Гарри Поттер и Клятва Основателей

      — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — произнесла Гермиона и коснулась пергамента волшебной палочкой. Тут же на нём стали проступать очертания. Она быстро пробежалась по нему глазами, удовлетворённо произнесла:       — Никого.       Гарри кивнул, взял с кресла мантию-невидимку, огляделся и быстро набросил её на Гермиону. Она была ниже его с Роном, поэтому ей даже не пришлось сгибаться в коленях, чтобы из-под мантии не торчали ноги.       — Ну что, я пошла? — раздалось с того места, где только что стояла Гермиона.       — Будь осторожна, — прошептал ей Рон последнее наставление. В ответ раздался короткий смешок.       Гарри толкнул портретный проём, высунулся в коридор и осмотрелся. Затем отодвинулся, освобождая проход.       — Мы будем ждать тебя, — прошептал он, когда почувствовал лёгкое прикосновение от проходящей мимо Гермионы.       Огонь в камине почти догорел, поэтому Рон, присев рядом, снова раздул его, и в гостиной сразу же стало светлее и уютнее. Втроём они расселись у камина и стали смотреть на пляшущие языки пламени. Несколько раз Рон вставал и начинал ходить кругами по комнате, но, впрочем, быстро успокаивался. Джинни с ногами забралась в кресло и сидела теперь, обхватив руками колени и положив на них голову. Глаза её были полузакрыты и могло показаться, что она спит. Но Гарри видел, как она вздрагивает от малейшего шороха.       Наконец послышался звук открываемого проёма, и через несколько секунд посреди гостиной появилась сияющая Гермиона. На плече у неё висела небольшая сумка, в которой явно что-то лежало.       — Как всё прошло? — спросил Гарри, когда она, обняв Рона, села рядом с ними.       — В самом лучшем виде, — ответила Гермиона, чрезвычайно довольная собой. Сняв с плеча сумку, она протянула Гарри аккуратно свёрнутую мантию и Карту. — Пару раз чуть не столкнулась с привидениями, правда, но это же не в счёт?       — Здесь всё, что нам надо? — спросил Рон, кивая на сумку, которую приподнимал в руке. Гермиона кивнула.       — Угу. Завтра утром мы с Оуэном начнём приготовление.       — С ним? — Рон старался придать своему голосу непринуждённый тон, но Гарри заметил, как нахмурилось его лицо.       — Он прекрасно разбирается в зельях, — ответила Гермиона, протягивая руки к огню, — а у этого очень сложный рецепт. Тем более мы будем делать его по иной формуле.       Рон хотел было что-то сказать, но тут Джинни, нахмурившись, произнесла:       — Как бы Слизнорт что-нибудь не заподозрил. Ты же спрашивала его про Оборотное зелье — и тут из его шкафа как раз пропадают его ингредиенты.       Гермиона нахмурилась, но всё же после короткого молчания покачала головой.        — Мне кажется, он так много выпил, что завтра утром и не вспомнит, о чём со мной вчера разговаривал.       Джинни кивнула, улыбнувшись, и наконец-то позволила себе расслабиться и вытянуться в кресле.       — Думаю, если мы начнём приготовления завтра, то успеем как раз до начала каникул, — сказал Гарри, поглядывая на сумку, которую Рон по просьбе Гермионы положил рядом. — Останется только позаботиться о частицах того, в кого будем превращаться.       — А мы будем сообщать отцу? — спросил Рон.       Все четверо переглянулись. Гарри не знал, что ответить. Ещё несколько часов назад он был готов на всех парусах мчаться писать письмо, просить о помощи… а теперь, когда они сами нашли выход, необходимость ставить в известность Министерство как-то сама собой отпала.       — Ну, мы же обещали, что будем держать его в курсе всего, что будем делать, — раздался в тишине голос Гермионы. Звучал он, впрочем, не совсем уверенно. — Так ведь будет правильно, верно?       Гарри прикидывал в уме, одобрит ли мистер Уизли их затею. С одной стороны, это будет очень рискованное дело, но с другой… не нападут же Флинты на них, если вдруг почувствуют, что что-то идёт не так? Конечно, не факт, но, если они будут иметь за спиной прикрытие даже из нескольких мракоборцев, то это может им очень пригодиться. К тому же, если отец и брат Оуэна вдруг решат избавиться от лишних свидетелей — это будет отличным поводом для Министерства арестовать их и продержать за решёткой столько, сколько будет необходимо. Например, пока не закончится действие антидота к сыворотке правды.       — Завтра напишем ему письмо, — решился, наконец, Гарри, и все остальные заметно расслабились. Видимо, последнее слово они, не сговариваясь, решили оставить за ним.       