Natus Mortis

      В странном пустынном пространстве без времени и ограничений было тихо, прохладно и спокойно. А еще темно, хотя и выглядело все сероватым, будто кто-то напустил сюда туман поздним пасмурным вечером.       — Ну здравствуй, дитя, — раздался приятный женский голос откуда-то отовсюду.       — Рада приветствовать вас лично, Госпожа, — прикрываю глаза, понимая, что не могу сейчас даже пальцем шевельнуть, не то, чтобы сесть на колено.       — Не волнуйся, дитя, мы в Межпространстве, здесь нет ваших людских законов и правил, — передо мной возникает женщина в одной черной накидке, полностью скрывающей ее тело. Только капюшон был откинут за спину, а черные волосы убраны в длинную косу где-то до колен. Она была мертвецки бледная, кожа будто облепила череп, а вместо глаз два черных провала, но я чувствовала, что Смерть смотрит на меня, — Давно стоило призвать тебя сюда, но ты все не хотела находиться на Грани.       — Я так понимаю, вы не могли подать знак иначе, Госпожа? — почтительно спрашиваю у Высшей Сущности.       — К сожалению, ваш мир находиться под покровительством Магии, мне нет туда хода самостоятельно, — опечаленно покачала головой Смерть, — Знаешь ли ты об истинном предназначении Рожденных Мною?       — К сожалению, нет, Госпожа, — интересно, как там Антонин и Августус?       — Твои партнеры в полном порядке, сейчас переживают принятие крови и Дара, — улыбается Смерть, походя ближе и касаясь ледяными пальцами моей щеки, — Рожденные Мною своеобразный маленький прорыв Грани или же Завесы. Вы тут, я в вас. Но такие как ты не люди. И я сейчас не о наследии. Ты наполовину сущность Межпространства или Междумирья. Последний Рожденный Мною был Адской Гончей, которые на самом деле охраняют выход из Мира. Ты же, дитя, Гримм, вестник смерти и боли, основа разрушений и войн. Но только наполовину. На остальную половину ты маг с малой толикой наследия ламии и русалки, которое уже никогда не пробудишь.       — Гриммом быть интереснее, — слегка улыбаюсь. Понимаю, что ледяные касания Смерти не доставляют дискомфорта, а только приносят комфорт и спокойствие, — Благодарю вас, Госпожа.       — Спасибо, дитя, — ласково улыбается Смерть, — Последний Рожденный Мною умер для тебя много лет назад от пыток. При помощи него меня пытались призвать в ваш Мир, но у них не вышло, слишком мала была их сила и это было хорошо. Магия не любит, когда кто-то вмешивает в ее дела.       Серое пространство колыхнулось.       — Тебе пора, дитя, — Смерть отступила на пару шагов, — Тебя ждут там.       И мои глаза закрылись сами собой, чтобы через секунду снова распахнуться и увидеть высокий потолок с фресками. Около постели горел тусклый магический светильник, сквозь окна пробивался лунный свет. На соседней кровати мирно дремал колдомедик с книжкой на груди. Календарь на прикроватном столике показывал тридцать первое января, а часы рядом — четвертый час ночи. Значит, провела я без сознания не так уж и долго.       Осторожно приподнимаю руку, понимая, что не чувствую хотя бы толики упадка сил. Ногти сменились черными когтями, хотя по виду не отличались от предыдущих. Кожа бледнее, волосы жестче, во рту оказались клыки — не такие, как у вампиров, а больше как у оборотней, хотя и не на всех зубах. Передние ощущались вполне человеческими, но ближе к клыкам заострялись, переходя дальше в острые зубы. Глаза наверняка горели красным, но не как при использовании сил Предвидца, а как у Гримма с картинок книг — кроваво-красные с вертикальным зрачком.       Заставляю себя вернуть в прежний вид и это удается на удивление легко. Опершись локтями в кровать, приподнимаюсь, и тут же просыпается колдомедик.       — Так-так, лежите, Леди Платинова, — мужчина поднимается на ноги, откладывая книгу в сторону, — Вы удивительно быстро восстановились, но мне надо вас проверить, — он начинает взмахивать палочкой, периодически указывая в определенные области на моем теле, — Меня зовут Фомичев Ростислав Изяславович. Без титулов, у меня их еще нет, на Род насчитывает всего три поколения чистокровных магов.       — Благодарю вас за заботу обо мне, Ростислав Изяславович, — улыбаюсь колдомедику, внимательно наблюдая за его манипуляциями.       — Просто Ростислав, Леди Платинова. Я семейный колдомедик Долоховых вот уже пятнадцать лет, а вы им явно не чужой человек, — еще пару раз наколдовав какие-то заклинания, Фомичев убирает палочку и прихлопывает в ладоши, — Вы в полном порядке, Леди. Я призову домовика и прикажу подать ну уж очень ранний завтрак, вам стоит немного поесть.       — Ростислав, позвольте мне увидеть Антонина и Августуса, — сажусь на кровати, свешивая ноги, — Они наверняка волнуются.       — И еще до сих пор не спят, хотя я поклялся, что с вами все в полном порядке. Все-таки изумрудное зелье рассчитано для приема внутрь, как ты его не модифицируй, — Ростислав покачал головой, но отступил от кровати, — Идите, но обещайте, что если не собираетесь спать — поедите немного. А если ляжете спать, то так и быть, хорошенько позавтракайте утром. Ограничений никаких, но обращайтесь ко мне, если что.       — Спасибо вам, — встаю с кровати, отмечая, что я в другой одежде — брюки не те, что были на мне во время дуэли, рубашка черная с вензелями Рода, отсутствует жилетка и мантии рядом не видно, — Не знаете, где их можно найти?       — Скорее всего в комнатах Лорда Долохова, — Фомичев поднимает с пола саквояж, убирает туда книгу и еще пару неизвестных мне приборов.       — Благодарю, — быстро осматриваю пол в поисках обуви и, не найдя ее, вылетаю за дверь лазарета прямо в носках. Вряд ли простыну.       Незнакомые ранее коридоры становятся будто родными, по которым я бегала с самого детства. Отголоски магии приводят меня к двустворчатым дверям в том же крыле, где меня разместили. Постучаться? Прислушиваюсь, отмечая, что не слышу голоса, но магию партнеров чувствую, однако несколько вдалеке. Скорее всего они сейчас в спальне.       Тихонько приоткрываю дверь, заранее наложив заклинание тишины. Из приоткрытой боковой двери льется теплый магический свет, слышатся приглушенные голоса. Магия взвивается внутри меня по необъяснимой причине, но быстро гасится ограничителем от Вайолет. Не замечаю, как влетаю с почти невероятной для себя скоростью в спальню Антонина, а затем с разбега запрыгиваю на кровать между опешившими и замолчавшими мужчинами.       — Ну и что мы тут лежим как монашки в ночь перед сочельником? — вопрошаю сквозь подушку, подавив желание закинуть руки на партнеров.       Тишина в комнате стоит такая, что ее можно почти потрогать и уложить в карман.       — Еб твою мать, — выдает крайне шокировано на русском Антонин, садясь на кровати и что-то призывая, — Август, надевай.       — Что? — переспрашивает Руквуд. Поднимаю голову и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как мужчина неуверенно принимает из рук Долохова какую-то серебристую короткую цепь.       — Надевай, говорю, — повторяет Антонин на английском, — Универсальный переводчик, знает русский, английский, немецкий и, вроде как, французский, но это не точно.       — Работа Гриндевальда? — спрашивает Августус, послушно закрепляя браслет на руке, — А я заговорю на русском?       И тут же захлопывает рот, услышав непривычную речь своим голосом. Долохов смеется, подкладывает подушку повыше и откидывается на нее, оказываясь в полу-сидячем положении. Повторяю его манипуляции вместе с Руквудом, с интересом наблюдая за партнером.       — Не думал так скоро от тебя родную речь без акцента услышать, — улыбается Антонин, — Да, Геллерт делал Ньюту, пока тот учил немецкий и изучал русский. У нас было много собраний в кругу немецких магов, которые отказывались говорить на английском. А русским языком Ньют увлекся после того, как я устроил дебаты с одним магом из окружения Гитлера и Вайолет не смогла ему перевести и половины.       — Зачем он мне сейчас? — по моей коже пробежали мурашки от сильно изменившегося тона Августуса. Все-таки английский, по сравнению с русским, слишком плавно произносимый, без четкого перехода в звуках и словах.       — Мы будем обсуждать, что наша дорогая Созданная увидела за Гранью, — скалится Долохов, смотря мне в глаза, — От тебя прямо-таки веет магией Смерти, чем-то потусторонним. Как только Ростислав не заметил.       Руквуд побледнел, осмотрел меня, но быстро успокоился, вспомнив, что я все-таки Рожденная Смертью.       — Даже не знаю с чего начать, — лукаво улыбаюсь, не отрывая взгляд от карих глаз Антонина, — В серых пространствах меня встретила Госпожа. Поведала о том, кто таки Рожденные Смертью и заикнулась про то, что вы принимаете кровь и Дары.       — Мы приняли кровь, — решает рассказать Августус, — В моем Роду многие века назад были оборотни, у Долоховых — вампиры. Кровь их настолько разбавилась с тех времен, что маги принимали это просто как факт. А тут принятие, хоть и не полное. С Фенриром я явно не сравнился по силе.       Антонин вытянул вперед руку, выпуская длинные черные когти. Кожа на его руке посерела, проступили черные полосы, чем-то больше похожие на трещины. У Августуса же когти были привычного цвета ногтей, только к концу темнели. Лишней шерсти так же не было заметно. Осторожно протягиваю руку к их рукам, заставляя измениться только ее. На первый взгляд явных различий нет, только кожа чуть бледнее. Тут отмечаю, что у Долохова кожа даже не бледная, а сероватая.       — Кто ты? — с интересом спрашивает Руквуд.       — Гримм, — меняю вид полностью, чувствуя, как во рту удлиняются клыки. Резко разворачиваюсь так, чтобы сидеть лицом к мужчинам и видеть их полностью, — Показывайте.       Партнеры замерли на несколько мгновений, увидев мои алые глаза с вытянутым зрачком. Первым присвистнул Антонин, поддаваясь вперед. Августус следом удивленно вздохнул, но в глазах появился неподдельный интерес.       — И клыки? — с детским восторгом спрашивает Долохов. Улыбаюсь во все зубы, ожидая какую-то реплику, но мужчина только улыбается в ответ, демонстрируя длинные вампирские клыки. Его глаза вспыхивают кроваво-красным, зрачок вытягивается в тонкую линию, кожа полностью приобретает бледный сероватый оттенок, а черные полосы (буду называть их трещинами) оказываются еще под внешними уголками глаз, на скулах и на шее.       Руквуд прикусил губу, но тоже отпустил магию, показывая клыки оборотня. Уши его слегка заостряются, глаза загораются красным, а зрачок остается прежним. И, кажется, у него слегка удлиняются бакенбарды.       — Класс, теперь я в окружении не гордых хищных птиц, а двух псин, — весело улыбается Антонин. Августус, недолго думая, заряжает ему подушкой по лицу, — Осторожно, эти наволочки помнят еще моего прапрадеда!       — А ты рот лишний раз не раскрывай, тогда не прокусишь их, — скалится Руквуд, готовясь ударить второй раз.       Но не успевает, так как ему прилетает подушкой от Долохова. Вот уж поистине вампирская скорость, я даже не успела разглядеть, как мужчина вытащил ее из-под спины. Завязалась перепалка на подушках и вскоре прилетело мне по голове. В долгу я не осталась, выхватив свою и опустив ее на макушку Антонина.       — Это не я! — вскрикивает мужчина, целясь в меня в ответ.       Следующим получает Августус сразу двумя подушками по лицу. Низко зарычав (ой, мамочка), он садится на кровати на колени и атакует сразу двоих. Успеваю уклониться, уйдя в бок от него, но вот Долохов снова получает по лицу. Он собирается снова ударить в ответ, но тут замирает, переводя на меня настороженный взгляд.       И тут я понимаю, что придавила ему колени, оказавшись сидящей на них.       — Тони, — ласково начинаю, откладывая подушку и наклоняясь к сглотнувшему мужчине, — Скажи-ка мне. Ты. Боишься. Щекотки?       — Не смей! — заорал Антонин, когда до него дошел смысл вопроса. Но было уже поздно.       Вот уж не думала, что почти двухметровых грозный русский маг, от чьего спокойного взгляда шарахаются все, будет хохотать от простой щекотки. Августус быстро сообразил что к чему и помог мне, перехватив руки Долохова одной рукой, второй так же начиная его щекотать.       — Не надо! — в перерывах между смехом вскрикивал Антонин, стараясь освободиться, — Мерлин! Стойте! Все, хватит! Пожалуйста!       Мужчина умудряется выкрутиться, освободить одну руку и начать щекотать бок Руквуда. Тот отскочил от него, выпустив оставшуюся руку, и Долохов смог перехватить меня, завалить на кровать и зафиксировать мои ноги, сев на бедра и сжав их коленями. Его руки тут же оказались на моих ребрах.       — Стой-стой-стой! — хватаю партнера за запястья, пытаясь отстранить, но куда мне сейчас меряться физической силой с ним? Антонин перехватывает мои руки одной рукой, заводя над головой и возвращая вторую к ребрам, — Тони, нет, не надо!       — А что, ты щекотки боишься? — Долохов, посмеиваясь, с легким нажимом проводит пальцами по ребрам и бокам, но вместо ожидаемого смеха, мои щеки заливаются румянцем. Он резко отдергивает руку, обеспокоенно смотря на меня, — Вика?       — В том и проблема, что не боюсь, — прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону, но натыкаюсь на вопросительный взгляд Августуса. Приходится отвести взгляд в другую сторону, — Я ее не чувствую.       Антонин долго всматривался в мое лицо, а затем снова с легким нажимом провел по ребрам. Но уже с другим подтекстом. Чужие губы осторожно прижались к открытому участку кожи над воротом рубашки, рука продолжала поглаживать где-то в районе между ребрами и боком. С моих губ срывается тихий вздох, когда мужчина опускает руку ниже, сжимая пальцы.       Губы Долохова находят мои, и партнер втягивает меня в неспешный тягучий поцелуй, от которого прошибает током кончики пальцев, а по позвоночнику бегут мурашки. Магия снова бушует в комнате, поднимая вещи и колыхая шторы на окнах. Внутри что-то приятно пульсирует, отдаваясь холодком по телу.       Антонин — партнер от Смерти. Августус — партнер от Магии.       Долохов медленно отстраняется, садится так, чтобы не придавливать своим весом мои ноги, а потом притягивает к себе Руквуда и жадно целует. Августус вцепляется в того как в спасательный круг, не менее рьяно отвечая, пуская в ход зубы. Вот это картина. Так, Вика, нет, не возбуждайся. Сначала потащим партнеров под венец (точнее на алтарь), а потом делай что хочешь. И как хочешь.       Августус расцепляет поцелуй первый, прижимается лбом ко лбу Антонина и всматривается в его глаза, пока восстанавливает дыхание. А потом наклоняется ко мне и, зарывшись пальцами в мои волосы, целует так же, как в первый раз. Несколько грубо, покусывая губы, так, что тряслись бы ноги, если бы я стояла.       — Надо разойтись по комнатам и лечь спать, — тихо и с легкой хрипотцой в голосе останавливается Долохов, слезая с моих ног, — Днем будем готовиться к Новому Году, надо набраться сил.       — Обнимашки перед сном никто не собирается отменять? — интересуюсь, садясь на кровати и обвивая Антонина поперек груди. Крепкие руки обнимают в ответ, а сзади приживается Августус, — Стало так… Спокойно.       — Согласен, — шепчет Руквуд, крепче сжимая руки, — Надо… Ложиться спать.       — Афросинья, — зовет Долохов, нехотя отстраняясь. В комнате возникает домовушка и низко кланяется, — Перенеси Вику в комнаты, — а потом мужчина нежно целует меня в лоб, — Спокойной ночи, дорогая.       — Спокойной ночи, — вторит ему Августус, целуя меня в шею сзади.       — Спокойной ночи, — оставляю легкие поцелуи на щеках мужчин и подхожу к Афросинье.       Перед тем, как вихрь аппарации подхватывает нас, успеваю увидеть, как Антонин призывает еще какого-то домовика и велит перенести в комнаты Руквуда.       Ощущения утром были странные, будто что-то внезапно окрылило меня. Поддавшись порыву, распахнула окно выглядывая в сад, осматривая заметенные снегом пространства. Стало так хорошо, приятно и даже тепло, будто я всю ночь провалялась в лихорадке.       — Леди Платинова! — услышала я откуда-то снизу голос Анастасии. Женщина стояла на одной из дорожек около зимних цветов в красной мантии с черным мехом. Рядом пораженно застыл Антонин, не зная, куда деть взгляд, — Доброе утро. Будьте добры, не смущайте моего сына.       — Доброе утро, леди Долохова, — улыбаюсь женщине, впервые не чувствуя какой-то раздраженности в отношении женского пола. Белла была приятным исключением поначалу, теперь вот и мама партнера оставляла приятное впечатление. Сладко потягиваюсь, протягивая руки к небу, заставляя Антонина уткнуться взглядом в землю, — Что же у вас сын такой стеснительный? Я же в ночном платье, а не в белье.       — Ваше декольте не оставляет выбора фантазиям, — весело рассмеялась леди Долохова и звук ее голоса разнесся по саду, — С наступающим вас, Леди Платинова.       — Вас тоже с наступающим, леди Долохова, — лукаво улыбаюсь, посылаю воздушный поцелуй Антонину, что поднял на меня взгляд, и скрываюсь в комнате, оставив окно открытым.       — Сегодня день в семейном кругу! — донесся до меня крик Долохова с улицы, — Никаких парадных вещей!       — В семейном так в семейном, — на сердце стало теплее. Знали ли меня старшие Долоховы раньше? При моем повторном перемещении во времени.       Останавливаю выбор на классических брюках, удобных ботиночках, что больше напоминали мне кроссовки, бардовой рубашке и черной жилетке. Недолго думая, укладываю в карман две коробочки с кольцами, которые приобрела для партнеров. Только вот рука не поднялась одно из них подарить Августусу на Рождество. Сейчас магия прямо-таки тянула меня к тому, чтобы презентовать их партнерам. Видимо, сказывается присутствие на Родине и близость именно к Новому Году — русские маги праздновали смену Времени и магии, в то время как в католических странах отдавали уважение Магии за прожитый год. А название «Рождество» пошло не от рождения Христа. Точнее, история там мутная, и некий Иисус в истории магов был, известный под другим именем и являвшийся сильным нейтральным магом, который был способен превращать воду в вино и сотворять «хлеб из плоти». Того действительно распяли, но только вот что подобное для мага? Одно заклинание и раны затянутся, пара зелий и состояние восстанавливается до нормы. Остальное история умалчивает, даже если копать основательно. Поэтому никому доселе не известно, что же такое произошло две тысячи лет назад.       А вот на территориях нынешних православных стран как проживали язычники, так и проживают до сих пор. Только магглов осталось мало, а вот маги придерживаются многовековых традиций. Смену Времени и магии начали отмечать в ночь с декабря на январь после прожитого холодного и голодного года, когда снег шел до мая, все лето лили дожди, а следующая зима наступила уже в октябре. Тогда, по древним преданиям, снизошло божество, что разделило год по сезонам, строго определив каждому из них по три месяца. Эту ночь приравняли к святой (магической) и стали чествовать неизвестное божество, оставляя подарки ему и друг другу, посвящая этой ночи себя целиком, оставляя все ссоры и недомолвки в ушедшем году.       Остаток дня до позднего вечера проходит в расслабленной суете. Мы с Анастасией спорили по поводу украшений в малом бальном зале, где будет проводиться сам праздник, гоняли домовиков туда и обратно, постоянно что-то меняя и отодвигая. Мужчины были заняты установкой ели, стола и стульев, а также подготовкой ритуала. Сестры Долоховы выбирали наряды, хихикали по углам и вызвались наряжать Новогоднее дерево сами, но их быстро остановила леди Долохова, отправив вручную наводить порядок в ритуальном зале, и только потом приступать к украшению ели.       