Сборник

Бракосочетание — важный этап семейной жизни, к которому рано или поздно приходят многие пары трудолюбивой Японии. Каждый имеет разные причины: страстная любовь, совместный быт, который хочется закрепить штампом в паспорте, ревность и даже брак по расчету. Но у всех этих предшествующих есть одно общее — о своем желании закрепить отношения законом нужно заявить партнеру; и не всегда и не у всех, к несчастью, получается это красиво, романтично и с первого раза. Акабане Карма всегда был мальчиком дерзким, уверенным в себе — о таком и не скажешь, что способен робеть в разговоре с девушкой. Но в любом правиле есть исключение, и его исключение звали Манами Окуда. За течением веселых, учебно-убийственных дней, к середине года Карма точно определился: он влюблен в этого скромного химика, осталось лишь дело за малым — признаться в этом не только себе. И в мыслях план раскрытия чувств звучал захватывающе и романтично: на День всех влюбленных и с красивой речью… А на деле получилось за несколько дней до праздника, когда ученики все вместе сидели на обеденном перерыве и обсуждали план убийства Коро сенсея. Изо рта просто вырвались эти проклятые «кажется, ты мне нравишься» прямо посреди их разговора о ядовитых пулях. Но самым ужасным для Акабане стал даже не момент признания, а те несколько последующих секунд опешенного молчания Манами. Карма от испуга даже успел придумать план убийства самого себя, а не их учителя. Но вскоре Окуда отреагировала милой улыбкой и легким румянцем — благо на них никто не смотрел и признание парня не слышал — а это означало взаимность.

***

Годы шли. Их отношения успешно проходили различные испытания, за что ребята, повзрослев, смогли получить награду в виде благополучной совместной жизни. Но, как мы уже знаем, есть один этап, к которому рано или поздно приходят многие пары Японии… Акабане знал, что этот этап не за горами — он видел, как девушка иногда засматривалась на свадебную атрибутику, и слышал её прозрачные намеки. Но Карма медлил. И дело было не в том, что он не любил или не хотел брать Манами в законные жены… Просто… Не получалось. Мужчина неоднократно продумывал в голове красивые сценарии предложения руки и сердца, но все идеи ему так или иначе не нравились. Сделать сюрприз на школьной горе? «Тащить её три часа по лестнице с закрытыми глазами». Ресторан? «Не любит толпу людей». Романтический ужин дома? «Банально и неинтересно». Все это больше походило на отмазку, а может, ею и являлось, но итог был один — Манами не могла получить предложение уже на протяжении нескольких месяцев. Время шло, и Акабане уже и сам понимал, что проблему с самим собой нужно как-то решать, вот только… Как? С каждым днем эти мысли все больше давили на бедного, и так убитого обязанностями чиновника, заставляя его переживать еще больше. И вскоре за размышлениями, как же сделать предложение, пошли еще более тревожные: «А если не дождется? Уйдет к другому?». Но она не уходила — ждала. Может быть, Карма и не замечал этого за напряженной работой и внутренним диссонансом, но Окуда больше не давила на него, не давала прозрачных намеков. Она всегда была умной девушкой, а потому быстро догадалась об истинной причине ступора, о которой, вероятно, не догадывался даже сам Акабане. Неисполнительность — вот главный червь её партнёра, который проявлялся лишь в самых волнительных и важных для него моментах. И вскоре действия Окуды принесли свои плоды — Карма стал нервничать значительно меньше. Но помогло ли ему это избавиться от того самого «червя».?

***

— Давай распишемся? — выдал как-то Акабане прямо посреди их с девушкой утренних процедур. Манами, стоя перед слегка запотевшим зеркалом, подавилась водой после чистки зубов. В последнее время она хоть и готовилась услышать это предложение, но явно не с утра в ванной, в нижнем белье и со страшным образом на голове. Выплюнув остатки жидкости, девушка медленно развернулась, оперлась боком в мужской рельеф, что до этого прижимал её к поверхности раковины, и с улыбкой спросила: — Что, прости? Карма не ответил, но тело выдавало его напряжение болезненным заламыванием пальцев рук. Окуда постояла пару секунд, поглядывая то в его глаза, то на кисти. То в глаза, то на кисти. Боже, да он сейчас сам себя изведет до нервного срыва. Прямо как тогда, посреди обсуждения убийства учителя. Но срыв опередил звонкий женский смех. Манами довернулась лицом к партнеру и, сдерживая то ли смех, то ли слезы, обняла его — из-за роста, правда, лишь за талию — и крепко обхватила его кисти, не позволяя больше причинять тем вред. — Я согласна, — более традиционно ответила она. А затем поцелуй. Нежный и чувственный, каким он был в их первый раз, но с жарким продолжением и счастливым концом — штампами в паспортах, скромным банкетом среди родителей и близких друзей и парой колец на сплетенных вместе руках влюбленных.