На следующее утро Гарри и Рон проснулись пораньше и спустились в гостиную. Гермиона и Джинни уже ждали их там. Они сели за стол в дальнем углу и быстро написали письмо. Текстом его друзья остались довольны: Гарри вкратце обрисовал возникшую у них проблему и способ её решения, прибавил, что они уже начали работать над Оборотным зельем, и в самом конце по совету Гермионы добавил, что готовы пересмотреть свои намерения, если Министерству они покажутся слишком рискованными.       — Тебе не кажется, что это уже лишнее? — спросил Гарри, запечатывая конверт и вставая со стула. Гермиона отрицательно покачала головой.       — Не кажется. Нам сейчас надо быть вдвойне осторожными — мы идём на очень большой риск.       Рон и Джинни поддержали её слова, и в конце концов Гарри согласился, но всё равно предпочёл остаться при своём мнении.       Сходив в совятник и отправив с Буклей письмо, друзья отправились на завтрак. Они пришли одни из первых: было ещё очень рано, и Большой зал только начинал заполняться зевающими и потягивающимися студентами. Гермиона, как обычно, проглядывала принесённый ей номер «Ежедневного пророка», держа в одной руке газету, а в другой — чашку чая.       — Есть что-нибудь интересное? — задал привычный вопрос Рон, намазывая тост маслом       — Всё спокойно, — не отрывая взгляда от газеты ответила Гермиона. Отпив чаю, она перевернула страницу. — Смотри, тут твой отец дал небольшое интервью.       Рон положил голову ей на плечо, разглядывая фотографию улыбающегося мистера Уизли и читая текст статьи, Джинни, сидевшая с другой стороны от Гермионы, присоединилась к брату. Гарри, занятый яичницей, окинул взглядом Большой зал и преподавательский стол. Профессор Лобоска о чём-то разговаривала с профессором Стрейдомом, оба улыбались. Удивительно, но сейчас, когда дело сдвинулось с мёртвой точки, когда впереди у них — очень серьёзная и сложная задача, Гарри уже не казалось, что идея привлечь преподавателя, пусть даже связанного с Орденом, была такая уж хорошая. Он вспомнил, как твёрдо исполнял поручение Дамблдора не рассказывать никому о крестражах, хотя много кто пытался выведать у него всю правду, и как часто его одолевал соблазн поделиться тайной с кем-нибудь из близких. Конечно, это было связано с… немного специфичной особенностью осколков души Волан-де-Морта, особенно одного из последних, и Дамблдор об этом прекрасно знал, но… Гарри уже давно признал, что для полной победы это было всё-таки необходимо.       — Всем привет, — он даже не заметил, как Оуэн подошёл к их столу. — Я всё подготовил и поставил котёл куда вы просили. Только я не понимаю… — он замялся.       — Почему в женском туалете на втором этаже? — спросила Гермиона, обмениваясь улыбками с Гарри и Роном. — Скажем так, мы знаем, что для нашей затеи это самое безопасное место.       Слизеринец оглядел по-прежнему улыбающихся друзей и недоумённо пожал плечами.       — Ну хорошо, пусть будет так. Когда начинаем?       — Прямо сейчас, — сказала Гермиона, бросила газету на стол и поднялась со скамьи так резко, что сидящие рядом гриффиндорцы в недоумении на неё посмотрели. — Ингредиенты у меня с собой, пойдём.       — Повезло нам, что оба они так хорошо разбираются в зельях, — сказала Джинни, глядя вслед удаляющимся Гермионе и Оуэну, — без них мы бы не справились.       — Это уж точно, — произнёс Гарри. Лишь Рон с грустным видом молча смотрел в свою тарелку.       Ещё накануне вечером Гермиона сказала им, что толпиться всем впятером в туалете не имеет смысла, это только привлечёт лишнее внимание. Поэтому после завтрака Гарри, Рон и Джинни решили разобраться с остатками вчерашнего домашнего задания. Они зашли в башню Гриффиндора за сумками и двинулись по коридору в библиотеку. За всё это время Рон не вымолвил ни единого слова.       — Ты какой-то тихий сегодня, — сказала брату Джинни, бросая на него настороженный взгляд. — Что-то случилось?       Рон отрицательно покачал головой, но так ничего больше и не сказал.       Пару часов спустя, когда они почти закончили с домашним заданием, к ним присоединились Гермиона и Оуэн. Оба выглядели усталыми, но довольными.       — Начальная работа сделана, — шёпотом отрапортовала Гермиона, — теперь надо будет заходить несколько раз в течение дня и помешивать зелье, а вечером добавить новые ингредиенты.       — Как там поживает Миртл? — спросил Гарри. Гермиона в ответ улыбнулась и пожала плечами.       — Как всегда — сидит в трубе, завывает и грустит. Оуэн попытался заговорить с ней, но она наотрез отказалась общаться.       — Может, это и к лучшему, никто не будет мешать, и мы всё успеем до конца семестра, — сказала Джинни.       Гермиона села радом с Роном, чмокнула его в щёку, отчего тот тут же расплылся в счастливой улыбке.       — Давай я посмотрю, — предложила она и пододвинула к себе только что законченное им сочинение по трансфигурации.       — Что вы решили по поводу людей, в которых мы будем превращаться? — спросил Оуэн, садясь рядом с Гарри. Тот изумлённо переглянулся с Джинни, и оба они пожали плечами.       — Если честно, мы даже не думали об этом.       — Мне кажется, будет очень рискованно превращаться в кого-то из студентов, даже с других факультетов, — продолжил слизеринец. — Школа не такая большая, и Маркус при желании сможет всё перепроверить.       — Предлагаешь взять волосы у кого-нибудь незнакомого? — спросила Джинни, а Гарри вспомнил, как превращался в рыжеволосого мальчишку-магла во время свадьбы Билла и Флёр в Норе. Тогда его волосы они достали при помощи Манящих чар.       — Да, но только у кого? — спросил Оуэн, посмотрев на Рона, но тот был так поглощён наблюдением за Гермионой, проверяющей его домашнее задание, что совершенно не обращал на них внимания.       — Предлагаю решить это уже в Лондоне, — предложил Гарри. — Город большой, иностранцев в нём много. Зайдём в любой бар или ресторан, я спрячусь под мантию, а с ней будет не проблема незаметно добыть у кого-нибудь волосы.       Оуэн помолчал, обдумывая его слова, и кивнул.       — А зелье не растеряет своей силы за это время? — спросила Джинни.       — Не должно, — не отрывая взгляда от пергамента, сказала Гермиона, которая, видимо, хорошо слышала весь их разговор. — Помните, Слизнорт говорил, что по этому новому рецепту оно держится гораздо дольше?       Звучало это вполне убедительно, и сидящие за столом расслабились.       Прошла неделя. Оборотное зелье, сваренное по новому рецепту профессора Слизнорта, было готово. На взгляд Гарри, оно ничем не отличалось от того неприятного, жирного, напоминающего кипящую грязь напитка, который Гермиона сварила на втором курсе.       — Осталось только добавить частицы тех, в кого мы будем превращаться, — сказала Гермиона в последний день семестра за завтраком. — Этим надо будет заняться, как только мы прибудем в Лондон.Зелье повезу я — уже перелила его в переносной котёл и наложила специальные чары, чтобы оно не разлилось.       Все согласно закивали.       Ещё несколько дней назад Гарри получил от мистера Уизли письмо, в котором тот хоть и выказывал сомнения в том, что их участие будет правильным, всё же в конце концов смирился и писал, что их будут прикрывать лучшие силы мракоборцев. Единственное, о чём он просил — это сразу же согласовать с ним их действия по приезду из школы.       — Вещи оставим в Норе, — сказала Гермиона, когда они впятером собрались в пустом классе, и Гарри прочёл им письмо, — однако планировать там всё не получится — миссис Уизли всегда будет дома, а наше общение с Оуэном лучше пока не афишировать, — она посмотрела на Гарри. — Ты не будешь против, если мы воспользуемся твоим домом на площади Гриммо?       — Конечно нет, — ответил он. Когда-то ему было неприятно вспоминать об этом мрачном месте, доставшемся ему в наследство от Сириуса. Но прошло время, и родовое гнездо Блэков уже не вызывало такое отторжение, как на пятом и шестом курсах. Год назад оно очень помогло им, на время став убежищем и позволив спланировать проникновение в захваченное Волан-де-Мортом Министерство магии, а Кикимер, некогда мрачный и недолюбливающий его эльф-домовик, стал теперь гораздо более приятным и приветливым в общении. Нет никаких сомнений, что он обрадуется, если кто-то на несколько дней скрасит его одиночество.       — Тогда скажем моей маме, что планируем встретить Рождество вчетвером, ну, знаете… — начал Рон, но не закончил. А Джинни захихикала и посмотрела на Гарри.       — Прекрасная мысль, — поспешил сказать Гарри, заметив, что уши друга начали стремительно краснеть. — У нас будет несколько дней для того, чтобы подготовиться. Оуэн, ты нам поможешь.       — Хорошо, — слизеринец кивнул. — Если отец или Маркус будут спрашивать, я им скажу, что показываю моим заграничным друзьям Лондон.       После завтрака друзья поднялись в свои спальни, чтобы собрать оставшиеся вещи — Хогвартс-экспресс уходил через два часа.       — Всё-таки решили не оставаться на праздники? — спросил их лежавший на кровати с книгой в руках Ирвин Брандт.       — Не получится, нас ждут дома, — сказал Рон, открывая чемодан.       — Ну и зря, — заметил Уолтер Крейн, сидевший за столом и что-то рисовавший на клочке пергамента, — пропустите великолепный рождественский пир.       — Мы ими за прошлые годы пресытились, — сказал Гарри с усмешкой, незаметно от всех кладя мантию-невидимку поверх остальных своих вещей.       Спустя полтора часа, закутанные в тёплые мантии, собирающиеся домой ученики стояли возле главного входа в замок на припорошённой снегом дороге и ждали, когда подадут кареты. Оуэн подошёл к друзьям, наклонился и быстро прошептал Гарри на ухо:       — Сегодня в семь вечера я буду ждать вас на площади Гриммо.       