Гарри Поттер и Клятва Основателей

      Гарри смотрел на сидящих напротив Дурслей. За почти год, прошедший с момента их последней встречи, семейство стало не узнать. Дядя Вернон, всегда дородный, с идеально ровным пробором и пышными усами, выглядел обрюзгшим и сильно сжавшимся в плечах. От длинной шеи тёти Петуньи не осталось и следа. Но больше всех изменился Дадли: ещё год назад кузен успел прилично сбавить в весе, а теперь и вовсе казалось, что он стал меньше раза в два.       — Значит… — начал дядя Вернон, но тут же запнулся. — Значит, всё кончено, да?       — Похоже на то, — коротко ответил Гарри.       — И этот… как его…       — Волан-де-Морт.       Стоящие чуть в стороне Дедалус Дингл и Гестия Джонс вздрогнули.       — Вот-вот. Выходит, он мёртв окончательно?       — Окончательно. И больше никогда не возродится.       — Ну что же… — дядя Вернон замолчал, чуть надув щёки. — Хорошо, что всё это закончилось.       Вид у него, да и у всех остальных, был растерянный. Но они не могли знать, что Гарри был растерян и поражён ещё больше. С того момента, как получил сообщение с Патронусом несколько часов назад, в котором Дедалус Дингл сообщал, что семейство Дурслей возвращается в свой дом на Тисовой улице и хотело бы встретиться с ним. Не менее шокированной выглядела и находившаяся в тот момент с ним Джинни, а вот миссис Уизли, когда он сообщил ей это, напротив, не выказала ни малейшего удивления.       — Они же твои родственники, дорогой, и ничего странного нет в том, что они хотят знать, как ты.       — Да, но… на них это совсем не похоже, — нерешительно произнёс Гарри в ответ. В тот момент он мог бы поклясться, что тут явно замешано заклятие Империус.       И всё же в назначенное время он прибыл на Тисовую улицу. Дурсли уже успели вынуть часть вещей из машины, но появление племянника заставило их прервать это занятие.       — Пойдём, — сказал дядя Вернон после короткого приветствия и жестом поманил Гарри в дом. Тот проследовал за ним, про себя гадая, что им от него могло потребоваться.       Войдя в гостиную, где уже собралась вся семья, Дедалус Дингл и Гестия Джонс, дядя Вернон присел на диван к жене и сыну и предложил Гарри сесть в кресло напротив.       — Ну что ж, — сказал он. — Рассказывай.       Гарри не поверил своим ушам. Дурсли, маглы до мозга костей, люди, для которых присутствие в доме волшебника всегда было сродни чему-то невообразимому и ужасному — эти самые Дурсли теперь интересуются, что с ним произошло.       Какое-то время он сидел в оцепенении, глядя на родственников, но всё же нашёл силы, переборол себя и начал рассказ. Времени у него это заняло порядочно. Внимательно слушающий Дедалус Дингл то и дело вздыхал, то и дело вскакивал с места, а когда Гарри дошёл до момента своего убийства, едва не свалился со стула, в последний момент ухватившись руками за сидение. Гестия Джонс вела себя гораздо более сдержанно, и всё же иногда хмурилась и качала головой. Что же касается Дурслей, то всё это время они сидели, разинув рты, и лишь когда Гарри поведал о том, что увидел в Омуте памяти, тётя Петуния ещё больше расширила глаза и шёпотом спросила:       — Тот самый мальчик, который столько времени проводил с твое ма… с Лили?       — Да, — ответил Гарри, всеми силами стараясь не обращать внимание на сильное жжение в носу и подступившие к глазам слёзы. — Он любил её с юных лет. Всю жизнь. До самого конца.       — Но тогда почему он рассказал этому… самому… Волан-де-Морту о том предсказании? — спросил дядя Вернон.       — Он был ещё молодым человеком, связался не с теми людьми, — сказал Гарри. — Но едва он понял, что Волан-де-Морт намерен убить моих родителей со мной заодно, и помешать этому уже никто не сможет, то сразу же перешёл на сторону Альбуса Дамблдора и отныне был предан исключительно ему.       — Северус Снегг? — воскликнула Гестия Джонс. На этот раз самообладание покинуло её. — Но ведь он убил Дамблдора по приказу Сам-Знаешь-Кого!       — И я тоже так думал. Но впоследствии узнал всю правду, — ответил Гарри и продолжил прерванный рассказ.       И вот теперь, закончив, он наблюдал за родственниками, получив, наконец, возможность осмотреть их как следует. Поразившись произошедшим в них переменам, спросил, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более непринуждённо:       — А как у вас прошёл этот год?       Вместо Дурслей, впрочем, ответил Дедалус Дингл:       — О, просто великолепно, Гарри! Твои родственники — такие прекрасные люди. Мы с Гестией позаботились о том, чтобы им ничто не угрожало. И прожили всё это время в полной безопасности, дружбе и согласии.       При этих словах лицо дяди Вернона чуть побагровело. Но всё же он промолчал.       — Что ж, я рад, что и для вас всё это закончилось хорошо, — ответил Гарри и улыбнулся, как он надеялся, приятной улыбкой, — и теперь вы можете вернуться к нормальной жизни.       — Да уж… — сказал дядя Вернон с явным облегчением. — Ну, а ты? Что ты теперь будешь делать?       — Ещё не знаю, — ответил Гарри слегка растерянно. — Скоро начнутся суды над Пожирателями смерти, меня к ним привлекают в качестве свидетеля. А потом…       Он не закончил, но только потому, что ему нечего было сказать.       — Ты это… если вдруг нужно будет где-то пожить… — сказал дядя Вернон так, словно сам не верил, что говорил.       — О, насчёт этого не беспокойтесь, — сказал Гарри, поражённый услышанным ещё больше. Это его Дурсли сейчас приглашают вновь поселиться у них? — Я пока живу у своего друга Рона, да и к тому же мой крёстный завещал мне свой дом, помните? Так что без крыши над головой я точно не останусь.       — Ну хорошо, — ответил дядя Вернон, на взгляд Гарри, ещё больше расслабившись. — Тогда… тогда остаётся только пожелать тебе удачи, верно?       — Верно. Спасибо большое.       Все встали со своих мест. Но уже уставший поражаться за прошедшие пару часов, Гарри оказался совершенно не готов к ещё одному потрясению. Дядя Вернон вышел вперёд, протянул руку, и Гарри впервые в жизни обменялся с ним рукопожатием.       — Берегите себя.       — А ты себя, парень.       Гарри бросил короткий взгляд на ожидавших его у двери Дедалуса и Гестию и уже хотел было двинуться в их сторону, но тут чья-то рука легла ему на плечо. Он повернулся. Это был Дадли.       — Ты настоящий герой, Гарри, — тихо сказал он, глядя прямо ему в глаза. — И я… я горжусь тем, что ты мой двоюродный брат.       Это было последней каплей. Гарри почувствовал, как на его щеках выступили слёзы. В следующий миг он заключил Дадли в объятия.       — Дадлик, милый… — послышался шёпот тёти Петунии.       Гарри отстранился от кузена и посмотрел на женщину. Та переводила взгляд с него на сына, глаза её были полны слёз.       — Заходи ещё, — сказал Дадли, улыбаясь и снова прижимая Гарри к себе, — мы будем рады тебя видеть.       — Да, конечно, очень рады, — поддержала сына тётя Петунья.       — Зайду как-нибудь, — пообещал Гарри, улыбаясь в ответ. — Ну, а пока всего вам доброго, до свидания.       Смахнув с лица слёзы, он быстро миновал прихожую и вышел из дома вместе с Дедалусом и Гестией.       — Удивительные они люди, Гарри, — пропищал Дингл, надевая шляпу. — На первый взгляд вроде — самые обычные маглы, но стоит узнать их поближе…       — Этого следовало ожидать, Дедалус, — сказала Гестия, — родственную связь не разрушишь ничем.       Но Гарри их не слушал. Он стоял на дорожке и смотрел на изрядно обросший за год газон. Он совершенно не ожидал такого от Дурслей. После стольких лет он впервые почувствовал, что в доме номер четыре по Тисовой улице был желанным гостем. Что же такое произошло с ними со всеми?       — Гарри, — Гестия осторожно коснулась его плеча. — Всё в порядке?       — Что? А, да, конечно, — ответил он и улыбнулся, как ему показалось, натянуто. — Просто слегка задумался.       — Нам с Дедалусом пора в Министерство.       — Да, разумеется. Спасибо большое, что присмотрели за моими родственниками.       — Не стоит благодарности, — пропищал Дингл, расплываясь в улыбке. — Что ж, ещё увидимся!       И оба они трансгрессировали.       Гарри немного постоял, собираясь с мыслями. Оглядел улицу. В этот час она была пустынной. Ровные ряды коттеджей, возле каждого — новенький автомобиль. Сейчас ему казалось, что он видит всё это впервые, словно не прожил здесь почти всю свою жизнь. Долго задерживаться не хотелось. Гарри сделал шаг вперёд — и через мгновение уже стоял во дворе Норы.       Когда он подошёл к дому, из открытой двери навстречу ему вышла Джинни.       — Ну что, как всё прошло?       — Ты даже представить не можешь, — ответил ей Гарри и быстро пересказал всё, что увидел и услышал в доме у Дурслей. Когда она закончил, Джинни выглядела поражённой       — Странно, ты рассказывал, что они никогда не отличались большой любовью к тебе.       — Я тоже так думал. Но, похоже, всё изменилось. Ума не приложу, что с ними произошло.       — Может быть, это всё влияние Дингла? Отец рассказывал нам про него как-то, говорил, что от долгого нахождения в его обществе недолго и ума лишиться, — сказала Джинни, и они обменялись улыбками.       — Джинни, с кем это ты говоришь? — послышался из дома голос.       — С Гарри, мам, он вернулся.       В дверном проёме показалась миссис Уизли.       — Гарри, дорогой, надеюсь, всё прошло нормально? — спросила она с заметной тревогой в голосе. В ответ он коротко кивнул.       — Как они, твои родственники? Хорошо себя чувствуют?       — Насколько я увидел, да. Исхудали только немного.       — Пойдёмте в дом, скоро обед. Кстати, у нас гости, — сказала миссис Уизли.       Они вошли в гостиную. В креслах в дальнем углу сидели Джордж и Ли Джордан. У Гарри невольно пробежал по спине холодок. Прошло уже почти два месяца, раны только-только успели затянуться. Десятки погибших, настоящая трагедия.       Он хорошо помнил первые дни. Семейство Уизли было безутешно. Смерть Фреда серьёзно пошатнула здоровье обоих родителей Рона, по возвращении в Нору миссис Уизли на несколько недель слегла, а мистер Уизли ходил будто обухом по голове ударенный. Трое старших братьев всё время были с родственниками, стараясь как можно реже оставлять их одних: Билл и Флёр временно переехали, Чарли и Перси делили одну комнату на двоих.       Но тяжелее всех чувствовал себя Джордж. Со дня смерти брата он ни разу не вымолвил ни единого слова, целыми днями лежал в своей комнате один и бездумно смотрел в деревянный потолок. В какой-то момент Гарри всерьёз начал беспокоиться за его жизнь.       Словно чёрная пелена упала на прежде уютное и весёлое жилище: в доме стояла мёртвая тишина, все сидели по своим комнатам, почти никто друг с другом не общался, кроме коротких моментов, когда все собирались для того, чтобы быстро поесть и снова разойтись. И, хотя Нора была переполнена людьми, временами Гарри казалось, что кроме него и Рона в ней больше нет ни единой души.       Однако время шло, дни сменялись неделями, и постепенно нормальная жизнь начинала отвоёвывать своё. Немалую роль сыграл в этом Кингсли Бруствер, посетивший однажды всё семейство во время ужина. Буквально просочился в и без того переполненную комнату, быстро поздоровался со всеми и встал у камина.       — Подожди, Кингсли, мы сейчас организуем для тебя стул, — сказал мистер Уизли, вставая.       — Не надо, Артур, подожди, — сказал тот, поднимая вверх правую ладонь. — Я буквально на пару минут. На самом деле, я не только к тебе, но и, с твоего позволения, к твоим старшим сыновьям.       Повисло молчание, взоры всех собравшихся в комнате были устремлены на Кингсли. Тот прокашлялся.       — Как вы все наверняка знаете, ситуация в Министерстве сейчас очень сложная.Не хватает сотрудников, особенно на руководящих должностях. Десятки людей запятнали себя сотрудничеством с лордом Волан-де-Мортом, не меньше находятся под подозрением. Вы и сами знаете — чтобы разобраться, кто из них действовал по своей воле, а кто под заклятием — для этого нужно очень много времени, которого у нас нет. Мне… нам сейчас нужны люди. Такие, которым я мог бы доверять. И вот поэтому я пришёл к тебе, Артур.       — Что ты хочешь сказать, Кингсли? — медленно произнёс мистер Уизли, не сводя глаз с министра.       — Я хочу, чтобы ты стал моим первым заместителем, — ответил Кингсли. — Министерству нужен такой человек, как ты. Работы невпроворот, а у тебя есть опыт, есть знания.       Все собравшиеся перевели взгляды на мистера Уизли. Тот сидел, поражённый услышанным настолько, что даже разинул от удивления рот. Наконец он совладал с собой и тихо произнёс:       — Но я… я совсем не привык к такой работе. Боюсь, я не справлюсь…       — Не думаю, что это так, Артур, — ответил ему Кингсли, и улыбка показалась на его уставшем лице. — Я давно тебя знаю и уверен, что ты со всем справишься. Сейчас нам всем как никогда нужна будет твоя помощь.       — Ну что же, — медленно произнёс мистер Уизли, окидывая взглядом собравшуюся за столом семью, Гарри и Гермиону. — Раз так, то… я согласен.       Все в комнате радостно воскликнули.       — Мистер Уизли, это же так здорово!       — Первый заместитель министра магии!       — Великолепно, пап!       — Ох, Артур, я так горжусь тобой…       Всеобщее веселье оборвало негромкое покашливание Кингсли.       — Это ещё не всё. Нам нужны специалисты, имеющие опыт работы с гоблинами — за прошедший год ситуация с ними накалилась до предела. Боюсь, что они уже никогда не будут доверять людям так, как раньше. Но нам необходимо снова наладить с ними контакт. Поэтому я бы хотел видеть Билла на посту начальника Управления по связям с Гоблинами, а Чарли — главой Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Понимаю, что его основная специализация — драконы, но я сейчас не смогу найти другого такого же опытного специалиста, а каждая минута на счету.       — Я согласен, — не раздумывая сказал Билл.       — Я тоже, — присоединился к брату Чарли, — но сначала мне надо будет написать письмо в Румынию и уладить всё с работой там.       Миссис Уизли смотрела на них, и слёзы текли по её улыбающемуся лицу.       — Ну, а тебе, Перси, я бы хотел предложить встать во главе Отдела международного магического сотрудничества. Сейчас как никогда раньше нам понадобятся прочные связи с волшебниками из других стран, а у тебя в этом есть немалый опыт.       — Ну, не сказал бы, что немалый, — сказал Перси, слегка краснея и опуская глаза, — но, работая с мистером Краучем, я успел завязать пару полезных знакомств. И я… я очень благодарен за это предложение. Несмотря на то, что… — он окинул взглядом каждого, сидящего за столом, — что так сильно подвёл всех вас тогда. Поэтому обещаю работать в полную силу.       — Правильно, иначе отец снова будет тобой недоволен, братец, — неожиданно раздался приглушённый голос Джорджа. Все удивлённо посмотрели на него. Он сидел напротив Перси, и лёгкая улыбка играла на его губах. Миссис Уизли не сдержалась и зарыдала.       Назначение членов семьи Рона на столь важные посты, казалось, полностью переменило атмосферу в Норе. Мистер Уизли, Билл, Чарли и Перси вставали раньше всех, быстро завтракали и уходили на работу, а возвращались порой далеко за полночь. Но никто из остального семейства никогда не ложился спать до их возвращения, отчасти потому, что всё равно вставать рано никому не было нужно, отчасти — чтобы послушать совершенно невероятные истории о происходящем в Министерстве.       — Оборотни словно с цепи сорвались, — сказал в один из вечеров Чарли, когда все собрались на ужин. — Понятно почему — среди них почти нет тех, кто не переметнулся бы на сторону Волан-де-Морта. Но теперь они стали вдвойне агрессивней — три нападения на наших сотрудников за два дня, только чудом никто не пострадал. А людей по-прежнему не хватает.       — С гоблинами не лучше, — произнёс Билл, крепче сжимая руку Флёр. — Уже две недели ведём с ними переговоры о возобновлении работы «Гринготтса» и только недавно дело сдвинулось с мёртвой точки. Ни в какую они не верят нашим заверениям о том, что все притеснения за последний год исходили исключительно от Пожирателей и их сторонников, считают, что виноваты перед ними все люди без исключения. Завтра и послезавтра у нас совещания с новым правлением банка, будем надеяться, что на этот раз они прислушаются.       Тяжелее всего приходилось мистеру Уизли — работы свалилось на него не меньше, чем на Кингсли. Параллельно с готовящимися судами над бывшими сторонниками Волан-де-Морта, Министерство должно было поддерживать пошатнувшийся порядок в волшебном сообществе, массово реабилитировать невинно осуждённых, восстанавливать законность и как можно скорее ликвидировать последствия нахождения Пожирателей у власти; круги под глазами главы семейства Уизли становились всё больше и чернее, впрочем, старшие сыновья если и отставали от отца, то не сильно.       Во всей этой ситуации Гарри, однако, ощущал лёгкое чувство стыда — несмотря ни на что, в душе его росло и крепло с каждым днём долгожданное счастье. На следующий день после назначения мистера Уизли он собрался, наконец, с силами и отправился в комнату Джинни. Она открыла сразу, словно ждала его. И, как оказалось, не так уж это было далеко от истины.       — Джинни, — нерешительно начал Гарри, присаживаясь рядом с ней на кровать, — мы победили. Волан-де-Морт уничтожен.       Она кивнула.       — Когда-то из-за него я был вынужден сказать тебе… что мы не можем быть вместе. Я не хотел, чтобы ты стала жертвой, не мог… не мог допустить… если бы ты… если бы с тобой что-то случилось… я бы не пережил этого.       Она молчала. Он облизнул пересохшие губы и продолжил:       — Я понимаю, что сейчас это будет звучать глупо и нелепо, но… но я бы очень хотел, чтобы у нас с тобой всё было по-старому.       Джинни смотрела на него. Смотрела прямо ему в глаза. На какой-то момент он уже отчаялся, решил, что всё потеряно, но тут широкая улыбка впервые за много месяцев озарила её лицо.       — Гарри… — прошептала она. Её руки потянулись к нему. — Гарри, ты же знаешь, что иначе и быть не может.       Вышедшее из-за облаков солнце золотым сиянием озарило комнату, и в его ярком свете волосы Джинни заблестели так, что стало больно глазам.       — Иди ко мне, — тихо произнесла она, и оба надолго забылись в поцелуе, навсегда предавая забвению произошедшее за все последние ужасные месяцы.       Когда вечером они спустились на ужин, улыбаясь и держась за руки, собравшиеся за столом вначале даже не поверили своим глазам. Но уже через мгновение завладевшее семейством Уизли оцепенение исчезло и все пришли в настоящий восторг.       — Я знала, что так и будет, я чувствовала это! — шептала светящаяся от счастья Гермиона, сжимая друзей в объятиях, а стоящий рядом с ней Рон улыбался и лукаво подмигивал обоим. Но едва они отступили от Гарри с Джинни, как их тут же заключили в объятия Билл и Флёр, а следом за ними — Джордж, Перси и Чарли. Мистер и миссис Уизли обнимали их дольше всех остальных, подолгу прижимая к себе и даже не пытаясь скрыть появившиеся на глазах слёзы.       После его чудесного воссоединения с Джинни, Гарри ощутил, словно огромный камень свалился с души, и, похоже, все остальные чувствовали то же самое. Семейство Уизли постепенно приходило в себя. Время между тем летело с невероятной скоростью, и не успели обитатели Норы оглянуться, как подошёл к концу июнь. Теперь почти каждый день их навещал кто-нибудь из общих друзей, родственников или знакомых.       — А ведь словно вчера мы все собрались в «Кабаньей голове» и обсуждали, как могли бы изучать защиту от Тёмных искусств, — сказал Эрни Макмиллан, пришедший навестить друзей вместе с Ханной Аббот и Джастином Финч-Флетчли. — Теперь же мы — Отряд Дамблдора — герои волшебного мира.       — Смотри только не загордись, — ответил ему Рон, и вся компания заулыбалась, глядя друг на друга       — Какие у вас планы? — спросила Ханна, оглядывая Гарри, Рона, Гермиону и Джинни. Остановилась на последней. — Ну, ты должна закончить обучение в Хогвартсе, а остальные?       — Я тоже планирую перепоступить на седьмой курс и сдать выпускные экзамены, — сказала Гермиона, к огромному удивлению всех остальных. — Я уже обсудила это с профессором Макгонагалл, и она сказала, что это можно будет устроить.       — Гермиона, но зачем? — воскликнул удивлённый больше всех Рон. — Неужели тебе не хватило шести лет учёбы?       — Дело не в этом, Рон, а в том, что я планирую устраиваться на работу в Министерство. А туда не примут без сертификата ЖАБА.       — Брось, таким, как ты, ни один работодатель не сможет отказать. — воскликнул Эрни.       — И будет в корне неправ, — наставительно произнесла Гермиона, — ведь есть же официальные правила, а если их будут нарушать те, кто их же декларирует, то грош им цена, и тем и другим.       При этих словах Гарри задумался. Они с Роном планировали поступать на обучение в Главный мракоборческий центр. Но для этого тоже необходимо было сдать выпускные экзамены на седьмом курсе. Они ещё не спрашивали об этом ни у кого — не подворачивалось удобной возможности. Он посмотрел на по-прежнему недоумевающего друга. Ладно, ещё успеют обсудить это.       Так прошло несколько дней, и однажды, когда Гарри и Рон сидели в гостиной и играли в шахматы, на лестнице послышались шаги, и к ним спустилась Гермиона.       — Мне надо с вами поговорить, — сказала она, присаживаясь рядом с Джинни, которая устроилась рядом с Гарри и наблюдала за их игрой.       — Что случилось? — спросил Рон, откидываясь на спинку кресла.       — Я хочу вернуть обратно своих родителей.       На секунду повисло молчание.       — Но ты ведь говорила, что изменила их память, заставила поверить, что они хотят уехать в Австралию, — сказал Гарри       — Они и сейчас там. Я наложила на них отслеживающее заклинание, примерно как то, которое использует Министерство, когда устанавливает Надзор за несовершеннолетними. И я точно знаю, где они сейчас находятся.       Рон смотрел на неё уже привычно удивлённым взглядом.       — Я не буду спрашивать, как тебе это удалось. Но как ты планируешь вернуть их обратно?       — Очень просто — полечу в Австралию, найду их там, восстановлю воспоминания и всё объясню.       — Ты хочешь полететь одна? — спросил Гарри.       — Ну… — Гермиона замялась, — я как раз недавно смотрела цены на авиабилеты, и дешевле выйдет, если купить не один, а два…       — Я полечу с тобой, — произнёс Рон, вставая. Гарри уже хотел было сказать, что тоже хочет присоединиться, но уловил взгляд Джинни, а точнее отрицательное движение её головы и промолчал.       — Ну вот и отлично. — сказала Гермиона, сияя, — в таком случае завтра мы уже можем поехать и выкупить их. Гарри, Джинни, вы ведь не против, если мы отправимся в Австралию без вас?       — Конечно нет, — ответила за них двоих Джинни, которой Гарри справедливо решил передать всю инициативу в этом вопросе.       На следующий день Рон и Гермиона отправились в Лондон и там приобрели два билета на самолёт, который вылетал в ближайшие выходные. Обратные билеты, уже четыре штуки, были куплены на рейс через три дня после их прилёта.       — Нам ещё повезло, что не по такой большой цене, — сказала Гермиона, улыбаясь во весь рот.       В пятницу вечером Гарри сидел в комнате Рона и смотрел, как тот собирает свой большой рюкзак.       — Как думаешь, сколько взять пар штанов? — спросил он.       — Не знаю, возьми лучше одну, в конце концов, не на месяц же летите.       — Угу, — промычал Рон. — Да, это не в Хогвартс собираться.       Они посмотрели друг на друга. Похоже, у обоих на языке был один и тот же вопрос. И оба решили, что сейчас не время друг другу его задавать.       На следующее утро оба проснулись от будильника Рона. Самолёт вылетал в одиннадцать утра, но Гермиона настояла, чтобы они вышли из дома в шесть.       — Удачи тебе, — сказал Гарри, зевая и поворачиваясь на другой бок, когда Рон оделся и уже стоял в дверях.       — Спасибо, — сонно пробурчал тот и вышел из комнаты.       