На мой вопрос, почему украшение помещений происходит именно тридцать первого декабря, а не раньше, как у магглов, Анастасия объяснила, что все, что они сейчас делают, пропитано магией, и чем позже все будет готово, тем больше магии останется в вещах и в доме. У магглов такого нет, они создают красоту для красоты и поддержания настроения. Несколько раз меня отправляли на кухню проверить эльфов и готовность блюд. Я, честно говоря, ожидала увидеть полный сумбур на кухне, но вместо этого застала мирно беседующих друг с другом домовиков, что своими руками что-то выкладывали на тарелках, резали и помешивали. Правда, местами, они пользовались своей магией, но только там, где это было возможно и не повредило бы вкусу блюда.       Главного блюда этой ночью не было, были просто закуски, мясо и салаты, а также много вина на любой вкус и цвет. Все-таки сейчас в доме много людей, хотя и без нас с Августусом Долоховых уже собирается шесть человек. Что меня несколько удивило, так это вина явно маггловского происхождения. На этикетках был состав, название и пафосная надпись: «Винный дом Поповых», а также приписка о работе в этом производстве уже сотню лет. Потом, правда, Антонин поделился, что Поповы магический древний Род, который живет на две стороны и винная индустрия у них развита в обоих мирах, поэтому те выработали схему. Поповы производят маггловское вино, полу-маггловское или полу-магическое и магическое. Самым популярным на праздники остается второе, так как маги от него пьянеют, но не сильно.       К примеру, если одному магу для состояния алкогольного опьянения требуется три бутылки магического вина, то полу-магического ему понадобится в два раза больше, то есть шесть бутылок, а маггловского около девяти или десяти, и то не факт, что хоть сколько-нибудь проймет.       Все-таки Магический мир завязан именно на магии во всех ее проявлениях.       К десяти часам Анастасия увела меня в свои комнаты, отговорившись от мужа, сына и будущего зятя тем, что дамам надо подготовиться к торжественному вечеру. При чем так и заявила на вопрос Августуса о том, почему нельзя собраться позже, если времени еще много. Чем ввела Руквуда в состояние загрузки, а у Антонина вырвался громкий смешок.       — Я правильно понимаю, Леди Платинова, что у вас еще нет Родовых одежд или одежд Главы Рода? — спрашивала Анастасия, присаживаясь в своих комнатах на небольшой диванчик.       — Все правильно, леди Долохова, — присаживаюсь в кресло так, чтобы видеть женщину и выход.       — Ох, прошу вас, просто Анастасия, мы здесь теперь не чужие друг другу, — улыбается леди Долохова, поправляя складки на юбке платья.       — Тогда для вас просто Виктория, Анастасия, — магии снова не было, а значит они знали меня раньше, и позволили называть себя по имени. От того я и могла неформально отзываться о них в своих мыслях. Хотя с Захаровыми тот еще вопрос, ведь и их я звала по имени, но по сути дела они нарушили один из негласных законов Магии.       Как все трудно-то, Мордред и Моргана.       — В таком случае, Виктория, в чем бы вы хотели провести это Новый Год? — спрашивает Анастасия, лукаво поглядывая на меня, — Свой первый Новый Год в Магическом Мире.       Ох, спасибо за подсказку, леди Долохова.       — В чем-то, в чем будет мне удобно, — пожимаю плечами, бросая короткий взгляд на свои брюки, — Я не привыкла щеголять в платьях и юбках, особенно в пышных. Все время провела в штанах и шортах, изредка надевая юбку-карандаш по настроению или для особых случаев.       Мы замолчали на какое-то время, пока я не вспомнила кое-что интересное. Кое-что, что я получила еще в начале сентября у Лестрейнджей.       — Хотя есть у меня одна идея, — медленно начинаю, смотря на заинтересовавшуюся женщину, — У меня есть черное платье в пол с золотой вышивкой на рукавах, подоле и вороте, а также широкий пояс к нему с похожей вышивкой. Оно не Родовое и, я не уверена, что к нему подойдет мантия.       — По поводу последнего можете не волноваться, — усмехнулась Анастасия, — Мантии у нас используются только как повседневная и парадная одежда. По праздникам мы их не носим, отдавая предпочтение удобству и легкости, чтобы было удобнее проводить ритуалы. Ведь будет не очень удачно, если в какой-то момент загорится рукав, верно?       — Верно, — улыбаюсь, представляя прыжки через костер в мантии. Да и в целом как-то традиционные одежды магов не вписывались в проведение Иванова Дня.       — Афросинья! — женщина призвала домовушку и быстро отдала ей несколько распоряжений касательно своих одежд, а потом отдельно добавила, — Подготовь так же черное платье с золотой вышивкой для Виктории. И принеси ее шкатулку с украшениями.       — Слушаюсь, госпожа, — и Афросинья с тихим хлопком исчезает из комнат.       — А пока нам стоит заняться прическами и макияжем. У меня есть пара мыслей касательно того, как уложить ваши волосы, — Анастасия грациозно поднялась с диванчика и поманила меня в сторону своей спальни.       