Binding Problem

Кагеяма не может понять, почему он все еще пытается делать уроки. После обеда он смотрит на одну и ту же страницу своего учебника истории, и часовая стрелка неуклонно приближается к двенадцати. Он не может избавиться от ощущения, что тело Хинаты соприкасается с ним из головы. И ПРОШЛО ДВА ДНЯ. Два дня. Черт возьми, он не хотел, чтобы это было чем-то большим, чем способ помочь Хинате перестать дрожать, и это должно было быть всего на несколько минут. Он ругается; ко всему, что хорошо и свято, или какому-то черту в этом мире, он КЛЯНЕТСЯ, что это не должно было быть чем-то большим, чем это. А это не так . Это не так, и Кагеяма заслуживает гребаной медали. Он не ожидал, что Хината будет такой… так… нет, «соблазнительный» - не то слово; ты не можешь быть соблазнительным, когда спишь. Какое бы слово ни существовало, чтобы описать Хинату, когда он невинно спал, Кагеяма этого не ожидал. Ладно, может, он этого немного ожидал - хоть какое-то необоснованное шевеление. Это был Хината; Кагеяме достаточно раз ударили по лицу, чтобы понять, что Хината не самый неподвижный спящий. Кагеяма знал это и все еще думал, что ситуация была бы нормальной Но как-то у него выскользнуло из головы, что в такой позе определенные части тела партии номер один ... совпадают с определенными частями тела партии номер два, особенно когда определенная маленькая часть тела действительно, по- настоящему любит обниматься. Сделайте резервную копию на секунду. Он всегда думал о Хинате как о чуточку милым. Но что с того? Многое мило. Но Хината не милый, он милый. Он такой милый, как «иди сюда и позволь мне прикоснуться к тебе прямо сейчас или, может быть, забить тебя до смерти». Такой милый, который сбивает с толку. Такой милый, что заставил его прогнать своих товарищей по команде из средней школы, чтобы спасти Хинату от их издевательств навсегда. Господи, неужели они впервые встретились так давно? Поэтому , когда Кагеяме принято считать , что в Хинате было что - то мило, это было относительно . Он никогда не ожидал, что ему придется смотреть на деловую сторону ружья « романтические чувства к своему товарищу по команде », и теперь он не может перестать стрелять из него в лицо. Но когда он впервые испортил бросок, потому что смотрел на то, как рубашка Хинаты развевалась сзади, это стало тревожным. Даже если он никогда не позволит этому повториться (нет, он просто хорошо научился метаться и подглядывать. В конце концов, он же Гениальный Сеттер). Так что, когда Хината перешел в сексуальность , а… ну вообще-то, к тому моменту он в значительной степени смирился со своей судьбой. И ладно, ты не можешь быть сексуальным ВСЕГДА, особенно когда ты неуклюже бросаешься вместо того, чтобы действовать как нормальный человек, но было много раз, когда он ловил Хинату, смотрящего на него, и один раз в частности выделяется. Он не может вспомнить время или место - возможно, спортзал или клубную комнату, но помнит внешний вид . Потому что в тот день он перестал видеть сказку «Олень в свете фар», когда Кагеяма пригвоздил его собственным взглядом «поймал тебя», и вместо этого увидел настоящее желание в этих широких, медово-карих глазах; вместо этого застенчивый румянец превратился в прилив желания - не то чтобы Кагеяма мог выразить словами это изменение в восприятии или значение того, что он видел, но то, как Хината облизывал губы, прежде чем он отворачивал глаза, больше не было нервничает, но голоден. Боже, этот идиот даже не знает, как он выглядит, не так ли? И в тот день, когда Хината посмотрел на него так же, как и всегда, внутри сеттера щелкнул переключатель, и для него игра окончилась. Потому что от этого голодного взгляда, направленного в его сторону, ему стало жарко. Лихорадочный. Задушенный желанием, о котором он никогда не подозревал. И он никогда не мог выключить его. Но как, КАК этот маленький засранец с его крысиным гнездом волос и почти нулевым чувством игры стал сексуальным, одновременно раздражая его ослепительными улыбками и погранично-маниакальным энтузиазмом, и тем очаровательным, как у него морщится нос, когда он весь зол на какую-то глупость и как он буквально дрожит, когда взволнован, как будто он не контролирует свое тело, как идиот , он понятия не имеет. Тьфу. Хината