Дурные сны

      – Торин Дубощ-щит явился?.. – голос Дракона шелестел ядом. Первозданным ни чем не оправданным гневом и алчностью. Драконья болезнь… ставить злато превыше всего сущего.       – Явился! – глаза Торина горели ярче, чем все сокровища внутри Горы. – Я пришел забрать то, что принадлежит моему народу. Договоримся мирно? Поделимся поровну?       – А удастся ли тебе это вынес-сти… Торин Дубощ-щит… удас-стс-ся ли тебе остаться Торином… та же кровь твоего деда течет в твоих венах… камень короля уж-же украл твой разум? Как это сделал с твоим предком?       Торин не смог сдержать смех. Он всю жизнь боялся именно этого. Но этому не дано было сбыться. Он держал в руках Аркенстон. Он показывал Аркенстон другим гномам. Но в конечном итоге, он отдал его для хранения Фрерину. Это был всего лишь камень. В его жизни были те, кто был ему дороже _камня_.       – Что?! Что ты смеешься? – смех Торина до того взбесил Смауга, что тот даже шипеть забыл.       – Как же ты жалок! Что есть в твоей жизни?       – Твоя Гора!       – Моя Гора! Лежишь тут весь в злате. Но величие лишь ему принадлежит, не тебе. Ты – жалок! Ты прозябаешь… ты ведь не живешь! Жалкое ты тварь!       Торин отпрыгнул в сторону, как раз вовремя. Смауг был взбешен до крайности. Он вскочил на свои огромные лапища и бросился на Торина.       Торин выбежал из Сокровищницы и бросился к главным воротам.       – Ты ведешь себя в тупик, Торин Дубощ-щит! Тебе не с-спрятаться! Не укрытьс-ся от меня!       До главных врат было не так далеко. Только бы успеть. Только бы не стать обгорелой горсткой костей…       Смауг был не поворотлив. Он уже давно ни за кем не гонялся. Да и двигался в последний раз, если не считать того разговора с Илэйн, много лет назад. Коридоры не были созданы для него. Он натыкался на стены, врезался в потолки. В последний миг из парадной галереи, он увидел, как Торин нырнул за остаток древней портьеры, что висела у ворот.       Он смахнул ее вместе с карнизом на землю. Но Торина не было. Из каменной стены прорывался свет. Небольшая дыра проходила насквозь обвала и солнечный свет падал внутрь мрака запустенья Горы.       Вручную ли ее сделали, или камни сами так упали – кто знал?..       Смауг посмотрел на эту дыру. Мог ли Торин Дубощит пролезть сквозь?       – Неповоротливое ты создание! – голос, а точнее смех бывшего короля раздался откуда-то из самой стены. Смауг взрычал и бросился сквозь нее.       С диким грохотом он вырвался наружу, разметав столетние камни. И неожиданно он почувствовал, что на его шее кто-то есть. Схватился за его чешую, держится крепко. Глупец! Хотя глупцы просто так не добрались бы до него! А этот смог его перехитрить.       Он попытался сбросить с себя Торина. Почувствовал сильный удар молотом по голове. Так себе удар – назойливый только. Он запрокинул голову, пытаясь все же стряхнуть с себя гнома. Он взлетел выше. Еще удар. Еще выше, разметая крылья. Набирая в легкие воздух и зажигая его внутри себя.       Как вдруг он почувствовал. В воздухе. В дыхании свежего ветра.       – Что… ты…       – Прощай, тварь! – это был не крик – лишь шепот, наполненный всей злостью и ненавистью мира. За все, что вытерпел целый народ. За все, что пришлось терпеть самому Королю. За жизнь его деда, отца, матери… за муки жизни его Илэйн. Прощай тварь!       И Смауг услышал его.       Шум от устроенного им обвала утих. Пыль осела на землю и если бы он успел посмотреть вниз, то увидел бы… но он смотрел вверх, пытался убить одного гнома… Он только почувствовал. Удар десятка гномьих стрел, выпущенных в него одновременно. И чья-то стрела попала в место, где чешуя была сколота в те давние еще времена. Стрела пронзила его сердце.       Все было кончено.       Издав отчаянный рев, он рухнул на землю, раскидывая крылья, пытаясь утащить с тобой на тот свет и убивших его гномов. Дотянуться он смог лишь до некоторых орудий. Гномы успели отбежать. От упавшего Дракона содрогнулась земля. Гномы посыпались с ног, словно были всего лишь игрушками на этой земле, что принадлежала Дракону.       Когда стих грохот и наступила тишина, гномы медленно начали подниматься и подходить ближе, с опаской смотря на тело твари. Но он не дышал, его голова лежала свернутая набок, язык вывалился наружу, глаза были широко раскрыты и мертвы.       – У нас получилось? – ошарашено проговорил Двалин. До того, он лишь заставлял себя верить Торину, верить в его план. Теперь же он видел результат. Дракон лежал поверженный.              Эребор.        Был.        Возвращен. ** – Войска Даина будут здесь через два дня.       – Отправь кого-нибудь им на встречу. Пусть идут тихо. Наш единственный шанс во внезапности. Пусть остановятся вот здесь,– он ткнул пальцем на карту. – Стрелометы доставят окружным путем в Дейл. Вот отсюда. Сколько у них стрелометов?       – Семь и две дюжины стрел.       – Этого мало.       – Достаточно одного,– сказал Бильбо.       