Тишь

Се Лянь плавится от теплоты к одному единственному демону, который сидит на полу рядом с ним, прислонившись головой к его коленям и просматривая бумаги о делах в Призрачном городе, и руки сами тянутся к черным волосам, чтобы ласково погладить, пропустить отдельные пряди сквозь пальцы и снова погладить. Мешать Сань Лану совершенно не хочется, но в груди щемит сердце от нежности и легкого сожаления — впереди еще столько времени, столько событий, но сколько же времени и событий было упущено! Скольким же хочется поделиться с любимым человеком, сколько хочется ему дать, даже зная, что Собиратель цветов под кровавым дождем у него ничего не попросит. Принц улыбается, на пару секунд замирает, когда серебряная бабочка садится ему на руку, практически на то самое место, где виднеется красная нить. Бабочка медленно двигает крыльями, совсем не взволнованная возобновившимися движениями — от неё исходит ровный холодный свет, почти не видимый на его руке, но приятно отражающийся в черных волосах. — Гэгэ? Хуа Чэн плавится от робких, осторожных прикосновений пальцев, которые перебирают ему волосы — мужчина прикрывает на несколько мгновений глаза, наклоняет голову и трется щекой о худое колено, прежде чем в последний раз взглянуть на документы. Он отлично знает, что его божество совершенно не хочет отвлекать его от работы, но сам Хуа Чэн готов в любой момент бросить все свои дела ради своего дорогого мужа. Достаточно одного движения, слова… мысли его такого уютного Се Ляня, который сейчас почти испуганно застыл. -…Да? Демон улыбается, снова трется щекой и целует покрытое белой тканью колено, снова прислоняется ближе, даже не видя, но зная о чужой ответной улыбке. — Рядом с гэгэ очень тепло. Он слышит тихий смех позади себя, довольно щурится, когда тонкие, ласковые пальцы гладят его за ухом — хочется повернуться, взять чужие руки в свои и целовать не раз стертые в вековой работе ладони, прижиматься к подушечкам пальцев, касаться губами костяшек. Внутри слишком много эмоций, которыми хочется окружить любимого человека — только бы ему никогда не было снова тяжело и только бы у него было все, что тот пожелает.