очарователен. Но он еще и сексуален. Это ужасно. И еще кое-что; Какой бы крошечной ни был Хината, вы не проживете жизнь, прыгая за спайками половину своего бодрствования без последствий. И эти последствия , в общем, и есть то, что в настоящее время заставляет Кагеяму вырвать себе волосы… вместе с некоторыми другими видами деятельности. Все эти прыжки и спринт очень хорошо сказались на мышцах ног Хинаты. Не говоря уже о его заднице. Нет, пожалуйста, позволь Кагеяме упомянуть его задницу на пару секунд. …мило. И поскольку Кагеяма делает неправильный жизненный выбор, эта задница периодически терлась о свою промежность бог знает сколько времени в предрассветные часы воскресного утра в палатке с двумя другими их товарищами по команде, потому что Хината этого не сделал. Стоп. ДВИЖЕНИЕ. Можно подумать, что слой или два спальных мешков ослабят это ощущение. Что ж, вероятно, так оно и было, поэтому Кагеяма не хотел думать о том, как бы это было, если бы они оба не были покрыты постельным бельем, Потому что с каждым маленьким движением бедер сеттер думал его самоконтроль сломался бы. Но в тот момент, когда он обнял маленькое дрожащее тело рукой, он понял, что обречен. Он думал, что был обречен и раньше, но О, как он ошибался. Потому что первым делом Хината было… ох, ты знаешь, ебать его по кругу или еще какое-то дерьмо. Ладно, очевидно, все, что делала Хината, это подсознательно устраивалось поудобнее, просто так получилось, что Кагеяма подумал, что он собирается кончить в штанах. И действительно ли ему приходилось издавать все эти тихие звуки? Маленькие хриплые стоны, которые либо означали, что он мирно спал, либо изо всех сил старались заставить Кагеяму кончить ему в штаны? Что-то, что он мог или не мог пересмотреть, исходя из этого предположения, один или два (три раза) с той ночи. Так что да. Он заслуживает гребаной медали. Ни одна стена трофеев не обходится без награды «За выдающиеся достижения в игре« Не трогай спящего товарища по команде ». Дерьмо. Но он почти полностью потерял его, когда Хината отшатнулся от его - давайте будем честными - очень твердого члена и (честно говоря) захныкал его проклятым именем. Он боролся с желанием снова втиснуться в эту идеальную задницу с одной лишь силой воли и зажал губу между зубами так сильно, что чуть не проделал в ней дырку. Поэтому, когда идиот обвинил Кагеяму в том, что он приставал к нему во сне, он был в сантиметре от того, чтобы кричать о том, что он не хотел этого, и в любом случае это не его вина, потому что, очевидно, Хината - гребаный суккуб. Да, он понимает все причины, которые не имеют смысла. Это просто казалось подходящим, хорошо !? Хотя по какой-то причине мысль о том, чтобы отпустить, откатиться и отправиться в школьный туалет, чтобы решить свою проблему, никогда не приходила в его одурманенный похотью разум. Поскольку его разум был наполнен похотью, его сердце было полно чего-то совершенно другого. Потому что, даже несмотря на громоздкие постельные принадлежности между ними, Кагеяма не мог игнорировать, как удивительно маленькое тело Хинаты чувствовалось укрытым в его собственном изгибе - эрекция давила на него или нет, Хината чувствовала себя так хорошо против него, такая маленькая - почти нежная, но Кагеяма знает. он совсем не такой. То, как он мог прижать колени к спине другого и покрыть всю свою спину, чтобы обвить рукой его грудь, как он мог обернуться вокруг Хинаты и упасть лицом в его волосы. Он упоминал, какой он маленький ? Поскольку небеса помогают ему, он любил это - любил. Это. Они идеально подходят друг другу. Он просто не мог отпустить. И запах его волос, влажный, мускусный запах пота, смешанный с запахом травы и дождя, и каким бы фруктовым детским шампунем он, вероятно, пользовался именно им, что у него вызывали мурашки по коже. Это тоже не помогло его эрекции. Или это было ? Помогает… ему? - Черт побери. Кагеяма моргает, оторвав свои затуманенные глаза от расплывчатой, бесполезной страницы перед ним, и в отчаянии хлопает книгой. Голубые глаза скользят к его комоду, рубашка, которую случайно надел Хината, сложена и лежит сверху, почему-то еще не доехав до корзины. Каким-то образом. Он откидывается на спинку стула - по- настоящему откидывается назад, позволяя голове откинуться назад, пока у него