Binding Problem

- Ты выглядишь лучше. - Кагеяма говорит с сэндвичем в руках, когда Хината переворачивает свой пакет с ланчем, вываливая его содержимое на траву перед ним. Он громко мычит себе под нос - так хината делает, - рассматривая банан и пакет чипсов и щелкая пальцем по нижней губе. Кагеяма тайком скользит глазами в сторону, ища хоть какие-то признаки того, что Хината может подозревать его извращенные поступки прошлой ночью. Хината не сидел бы здесь и обедал с ним , если он понятия не имел, не так ли? Но нельзя винить парня в небольшой здоровой паранойе. Итак, поскольку Хината явно блаженно невежественен, он на самом деле просто наблюдает, как Хината облизывает свои губы, пока он чистит банан, совершенно не подозревая, что Кагеяма хочет схватить его за его тонкие плечи и грубо толкнуть на землю или, может быть, к забору - - Мм! - Хината в конце концов отвечает с полным ртом. - Я прекрасно себя чувствую! Как бы то ни было, беспокоило то домашнее задание по математике, которое я не выполнил. - Он сглатывает и делает паузу, глядя на банан, прежде чем откусить еще раз. Он определенно не выглядит обеспокоенным. Нет, он выглядит… немного удивленным. Кагеяма не доверяет себе, чтобы дать какой-либо словесный ответ, который, по крайней мере, наполовину дико унизителен, поэтому он просто хмурится и сердито смотрит, как Хината ест. Хмурый взгляд полностью исчезает с его лица, когда его большие карие глаза обращаются к нему. - Думаешь, у нас будут проблемы? Я нахожусь в беде. Кагеяма думает, не сводя глаз с того, как Хината вытирает уголок его рта большим пальцем. Он кряхтит и снова переключает внимание на свой обед. - В чем проблема? - спрашивает Хината, отрывисто фыркая, хватаясь за свои чипсы. Хмурый взгляд снова возвращается, и Кагеяма резко поворачивает голову. - Какой-то засранец не давал мне уснуть всю ночь! Хината выгибает бровь, пытаясь открыть сумку. - Я бы вряд ли назвал полчаса «всю ночь». Вот дерьмо. -Конечно. - Кагеяма ворчит, прежде чем откусить от бутерброда. Требуется огромное усилие, чтобы оторвать взгляд от очаровательных мизинцев Хинаты, безуспешно цепляющихся за сумку, его язык высовывается из стороны его губ - такая вещь, которую нужно сделать Хинате, - чтобы вместо этого сердито смотреть в землю. Он не упоминает о том, что нет на самом деле, он был всю ночь, почти; Закончив их разговор, он изо всех сил старался придумать способы как-то незаметно положить конец своей дружбе с помощью единственного, что когда-либо заставляло его сердце биться чаще, чем волейбол, но каждый раз он придумывал умеренно надежный план, который тихий, убитый горем голос снова закипал в его мозгу, и эти грустные глаза пробили дыру в его груди, и он снова оказался на первом месте. Так что да, какой-то засранец не давал ему уснуть всю ночь. Он никогда не уточнял, кто. И единственное, что ему удалось успешно придумать, это то, что ему определенно придется дрочить снова, потому что в конце концов, представив эти большие водянистые карие глаза, умоляющие его дать какое-то объяснение, почему Кагеяма больше не может быть рядом с ним, желая утешить его, что привело к некоторым поцелуям, которые привели к некоторым прикосновениям, которые привели к ... - Дай мне это! - Кагеяма рычит, бросает бутерброд себе на колени и хватает пакет с чипсами. Он открывает его с нулевым трудом и протягивает другому, отвернувшись. - Держи. Когда Хината сразу же не берет, Кагеяма снова смотрит на него; От легкой улыбки его лицо загорелось, и он пихнул чипсы в грудь Хинате. - Мой герой! -Надоедливый говнюк с широкой улыбкой. - Думаю, я тебя ненавижу. - Кагеяма бормочет, откидываясь спиной к забору, пытаясь замаскировать