Hello Kitty

Одно из преимуществ богатства — это возможность нанимать других людей, выполняющих работу за него. В течение многих лет Чонгук наслаждался возможностью иметь водителя, шеф-повара и секретаря, который составлял его график и разбирался с любыми неприятностями. Вместо того, чтобы разбираться со всем в одиночку, он мог потратить больше времени на то, что правда приносит ему удовольствие: пропадать в множестве успешных клубов, которыми он владеет, трахаться с красивыми парнями и девушками, что виснут на богатых и знаменитых людях в надежде получить хоть немного. Чонгук более или менее не обращает внимания на чужих людей в его доме, уже привык. Они здесь, чтобы работать, и большинство из них никогда даже не разговаривали с Чоном. Когда он входит в комнату, они разбегаются, как дикие животные, опасаясь его возможной критики. И Чонгуку это, непременно, нравится. Ну, кроме одного члена его персонала. Мин Юнги был нанят в качестве его горничной всего два месяца назад, и, хотя он работает так же хорошо, как и все остальные, он привлек внимание Чонгука совсем не этим: Мин Юнги — гибрид кошки. У него два кошачьих уха торчат из черной копны волос и длинный хвост, мягко рассекающий воздух при работе. Чонгук не мог не заинтересоваться. Гибриды — обычное дело в наши дни, но в кругах людей, в которых крутится он сам, они являются экзотическими существами, что всегда отлично проводят время. На самом деле, многие из самых популярных танцоров и артистов в его клубах — гибриды. Попросту говоря, они всегда привлекают больше бизнеса, а жаловаться на больший заработок - глупо. Чонгук постоянно наблюдает за Юнги, и чем больше он смотрит, тем большего хочет. Тем больше он жаждет этого гибрида, чьи кошачьи черты кажутся такими соблазнительными. Не говоря уже о том, что Юнги чертовски хорош, почти как кукла с его острыми чертами личика. Он просто такой милый, от его пухлых губ до кончика носа, от впалых ключиц до колен его молочных ножек с красными коленками после того, как он слишком долго на них стоял, моя плинтуса. И вишенкой на вершине всего этого является то, каким маленьким Юнги кажется, по крайней мере, по сравнению с Чонгуком. В любом случае, каждый раз, когда Чон оказывается рядом с Юнги — что часто бывает, поскольку он старается быть с ним рядом постоянно, — он не может не отмечать разницу в их росте и комплекции. Хотя первоначальное любопытство Чонгука было невинным, его желания очень быстро превратились в похотливые. Когда Юнги наклоняется, чтобы вытереть пыль или что-то отмыть, Чонгуку не терпится подойти сзади и войти в эту великолепную маленькую задницу. Когда Юнги не может дотянуться до верхних полок из-за своего роста, Чонгук не может удержаться от желания поднять его и трахнуть на весу. Когда Юнги облизывает губы, Чонгук не может не представлять, как Юнги вместо этого облизывает его крупный член, и какими покрасневшими они станут после того, как будут снова и снова насаживаться на Чонгука. Проблема в том, что Юнги все ещё работает на Чонгука. И, как и многие из его персонала, Юнги все ещё нервничает, находясь рядом с ним. И Чон не может трахнуть его, если тот слишком переживает, чтобы даже поговорить с ним по-настоящему. Но, к счастью, Чонгук богат. Он силен. И все, что нужно, — это несколько звонков, чтобы получить то, чего он хочет. Его плану суждено сбыться в субботу утром, когда остальных сотрудников в доме не было. Чонгук следит за тем, чтобы в здании были только они вдвоём, за тем, чтобы тому принесли чай в его первый перерыв в течение дня. Когда Чон уверен, что Юнги жадно выпил все до последней капли, он ждёт пятнадцать