не закружится голова. Но прежде чем он упадет и разбудит весь проклятый дом, он поднимается на ноги и вместо этого устало плюхается лицом вниз на свою кровать. Он закрывает глаза, гадая, сможет ли он поспать несколько часов в раздражающем свете настольной лампы, потому что теперь, когда он лежит на кровати, ему действительно не хочется двигаться. Потому что да, он лицемер - он тоже не спал с субботы. Как он мог? Он не может перестать воображать, что Хината знал, что он делал с ним, что он сознательно дразнил Кагеяму, в то время как он выгибал спину и вздыхал, намеренно скользя своей гибкой задницей по растущему стояку сеттера . Возможно, когда Кагеяма убивал себя, чтобы не двигаться, Хината ухмылялся ему в подушку, как маленький злой говнюк, злобно проверяя самодисциплину Кагеямы каждым движением его сексуальных бедер. И что, возможно, если бы Кагеяма надавил назад, перекатил бедрами по спине Хинаты и выдохнул стон, который он кусал тогда, возможно, Хината сжалилась бы над ним. - Кагеяма? Он мог бы шептать, тихо и сдержанно, с оттенком удивленного озорства, но с большим количеством нервных сомнений. «Хината». Кагеяма ответил бы - вдохнул бы, нет, заскулил бы в мягкие ароматные волосы Хинаты. Он перекатывается на спину. И Хината взяла бы руку Кагеямы, которая так сильно дрожала, что он пытался прижать ее к маленькой груди Хинаты, пытаясь скрыть свой страх; может быть, Хината будет дразнить его, но его собственная крошечная рука будет такой же дрожащей, как он робко направил ее к своему члену, демонстрируя Кагеяме эффект, который он произвел на него тоже. Может быть, он бы притянул руку Кагеямы к этому громкому, надутому рту (он видел, как Хината смотрит на его руки), потратив мгновение, чтобы поцеловать его пальцы или ладонь, или, может быть, он бы поднял руку, потянувшись за собой, чтобы скользить. рука в волосы Кагеямы, когда он снова выгнулся в него, опуская его голову с беззвучной мольбой и повернув лицо к себе, когда Кагеяма качнулся вперед, и Кагеяма не стал целовать его сразу, а вместо этого наблюдал за его полуприкрытыми глазами они смотрят его собственные, Потому что да - да, Хината. Блять. Но он не стал его целовать. Еще нет. Еще не потому, что он хочет слышать его голос; этот сладкий, глупый, воздушный голос, говорящий ему - умоляющий Кагеяму прикоснуться к нему, не останавливать то, что он делает, оставаться тихим и снова давить на него, потому что по какой-то причине это действительно приятно - помочь ему снять одежду - Ладонь Кагеямы неподвижно прижимается к его одетой эрекции. Он даже не осознавал, что начал прикасаться к себе, но зачем останавливаться сейчас, поэтому он просовывает руку в свои спортивные штаны, вздыхает и свободной рукой натягивает свободный пояс достаточно низко, чтобы освободиться. Поднимая бедра в сжатый кулак, он начинает медленно гладить. Медленный. Кагеяма любит медленное - по крайней мере, с этим. К сожалению, «медленный», скорее всего, не входит в словарь Хинаты. Не то чтобы он когда-либо ожидал, что между ними что-то случится, но иногда это затрудняет фантазию (а это не так). Итак, пока он воображает этот высокий, хриплый голос вокруг имени Кагеямы, когда Хината прижимается к его покрасневшему лицу к горлу Кагеямы, он медленно проводит большим пальцем по влажному кончику. Закусив губу, он сжимает свой член и перекатывается на бок, медленно давя на твердость пальцами. Это хорошо - действительно хорошо. Так хорошо, что он уже чувствует себя на грани, представляя губы Хинаты на его горячей коже, нуждающийся наклон его бедер назад. Да - нуждающийся. Хината определенно будет нуждаться, и Хината говорил ему об этом хриплым шепотом в ухо Кагеяме. И особенно крепким хватом Кагеяма толкает его в руку, движения плавные и быстрые, с преякулятом, когда он начинает с намерением накачивать себя. 