Гарри коротко кивнул. Говорить в открытую они не решились — рядом с ними стояли Деннис и Полумна. Оуэн похлопал Гарри по плечу и подошёл к ожидавшей его Натали.       Наконец подъехали кареты, ученики погрузили в них вещи, расселись, а уже через полчаса Хогвартс-экспресс, набирая скорость, мчался на юг вдоль белоснежных горных равнин.       В купе было тепло, горели неяркие лампы. Друзья ехали тем же составом, что и в начале года. Натали и Деннис, видимо, нашли себе другую компанию, хотя, думалось Гарри, их подруга наверняка гораздо больше обрадуется обществу одного только Оуэна.       — Тяжёлый был семестр, — сказала Полумна, когда поезд миновал уже половину пути до Лондона. — Все только и твердят, что об экзаменах.       — Они мне скоро во сне будут сниться, — сказал Рон, положивший голову на колени Гермионы и закрывший глаза. Та взъерошила его волосы и, улыбаясь, сказала:       — Обещаю, если вдруг ты сейчас уснёшь и тебе приснится, что ты сидишь на ЖАБА, ничего не знаешь и зовёшь меня, я тебя тут же разбужу.       Все засмеялись.       — Полумна, а ты как каникулы проводить будешь? — спросила Джинни подругу.       — Мы с папой уезжаем в небольшую экспедицию, — ответила она. — На юг, в Испанию. Он сказал, что там сохранилась последняя колония гелиопатов, которые ещё готовы идти с людьми на контакт.       — Это те самые, из которых Фадж собирал армию, чтобы противостоять Дамблдору? — спросил Рон, улыбаясь и не открывая глаз.       — Да, но после того, как он перестал быть министром магии, они отказались служить ему, сожгли его дом и вернулись в свои родные земли, — невозмутимо произнесла Полумна, не обращая ни малейшего внимания на улыбки остальных.       — А как у тебя всё прошло с Рольфом Саламандером? — спросила Гермиона. — Помнишь, тогда на вечеринке у Слизнорта.       — Вы про того скучного заучку? — спросила Полумна, глядя куда-то в окно. — Думаю, я ему интересна больше, чем наши с отцом исследования.       Гермиона понимающе кивнула.       На вокзале Кингс-Кросс их встречала миссис Уизли и, к неудовольствию Гарри, Ксенофилиус Лавгуд. Он почти не изменился с их последней встречи, правда, лицо у него чуть округлилось и волосы стали покороче и почище. Впрочем, он, видимо, не испытывал особого желания общаться с кем-либо из друзей, поэтому, едва Полумна к нему подошла, кивнул всем остальным и поспешил вместе с ней к выходу с вокзала.       — Ну что, как прошёл семестр? — спросила миссис Уизли, по очереди обнимая каждого.       — Экзамены и только экзамены, — пробурчал Рон, когда они уже выходили на улицу, где их снова ожидала министерская машина.       — У нас два новых преподавателя, — сказала Джинни, когда их вещи были погружены, сами они сели в салон, и водитель ловкими движениями выехал с площади и встроился в бурный автомобильный поток. — По защите от Тёмных искусств и по трансфигурации.       — Интересно, — сказала миссис Уизли, глядя на друзей с переднего сидения, — и кто же?       Когда они рассказали ей про профессора Стрейдома и те заклинания, которые он им преподавал, она одновременно удивилась и обрадовалась. Впрочем, и заволновалась тоже.       — Конечно, его профессионализм, судя по вашим рассказам, не вызывает сомнения… но я бы всё-таки предпочла, чтобы студенты учили проверенные чары, а не такие сложные и непривычные вещи.       — Так они проверены, миссис Уизли, — поспешил заверить её Гарри, — проверены многими поколениями африканских магов и колдунов.       — Ну, может быть, хотя я всё равно сомневаюсь. А кто же у вас теперь ведёт трансфигурацию вместо Макгонагалл?       — Профессор Кьяра Лобоска, — сказала Гермиона и многозначительно глянула на миссис Уизли. — Может быть, вы её знаете.       Она покосилась на водителя, снова посмотрела на друзей.       — Кажется, слышала несколько раз это имя. Но больше ничего о ней не знаю.       Час спустя они заехали во двор Норы. Водитель помог им вытащить вещи, попрощался и уехал.       — Идите сразу же на кухню, — сказала миссис Уизли, входя в дом следом за Гарри и остальными. — Вещи отнесёте в комнаты потом. Кстати, Артур должен прийти с минуты на минуту — он сегодня обедает дома.       И действительно, когда, десять минут спустя, они сидели на кухне и ели ароматный луковый суп, послышался звук открываемой двери, а через минуту в комнату вошёл мистер Уизли. С момента их последней встречи в камине в башне Гриффиндора отец Рона успел измениться. Лицо округлилось, мешки под глазами стали меньше. И очень хорошо смотрелась на нём новая, с иголочки, тёмно-зелёная мантия. Гарри в очередной раз оставалось только радоваться, что семья Уизли, долгие годы находившаяся на последних ролях в волшебном мире, была теперь на коне.       — Очень рад видеть вас всех, — сказал мистер Уизли, обнимая Джинни и Гермиону и протягивая Гарри и Рону руку. Сев рядом с ними за стол, он пододвинул к себе тарелку, полную супа, и поинтересовался школьными делами.       Друзья снова начали рассказывать про экзамены, про новых преподавателей. Когда Рон рассказывал о трансфигурации, миссис Уизли, чуть прищурившись, спросила мужа:       — Артур, это ведь не та целительница из Больницы Святого Мунго? Её имя показалось мне знакомым.       — Кьяра Лобоска? Да, — ответил мистер Уизли, кивая. — Она заходила ко мне, когда я лежал там. Само собой, обсуждать что-то, касающееся Ордена, когда ты не один в палате, проблематично, но она всё же смогла рассказать мне, что знает Римуса, а я уже потом его про неё расспросил. Очень хорошая девушка, компетентный сотрудник, и, я уверен, отличный преподаватель, не так ли?       Гарри и остальные закивали.       — Ну ладно, — произнесла миссис Уизли после короткого молчания. — Впрочем, что мы всё о Хогвартсе? У вас же каникулы, дорогие мои. Через несколько дней Рождество, отпразднуем в нашем скромном семейном кругу.       Сидящие за столом переглянулись.       — Мам, если честно… — нерешительно начал Рон, но тут же голос его окреп, — мы навряд ли будем отмечать с вами.       — Это почему же? — со смесью удивления и негодования воскликнула миссис Уизли.       — Мы хотели отметить отдельно, — пришла на помощь брату Джинни. — Только вчетвером. Понимаешь…       Она недоговорила, но то, как словно бы невольно запнулась, как натурально покраснела — всё это выглядело так убедительно, что, будь Гарри на месте её матери, поверил бы Джинни сразу же и безоговорочно. Да и, похоже, не только он один: такими взглядами смотрели на девушку Рон, Гермиона и мистер Уизли.       На некоторое время комната погрузилась в тишину.       — Ну что ж, — раздался, наконец, голос миссис Уизли, — это было вполне ожидаемо, если учесть, что вы… ну да, конечно… конечно, я всё понимаю.       Джинни посмотрела на Гарри и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.       — Мам, мы же это только в сочельник, — вдохновлённо произнёс Рон, — а на второй день Рождества с удовольствием к вам всем присоединимся. Ещё успеем отметить всей семьёй.       — Конечно же, обязательно, — вторила ему Гермиона.       Миссис Уизли посмотрела на них и усмехнулась.       — Ну-ну, понятное дело, вы будете отмечать второй день вместе с нами. Ладно уж, празднуйте вчетвером. А где, кстати?       — На площади Гриммо, — ответил Гарри, — там же дом сейчас пустует.       Мистер и миссис Уизли переглянулись.       — Да, но… не слишком ли он мрачноват для праздника?       — В самый раз, — убедительно произнёс Рон. — К тому же с тех пор, как Кикимер исправился и полюбил Гарри, там, наверное, теперь ни пылинки.       — Что ж, это тоже верно, — сказала миссис Уизли, окончательно признавая своё поражение. — Ну, главное, чтобы вам там было хорошо. Но только прошу вас, — воскликнула она, словно только что вспомнила, — не забывайте о приличиях.       Взрыв негодования.       — Мам, ну ты что?       — Конечно же, мы…       — Как ты только могла подумать?       — Мы же взрослые люди, умеем держать себя в руках.       — Кстати, а может быть нам позвать на второй день Андромеду с Тедди? — предложил мистер Уизли. — Они у нас давно не появлялись.       — Да, давайте, отличная идея, — воскликнул Гарри. — Я так соскучился по ним обоим.       — Тогда я вечером отправлю им приглашение, — улыбнулась миссис Уизли.       После обеда друзья разнесли чемоданы по комнатам и собрались у Рона.       — Скоро нам надо быть на площади Гриммо. — сказала Гермиона, глядя на часы. — Надеюсь, у Оуэна всё в порядке.       — Проблем быть не должно, — заметил Гарри, — главное — перенести зелье и найти оставшиеся компоненты.       В дверь тихо постучали.       — Войдите, — сказал Рон.       Это оказался мистер Уизли. Он зашёл, оглядываясь, сразу же закрыл за собой дверь и дотронулся до неё волшебной палочкой.       — У вас всё готово? — спросил он. Уточнять, что именно, друзьям не требовалось — все и так поняли, о чём он говорит.       — Зелье готово, осталось только добавить в него частицы тех, в кого мы будем превращаться, — сказала Гермиона.       — Хорошо, — мистер Уизли снова оглянулся на дверь, словно боялся, что кто-то может их подслушать. — Пока у вас есть время, обдумайте всё как следует. Отработайте легенду каждого, так, чтобы ни одного лишнего вопроса не возникло. Как я понимаю, в дом Флинтов пойдут только трое из вас, поэтому тот, кто останется, должен быть готов помочь обеспечить отход. Ясно?       — Разумеется, — сказал Гарри.       — Управление мракоборцев выделит своих лучший людей, в рождественский вечер те будут дежурить у дома Флинтов. И всё же они останутся снаружи. Поэтому я снова прошу, нет, я заклинаю вас — если увидите хоть что-то подозрительное, сразу же уходите оттуда. Не получится уйти по-хорошему — подайте знак, любой, абсолютно не важно, какой, и вам тут же помогут, — мистер Уизли перевёл взгляд на Рона и Джинни. — Не рискуйте лишний раз, это самое главное.       — Конечно, мистер Уизли, — сказала Гермиона. — Мы же понимаем, что в одиночку не справимся, и обязательно обратимся к вам за помощью, если она нам понадобится.       — Очень хорошо. В таком случае не буду вам мешать.       И с этими словами он открыл дверь и вышел из комнаты.              В семь часов вечера они встретились с Оуэном на площади Гриммо. Слизеринец стоял прямо возле того самого места, где обычно появлялся дом Сириуса, и с недоумением косился на таблички двух соседних домов.       — Что, тоже удивляет такая странная нумерация? — с улыбкой спросил Гарри, подходя ближе. — А теперь смотри.       Едва он это произнёс, как между двумя домами уже привычно для них и совсем непривычно для Оуэна стал прорастать ещё один, пока, наконец, не вытянулся во всю высоту, потеснив примыкавшие к нему кирпичные стены.       — Вот и двенадцатый номер, — продолжая улыбаться, кивнул Гарри на дом, — пошли.       Они поднялись по крыльцу и толкнули входную дверь. Прихожая встретила их привычным полумраком, пылью и атмосферой многолетнего запустения. Гермиона отложила сумку, в которой принесла котёл с зельем, достала палочку, взмахнула ей — и по всему длинному коридору вспыхнули газовые светильники.       — Пойдёмте в гостиную, — сказал Гарри, но едва он это произнёс, как раздался громкий хлопок.       — Кикимер не слышал, как вы вошли, хозяин Гарри, — принялся верещать эльф-домовик, подбегая к нему и протягивая руку, намереваясь забрать куртку, которую Гарри на ходу снимал с себя. Но не успел он договорить, как портьеры в дальнем конце коридора разъехались, и всё заполонил громкий визгливый голос:       — Грязнокровки! Мерзавцы! Отребье! Предатели! Отродья мира волшебников! Вон отсюда! Все вон, вон отсюда! Все во…       Кикимер щёлкнул пальцами, портьеры с шумом захлопнулись и голос тут же стих.       — Хорошо дверь успели закрыть, — раздался в тишине голос Джинни.       — Оуэн, не обращай внимания, — сказал Рон, похлопав слизеринца по плечу: тот всё продолжал ошарашенно смотреть на задёрнутые портьеры. — Просто не самый лучший представитель дальних родственников Гарри.       — Хозяин, не предупредил Кикимера, что намерен посетить свой дом, — вновь подобострастно проговорил старый эльф-домовик, поочерёдно кланяясь всем вошедшим. — Кикимер видит, молодая хозяйка тоже пришла с хозяином, — он отвесил особенно глубокий поклон Джинни, и та смущённо улыбнулась. — У Кикимера совсем ничего не готово — ни обеда, ни ужина, нет даже закусок! Повсюду не убрано, а спальни…       — Всё хорошо, Кикимер, — поспешил прервать разглагольствования домовика Гарри, — мы вовсе не собираемся оставаться надолго, есть, а уж тем более ночевать. Нам нужно обсудить кое-что в гостиной.       — О, это очень хорошо, хозяин, что вы пока будете в гостиной, — тут же оживился эльф, похоже, напрочь проигнорировав всю первую часть сказанного Гарри. — Располагайтесь там, а Кикимер займётся ужином и подготовит комнаты. Хозяин с хозяйкой и их друзья будут очень довольны.       Все пятеро поднялись на второй этаж в гостиную. Всё в ней было точно так же, как в тот памятный день, когда Гарри, Рон и Гермиона пришли сюда со свадьбы Билла и Флёр, напуганные, преследуемые по пятам Пожирателями смерти, совершенно не представляющие, куда им идти и что делать дальше. Но вот взмахом палочек друзья зажгли камин, задвинули шторы, и в комнате сразу стало гораздо уютнее.       Они расселись по старым креслам и дивану. Оуэн не переставал оглядываться, похоже, очень удивлённый царившей в комнате атмосферой.       — Если бы я не знал, что это твой дом, Гарри, — сказал он, наконец, — то решил, что здесь живёт какая-то очень древняя чистокровная семья, поколениями учившаяся только на Слизерине.       — По сути дела, так оно и есть, — сказал Гарри, бросая взгляд на гобелен с древней родословной. — Это дом Блэков.       Оуэн посмотрел на него, и его брови поползи вверх.       — Я наследовал его от моего крёстного отца, Сириуса, — продолжил Гарри, — правда, он здесь почти не жил, да и я тоже появляюсь здесь не так часто.       — Сириус Блэк был твоим крёстным отцом? — вот теперь слизеринец выглядел не просто удивлённым, он был потрясён. — Но ведь он же…       — Он невиновен, Оуэн, его подставили, — отрезал Гарри. — И давай не будем об этом, нам надо обсудить куда более важные дела.       