Насколько странно называть волшебницу волшебницей?       Леди Долохова буквально за пару минут наложила мне макияж с нюдовых оттенках с небольшим количеством золотых мелких блесток. От себя еще попросила добавить стрелки и выбрала оттенок помады потемнее. Афросинья появилась через еще пару минут с платьями и шкатулкой украшений. Пока я одевалась при помощи домовушки, Анастасия тщательно перебрала мои украшения, поцокала языком и полезла в свой специальный комодик, из которого извлекла колье из золота с красными камнями, серьги к нему в комплект и гребень для волос.       — Анастасия, не стоит, — попыталась возразить, но одного строгого взгляда мне хватило, чтобы закрыть рот и молча следить за тем, как женщина прикладывает украшения к моей груди, сравнивая цвет с вышивкой и волосами.       — Идеально, — в конечном итоге вынесла вердикт Долохова, самостоятельно закрепляя колье на моей шее, — Правда, было бы еще лучше, если бы вырез был поглубже, но…       И тут я поворачиваюсь к ней спиной, демонстрируя вырез на спине до самого пояса, оголяющий лопатки и позвоночник. Анастасия как-то не аристократично по-девчачьи пискнула, метнулась к комоду с аксессуарами, вытащила золотую цепочку с черным камнем на конце и прикрепила ее сзади к колье.       — Всегда хотела подарить ее дочерям, но ни одна из них не хочет носить платья с открытой спиной, — женщина осмотрела меня со всех сторон с любовью во взгляде, а потом помогла надеть сережки, — Теперь я понимаю, что нашли в тебе Антонин и Августус помимо выдающегося магического дара и характера. И я не про внешний вид и формы, — она хихикнула, приказав взмахом руки Афросинье помочь ей надеть платье, — Спина и шея одни из немногих частей тела, которые маги тщательно защищают. Несколько слоев одежды на спине — рубашка, жилет, пиджак, мантия, а также высокое горло у самой рубашки, защищенное рунной вязью. Некоторые вшивают зачарованные пластины, чтобы наверняка. А женщины носят многослойные платья с высоким воротом, ну и мантия, само собой.       — Но мы дома, — склоняю голову слегка на бок, — Мне же тут нечего бояться, верно?       — Само собой, — тепло улыбнулась Анастасия, — Как видишь, на мне тоже легкое платье, — на ней действительно было не пышное, на вид тяжелое платье, однако из легкой ткани черного цвета с красными и серыми деталями, — И наши мужчины тоже наверняка придут в рубашках и жилетах. Антонин так вообще любит щеголять ключицами.       Женщина так же подобрала мне к платью черные туфельки на небольшом каблуке, помогла уложить волосы так, чтобы они не лезли в глаза. Хотя с моим каре получилось только собрать передние волосы сзади, оставив пару прядок у лица. Заколка тоже была золотая, но уже с черными камнями, не сильно вычурная, похожая на переплетение веток какого-то растения.       Вышли мы спустя час при полном параде, спустились в малый бальный зал, уже полностью украшенный. Мужчины семейства сидели за столом, о чем-то негромко разговаривая, а сестры Долоховы придирчиво рассматривали украшенную ими же ель и передвигали некоторые шары с места на место. Только сейчас обратила внимание, что во всех украшениях проскальзывают Родовые цвета Долоховых, только вот местами тут и там были синие и голубые акценты — цвета Руквудов.       При нашем появлении вся мужская часть тут же поднялась на ноги, но так и замерла около стола, рассматривая во все глаза. Анастасия мило улыбнулась, прошла вперед меня к своему месту, еле заметным кивком головы потребовав идти за ней. Во главе стола стояло три стула, по одну сторону два, а по другую — три. Сначала я предположила, что во главе сядет Антонин, а по бокам от него — его родители, но когда женщина остановилась около мужа со стороны двух стульев, я поняла рассадку.       — Прекрасно выглядишь, Настя, — Сергей склонился поцеловать свою супругу в щеку, а потом предложил ей руку, чтобы помочь сесть, — Вы тоже, Леди Платинова.       — Благодарю, мистер Долохов, — улыбаюсь, склоняя голову на бок.       — Виктория, — Августус наклоняется и целует мое запястье, а потом, помедлив секунду, оставляет поцелуй на правой щеке, — Сегодня ты все так же прекрасна, как и всегда.       — Мое мнение будет аналогичным, — Антонин оставляет поцелуй на левой щеке, подавая мне руку и подводя к месту по левую сторону от себя.       Руквуд, оставшийся за моей спиной, пораженно застывает, от чего Долохов бросает на него вопросительный взгляд, а Анастасия прячет улыбку за веером. Когда Антонин помогает мне сесть за стол, то так же зависает, машинально придвигая мой стул ближе к столу, не отрывая взгляда от спины. Однако все это — доли секунд. Вот они спокойно помогают сесть сестрам Долоховым и присаживаются за стол сами.       