'Пожалуйста.' Он слышит. «Пожалуйста, Кагеяма. Ты мне нужен. «Хината…» - отвечал он. «Я… ты мне тоже нужен. Я-' … … Хорошо. Что, черт возьми , за шум? Кагеяма неохотно прекращает свое снисхождение, переворачивается, чтобы угрожающе взглянуть на свой член потом на мобильный телефон, вибрирующий на его тумбочке. Он слишком агрессивно шлепает устройство, сбивая часы об пол и давая клятву положить конец тому, кто осмелится прервать его драгоценное время в одиночестве, и щурится на экран, глядя на незнакомый номер. На секунду он думает, что не ответит, потому что сейчас чертова полночь, и он скоро закончит, и ему бы очень хотелось это сделать, но, конечно, он собирается ответить. Конечно. -Что? - Он рычит. -Кагеяма? Конечно. -Хината? - Он закрывает рот ладонью, пытаясь сдержать хриплое дыхание своего голоса. Он убирает телефон от уха, чтобы еще раз проверить номер. Взяв под контроль свой голос и немного взволнованно, он пытается снова: - Откуда ты мне звонишь? -А? - глупо говорит Хината. - О… мой дом. Мой домашний телефон. Мой мобильный телефон… где-то. - Ты потерял свой телефон? - Кагеяма смотрит на свой текущий член, все еще в руке. - Нет! Беззвучно вздохнув, Кагеяма снова поднимает руку вверх по стволу. Решив сохранить спокойный голос, он говорит: -Т-тебе что-то нужно? Дерьмо. - Ммм… ах! Домашнее задание по биологии! Рука Кагеямы замирает. - Домашнее задание по биологии? - Да? - Мы не в одном классе, тупица! - Я-я сказал домашнее задание по математике! Я имею в виду, я смотрел свой учебник биологии, потому что я просто делал домашнее задание, поэтому я случайно сказал: - Хината… - Кагеяма кладет телефон на плечо и убирает челку со лба; его другая рука сжимается у основания его члена. - Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что ты понимаешь, что мы не на занятиях вместе. Это важно, чтобы вы сказали это. - Я знаю это, засранец! - Хината вопит-шепчет. - Я не тупой! У нас же учитель! Он дает на всех уроках одинаковую домашнюю работу! Кагеяма смотрит в свой потолок, затем вспоминает, что Хината не видит его. Потом немного задыхается при мысли об обратном. - …верно? - Хината нерешительно заканчивает. Кагеяма продолжает свои проступки, протягивая ладонь к покрасневшей голове и держа руку в волосах, гадая, начнет ли Хината что-то болтать, если он будет молчать, но через несколько секунд Хината все еще ничего не сказал, поэтому Кагеяма говорит: - Разве тебе не следует спать? - Ну, я бы с радостью, но у меня есть обязанности, знаешь ли! Кагеяма фыркает. - С каких пор? - С… навсегда? Вот он снова тихим голосом. Но Кагеяме нужно больше, но он не может придумать, как извлечь это из себя. Он не хотел бы, чтобы они спорили, поэтому ему действительно нужно перестраховаться - - Хорошо? - Хорошо что? - рявкнул Кагеяма, снова медленно накачивая себя. Он отпускает волосы, чтобы вместо этого кусать костяшки пальцев. - Домашнее задание по математике? - Ты знаешь сколько время? - спрашивает он, голос приглушен тыльной стороной ладони. - Э… вообще-то нет. Который час- Кагеяма стонет. Это действительно хорошо. - У нас нет математического задания! - О… - Кагеяма практически слышит, как Хината ерзает по телефону. - П-так -, дерьмо . - Тебе нужно что-то еще? - Нет… я думаю, это было… эм… извини, что беспокою тебя, Кагеяма. - По какой-то причине Хината звучит положительно подавленным, и Кагеяма чувствует, что его ударили ножом в грудь. Ни то, ни другое не помогает нынешней ситуации. - Извини что разбудил. - Подожди! - Кагеяма почти кричит. Ладно, крикнул он, но ему только что пришла в голову величайшая идея в мире. - Подожди.- Он повторяет с более приемлемой громкостью, на мгновение отпуская свой член, чтобы схватить свой рюкзак рядом с кроватью. - Я забыл ... у нас есть задание. - Ой! - Хината щебечет в ответ. - Хорошо! Кагеяма поспешно вытаскивает свой учебник по математике и открывает случайную страницу. - Ты только что сказал« хорошо »о домашнем задании по математике? - Может быть. - Хината хихикает. Кагеяма откидывается на спинку изголовья, кладя перед собой раскрытую книгу. - Проблемы… с пяти по десять на странице сто тридцать седьмой. - Сейчас... Тридцать семь? Разве мы не закончили с этим? - Я сказал СТО тридцать семь, идиот! - Он кусается, снова кладет трубку на плечо и безумно листает новую страницу. Слава богу, у него действительно есть проблемы со словами. - О… хорошо. - Кагеяма слышит шорох. - Дай мне подойти к моему столу… - Твой стол? - Он делает паузу, прежде чем взять в руку свой все еще возбужденный член. - Я думал, ты сказал, что уже делаешь уроки? Линия молчит в течение нескольких секунд, прежде чем он услышит еще какой-то шорох и безошибочный звук расстегивания своей сумки-посыльного