Все это время он неприкаянно болтался по лагерю. Что ему было делать? Если даже выходить из дома без надобности было нельзя, чтобы не создавать лишнего шума.       – Что?       – Ты же слышал, что Бард говорил. Его предку удалось отколоть кусок чешуи… и если попасть в то самое место…       Торин вздохнул, но не стал возражать. Он в это не очень-то верил, но заставил себя верить. Сейчас, им пригодится любое чудо.       – Пусть Даин отправит самых искусных стрелков. За Кили послали?       – Ты готов ей рискнуть? – со скрипом спросил Двалин. Не его это была воля – запрещать королю, рисковать его дочерью. Кили сама пришла в их отряд и согласилась разделить их участь.       – Она сама рискнула собой,– словно прочитав его мысли, сказал Торин. – Но она лучший стрелок из всех гномов, которых я знаю.       – Стрелометы – это тебе не лук… тут бы попрактиковаться нужно…       – Двалин!.. у нас нет времени. Дракон не спит, он дремлет. Любой шум – не специальный, случайный… даже природный шум… и он проснется. А вдруг как решит проверить, что тут творится?.. У нас нет времени. Ни минуты лишней. Мы выступим сразу, как прибудут стрелометы. Будьте готовы. С Кили или без.        **       Но за все приходится платить. Рано или...       – Торин! – крик пронзил все вокруг, прозвенел не тише, чем до этого звук упавшего драконьего тела. Крик сбивал своей обреченностью. К ним подбегала Илэйн. За ней бежал Бофур. Кажется, ему не удалось ее остановить. Впрочем, чего уж теперь.       – Торин! – закричал Двалин. Только теперь понимая, что среди поднявшихся на ноги гномов не было короля. План был забраться ему на загривок…       Упасть с такой высоты…       Им ответом была тишина. Могильная тишина камня.        **       – Отвечаешь за нее головой, это понятно?!       – Торин…       – Это понятно? – голос Торина рассыпался королевским камнем.       Бофур испуганно закивал головой.       – Да, я все сделаю.       – Смотри. Я заклинаю тебя не проспать. Хоть раз в жизни, Бофур! Все начнется завтра рано утром. Если ты проспишь, на тебе будет королевское проклятье до скончания века. Ты не должен дать ей даже приблизиться к Горе! Я скажу ей, что мы выходим послезавтра. Что мы еще ждем Кили. Но если она проснется и поймет – ты остановишь ее.       – А вы не будете ждать Кили?       – Успеет до утра, значит успеет. Нет – значит нет. Стрелометы будут здесь к ночи… Время пришло.        **       – Кили! – вздох облечения вырвался из груди Торина. Да, он предпочел бы, чтобы его племянница теперь была за тридевять земель отсюда. Но как король, вступивший в свое право, он не мог позволить себе рисковать целым народом ради жизни одного – даже если это Кили. Эта цена, которую платят все короли.       И теперь придется ему. Одно дело было не брать ее в поход вовсе, тогда он не был королем, да и не верил, что у них что-то получится. Это Фрерин верил – не он.       Теперь он не мог оставить ее в стороне – зная, что она их лучший шанс.       – Я не одна…       – Фили?       – Нет, его рана еще не зажила. Я привела…       – Меня,– в сгущающих сумерках Торин не сразу разглядел, что племянница была не одна. Теперь же человек подошел ближе.       Это был Бард. Но он был не один. Рядом с ним стояла эльфийка с огненно рыжими волосами.       – Дядя, не отказывайся в их помощи. Бард – лучший лучник среди людей. А Тауриэль одна из лучших лучниц среди эльфов.       – Мы пришли сюда по доброй воле, Торин Дубощит. Трандуил – мой король, но я не отвечаю за его деяния.       Торин молчал.       – Да, и у меня есть это,– Бард показал Торину стрелу древнего стреломета – одну из тех, которыми ранили Смауга.       Торин улыбнулся.       – Друзьями разбрасываться будет только дурак. Да будет так. Трое лучших. И один Дракон на всех.        **       Они обошли Дракона несколько раз, исследовали весь обвал у ворот. Уже начинало смеркаться. Но Торина найти так и не удалось. Он словно просто испарился, или…       – Я боюсь, что он оказался под Драконом…– тихо сказал Двалин. Договорить он не смог.       – А значит…– медленно проговорила Илэйн и подняла на Двалина свои глаза. Они блестели в свете обновленного солнца новой свободной жизни. Но блеск их был траурным и печальным. – Его нет.       – Чтобы утащить эту тушу понадобится дождаться всей армии Даина… и несколько дней…       – Эребору нужен король,– сказал Балин, неожиданно оказываясь рядом.       – Фили сейчас в Эсгароте,– отмахнулась Илэйн.       – Или королева.       Двалин покачал головой. Тяжело вздохнул, набирая в легкие как можно больше воздуха.       – Нет! Не говори этого! – закричала Илэйн, выставив вперед руку, словно желая остановить его. Но это было древнее самой земли. У Эребора всегда должен быть король. Даже если король проклят. Изгнан. Потерян. У Эребора всегда был и будет тот, кто им правит.       – Король мертв! – сказал Двалин. Голос его не дрогнул, хотя в нем и зазвенели слезы. – Он дарует тебе, Илэйн, право стать королевой!       Право - платить.