Да, я крыса

От яркого света больно глазам, а в помещении чувствуется резкий неприятный запах реагентов, но это привычно, он был здесь всегда, сколько я себя помню. Значит, я снова в лаборатории НИИ, и мне предстоит финальная фаза эксперимента. От того, как неуловимо изменяется интенсивность и нотки запахов, можно понять, кто из сотрудников сегодня дежурил в лаборатории. Если молодой Стажер или самый старший и главный Викторсергеич, значит все пройдет по графику, и шансы на побег будут невелики. Если же будет Лешка и тот Инженер, что постарше, значит кто-то обязательно опять разольет реактивы или что-нибудь перепутает, и появится возможность сбежать. Я здесь пленник и подопытное животное. Лабораторная крыса. Таких как я сотнями ежегодно пускают в расход на благо человечеству и науке. На мне люди в белой одежде ставят эксперименты. Совсем рядом, в соседних клетках, другие мои собратья по несчастью. Но меня давно уже держат от них отдельно. Я не такой, как остальные... Я прошел через то, чего не пожелал бы никому. Это случилось несколько недель назад. Мы с другими такими же, как и я, жили в просторной клетке и регулярно получали свежую воду и корм. Но однажды утром пришел человек, забрал меня и еще троих. Пушистика, Серого и Длиннохвоста. Человек, бурча что-то под нос про составчики и экспериментики, отнес нас в другое место. Я не сопротивлялся и быстро сдался. Помню, как пахли резиной и тальком его перчатки. А потом была резкая боль от укола, и я уснул. Когда пришел в себя, сильно мутило и хотелось пить, но я чувствовал такую слабость, что едва ли мог подняться на лапы. Голова нещадно болела и кругом пахло чем-то странным и неприятным. Я огляделся и увидел своих сородичей. С ними человек сотворил что-то ужасное. Их головы были выбриты, и к ним крепилась какая-то непонятная конструкция, вроде короны, от которой шли электроды прямо в мозг. Датчики в помещении тонко попискивали, как мелкий новорожденный детеныш. Я и сам совсем недавно был таким. Пищащим, полуслепым и с прозрачным брюшком... И таким же беспомощным. Многие из нас рождались и умирали в этом НИИ, который был местом нашего заточения, под мерное гудение приборов и писк датчиков. Машины работали, вытяжка гудела. Мои собратья постепенно приходили в себя. Я тоже попробовал подвигаться, и ощутил, что от моей головы тянутся точно такие же провода. Мне стало страшно. Потом начались эксперименты и уколы. Много и разнообразно. Корм просто так больше не приносили, его нужно было заполучить. Нас сажали в лабиринты с узкими ходами и заставляли пробираться в поисках пищи. С каждым разом задачи все усложнялись и способы раздобыть еду становились хитрее. Люди приходили, наблюдали за нами и что-то записывали в свои блокноты. Говорили о том, что обучение развивает у грызунов интеллект, живучесть и хитрость, а объекты эксперимента делают такие успехи, что за новую сыворотку весь отдел обязательно наградят премиями. Это они, конечно загнули. Пушистик не выдержал первым, и в первую же неделю его безвольное тельце забрали на утилизацию. Серый и Длиннохвост продержались подольше, но и они не вынесли такого режима. Я все ждал, когда же придет моя очередь. Но вместо того, чтобы сдохнуть в погоне за куском пищи, я становился лишь сильнее, хитрее и живучее. Кроме того, с каждым днем во мне росло желание вырваться на свободу, подальше от этого места. Спустя несколько месяцев эксперимент был почти завершен и меня вернули обратно, но стали держать отдельно от остальных сородичей в ожидании последней стадии. Электроды из головы пропали так же, как появились. Раны мои зажили и шерсть обросла заново. Но теперь я ощущал себя совсем другим. Когда за мной снова придет человек, я обязательно использую все свои обретенные навыки, чтобы выбраться отсюда на волю. Сегодня все иначе, и я чувствую беспокойство, царящее среди сотрудников НИИ, которое передается и мне. Грядет большая проверка, все ждут комиссию. Эксперимент идет к завершающей стадии. От этого зависят какие-то премии и награды. За мной снова пришел Инженер. И с ним кто-то еще. Незнакомый. Они разговаривают. Я чувствую, как игла шприца в чужих руках впивается в мою плоть и как боль от инъекции делает меня лишь решительнее. Вот сейчас! Вместе с экспериментальной сывороткой, растекающейся по телу, я ощущаю такой прилив сил, что готов погнуть прутья всех клеток в мире. Пока Инженер отвлекается, рассуждая о мутациях, я выбираюсь наружу и бегу из лаборатории прочь, не оглядываясь, подальше от этих страшных людей в белом. На волю. На улице шумно, слишком светло и просторно, а незнакомые запахи сбивают с толку, и я забегаю в первое попавшееся помещение. Пережидаю там. От тусклого света хорошо глазам, а в помещении чувствуется вкусный приятный запах пищи, и это непривычно. Здесь я впервые, и не ощущал ничего подобного, сколько себя помню. Мое тело изменилось, и я стал гораздо крупнее, потому что мутация, обещанная Инженером, все таки произошла, а сыворотка сработала. Запах пищи дурманит. Я озираюсь вокруг и принюхиваюсь. Понимаю, что в помещении я не один и здесь есть кто-то еще, кроме меня. Он меньше и безобиднее. На нем нет белой одежды. И от него пахнет гораздо приятнее, чем от людей из НИИ. Он другой. Ему страшно, и он цепенеет, когда я со спины подбираюсь ближе. Мне хочется показать, кто здесь главный, и он вздрагивает, когда я, нависая сверху, кладу лапы ему на плечи. Происходит недолгая борьба, человек пытается сопротивляться. Его голая шея так притягательна. Я чувствую, как горячо пульсирует кровь в этих артериях и венах. Мои зубы почти впиваются в чужую плоть, но человек вдруг прекращает сопротивляться и быстро сдается. Он проводит рукой, осторожно касаясь моей шерсти. Протягивает мне кусок сыра, который так аппетитно пахнет... Говорят, крысы не питаются сыром. Не верьте. Да, я крыса. Но когда ты по-настоящему голоден, правил не существует.