и решительное: - Я делал! - Где? В своей кровати? - Может быть! Кагеяма может слышать неразборчивое бормотание, пока Хината листает учебник. Он снова сжимает себя, подавляя стон, пока он прислушивается к тихим звукам «хммм», пока другой ищет страницу. В течение нескольких минут тишины Кагеяма делает несколько медленных прокачок. Он понимает, что закрыл глаза, только тогда, когда ему приходится их открывать из-за крошечного разочарованного хрюканья по телефону. - Кагеяма… Я ничего из этого не знаю. Ты уверен, что это правильно? - Ну… ты был в сознании сегодня во время математики? - Кагеяма поддразнивает, ухмыляясь, прежде чем закусить губу и наблюдать, как головка его члена входит и выходит из его пальцев. - Верно - заткнись! - Я тоже этого не делал, так что… мы можем это сделать - вместе. Все вместе. Проблемы. Все вместе. - Эм ... по телефону? - Нет, иди сюда прямо сейчас. - говорит Кагеяма, ударяясь головой о изголовье кровати из-за поразительного отсутствия сарказма в его хриплом голосе. - Идиот. - Он добавляет, в основном обращаясь к себе. Но Хината только фыркает. - Но я не собираюсь учить тебя всему! - Кагеяма говорит быстро. - Я тебя не просил! Как будто ты все равно сможешь! - Молчи. - Кагеяма медленно выдыхает, наклоняя бедра и расширяя колени. - Просто прочтите первую задачу. - У тебя нет книги? Или ты не умеешь читать? - Тебе нужна моя помощь или нет? Просто… прочти, а я буду следить за ним. - Облизывая губы и снова закрывая глаза, Кагеяма пытается успокоить чувство вины, поднимающееся из-под сладкой похоти в его венах. Он не может поверить, что действительно делает это. Бедный Хината. - … Это действительно долгие проблемы. - Перестань ныть! - Читай медленно. - Кагеяма зажмуривается и просовывает пальцы другой руки под подол футболки, продвигая ее до середины живота, пока он трахает руку. - Первый. Один. - Хината повторяет как засранец. Но тихий и дразнящий, как безумно сексуальный засранец. - Гм… хорошо, Международное космическое агентство наконец-то высадило робота-исследователя на планете за пределами Солнца… что значит« за пределами Солнца »?» - Без понятия. Это действительно важно? - Кагеяма бормочет, затаив дыхание, вжимая кулак в рубашку. - Подожди. Это какая-то уловка? » Кагеяма издает странный удушающий звук и замирает. - Уловка !? - Чтобы заставить меня делать за тебя домашнее задание по математике! - Нет. Иисусе. - Кагеяма вздыхает, возобновляя свою деятельность. - Идиот. - Лучше не… во всяком случае, некоторые зонды … пффф,« зонды »… Некоторые зонды выходят из корпуса посадочного модуля для проведения различных тестов… Я думал, это был робот? Что за посадочный модуль? - Ух… Хината… - Другой мальчик стонет, как от раздражения, так и от того факта, что он установил восхитительный ритм. - Хорошо хорошо. Чтобы продемонстрировать сокрушительный вес гравитации на этой планете, камера посадочного модуля направлена ​​на порт выброса зонда на уровне земли, и порт запускает бейсбольный мяч… нет, волейбольный мяч прямо вверх со скоростью сто сорок семь футов в секунду , примерно максимальная скорость профессиональный кувш, я имею в виду Спайкер - Вау, ты можете себе представить? Так быстро? Это было бы как ВАА-БАМ! И тогда все будут как БВАХ - ладно, извини. Сила гравитации на этой планете составляет девяносто восемь футов в секунду в квадрате …… .. Кагеяма сползает с изголовья, чтобы лечь на спину, растирая одеяло и прижимая голову к подушке, работая под сладкий голос Хинаты, который читает гребаные математические задачи на все случаи жизни. Господи, ему, должно быть, действительно нравится голос Хинаты. - ……… .. при условии отсутствия ветра и того, что зонд может со временем убежать с дороги, сколько времени потребуется, чтобы волейбольный мяч ударился о поверхность? Итак, нам нужно выяснить разницу в размерах, так как я поменял его на волейбольный? Насколько велик волейбольный мяч? Я должен это измерить? У меня есть линейка. Подойдет ли линейка? Я могу попробовать найти рулетку, если мне нужно ... Нет, ему просто очень нравится Хината. - … Кагеяма? Ты там? - Д-да. - Он шепчет, обвивая большим пальцем свою капающую голову. - Я… я не знаю этого. Прочтите еще. - Ты вообще это понимаешь? Кагеяма, помоги мне! - Я пытаюсь! Прочти еще раз ... помедленнее. Тише. - Тише? - Ты всегда ... слишком громкий. Он сжимает хватку и начинает медленно двигаться вверх. - Пожалуйста. - Чего? 