минут, а затем идёт в библиотеку, где Мин убирался последние несколько часов. Конечно же, как и планировалось, он слышит Юнги ещё из коридора. Когда он входит в библиотеку, то обнаруживает, что его горничная лежит на полу, широко расставив ножки, отчаянно пытаясь трахнуть свою маленькую киску. Чонгук останавливается у двери, видя полноценную картину происходящего, уже чувствуя, как его член шевелится в брюках, от открывшегося вида. Пол под гибридом уже мокрый от выделившейся смазки, его тело предает его, умоляя о том, чего Юнги не может дать себе сам. Он трахает себя пипидастром, но этой жалкой вещи никогда не будет достаточно для разгоряченного котёнка. Все, что потребовалось — это немного наркотика в утреннем чае, и вот как ведет себя Юнги: отчаянно мяукает и скулит, юбка задралась над его бедрами, а нижнее белье ненужным валяется на паркете. Юнги умоляет кого-нибудь, кого угодно, приласкать его, уже рыдая, продолжая ебать свою киску перьевой метлой. Чонгук любуется им ещё минуту, закатывая манжеты рубашки, — член уже стоит колом в штанах — а затем, наконец, решает, что хватит, когда Юнги кончает на тряпку из перьев и сладчайше хныкает от удовольствия. — Ну, ну, ну, — тянет Чонгук, и Юнги вздрагивает. — Что тут у нас? Юнги поворачивается через плечо, и Чонгук наконец-то может увидеть его лицо — щеки залиты слезами, губы покрыты собственной кровью. Он выглядит разбитым. — Ах, сэр, — скулит Юнги. — Я… Извините, я не хотел… — выдыхает он, продолжая трахать себя. — Я… У меня течка. — Ты такой непослушный, Юнги, — вздыхает Чонгук, щёлкая языком. — испачкал пол. Разве ты не должен, наоборот, убирать его? — Мне очень жаль, сэр, — рыдает Юнги. — Н-ничего не могу с собой поделать. — Тебе мало этой метёлки из перьев, не так ли? Маленькая шлюшка, — Юнги снова всхлипывает, качая головой. — Тебе нужен настоящий член, не так ли? — П-пожалуйста.. Это всё, что нужно Чонгуку. Он мгновенно расстёгивает железную пряжку на своем ремне, снимает штаны вместе с боксерами, приближаясь к стоящему на коленях Юнги. Чон выдёргивает тряпку из его руки и отбрасывает ее, ухмыляясь отчаянному звуку, который тот издает, прежде чем несколько раз погладить свой член. Он знает, что он больше — намного больше, чем метла, может быть, слишком велик для маленького Юнги, — но ему всё равно. Юнги уже достаточно долго играет сам с собой. Когда Юнги становится на четвереньки, Чонгук останавливается позади него и сгибает колени настолько, чтобы его член был на одном уровне со входом гибрида. Он несколько раз потирает головкой члена между влажных складок, наслаждаясь всхлипами, издаваемыми Юнги, прежде чем вожделение станет слишком сильным и он не сможет сдерживаться. Обхватив руками талию Юнги, Чонгук погружает свой член в это жаркое лоно. Они одновременно стонут. Чон чувствует, как стенки Юнги всасывают его, растягивая маленькую киску вокруг толстого ствола, но это слишком хорошо, чтобы попытаться двигаться медленно. Как только Чонгук входит полностью, он чувствует, как киска Юнги сжимается вокруг него, когда того охватывает сильный оргазм. Чонгук рычит и тут же начинает жёстко трахать Юнги. Он бьёт по бёдрам Мина достаточно сильно, чтобы образовался синяк, его тяжёлые яйца ударяются о задницу котёнка, разнося по комнате громкие хлопки. Он вбивается быстро и жёстко, врезаясь в маленькую попку, пока Юнги издает ужасно восхитительные звуки. Они резкие и отчаянные, граничащие с бредом, когда он все же пытается заговорить. Чонгук стонет, входя членом всё быстрее и сильнее. — Блять, детка, — стонет он. — Твоя киска так хорошо обволакивает мой член. Тебе нравится этот