Какое-то время проходит за ничего не значащей болтовней о погоде, политике, обучении магии, артефактах и книгах. Постепенно еда убывает, вино выпивается, а разговоры становятся откровеннее, пока не доходят до вчерашней дуэли.       — Это был невероятно шикарный ход, Леди Платинова, — широко улыбается, почти скалится, Сергей, чуть взмахивая своим бокалом, — Использовать маггловское оружие в ответ на убивающее! Как вы додумались?       — На самом деле это был мой единственный козырь на тот момент, мистер Долохов, — улыбаюсь мужчине в ответ, игнорируя странные удивленные переглядывания сестер, — Раз Наследница Захарова так любезно предоставила мне выбор «смерти», то я выбрала то заклинание, которое ей было бы необходимо произнести вслух и выиграло бы мне время для того, чтобы призвать пистолет.       — Прошу вас, Леди, просто Сергей, мы ведь сейчас в семейном кругу, — мужчина салютует мне бокалом.       — Тогда вы тоже можете звать меня по имени, — салютую бокалом в ответ, а затем мы с ним делаем небольшой глоток.       — Отец, можем ли мы поинтересоваться, что вчера произошло? — спрашивает Ясмина, отложив столовые приборы, которыми она до этого разделывала кусочек курицы у себя на тарелке.       — Ох, совсем из головы вылетело, — усмехнулась Анастасия, лениво обмахиваясь веером, — Вчера Наследница Захарова решила пренебречь законами Магии и вызвала Викторию на дуэль за право называться партнером Антонина. Как вы могли заметить, Виктория одержала уверенную победу.       — Не сказала бы, что уверенную, — усмехаюсь, пряча улыбку за бокалом вина.       — А я все-таки согласен с Настей, — мистер Долохов пожимает плечами, — Вы прекрасный дуэлянт, Виктория, я рад, что именно мой сын оказался вашим партнером.       — А разве ты не должен был сказать наоборот? — смеется Антонин, слегка запрокидывая голову. Его мама была права, есть у мужчины привычка расстегивать три верхние пуговицы рубашки и оголять ключицы.       — Нет, я все правильно сказал. Как и тогда, когда заявил, что рад, что именно Августус оказался твоим партнером, — Сергей весело подмигивает усмехнувшемуся Руквуду, — Должен же тебя кто-то сдерживать, сын.       — Тут скорее меня скоро запрут в подвале, чтобы я не мешал этим двоим самоубиваться где-то, — наигранно тяжко вздыхает Августус, разводя руками.       — Воздух и огонь, верно? — уточняет Анастасия, хитро прищурившись и окинув нас взглядом, — И вода. Удивительный тандем.       — И чем же он удивителен? — вопросительно приподнимаю бровь, желая послушать объяснения именно от этой женщины.       — Вода может подавить воздух, ведь в океане его почти нет, но при этом разбушевавшийся воздух может смести воду. Так же и огонь может перекрыть кислород, отравляя его, но при этом ветер лишь усилит огонь, раздует его до невероятных масштабов, — леди Долохова осмотрела нас еще раз, улыбаясь чему-то своему, а потом резко стала серьезной, — Но также вода может затушить огонь, ведь это против ее природы, а огонь может испарить воду. Именно поэтому тандем удивителен — воздух не даст случится ни одному из перечисленного мною.       В зале повисла тишина, каждый обдумывал что-то свое, пока Анастасия не хлопнула в ладоши.       — Хватит быть серьезными, время немного развлечься! — она допила остатки вина парой глотков, поставила бокал у тарелки вытащила палочку, — Три танца и открываем подарки.       Женщина махнула палочкой куда-то в сторону и по малому бальному залу разнеслась медленная классическая мелодия. Сергей улыбнулся супруге, покачал головой, допил свое вино и поднялся на ноги, галантно приглашая Анастасию на танец.       — По старшинству или по первенству? — уточняет Антонин, так же поднимаясь на ноги.       — По старшинству, — отвечает Августус, подмигивая мне, а потом отходит к сестрам Долоховым, приглашая на танец Анастасию.       — Я не умею танцевать, — уточняю этот момент, когда Антонин предлагает мне руку, улыбаясь уголком губ.       — Танец — это та же дуэль, но без оружия. А дуэлируешь ты прекрасно, — Долохов выводит меня к центру бального зала, где уже двигаются в танце его родители, — Просто полностью доверься мне и расслабься.       Ясмина не стесняясь, закружилась в танце с Мирославой, весело смеясь и подбадривая более стеснительную младшую сестру. Для Анастасии, судя по всему, было привычно танцевать с Руквудом, а вот я поначалу держалась скованно, боясь наступить партнеру на ногу. Но потом как-то все пошло-поехало само, танец начал приносить удовольствие. Под самый конец, когда Антонин закружил меня, а потом склонил над полом, я немного пришла в себя, ощутив оголенной частью спины его теплую большую ладонь.       — Благодарю вас за танец, Леди, — Долохов оставляет аккуратный поцелуй на моих губах, возвращая затем нас в вертикальное положение.       