'Пожалуйста'!? - спрашивает Хината, но затем вздыхает. - Хорошо. Могу я рассказать про волейбол? - Мммм…» Его сердце бешено колотится, и он приближается так близко, он напрягается, напряжение нарастает глубоко в его животе, в то время как Хината снова начинает читать, приглушенно, но на этот раз он не слушает. Хорошо, он слушает, но не слушает, потому что то, что говорит Хината, не имеет абсолютно ничего общего с тем, насколько хорошо он сейчас себя чувствует. Он буквально уходит к Хинате, читая учебник математики, и он может быть самым мерзким человеком на земле, но голос Хинаты в его ухе делает с ним то, что не может сделать ничто другое. И он так сильно притворяется, что между ними нет пары киллометров, и Хината тут же шепчет ему, прикасается к нему. Ебать, хотеть его и смотреть на него этими блестящими глазами, все водянистые и темные от потребности, может быть, он на Кагеяме, а может, Кагеяма на нем ... нет, Хината оседлала его, наклоняясь и шепча ему в ухо, умоляя для чего-то, пробегая своими маленькими руками под рубашкой Кагеямы, покачивая его бедрами и скользя этой великолепной задницей по его члену. - Кагеяма… - говорил он хриплым голосом. - О боже… К-кагеяма… - Кагеяма? Вот дерьмо . - Скажи это еще раз, - он хочет сказать - хочет умолять - но не может , но ему так отчаянно нужно больше этого хриплого тонкого голоса прямо сейчас, когда он приближается к дрожащему освобождению, и он не доверяет себе на самом деле говорить предложение, поэтому все, что он говорит в ответ, это: - Хината? И, черт возьми, это звучало слишком запыхавшимся, но вкус этого имени на его языке, в то время как его сердце колотилось, когда он гладил себя, слишком сладок, и если бы это был кто-нибудь, кто - нибудь еще на другом конце, его бы поймали, но это не так. Это невинный маленький Хината, и следующая вещь из его сладких уст: - Что ты делаешь? И он знает, что он просто параноик, потому что да, он странно молчал, так почему, черт возьми, Хината не задавался вопросом, что, черт возьми, он делает, но тупой, невежественный Хината, вероятно, просто думает, что он засыпает, поэтому он пытается огрызнуться , - Т-то же самое, что и ТЫ, идиот. Он почти чувствует себя там, почти. Давление на грани разрыва, ощущение слишком хорошее , и его кулак впился в простыню, когда он пытается удержать бедра неподвижно, в то время как его жесткая плоть пульсирует в его руке, потом Хината - он - что? Он… он? Он только что засмеялся? Он сделал. Он. Хината хихикает тихо, но безошибочно. Мягкое щебетание смеха поет ему в ухо вокруг некоторых слов и, возможно, определенно нет другого легкого звука его имени, но Кагеяма не может слышать ничего другого, потому что это произошло. Он приближается - выливается на руку и на живот, когда он настойчиво кусает край подушки, телефон падает ему на шею, и он не может подавить хныканье, которое, вероятно, слышит Хината, но ему все равно. Дай ему знать. Дайте ему понять, что он весь в себе на звук своего голоса. И когда он спускается со своего пика, он может только думать: О боже. О боже, какого хрена я только что сделал. Пожалуйста. Пожалуйста , не дай ему знать . Он глотает умирающую похоть в голосе и подносит телефон к уху, в то время как Хината продолжает вносить личные поправки в словесную проблему (это уже даже отдаленно не о математике, и он просто сочиняет свой собственный небольшой рассказ о сеттерах на Марсе или что-то в этом роде. ), прерывисто вздохнув, разводя грязными пальцами перед лицом и прерываясь: - Эй, Хината? - … Да, Кагеяма? - Я не разбираюсь в математике. - О, слава богу, я тоже. - Хината вздыхает с облегчением. Кагеяма снова слышит шарканье и скрип пружинных кроватей, когда Хината, несомненно, бросается на матрас. Кагеяма изображает, как он прыгает на нем, как на батуте, как какой-то идиот, и по какой-то причине этот восхитительный вид заставляет его краснеть, когда он ищет что-нибудь, чтобы смыть сперму со своего живота. - Вернуться к домашнему заданию в постели? - Кагеяма поддразнивает, натягивая рубашку через голову, чтобы вымыться, чтобы действительно встать. Быть извращенцем требует много