под ливнем

Это их уже третий "первый раз". Точно должно все получиться. Жилин опрыскивается одеколоном и долго причесывает челку. Однажды они оба переволновались и все свелось к тому, что они лежали и смотрели друг на друга, не зная, с чего начать, к чему прикоснуться первым, в конце концов Инженер прильнул к плечу и засопел. А зачем время терять. Вторая попытка свелась к неправильному выбору алкоголя, и они оба долго плакали друг другу в плечо о несправедливости жизни, особенно разрыдался тогда Сергей. Вспоминает, глядя в глаза своему двойнику в зеркале: дурак такой. Серьезно хмурится. Сегодня должно все получиться, иначе и быть не может. Жилин поправляет форму в последний раз и с тихим резким выдохом перешагивает через порог участка. Он знает, что искать Инженера следует в самом безопасном в городе месте - дома у милиционера. Вернулся, наверное, уже из своей лаборатории, занялся домашними делами... Полковник, смотря себе под ноги, невольно задумывается о том, какого же он милого человека избрал под защиту. У Инженера сегодня прекрасное настроение. Солнышко светило днем, пригревало щедро, золотило осенние наряды. А вот сейчас и скрывается потихонечку, тает как свечка за домами, разливает апельсиновый сок по небу. Инженер невольно облизывает губы. В кухне пахнет разогретой духовкой и сахарной пудрой. Боясь что-то испачкать - видимо, еще не привык, что квартирка теперь принадлежит и ему тоже - он вымешивает тесто очень аккуратно, чувствуя каждый комочек кончиками пальцев, такое теплое и мягкое... Инженер и не знает ни о чем, что готовит для него полковник. В коридоре слышен тихий скрип двери, Инженер спохватывается и неловко улыбается сам себе, прислушиваясь к шебуршаниям в квартире. - Рано ты чего-то сегодня. В ответ Жилин молчит, неспеша снимает китель и фуражку, оставляет их на крючке, разувается, краснеет при каждом своем движении. Инженер крутится у кухонного стола, встречает полковника суетливым всплеском руками, обсыпанными мукой и пудрой. Первое, что видит Жилин - завязанный узелок кухонного фартука на спине ученого. Такой домашний. От одного взгляда на него становится уютно и спокойно. - Т-ты бы хоть, ну, позвонил, я же не знал, я же совсем... Инженер вздрагивает, чувствуя, как сзади на плечи ложатся теплые тяжелые ладони. Более ощутимым среди домашних ароматов становится шлейф одеколона и свежесть еще утром выстиранной рубашки. Сердце колотится как у кролика, быстро-быстро, трепетно-трепетно. Как в первый раз, когда они случайно дотронулись друг друга рукавами. - Н-не готово же еще ничего у меня тут... Жилин касается кончиком носа седоватых кудрей Инженера, тихонечко дышит, а сам внимательно скользит по нему взглядом. В домашнем, значит, не побоится испачкаться. Инженер подергивает плечами, машинально отводя голову в сторону, как будто бы подставляя родному дыханию свою шею. Уши загораются моментально. - В печке есть что-нибудь? - вполголоса спрашивает Жилин. - Не-ет, пока н... я же говорю... Инженер прерывается и взбрасывает покрытые мукой руки. Жилин чувствует кончиками пальцев, какая у него тонкая талия и каким он кажется легким и совсем воздушным. Летает целыми днями по лаборатории... Инженер боится, смущается, дрожит, он не был готов. Но если бы он действительно не хотел ничего этого, он бы отстранился. Но он стоит смирно, как хороший, послушный мальчик. А Жилин понимает, что с каждой секундой испаряется его возможность на отход - сам решил, сам и набирайся смелости, полковник. - С-сережа... Инженер всего лишь называет его по имени, а милиционер уже прикрывает глаза от нахлынувшей мягкости. Он один называет его по имени, напоминает о том, что Жилин любим и нужен на этом свете. - Как тво-ой день прошел..? Сильно устал? Инженер такой невинный и искренний с этими вопросами, пытается разрядить обстановку, свернуть, избавиться от новых ощущений. Жилин по-доброму усмехается, выдыхая над ухом. - Скучал. Полковник неболтлив, но за этим единственным словом Инженер понимает больше, чем возможно. Он склоняет голову, запуская теплое дыхание под воротник клетчатой рубашки. Два пальца неуверенно пробегаются по правому боку, и Инженер вздрагивает, спустив тихий смешок. Оборачивается к Жилину лицом, аккуратно держа ладони перед собой. Этот взгляд - цвета темного горячего шоколада, который впору пить суровой зимой, согреваясь завороженный силой стихии снаружи. Жилин молчит, но его взгляд спрашивает. Жилин тверд и спокоен, но его взгляд - взволнован. Инженер мелко кивает в ответ на этот вопрос и кладет руки на плечи мужчине, осторожно и медленно, так чтобы не испачкать мукой его сизую рубашку. Да... Этот жест открывает тело для объятий. Но Инженер спохватывается: "п-подожди!" - и тянется к узелку за спиной - фартук! Жилин не хочет. Но ждет. Инженер путается, неловко смеется, пытается уцепиться и потянуть за завязки. Но смех скоро исчезает и он уже огорченно округляет глаза. - Проблемка... Видимо, затянулся. Полковник тихонько ухухукает. Он не боится запачкать рубашку - все равно в шкафу еще с десяток таких же одинаковых. И он притягивает к себе Инженера за талию, прижимаясь вплотную. Тот несколько мгновений еще тревожно хлопает ресницами, но