Это произошло два дня назад, и уже совсем скоро друзья должны были вернуться обратно.       — Привет, — сказал Джордж, когда они вошли в гостиную.       — Привет, — ответил Гарри. — Как ты? Как магазин?       Неделю назад Джордж решил покинуть Нору и вернуться в их (точнее, в его) квартиру в Косом переулке.       — Всё хорошо, спасибо Ли, — ответ он, слабо улыбаясь. — Он меня здорово выручил, когда решил помочь с работой.       Джордж на мгновение замолчал, затем снова продолжил:       — На самом деле, я ненадолго. Решил принести вам показать, — он достал из кармана сложенный номер «Ежедневного пророка» и протянул Гарри. — Знаю, тут у вас никто его не выписывает. Но лучше, чтобы вы увидели это сами, чем узнали от других.       Гарри и Джинни сели на диван и раскрыли газету. На первой странице была напечатана огромная фотография Кингсли Бруствера, вокруг которого стояли мистер Уизли, Билл, Чарли и Перси. Снизу крупными буквами шёл заголовок:       

КТО ВЕРХОВОДИТ ВОЛШЕБНЫМ СООБЩЕСТВОМ?

      

      — Что? — недоумённо воскликнули Гарри и Джинни, переглянулись и принялись за статью.              Прошёл почти месяц, как исполняющий обязанности министра магии Кингсли Бруствер назначил своим первым заместителем Артура Уизли, в прошлом — начальника Отдела борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Не думаю, что стоит напоминать нашим читателям о том, что этот человек известен своими вопиющими нарушениями магического законодательства. Представители Министерства никак не прокомментировали данное назначение, оставив без внимания вопрос о возможных причинах столь странного выбора. Умолчали они, кроме того, и о других, гораздо больше подходящих для этой должности кандидатах.       Однако на этом странности в распределении высокопоставленных должностей не закончились. В тот же день нам стало известно о том, что ещё три важнейших министерских поста получили старшие сыновья вышеуказанного Артура Уизли. Оставим в стороне такие очевидные вещи, как немалая выгода, которую получили все новые руководители на столь высокооплачиваемых должностях, а также вопрос о том, как мог Персиваль Уизли, активно сотрудничавший со сторонниками Того-Кого-Нельзя-Называть, получить назначение, когда многие другие, под самыми надуманными предлогами, их, наоборот, лишались, и попытаемся беспристрастно разобраться в этом неблагодарном деле.       В связи с недавними событиями Министерство магии, очевидно, испытывает серьёзный недостаток в людях, лояльных новой власти. Видимо, именно это заставило Кингсли Бруствера назначить Артура Уизли на второй по важности пост в магическом правительстве. Однако, если их со старшим сыном компетентность ещё можно, с огромными оговорками, признать, то в профессионализме всех остальных не может усомниться разве что годовалый ребёнок: как нам стало известно, они никогда не были связаны с работой в Министерстве магии. Неудивительно, что у любого нашего читателя возникнет законный вопрос: что же это, если не протекция со стороны главы семейства? Ответим на это: вполне вероятно. Но есть и ещё одна причина.       Как нам удалось узнать, Артур Уизли и его сыновья состоят в некоей организации, созданной ещё Альбусом Дамблдором, и носящей название Орден Феникса. В ней же числится ни к слову упомянутый Кингсли Бруствер. Получив эти сведения, мы не можем не полагать, что в этом деле замешаны уже куда более серьёзные вещи, нежели интересы одной отдельно взятой семьи. К слову сказать, многие из тех, кто в последние недели получил различные должности в Министерстве, также состояли в вышеупомянутой организации. Очевидно, что мы имеем дело с очередным этапом клановой борьбы за руководящие должности в волшебном сообществе. И отсюда напрашивается логичный вопрос, который должен задать себе каждый здравомыслящий волшебник: кто же всё-таки управляет им, его семьёй, его друзьями, всеми нами в конце концов? Общие интересы, или Уизли и Орден?              