На следующий танец мне выпал Августус, Антонин танцевал с Ясминой, Сергей — с Мирославой, а две Анастасии тихо хихикали, медленно двигаясь по залу. Когда после танца все захотели отдохнуть, леди Долохова грозно притопнула каблучком и отправила всех на еще один круг. В этот раз в танце меня закружил Сергей, а партнеры, хитро усмехаясь, решили танцевать друг с другом, предоставив оставшихся дам друг другу.       Приятно уставшие мы сели снова за стол, где была убрана часть блюд, выложены новые чистые приборы и тарелки, а также обновлены бокалы с вином. Анастасия довольно обмахивалась веером, о чем-то щебетала с дочерями, Сергей вел какой-то неспешный разговор с Августусом о заклинаниях, изредка привлекая к диалогу Антонина.       — Настало время обмениваться подарками! — радостно объявила леди Долохова, с громким стуком сложив веер, тем самым привлекая наше внимание. До полуночи оставалось сорок минут.       Как я в целом ожидала, сестрам Долоховым подарили украшения, платья и еще какие-то дамские безделушки и артефакты, а также немного вещей для Алхимии и Рунистики. Леди Долохова получила от мужа и сына общий подарок в виде набора украшений и какой-то артефакт в виде статуэтки, от которого женщина пришла в невероятный восторг. Мистер Долохов довольствовался новыми книгами по Ментальным наукам, переводчиком с древнего языка и новыми запонками. Августусу и Антонину тоже пополнили библиотеки, только книги Руквуда были по большей степени о ритуалах (так же от леди Долоховой ему достался набор Ритуалиста), а от книг Долохова фонило магией Смерти.       Стало несколько неловко, что я не поинтересовалась заранее про то, что кому дарить, но ведь не была уверена в том, что вообще попаду на Новый Год к Долоховым. Поэтому от меня сестры Долоховы получили украшения, Анастасия обзавелась прекрасной заколкой для волос, Сергей — галстуком и зажимом к нему. Перед тем, как я успела достать коробочки с кольцами для партнеров, леди Долохова меня остановила.       — Виктория, прошу, позвольте нам подарить вам подарки прежде, чем вы осчастливите друг друга, — женщина тепло улыбалась мне, поэтому решила не перечить ей.       От сестер мне достались украшения с орнаментом в виде перьев и с красными камнями. Анастасия преподнесла практичный кинжал с лезвием где-то сантиметров тринадцать-пятнадцать в длину, а Сергей в дополнение к подарку жены — крепление для кинжала, которое подстраивалось под желание носящего. Его можно было надеть на пояс, на ногу, закрепить под грудью сбоку и на плече.       Когда с благодарностями было покончено, наступил небольшой период затишья, пока Сергей не пнул Антонина под столом.       Передо мной оказались две небольшие коробочки черного цвета, одна с серебристой гравировкой, а другая — с голубоватой. Кольца? Сестры Долоховы пораженно застыли, но, судя по всему, в приятном смысле. Партнеры так же обменялись такими же коробочками между собой. Я призвала свои подарки, так же поставив их перед партнерами, стараясь улыбаться просто, а не как обычно половиной рта. Две черные коробочки с синей-красной гравировкой.       — С Новым Годом, — отзываемся хором, и магия вихрем разносится по залу, создавая над нами золотистые искры.       Внутри моих коробочек действительно кольца на красной и синей подушечках. Оба из белого золота, камни в форме овала с заостренными концами, которые обрамляют рамки. От Долохова красный камень и грубая резьба, будто кто-то оцарапал металл, от Руквуда — синий камень и гравировка перьев. Мои кольца были такими же, только камни двухцветные и ободок вокруг представлял собой переплетение перьев и языков пламени.       Разносится тихий смех. Кто первый начал — уже не понятно, потому что подхватили его все.       — Позволь нам, — Антонин надевает свое кольцо мне на правую руку на безымянный палец, а Августус — на левую. То же самое делают партнеры, проявив свои Родовые перстни. В итоге у меня и у Долохова кольца красуются на обоих руках, а у Руквуда на правой.       — Я поздравляю вас с заключенной магической помолвкой! — торжественной объявляет Сергей, поднимая свой бокал, за ним следует Анастасия и сестры, — Свидетельствую!       Кольца на руках Антонина начинают светиться, а потом меняют вид.       — Свидетельствую! — вторит Анастасия, сдерживая слезы.       Кольца Августуса повторяют судьбу колец партнера.       — Свидетельствую! — хором отзываются Анастасия, Ясмина и Мирослава.       И мои кольца заканчивают метаморфозы.       Два кольца из белого золота с причудливым камнем, который переливается красным и синим, однако под определенным углом становится голубым или серым. Само кольцо вокруг пальца приобретает затейливый узор, пока что нам непонятный.       — Горько! — смеется мистер Долохов, вновь поднимая бокал.       — «Горько» будешь кричать на свадьбе! — вторит его смеху леди Долохова. Магия буквально переполняет нас троих, ища момент, чтобы вырваться на свободу. Не уверена, что мы ничего здесь не разнесем, но все-таки прижимаюсь к Антонину, чувствуя два потока магии.