свое поражение. - Не-а. - говорит Хината, радостно жевая. - Ты взволнован вечеринкой Нишинои? - Наверное. - Кагеяма отвечает как можно менее взволнованно. С таким же успехом он мог просто сказать - нет. - Ты… ммм… - Хината неловко сглатывает и слизывает соль со своих пальцев таким образом, что у Кагеямы создается впечатление, что он собирается спонтанно воспламениться. - … Планируешь переночевать? - Я… пока не знаю. - А он этого не правда не знает. Не потому, что он об этом не подумал, а потому, что подумал. Много. Он обдумал свои варианты, взвесил все за и против, посчитал (математика для него уже никогда не будет прежней) и прямо сейчас выяснил все причины, по которым снова провести ночь в окрестностях Хинаты было бы ужасной идеей. кружится в его голове. Причина номер один: Он знает, что на вечеринке будет алкоголь. Но на самом деле причина номер один: Он не уверен, сможет ли он контролировать себя - независимо от алкоголя. Он знает, что он, скорее всего, не будет пить указанный алкоголь; он знает, что Хината, вероятно, также не будет пить указанный алкоголь, потому что пить алкоголь Хината был бы похоже на употребление алкоголя десятилетним ребенком. Но он также знает, что случались и более странные вещи. На самом деле у него нет никакого опыта общения с пьяными людьми, за исключением того времени на свадьбе своего дяди, когда ему было двенадцать, и это событие было для него настолько чрезмерно стимулирующим, что он большую часть ночи прятался в гардеробной. И тот бокал вина, который мама позволила ему выпить пару лет назад, заставил его почувствовать себя больным и сонным. Так что на самом деле единственная система отсчета, которую он имеет, - это то, что он видел в фильмах и по телевизору - снижение запретов, очевидное отсутствие внимания к личному пространству, громкие голоса, небрежные танцы и даже более небрежные поцелуи. Он не глуп настолько , чтобы думать , что все в фильмах имитирует реальную жизнь, но она не может быть далеко от правды, не так ли? И теперь его поглощают образы покрасневшей, подвыпившего маленького Хинаты - громкой, как хрень, потому что он и так чертовски громок, - просто слишком навязчивый, слишком смелый и ... и ... смотрящей на него. И… и… говоря… вещи.И, зная, что Кагеяме повезло, ему, вероятно, будет поручено присматривать за этим дурацким дерьмом. Может быть, Танака предложит свою постель, чтобы крохотный пьяница мог немного отдохнуть, и Кагеяме, вероятно, придется отнести его наверх по лестнице, и, зная Хинату, он будет бороться, цепляться и устраивать припадок так яростно, что Кагеяма будет вынужден сделать это. обнимая его крепче, пока они не дойдут до спальни, где Кагеяма, вероятно, попытается просто сбросить Хинату на кровать, чтобы как можно быстрее убраться оттуда (да, хорошо), но Хината, вероятно, прижалась к нему и случайно потянула Кагеяма на него сверху - Случайно. "Наверное." Кагеяма добавляет, пытаясь казаться пресыщенным, сидя со скрещенными ногами, решив съесть остаток своего бутерброда, несмотря на то, что его рот полон опилок, и он почти уверен, что сейчас потеет. Потому что, черт возьми, он вроде бы действительно хотел, чтобы все это произошло. - О, хорошо. - Хината тихо отвечает, возясь с завязками на его толстовке с капюшоном. - Было бы не так весело, если бы ты этого не сделал. - С каких это пор я развлекаюсь? - Кагеяма хмурится, откусив еще один кусок. Очевидно, Кагеяма знает, что Хината любит тусоваться с ним, но услышать, как Хината добавил ему слово «развлечься», должно быть, это какая-то шутка. И это. Вроде, как бы, что-то вроде. Потому что Хината хихикает ему за руку и говорит: - Ты не веселый, но по какой-то глупой