большой член в тебе, да? Он шлёпает Юнги по заднице, когда остаётся без ответа, что немедленно побуждает Юнги кричать: — Да, да, пожалуйста.. — Я буду трахать тебя так хорошо, детка. Собираюсь разорвать твою маленькую киску папочкиным стволом. Он трахает сильнее, шлепки кожи о кожу заставляют его член пульсировать внутри плотного лона Юнги. Он такой влажный, скользкий, мажет смазкой пол. Гибрид с криком падает лицом в паркет, потому что руки уже не держат. — Хозяин, — задыхаясь, выдыхает он, когда Чонгук ускоряется и вонзает свой член поглубже котенку в киску. — Пожалуйста.. — Ты хочешь больше? — смеётся Чонгук. — Жадная шлюшка. Твоя вагина растянута до предела на моем члене, а ты умоляешь о большем. Но кто такой Чонгук, чтобы отказать этому малышу? Он хватает Юнги за хвост, сильно дёрнув его, пока тот кричит от удовольствия, что граничит с болью, и одной рукой скользит между его половинками, потирая анус. Юнги мяукает, но он не может двигаться в объятиях Чонгука, поскольку тот продолжает жестко трахать его. Чон проводит пальцем по анусу Юнги, а затем вставляет палец внутрь. Не нужно много времени, чтобы добавить второй, а затем третий, а затем Чонгук одновременно трахает влажную киску и ласкает задницу, он может только безжалостно смеяться над звуками, которые издает Юнги. Он стал совершенно глупым от возбуждения, бессмысленно стонал и рыдал от стимуляции. Чонгук вскоре меняет тактику. Он вытаскивает пальцы из задницы Юнги и вместо этого хватает его за бедра, легко поднимая Мина в воздух. Это именно то, что Чонгук представлял все это время — котёнок такой маленький и лёгкий, и вскоре Чон подхватил под колени Юнги, а член глубоко вонзился в его киску. — Ох, прямо здесь, детка, — стонет он, поднимая и опуская Юнги на своем члене. — Твоя маленькая вагина так сильно хочет мой член. Ты здесь такой крошечный, мой котёнок. Я мог бы посадить тебя на мой член на весь день. — Да, — выдыхает Юнги, откидывая голову на плечо Чонгука, позволяя хорошенько выебать себя. — Да, трахните меня, сделайте меня своим… — Мой, — рычит Чонгук, твердо упираясь ногами в землю и начинающий вбиваться в плотные стенки. — Буду трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание, детка, а потом трахну тебя снова. Собираюсь заполнить тебя спермой до краёв. — Пожалуйста, — кричит гибрид. — Пожалуйста, сэр, обрюхатьте меня… Чонгук снова стонет, его бедра наталкиваются на бедра Юнги. — Теперь ты моя маленькая шлюшка, Юн~и, — говорит он, когда член пульсирует в горячей киске. — Собираюсь сделать тебя таким полным, дать тебе столько котят. Заставлю тебя умолять о моем члене каждый день, трахать тебя, пока ты не станешь глупым и единственное, что тебе будет нужно — моя сперма. Юнги стонет и скулит при этих словах, на пол не прекращает капать смазка. Он бьётся в судорогах, когда кончает на член Чонгука, и тот трахает его ещё сильнее, чем когда-либо, когда его киска сжимается вокруг Папочки. — Детка, ебать. Ты такой узкий, не смотря ни на что. Буду входить в тебя, пока ты не будешь максимально измучен и обессилен, пока твой животик не будет вздутым от спермы. Юнги безудержно стонет, и Чонгук перемещает руку на его живот. С каждым сильным толчком он чувствует движения своего члена в гибриде, и Чонгук возбуждается от этого ещё сильнее, трахая его грубее, чем когда-либо. — Ты чувствуешь меня в животе, детка? — с придыханием произносит он Юнги в ухо. — Ты чувствуешь внутри себя большой папочкин член? Я растягиваю твою киску, собираюсь превратить тебя в свой собственный маленький контейнер со спермой. — Пожалуйста, — стонет Юнги. — Хочу быть… Хочу быть вашей