энергии, ясно? - Неа! - Хината тихо поет. - Вернемся к постельным вещам! - Гм… - Господи, Хината. Кагеяма бросает свою грубую рубашку на пол, заправляется обратно в спортивные штаны и закрывает глаза рукой. Он собирается спросить. - Постельные принадлежности? - Ага - спишь? Дебил. - Люди делают в постели другие вещи! - Ох ... он действительно только что сказал это ? Неловкая тишина, которую следует преследовать, пробегает по усталому телу Кагеямы, и он смотрит в потолок, задаваясь вопросом, может ли он сказать, что это была именно та ужасная идея, которую он чувствовал. Но потом, - Ой? Что, Кагеяма? - А? - Знаешь, а какие еще есть постельные принадлежности? Мне так любопытно. … Он? - Ты…? … Заигрывает со мной? - Э… домашнее задание, тупица! Вы просто делали уроки! В постели! Это постельная вещь! " - Правильно. Что. Очевидно. Он вздыхает. - Итак… как прошла тренировка? Кагеяма моргает. - Без происшествий. - Ты скучал по мне? - Едва. Хината хихикает. - Так немного? Со своим вздохом Кагеяма поддается отвратительному свету в своей спальне, перекидывает ноги через край кровати и поднимается, немного неуверенно, пересекает комнату, чтобы выключить настольную лампу. - Молчи. - Он ворчит, откидываясь обратно в кровать к изголовью. Он вздрагивает в темноте от холодного дерева на голой коже его спины. - Тебе лучше? - Мммм... Намного. Очень очень много. - Фантастика - Ты понятия не имеешь. - Гм. Что? - Н-ничего! Я просто… чувствую себя лучше, это все! Простите за то, что был… отчасти… придурком. Cегодня. - мягко говорит Хината со странной интонацией. - Все в порядке… - Кагеяма прочищает горло и закрывает лицо руками. Он чувствует себя отвратительно. Усталый, омерзительный и невероятно виноватый. Как он мог так поступить с ним? С Хинатой? Как он может испытывать эти развратные чувства к такой чистой, сияющей душе, которая просто наивно влюблена в него? Хината, вероятно, даже не понимает своих чувств. Как он мог действительно любить кого-то вроде Кагеямы? Хината, очевидно, никогда не смотрел на Кагеяму с чем-то, кроме детского удивления и восхищения, а Кагеяма - тот, у кого низкий мозг, который творчески лишает целомудренных мотивов своего ангельского товарища по команде. Но прямо сейчас… усталый, истощенный и раскаявшийся, раздраженный тем, что Хината кажется слишком счастливым и милым для его же пользы, учитывая то, что только что произошло с его концом, он все еще как бы… просто очень хочет поговорить с ним. И это страшно. - Итак ... как прошел остаток дня? - Кагеяма съеживается. Он не может даже задать простой вопрос, чтобы не прозвучать как засранец. - Как ты думаешь, глупо? Я был ... АА! Кагеяма резко выпрямился, услышав отчетливый звук падения Хинаты с кровати и ударов телефона об пол. - Эй? - Он встревоженно огрызается. - Хината !? Что за хрень ?! Тишина. - Хината !? - П-прости! - Хината возвращается на линию. - Я… я к чему-то тянулся! Ах ... Я упал. Я в порядке! - Когда-нибудь ты убьешься, неуклюжий тупица. - говорит он, нерешительно расслабляясь. - Ой. - Хината издает короткий смех, слыша, как он шаркает вокруг своих простыней. - Тебе было бы грустно, Кагеяма? - Если бы ты умер !? Конечно! - Кааагеяма, не мог бы? - Какого хрена! - Кагеяма шипит. - Что за глупость - ПОЧЕМУ ты продолжаешь так произносить мое имя? - Он хватает подушку и прижимает ее к груди. Какого хрена делает Хината? - Как что, Кагеяма? - Прекрати! - О ... тебе это не нравится? - Смех. - Это не… я не… заткнись. Почему ты еще не спишь! - Он огрызается, хмурясь и подтягивая колени. - Почему ты еще не спишь? - Говорит Хината - Потому что какой-то тупица позвонил мне по поводу домашней работы! - Мм… да ~. Извини ... Ка геяма. - Я сказал, прекрати! - Заставь меня, - снова хихикает, маленький говнюк. - Ты- - Ка - ге- я - мааа. - Я повешу трубку! Когда Хината замолкает, Кагеяма задается вопросом, может, вместо этого он повесил трубку. Он убирает телефон от уха, но звонок все еще активен. Он хмурится. - Хината? - Ты бы… правда? - спрашивает Хината, его голос еле слышен и преисполнен уныния. И теперь сердце Кагеямы расколото. Потому что, черт возьми, он милый и ебать . Просто бля. Что, черт возьми, он делает? Сегодня он повсюду. - Конечно. - Он грубо отвечает. - Почему я до сих пор с тобой