причине мне все еще нравится быть рядом с тобой. Итак… «задыхался» - не точное описание того, что Кагеяма слышит от этих слов, но он определенно задыхается - хорошо, так что это буквальное описание того, что он чувствует. Потому что Хината говорит это так нагло, так бесстыдно; бросать слово «любовь», как будто это самая обычная вещь в мире. И, возможно, его раздражает небрежность комментария, потому что Хината смотрит на него так, будто они говорят о погоде. Он вообще понимает, что только что сказал? Хината должен быть смущен (Кагеяма определенно смущен!), Он должен заикаться, заикаться, отступать и делать все то, что чертовски ХИНАТА делает , вещи, к которым Кагеяма так привык, потому что он никогда, никогда ничего не говорил. как это было раньше. Но он не делает того, что делает Хината. Почему. ПОЧЕМУ он не такой !? И глядя на наивное улыбающееся лицо Хинаты, когда он протягивает ему одну чипсу, Кагеяма понимает почему. У Хинаты нет причин смущаться. У него нет причин чувствовать себя странно, говоря, что он что-то любит в Кагеяме, потому что он не любит Кагеяму. Люди, которые втайне любят других людей, не используют это слово перед этим человеком - особенно по отношению к нему . Но на Хинату не действует подавляющая тревога, сокрушительное самосознание, которое должно сопровождать тайное чувство привязанности, прикусывая язык, когда могут возникнуть подобные слова. Чувства, которые испытывает Хината… не такие уж сильные. Честно говоря, не то чтобы Кагеяма так считал. Не то чтобы Хината говорил глупую, слишком личную хрень в любой момент. Ну давай же; не то чтобы Кагеяма действительно думал, что Хината любит его. Безусловно, влюбленность. Ага, вот что это такое. Но с этим осознанием пришли еще два: (1) он действительно думал, что Хината любит его, и (2) он хочет, чтобы Хината любил его. Потому что теперь, когда он знает, что нет, без сомнения - Хината его не любит - кажется, что мир просто вырвался из-под него. - Кагеяма? Ты в порядке? - Хината хмурится, размахивая лакрицой перед лицом Кагеямы. Кагеяма моргает. - Да. - говорит он, срывая лакрицу с пальцев Хинаты и поворачиваясь к открытому двору. Он опирается локтем на колено и подпирает подбородок ладонью, бездумно грызет лакрицу и смотрит в пространство. Они заканчивают обед в относительной тишине, хотя каждые пару минут Хината над чем-то хихикает и делится своими мыслями, как всегда. Как бы то ни было - Кагеяма на самом деле не слушает. Он… обеспокоен. Несосредоточенный. «Черт возьми, смущайся!» Он хочет кричать. Потому что причина, по которой Кагеяма так хорошо понимает это беспокойство - почему тот, кто питает тайные чувства, будет так напуган, так ужасно осторожен при использовании этого слова - заключается в том, что он никогда, никогда не сможет сказать что-то подобное сам. Наверное, никому, но точно не ему. Определенно не Хинате . И с этим осознанием неизбежно приходит другое. Но он пихает его, прочищая горло и быстро собирая мусор под осуждающим взглядом Хинаты. Он не знает, почему он чувствует, что ему нужно уйти, но ему действительно, очень нужно убираться оттуда. Воздух такой густой, что он не может дышать. - Знаешь, у нас еще пятнадцать минут. - говорит Хината, когда Кагеяма встает и вытирает руки о штаны. - Да, я… ​​мне нужно кое-что сделать. - Он бормочет, избегая зрительного контакта и поднимая свой рюкзак с земли. - Это домашнее задание по математике? - Хината криво улыбается, откидываясь на забор. З- аткнись, тупица. - Он поворачивается с намерением поспешно отступить. Но потом, - До свидания, Кагеяма ~. ” Он замирает и медленно поворачивается назад. Хината перекатился на живот в траве, подперев подбородок кулаком, а