шлюшкой. Трахните, трахните меня… — Жадная сучка, — фыркает Чонгук. Он сильнее врезается в Юнги бёдрами, а потом наконец чувствует, как его головка толкается в матку котёнка. Он снова стонет, заставляя Юнги опуститься на свой член до основания, член продвигается все глубже и глубже, пока он не чувствует, как начинает пробивать шейку матки. — Бля, детка, — стонет Чонгук, когда Юнги плачет от нового ощущения, маленькие коготки царапают чужие руки. — Ты чувствуешь, как я трахаю твою матку, детка? — Да, да, ещё… — Я так хорошо трахну твою маленькую матку. В твоём животике появятся маленькие котята, чтобы у тебя не было другого выбора, кроме как остаться со мной. И Чонгук старается изо всех сил, вбиваясь в Юнги и наслаждаясь тем, насколько он тугой, как его матка так отчаянно пытается втянуть его, желая каждого кусочка. Но теперь Юнги расслабился, стонал и рыдал с мольбами, когда подпрыгивал на члене Чонгука. Становится тяжело, так что все ещё трахая Юнги на весу, входя членом все глубже и глубже, Чон идёт к столу посреди комнаты. Там он укладывает гибрида на спину, прижимая его колени к груди, прежде чем потереть рукой влажную киску. Он может видеть, как тот дрожит от жестокого обращения. — Посмотри на эту маленькую киску, — говорит он, просовывая три пальца и быстро трахая ими Юнги. — Такая растраханная от моего члена. Мин слабо цепляется за Чонгука руками, отчего тот снова ухмыляется. — Котёнок слишком сильно скучает по толстому стволу? — спрашивает он, отмечая слезы, текущие по щекам Юнги. — Не волнуйся, детка, я ещё не закончил насиловать это влагалище. С этими словами он несколько раз шлёпает гибрида по киске, наслаждаясь болезненным мяуканьем, прежде чем засунуть член обратно. Юнги снова кричит, когда Чонгук начинает быстро трахать его, вызывая у котёнка очередной оргазм. Теперь он видит выпуклость из-за вонзающегося члена, и стонет от этого зрелища, вбиваясь в Юнги так сильно, как только может. — Мой котенок, — рычит Чонгук, одурманенный желанием и властью, глядя на измученное лицо Юнги. Он, кажется, вот-вот потеряет сознание: глаза затуманены, а рот открыт, когда Чонгук трахает его. Его уши дёргаются, из-за быстрых толчков. Мин жалобно стонет, когда член выходит из него. — Сейчас Папочка кончит в тебя, детка. Я накачаю спермой эту маленькую дырочку. — Пожалуйста, — снова стонет Юнги, единственное слово, которое он сейчас, кажется, способен произнести. — Трахните киску своего малыша хорошенько. Чонгук стонет от этих слов, ещё несколько раз хлопая своим членом по клитору, прежде чем войти одним сильным толчком в последний раз, и, наконец, кончить. Он выходит на полпути и кончает на живот Юнги, часть спермы мощной струёй попадает на подбородок Юнги. Так же быстро Чонгук засовывает свой член обратно внутрь, скользя по всё-таки попавшей сперме внутри котёнка, пока тот стонет, явно истощённый. Чонгук ни разу не прикоснулся к своему члену за сегодня. Нет, конечно, это было, но не для Юнги, и теперь Чонгук, ухмыляясь, снова запихивает свой член глубоко внутрь и начинает ссать. Юнги слишком изнеможён, и когда Чонгук выходит, моча выплескивается из вагины. Юнги — это беспорядок из естественной смазки, мочи и спермы, и он все ещё разгорячен, а это значит, что он будет ныть, чтобы Папочка снова выебал его в ближайшее время. — Хороший котёнок, — говорит Чонгук, и, отходя, хватая телефон со стола, чтобы сделать несколько фотографий. — Теперь ты мой, да? Моя сученька. Не забывай об этом. Хотя, он уж точно не думает, что Юнги забудет об этом всём в ближайшее время. В конце концов, будет сложно, когда он постоянно скачет на члене Чонгука.