Лжец

Ритм жизни воинов был неразрывно связан с постоянным нервным напряжением и опасностью из-за огромной, нечеловеческой ответственности перед своей семьей, элдийцами и Родиной в целом. Волнение, тревога и страхи являлись постоянными спутниками на этом пути. Кто-то был более устойчив, но так или иначе страдали все. Алкоголь помогал частично справиться с последствиями. Райнер исключением не был. Даже с учётом всех перенесённых травм, падений морального духа и принципов, он оживал и смягчался после крепких напитков, особенно если выпивал в компании. Как-то даже дышать становилось от этого легче, потому что тело получало долгожданное расслабление. Изнутри ничего не давило, не рвало, не разъедало, не жгло, не сжимало до состояния — больно дышать. Алкоголь приглушал вину, тревогу и боль. Его вина как иглы, которые он проглотил и не может достать. Вонзились глубоко и так колют, что хочется грудь разорвать, чтобы изъять и промыть, чтобы затянулось наконец и не тревожило, чтобы не гнить. Вино приглушало вину. На смену тяжелым мыслям приходили всполохи чего-то приятного из прошлого либо он погружался в спокойный сон без кошмаров. Однако в этот день Райнер пить до последнего не желал. Он вообще хотел смотаться подальше и не маячить перед Гальярдом в день его рождения. Пик настояла на том, чтобы Райнер остался. Милая Пик оптимистично полагала, что когда-нибудь их отношения станут менее напряжёнными и встречи в неформальной обстановке этому способствуют. Верилось с трудом. Райнер промолчал тогда, чтобы не поднимать далеко не самую приятную тему. У Порко были все предпосылки закипать в его присутствии и не терпеть его компанию. У Райнера не было права судить его за это или навязчиво набиваться в друзья на что-то рассчитывая. Раньше такая форма неприятия задевала, сейчас он смирился. Главное — эффективность в бою. И с этим они справлялись, прекрасно работая в тандеме. Райнер, может, и хотел где-то в глубине души быть ближе, хотел поддержать, замотивировать, как делал Марсель когда-то. Но это было бы омерзительно и лицемерно. Сами мысли об этом вызывали у Райнера отвращение к себе. Это не поможет ему компенсировать свою слабость и никчёмность или искупить вину, а вот навредить ещё больше запросто может. Райнер чувствовал отголоски боли и переживаний Порко, и понимал, что частично это из-за него. Было что-то ещё, но не мог он взять и заговорить об этом в лоб. Он сомневался. Мысленно Райнер уже не единожды задавал этот вопрос: «Что тебя злит прямо сейчас?». Самое ироничное в этом было то, что Райнер догадывался, что Порко злило. И ничего не мог поделать с обстоятельствами, с собой. *** Последний раз это было накануне дня рождения и погода тогда уже порядком испортилась. Они вдвоем попали под дождь со снегом, промокнув до нитки. — Передай мне полотенце. — Держи. Порко окинул обеспокоенным взглядом Райнера. — Ты ещё сбросил и я не видел, чтобы обедал с остальными. Где тебя носило? В задумчивости пробормотал он, тряхнул головой, чтобы удалить остатки влаги с волос и убрать мокрые пряди с лица. Райнер не мог рассказать, что отлучился ему за подарком. После тщательного изучения ассортимента книжной лавки выбор пал на энциклопедию по авиации. Эта новая сфера марлийской военной науки уж очень привлекала Порко. Издание было коллекционным. Его будет приятно читать вечерами после службы, сидя на диване или в кресле, ощупывая рельефные буквы на обложке и страницами шурша. Райнер соврал что-то невпопад. Порко посмотрел на него исподлобья, стиснув зубы. Он всегда так реагировал, когда чувствовал вранье. Раньше часто заваливал расспросами про Марселя и миссию, требовал правды и злился, получая невнятные, лишенные ясности ответы. Райнер решил, что не нужно было никому знать, на что пошел Марсель, чтобы защитить брата. Это могло поставить под удар всю семью Гальярдов. Сейчас, наблюдая за кандидатами в воины, в числе которых была и Габи, он наконец понял, что чувствовал Марсель. И все бы отдал, чтобы никому не досталась эта проклятая сила. В ней нет ничего божественного и прекрасного. Она сеет боль, лишения и смерть. Стук в дверь предотвратил ссору, которая по напряжённому виду Порко могла вот-вот назреть. — Снова ты темнишь. С холодом в голосе сказал Порко и впустил Пик. Райнер прочувствовал его напряжение и раздражение по походке, голосу и взгляду. В груди закололо и голову пронзила резкая боль. Райнер ушел и оставил их тогда наедине, до полуночи гуляя по улицам гетто. Повторно попал под дождь, промок и промерз до костей и все ради того, чтобы унять боль или хоть отвлечься. Временно ему полегчало. *** Не хотелось задерживаться дома у Порко надолго, чтобы не было мороки обоим. Поэтому Райнер думал соблюсти формальность: передать подарок и уйти. Прогуляться перед сном по припорошенным мягким и налипающим на подошву снегом улицам, погруженным в полумрак. Созерцание природы и природных явлений отвлекало его от навязчивых мыслей и состояний и дарило временный покой. Он не мог подолгу оставаться наедине с собой дома, потому что сразу загружался гнетущими и навязчивыми мыслями. Они становились препятствием на пути к покою и расслаблению, как несколько лет назад титаны стали препятствием на пути к Эрену. Нахождение в замкнутых пространствах давило. Это состояние пугало, отвращало. Казалось, что Райнер в одиночестве постепенно сходит с ума, теряя связь с