другой рукой вертел пальцами по волосам, как какая-то застенчивая школьница с розоватыми щеками и абсолютно безоговорочно. Кокетливый маленький ублюдок. Он понятия не имеет, что внезапно нашло в Хинату, и он не может понять, нравится ли это ему или ненавидит. Да, он явно не ненавидит это. Кагеяма разочарованно выдыхает и разворачивается на пятках, запихивая руки в карманы и уходит прочь, пробормотав «Увидимся на тренировке», что выходит унизительно сломленным. Он убегает, пристально глядя в землю; снова, отталкивая это последнее осознание, запихивая его обратно внутрь себя, где оно и принадлежит. Но на самом деле все, что он делает, - это вставляет его в те места, которых еще не было. Его тело до краев наполняется ею, как страх сжимает его живот, и его сердце… Ради всего святого, его сердце . Он поворачивает за угол, когда это последнее осознание проникает под кожу, сочится из него с потом с ладоней и скользит в грудную полость, обвивая его легкие и выжимая из них воздух. И не важно, с какой скоростью его длинные шаги могут унести его по краю школы - все равно куда он идет? - он не может опередить это последнее гребаное осознание. С сексуальным влечением он может справиться - правда, с трудом, но это терпимо. Обычно. Чувство нежности, искренней симпатии , желания быть рядом с ним по любой причине, он полагает, что это то, что значит иметь хорошего друга, может быть, лучшего друга. И он знает, что есть много людей, которые влюблены в своих лучших друзей, что никогда ни к чему не приводит. И что, если он думал о Хинате, пьяно нависшем над ним в эти выходные. Ну и что, если он мастурбировал на него однажды - это не значит, что он, блядь, хочет на нем жениться. Так что, если он мечтал о том, как он стал слишком обидчивым и случайно затащил Кагеяму в постель с собой, прижался своими теплыми губами к уху Кагеямы и прошептал: « Останься со мной, Кагеяма». И он бы это сделал. Конечно, будет; но ни по одной другой причине, кроме возможности снова переспать с ним. Для того, чтобы держать его и погладить его волосы , когда неизбежные удары по сердцу, потому что он такой идиот , что он , вероятно , пойти путь над верхней частью, как он делает все , и пить слишком много для его маленького тела. Кагеяма приносил ему воды и помогал в ванную, чтобы его вырвало, и снова укладывал в постель, позволяя ему цепляться за него, потому что «Мне нехорошо, Кагеяма» . И чтобы он держал его. И в конце концов Хината засыпает, свернувшись клубочком рядом с Кагеямой, как будто это то место, где он должен быть. Блядь. Он будет преследовать это чувство всю оставшуюся жизнь. Он останавливается как вкопанный в тени школы, откидывается на холодные кирпичи и опускается на траву, чтобы уронить лицо в ладони. Холодный ветерок дует и шевелит его волосами, поднимая листья и предвещая конец горячего падения, но воздух все еще душит Кагеяму; он задыхается, задыхается, проводя руками по покрасневшему лицу. Боже, помоги ему. Он хочет почувствовать эти маленькие кулачки в его рубашке и почувствовать мягкие покрасневшие щеки под большими пальцами. Он хочет видеть яркие медового цвета глаза, полные благодарности, тепла и доверия, и ... И любви. И он хотел бы сказать, что это осознание ударило его по голове, как свинцовую трубу - но этого не произошло. Это кульминация долгой, медленной струйки чувств в стакан, который наконец разлился; который продолжает проливаться, потому что кран сломан, кран оторван от стены, и Кагеяма ничего не может сделать, чтобы предотвратить наводнение. Он мокрый, промокший. Он тонет; он пиздец; он вне всякой надежды на спасение. Потому что он безнадежно влюблен в Хинату. И дерьмо, это будет больно.