вот и его взгляд опускается на губы Жилина. Слов не надо. Эти двое вообще не очень много разговаривают. Они любят слушать тишину, дыхание друг друга, сердцебиение, шелест ткани одежд. Инженер едва успевает дотянуться, чтобы выключить духовку, как крепкие руки приподнимают его от пола и усаживают на стол. Ученый только ахнуть может, как оказывается на порядок выше Жилина. Его ладони ложатся на талию, а сам полковник приближается, становясь между коленей Инженера. Он смотрит так удивленно и нежно в испачканные мукой черты, на которых проступает румянец: "поцелуй меня," - читается в карих глазах. Инженер склоняется к лицу полковника, зажмуривается, едва касается его губ своими и быстро выпрямляется. Жилин вскидывает брови и усмехается. Ну, совсем как в первый раз, он сам-то понял, что поцеловал? Гладит седовато-русые кудри, привстает на носочки, целясь в губы... Долгий, нежный, проникающий поцелуй. Инженер сжимает в пальцах черные волосы возлюбленного, спокойно прикрывая глаза. Полковник всегда целует так, как если бы он долго блуждал по пустыне, а родные губы были спасительной влагой. Он отстраняется в дюйме от лица Инженера, когда чувствует его пальцы у себя на галстуке. Взгляд напротив - яркий, ореховый, сморенный смущением и томностью, будто опьяненный. Инженер ерзает на столе, останавливается и, широко улыбаясь от неловкости, разводит ноги, которые сам собой скрестил за спиной полковника и начал сильно его прижимать. Жилин нервно сглатывает, поглаживая ученого по колену, мол, все в порядке, ты ничего плохого не сделал. Один туманный взгляд полковника заставляет крысиные мысли зашевелиться, заскрестись в голове Инженера. Сам себя он взвинчивает этими мыслями - и только чаще хлопает ресницами, чаще всхлипывает от неровного сердцебиения, крепче сжимает воротничок форменной рубашки. Он оставил песочные белые следы и теперь робко стряхивает их подушечками пальцев. Чуть порозовевшие и влажные от поцелуя губы Жилина трогает воздушная улыбка. Он любуется ученым, любуется его робостью, простотой и душевностью. Если бы он был музыкальным инструментом, он бы непременно обладал потертыми мягкими черно-белыми клавишами. - М-может, пойдем... А то... кухня все-таки... Инженер заикается, бегло указывая взглядом в сторону коридора, который ведет в спальню. Жилин приглушенно отзывается коротким "да..." и снова обхватывает ученого за талию, помогая ему спуститься на пол. Мука, пудра, сахар - все остается на рубашке, но полковника это не заботит. Инженера тоже, кажется, он готов не расставаться с фартуком еще долго. Срезать не дает - жалко. В спальне зажигается свет, Инженер привел сюда полковника за ручку и теперь снова оборачивается, держит его ладони и медленно отступает к постели. В янтарных глазах Жилин видит неуверенность, ученый на ходу ловит идеи, что делать, как в первый раз, а им сегодня никак нельзя повторять ошибок, нельзя им будет спать. Жилин освобождает руки и начинает расстегивать пуговицы на своей рубашке. Так же, подобно зеркалу, поступает и Инженер, просовывая руки под фартук. И продолжает отступать, пока ноги не врезаются в край кровати, и Инженер не успевает удержаться и садится. Замирает, наблюдая за тем, как постепенно обнажается Жилин, стыдливо избегая встречи с удивленными глазами. Первое прикосновение губ к чувствительной шее. Первая волна мурашек. Первый взволнованный всхлип наслаждения. Первое сладостно-тянущее ощущение внизу. С каждым скольжением руки по телу Инженер отпускает страх, а Жилин - остатки рассудка. Желание раствориться друг в друге у обоих поглощает все остальные. И фартук уже не мешает, наоборот, добавляет искорку - Инженер не видит под ним руки полковника, не может следить, а только чувствовать их. Жилин гладит ученого по спине, успокаивает, покрывает поцелуями плечи, лопатки. Инженер дрожит под ним, сжимает простынь, утыкаясь лицом в мягкую подушку. Жилин очень нежен, осторожен, как будто бы боится повредить, разбить тонкую хрустальную вазочку. Чувствуя себя скульптором, смазанным движением по разгоряченному белому телу Инженера, он создает свое произведение искусства. И каждый звонкий стон заставляет отвечать приглушенным, бархатным шипением. - Та-а-акой х-хоро-оший... Шепот ученого дрожит, он зажмуривается и хмурит густые брови. Жилин все это видит и откликается рваным выдохом, цепляется в кудрявые волосы. Тело горит изнутри, но второе дыхание открывается, стоит только Инженеру прогнуться в спине так, что полковник теперь может прижаться к нему полностью. - Та-а-ак любл-блю... За этим признанием сразу же следует самое сладкое подтверждение - вскрик. Инженера трясет. Жилин догоняет его ровно спустя секунду, закусывая губы и чувствуя, как напрягается каждая мышца. И слабеет такой же сильной, резкой волной. - И я... т-тоже тебя, голуб-бчик... любл-ю... Жилина встречает уже заплаканное лицо Инженера. Все получилось. Он пытается улыбнуться, его губы подрагивают, глаза наполняются слезами, из груди еще рвется тяжелое дыхание. Веки Жилина устало прикрываются, он обнимает свое чудо, принимая все его слезы радости и облегчения. Любовь не планируют. Она заходит без стука, проливается теплым освежающим ливнем.