реальностью. Родственники и приглашенные гости обсуждали военные заслуги Порко перед Родиной, когда Райнер переступил порог дома Гальярдов. Его приход большинство не заметили, чему он был рад. — Спасибо, что все-таки пришел. Кроме Пик. Она расположилась на диване в своей излюбленной позе, расслабленно наблюдая за гостями, и поприветствовала Райнера кивком, когда он проходил мимо. Легкий румянец на щеках, взгляд из-под полуприкрытых век и грация кошки. В ней ничего не отталкивало. Мягкая, деликатная девушка, всегда с пониманием и заботой относящаяся к товарищам. Может найти подход к любому. С ней было приятно и легко. Райнер представлял её как идеальную пару для Порко. Только сходились они в мечтах Райнера. В реальности будучи воином, мечтать о семье весьма болезненно. Будучи воином, семья для тебя есть только в прошлом. Любовь и сильные привязанности — непозволительно и безответственно. *** — В который раз поражаюсь убедительной харизме Пик, — раздалось позади. Райнер обернулся и увидел порядком опьяневшего Порко. Его выдавал шальной взгляд с расширенными и расфокусированными зрачками, растрёпанные волосы и расслабленная походка. Порко нашел его в комнате для гостей. — Вот, держи. С днём рождения. Райнер передал ему свёрток с книгой. — Хоть бы улыбнулся ради приличия, а то рожа кирпичом. Порко сразу начал разворачивать упакованную в золотистую бумагу книгу. Содержимое явно вызвало у него интерес, потому что другие похожие свертки, лежавшие на диване позади, были не тронутыми. — Если я улыбнусь, тебя может стошнить. — Твоя правда. Лучше оставим все, как есть. Но ты можешь шутить почаще, это точно не будет лишним. Порко сосредоточенно рассматривал книгу, аккуратно перелистывая страницы. Райнер наблюдал. Раньше ему нечасто доводилось видеть Порко в уютном и расслабленном состоянии, по-домашнему спокойным. — Подвоха ждёшь? — Нет. — А он есть, Райнер… Это я попросил Пик уговорить тебя прийти. — У тебя ко мне какое-то дело? Порко проигнорировал вопрос и рассматривал книгу. На лице читалась заинтересованность. Ему всегда сложно давалось скрывать свои эмоции. В комнате за стеной раздавались голоса и смех. И похоже уход именинника никто не заметил. — Возьми меня за руку, — внезапно и решительно сказал Порко, отложив книгу в сторону и перейдя сразу к делу. Райнер от такой просьбы опешил. — Без вопросов. Порко протянул ему руку. Райнер аккуратно сжал его ладонь и в немом ожидании посмотрел в глаза. Порко крепко вцепился в руку, пальцами ощупывая костяшки. Рукопожатие вышло грубым и резким. Порко закрыл глаза и потянул его за руку. — Ближе подойди. Райнер приблизился на шаг. — Что ты хочешь? Прошло не больше минуты, прежде чем он отпустил его руку и разочарованно вздохнул. — Я хотел проверить кое-что. Надеялся увидеть воспоминания, связанные с братом. Райнер отвел взгляд в сторону. Ему стало тревожно. Воспоминания о прошлых носителях — сфера не до конца исследованная и никто не может предсказать, как и при каких обстоятельствах они проявятся. Сам Райнер не видел ничего внятного, но он и не задавался этой целью. Голова была забита другим. Порко напротив очень этого желал и уже увидел многое, и наверняка в один момент увидит и узнает больше. — Вспомнил что-нибудь? — осторожно поинтересовался Райнер. — Если бы вспомнил, то ты уже стал раздражать меня меньше. И желание закрыть тебя в каком-нибудь подвальном помещении, связать и пытать, чтобы добиться правды, пропало. Порко проговорил это медленно, ухмыляясь и смакуя каждое слово. Райнер расслабился. — И ты бы запытал меня до смерти, — сказал он с нервной улыбкой на лице. — Я понял, что не скажешь ты всего. Хотя бы по мелочам не ври. Куда ты отлучался в тот день? Райнер окончательно осознал. Порко может и не очень сведущ в вопросах касательно отношений и правильной трактовки проступков людей, если до сих не понял, что сделал Марсель, но у него есть интуитивное чутьё. И эти чувства не дают ему покоя. Порко чувствует ложь, недосказанность и это его гнетёт, как кого-то чувство стыда и вины. Как это снедало Райнера. За ложь. Поэтому Порко бывает сложно и неприятно находиться рядом с ним. Потому что слишком много приходится скрывать. Из-за этого между ними разверзлась бездна непонимания. Честный, прямой и простой по натуре «что на уме, то и на языке» парень, больше всего не терпит ложь. — Подарок тебе выбирал. Порко выдохнул сквозь зубы и схватился за ворот рубашки Райнер, притянув к себе. — Не ври мне больше так, слышишь? Терпеть этого не могу, аж трясёт. Я чувствую, когда ты недоговариваешь. Я не просил об этом. Ни заботиться о себе, ни о своих чувствах. Я не твой младший брат. Это правда многое проясняло и Райнер снова почувствовал укол вины, сердце замерло и забилось чаще, захотелось замять тему. Что угодно, только не обсуждать этот вопрос. Он никогда не сможет ему рассказать обо всём. — Я постараюсь. Райнер накрыл сжатые в кулаки до побеления костяшек руки Порко ладонями, погладив их успокаивающе, чтобы он ослабил хватку. — У тебя руки холодные, — чуть тише и уже менее уверенно добавил Порко. — Это просто ты слишком горячий, — выпалил Райнер первое, что пришло в голову, потому что от Порко действительно веяло жаром. С ним было тепло даже несмотря на все размолвки. Потому что это то, что он чувствовал сейчас. — Лучше тебя даже в этом, — Порко подавил смешок и отпустил Райнера, отводя взгляд.