разговариваю? - … Пожалуйста, не вешай трубку, Кагеяма. - Он умоляет тем же душераздирающе меланхоличным голосом. Тот, который говорит: - Ты сделаешь мне больно, я знаю, но, пожалуйста, будь нежным. Кагеяма опускает голову на колени и стонет. Что за гребаные американские горки. Как он может разбить свое сердце чем-то настолько тривиальным, он не понимает и очень, очень тревожит. Он должен взять себя в руки ... иначе это выйдет из-под контроля. Потому что да. Он знает, что причинит ему боль. И уж точно не будет нежным. - Извини… Я не хотел сказать это в тот раз. - Хината продолжает очень тихо. Он никогда не слышал, чтобы он звучал так грустно. Злой, расстроенный, побежденный - много раз, но никогда не грустный . По гребаному телефонному звонку !? - Я ... мне очень жаль, что беспокою тебя. Я просто хотел ... Я отпущу тебя ... Я знаю, что ты предпочитаешь спать, чем разговаривать с м- - Я бы не стал вешать трубку, тупица. - Кагеяма перебивает его голосом мягким и грубым, в горле чувствуется чувство вины. - …действительно? - Да уж. В самом деле. - Он звучит раздраженно. Он является раздражение, но не Хината; он расстроен собой. Мастурбирует ему по телефону, увлекается субботним вечером. Так сильно хотелось снова его обнять. - Обещаешь? Все это не в порядке. Потому что все это означает, что это не последний раз, когда ему придется слышать этот убитый горем голос. Но, может быть, если он будет действовать быстро ... он сможет хотя бы минимизировать это. - Да уж. - Он вздыхает, разворачивается и откидывает подушку на кровать, прежде чем уткнуться в нее лицом, зажмурившись, глядя на дыру, раздирающую его грудь. Потому что, как бы мучительно это ни было - не позволить себе сказать Хинате, что у него ... тоже есть чувства, это ничто по сравнению с неизбежной, невообразимой болью ... Нет. Нет, этого не произойдет. Но ему скоро придется что-то делать, иначе будет слишком поздно. Бля, наверное, уже. Ему еще несколько лет до выражения «самосохранение», но его концепция легко понять и слишком знакома. - Я просто хотел сказать тебе, что ... Мне очень жаль, что я рассердился сегодня. - говорит Хината надутым и смущенным оттенком приглушенного признания. Кагеяма хочет разбить его лицо. - В основном поэтому я звонил… - И за домашнее задание. - Кагеяма напоминает ему, не в силах удержаться от ухмылки в подушку. - Мммн, да. Это тоже. - Он сонно зевает. Да уж, уже поздно. - Иди спать, тупица. - Я не хочу. Он должен действовать быстро. - Перестань быть таким упрямым. - Но мне нравится с тобой разговаривать. Блядь. - Мы ни о чем не говорим. - О чем ты хочешь поговорить? - спрашивает Хината своим тонким голосом, уже таким тяжелым от сна. Он должен отстраниться. - Ты тот, кто никогда не затыкается. Ты о чем-то думаешь. - Я слишком устал, чтобы думать о чем-либо. Не сразу, а поэтапно. - Вот почему тебе нужно спать! - Ты не можешь меня заставить. Как бы больно это ни было, он может это сделать. - Ты должен мне что-то за мою пятую сегодняшнюю победу, верно? - Мммм. Шаг первый: начните отталкивать его. - Ты сказал, что у меня может быть что угодно? Хината смеется, тихо и, возможно, все еще немного грустно. - Да, Кагеяма. Что угодно. - Я хочу… - «Чтобы ты мне больше не звонил». - Хм? "Потому что я не думаю, что смогу с этим справиться." - Кагеяма? "Фактически, просто перестань со мной разговаривать вне практики". - Ты еще там? - Я все еще здесь, тупица. - Так… "Потому что я просто сделаю тебе больно." - Я хочу, чтобы ты заснул. - Ой… - Чтобы я мог ... чтобы мы могли вернуть тебя на тренировку завтра. - Рука Кагеямы крепко закрывает ему глаза. «Потому что это единственный способ заполучить тебя». - Я знал, что ты скучаешь по мне. - Хината тихо хихикает. - Молчи. - Ладно. - Хината снова зевает. - Думаю, я могу вам это дать. Но в следующий раз ты мне что-нибудь должен. - Что-нибудь. - Кагеяма нечаянно шепчет. - Ты говоришь это сейчас. - Хм? - Кагеяма поднимает руку. - Спокойной ночи, Кагеяма. - Хината сонно бормочет. - Я скучал по тебе. - Он говорит неслышно. - Хм? - Спокойной ночи… Хината. Кагеяма просто позволяет своей руке безвольно упасть на край кровати, телефон с тихим стуком соскользнет с его пальцев на ковер. Он почти уверен, что даже не удосужился завершить звонок. Дерьмо. Неудачный шаг первый.