Гарри дочитал статью и почувствовал, как внутри у него закипает гнев. Он вскочил, и успевший рассесться на его коленях рыжий кот Живоглот с шипением спрыгнул, растопырил пушистый хвост и с обиженным видом удалился.       — Кто это написал? — спросил он.       — Рита Скитер, кто же ещё, — невозмутимо произнесла Джинни, указывая пальцем на подпись мелким шрифтом в конце статьи. — Даже представлять не хочу, что скажут папа и остальные, когда это прочтут — такая мерзость…       Джордж хотел было что-то сказать, но в этот момент в комнату вошла миссис Уизли.       — Всё готово, идите обедать, — тут она заметила газету. — Что это вы читаете?       Джинни, не сказав ни слова, протянула ей «Пророк». Миссис Уизли пробежала статью глазами, и с каждой секундой лицо её становилось всё мрачнее, а в щёки наливались краской.       — Как она смеет такое писать? — тихо произнесла она, закончив читать и отбросив газету. — И как они посмели такое напечатать? Она ничего не понимает в происходящем. Если эта Скитер попадётся когда-нибудь мне под руку, я её…       — Не злись впустую, мам, — безразлично бросил Джордж с дивана. — Другого от неё и ожидать не следовало. А попытаются её заткнуть — так она ещё сильнее раздует историю, мол Министерство давит на свободную прессу.       — Что ж, возможно, ты и прав, — сказала миссис Уизли уже спокойнее, — но я бы этого просто так не оставила.       Мистер Уизли, как обычно, вернулся с работы поздно. К тому моменту Джордж и Ли уже ушли, так что ждали его только миссис Уизли, Гарри и Джинни. Нора в эти дни казалась им особенно пустой — Билл и Флёр вернулись в коттедж «Ракушка», а Перси и Чарли сняли квартиры в Лондоне, поближе к работе.       — Артур, дорогой, — приветствовала мужа миссис Уизли, едва он вошёл в комнату. Настроение у него было подавленное.       — Читал уже, — отмахнулся мистер Уизли, когда Джинни приблизилась к нему, сжимая в руках номер «Пророка». — Но что тут поделаешь? Никто не может запретить ей писать всё, что придёт ей в голову.       — Да, но ведь элементарные нормы приличия…       — Это же Рита Скитер, Молли, о каком приличии тут можно говорить?       Быстро поужинав, мистер Уизли отправился спать, почти сразу же к нему присоединилась миссис Уизли. В гостиной остались только Гарри и Джинни.       — Гермиона планирует вернуться в Хогвартс, — сказала она, ложась на диван и кладя голову ему на колени. Гарри в ответ кивнул, почувствовав, как внутри у него всё напряглось. — Вы ведь с Роном…       Он отрицательно покачал головой.       — Пока нет, мы это не обсуждали.       — Но ты сам хочешь вернуться?       Гарри задумался. Годы, проведённые в Хогвартсе, навсегда останутся у него в памяти как самые лучшие в его жизни, что бы в это время с ним ни происходило. Временами его ужасно тянуло обратно в замок — безумно хотелось вновь пройтись по длинным коридорам, увешанным живыми портретами, подняться в спальню на самый верх гриффиндорской башни, посидеть на уроках, с интересом слушая профессора Флитвика или сладко посапывая под заунывное бормотание профессора Бинса, оседлать метлу и в подняться в воздух над огромным школьным стадионом, ощущая, как ветер бьёт в лицо и теребит волосы. Но с другой стороны…       — Все наши однокурсники выпустились, — сказал он. В сознании шла упорная борьба: стоит развивать эту тему или нет? Пожалуй, лучше не сейчас. — К тому же… боюсь, мы уже не впишемся.       — Куда это вы не впишетесь? — спросила Джинни, усмехаясь. — Вам в Хогвартсе просто отбою не будет от внимания, ещё припомните спокойные времена. А по поводу однокурсников, — она чуть приподнялась и обняла Гарри за шею. — Я и Полумна не дадим вам заскучать. А ещё заведёте себе кучу новых друзей. Так что соглашайся, я ведь знаю, ты сам будешь рад. Узнаешь, наконец, что это такое — спокойный год в Хогвартсе.       Гарри смотрел на неё и чувствовал, как лицо его расплывается в улыбке.       — Раньше об этом я мог только мечтать, — сказал он, чуть наклонившись вперёд и с наслаждением отвечая на поцелуй.