Слизеринец кивнул, лицо его сразу же сделалось серьёзным.       — Дома, на мой взгляд, ничего нового. Ну, во всяком случае, я ничего нового не заметил. Гостей отец не принимает, в основном, сидит в своём кабинете. Маркус либо у себя, либо на работе.       — Надо же, у него, оказывается, есть работа, — брюзгливо произнёс Рон, но под взглядами всех остальных замолк.       — Думаю, на Рождество гостей тоже не предвидится, — продолжал Оуэн, — так что можно будет действовать без особой опаски.       — Очень хорошо, — сказала Гермиона, — кстати, если вдруг что-то всё-таки пойдёт не так, нам помогут мракоборцы, которые будут дежурить вокруг дома.       Оуэн чуть вздрогнул, но сохранил невозмутимое выражение лица и коротко кивнул.       — Да, понимаю. Надеюсь, до этого не дойдёт.       — Я вот о чём подумал, — неожиданно произнёс Гарри. Все посмотрели на него, а он не сводил глаз с пляшущего в камине пламени. — Почему бы нам не совместить поход к Флинтам со сбором информации?       — Ты это о чём? — недоумённо переспросил Рон.       — Нас четверо, — Гарри окинул взглядом друзей, — трое притворяются гостями и отвлекают Флинтов, а четвёртый обыскивает дом.       Ответом ему была тишина.       — Что? Мне кажется, это будет правильно. В конце концов, что бы мы ни нашли, всё пойдёт на пользу, так как будет доказательством.       — Гарри, — Гермиона замялась, словно не хотела говорить то, что последует дальше, — мне кажется, не стоит этого делать. Это очень рискованно.       — И бесполезно, — добавил Рон. — Уж если они заметают следы, то и подавно не будут хранить в доме ничего подозрительного.       — А даже если и будут, то наверняка наведут очень серьёзные защитные чары, — сказала Джинни.       Гарри посмотрел на Оуэна. Но тот сидел молча, ни на кого не глядя и о чём-то размышляя.       — Гарри, нам незачем идти на такой риск, — продолжила Гермиона. — Если мы убедим Флинтов, что Оуэну можно доверять…       — А если не убедим? Так и будем действовать вслепую, а потом Министерству придётся уже открыто арестовать Флинтов без обвинения, но будет уже поздно?       — Но ведь мы рискуем всё испортить с самого начала!       — Нет, если всё как следует обдумаем.       — Гарри прав, Гермиона, — неожиданно сказал Оуэн, — у моего отца наверняка есть что-то, что помогло бы продвинуться в расследовании.       — Что же? — желчно отозвалась Гермиона. — Какой-нибудь дневник, в который он записывает свои планы? Или список сообщников, почему бы и нет? И ради этого мы рискнём, сунемся, а там наверняка защитные чары…       — Отец не ограждает защитными чарами свой кабинет и свои вещи, — сказал Оуэн так уверенно, что она тут же замолчала и посмотрела на него с удивлением. — Он окружил дом магической защитой, да, но и она иногда даёт сбой. Исчезнут трансфигурирующие чары, но пройдёт оборотное зелье. А вещи свои он если и заколдует, то не самой сложной защитной магией, с которой любому из нас вполне по силам справиться, не говоря уж о тебе, Гермиона.       Она чуть покраснела, а Рон неодобрительно посмотрел на Оуэна, но ничего не сказал.       — Ладно, предположим, что кто-то из нас проберётся в кабинет твоего отца, — сказала Джинни, — но что он должен будет найти?       — Всё что угодно, — ответил слизеринец, всё больше оживляясь. — Не дневник, конечно, и не список сообщников. Но, например, письмо или какую-то записку. Даже зашифрованную — кстати, это точно надо будет взять и изучить, потому что отец навряд ли будет пользоваться сложными шифрами.       — Мне почему-то кажется, что ничего мы там не найдём, — скептически заметила Гермиона, и Гарри уже был готов снова начать спорить, но неожиданно она произнесла: — Но хорошо, я согласна.       Оуэн улыбнулся и кивнул.       — Время на подготовку у нас ещё есть. Сейчас пока надо будет заняться прикрытием, а уже потом проработать детально план поиска.       В этот момент дверь в гостиную открылась, и на пороге показался Кикимер.       — Хозяин, Кикимер пришёл сказать, что всё готово. Спускайтесь вниз, но не забудьте помыть руки.       Друзья встали с кресел и дивана.       — Оставайся, поужинаешь с нами, — сказал Рон Оуэну. — А то ещё не дай бог Кикимер воспримет твой отказ как личное оскорбление.       На следующий день друзья начали подготовку. Миссис Уизли они сказали, что на весь день уходят гулять по Лондону, а сами сразу же трансгрессировали на площадь Гриммо.       — Я возьмусь за легенды для гостей, — сказала Гермиона, устроившись за длинным столом на кухне. Рон тут же вызвался ей помогать. Гарри и Джинни же должны были отправиться на поиски тех, кто смог бы сойти за набожных чистокровных иностранных волшебников.       — Помните, нужен один женский волос и два мужских! — крикнула им Гермиона вдогонку, когда они поднялись в холл.       — Помним, помним, всё будет сделано, — крикнул ей в ответ Гарри.       Выйдя из дома, они стали бродить по шумным, наполненным машинами и толпами пешеходов улицам. Удивительно, как только Лондон умещает в себе так много народу, то и дело приходило на ум Гарри, когда они с Джинни в очередной раз едва протиснулись в тесный вагон метро. Из-за рождественских праздников наплыв туристов в город был невероятно велик, отовсюду слышались отголоски иностранной речи.       То и дело Гарри и Джинни заглядывали в какой-нибудь ресторан или паб, присматривались к многочисленным посетителям и прислушивались к их разговорам, но так никого подходящего не находили. Иногда потенциальные кандидаты нравились Гарри, но по какой-то причине не устраивали Джинни, иногда — наоборот. Пару раз они даже вступали между собой в споры, но в конце концов понимали, что это им точно не поможет, даже навредит.       — Неужели во всём многомиллионном Лондоне мы не сможем найти всего лишь трёх человек? — сокрушённо произнесла Джинни, когда они, изрядно вымотавшись, зашли пообедать в небольшое кафе.       — Подожди, ещё рано сдаваться, — сказал Гарри, кладя свою ладонь поверх её. Проходящий мимо официант скользнул по ним взглядом и улыбнулся. — Уверен, скоро нам улыбнётся удача.       Однако время шло, но поиски так и не сдвинулись с мёртвой точки. Наконец, уже под вечер, безумно устав и почти смирившись с тем, что им не повезло, Гарри и Джинни неожиданно наткнулись на длинную очередь, тянущуюся от какого-то неприметного с виду здания, которое оказалось популярным ночным клубом. Гарри окинул взглядом стоящих… и тут совершенно неожиданно обнаружил. То, что им нужно. Два рослых парня и невысокая девушка с чёрными, как смоль, волосами. Они стояли чуть в стороне, что-то оживлённо обсуждая, и, судя по их виду и долетавшим до слуха Гарри обрывкам фраз, точно были не местными.       — Давай я, — прошептала Джинни, когда он уже потянулся было к карману, в котором лежала мантия-невидимка. Они зашли в тёмный пустой проулок, и Джинни быстро закуталась в мантию.       — Жди здесь, я скоро вернусь, — сказала она, и Гарри услышал её удаляющиеся шаги. Спустя несколько минут Джинни появилась снова, очень довольная собой, и продемонстрировала три пряди волос, разложенных в небольшие стеклянные колбы.       — Гермиона будет довольна, — с улыбкой сказал Гарри, засунул мантию-невидимку в карман, взял Джинни за руку, и они трансгрессировали на площадь Гриммо.       Весь следующий день ушёл на изучение дома Флинтов, поиск мест, где можно было бы спрятать что-то очень важное, и составление путей возможного отхода. В этом им помогал Оуэн, который по памяти начертил планы этажей собственного дома.       — Тут находится гостиная, — указал он на большую и просторную комнату на первом этаже. Ужинать будем в столовой, она вот здесь. Попасть на второй этаж можно по лестнице, к ней ведёт этот длинный коридор.       Дальше они стали изучать планы второго этажа.       — Спальня отца, комната Маркуса, моя комната, гостевые, и вот здесь, в самом конце коридора, кабинет. Если что-то и будет, то точно здесь.       — А у вас есть подвал? — спросил Рон, поднимая взгляд на слизеринца.       — Да, но он никак не используется, — ответил Оуэн. — К тому же дверь в него всегда заперта и находится совсем рядом со столовой и гостиной. Так что лучше туда не соваться, это очень рискованно.       — Судя по всему, дом очень старый, — задумчиво произнёс Гарри, наклоняясь ближе к карте. — У вас есть домовые эльфы?       — Да, — слизеринец кивнул. — Стилла. Но она уже очень старая и не должна доставить проблем.       — Хорошо, — сказала Гермиона, заметно оживившаяся при этих словах, — кто из нас отправится обыскивать кабинет?       — Ты, конечно же, — сказала Джинни таким тоном, словно это был самый глупый вопрос, который она слышала в жизни. — Из всех нас у тебя лучше всего с заклинаниями, ты любую защиту снимешь и поставишь обратно, любые следы заметёшь. Никто с этим спорить не будет, уверена.       С ней все согласились.       В конце концов дом был изучен вдоль и поперёк, и, весьма довольные собой, друзья вернулись в Нору.       Третий и последний день подготовки они полностью посвятили изучению своих легенд. Гермиона прописала каждому чуть ли не развёрнутую биографию, раздала листы и велела прочесть и вызубрить написанное, а сама ушла в гостиную чтобы отрабатывать какие-то нужные, по её словам, заклинания.       — Вот это я понимаю внимание к мелочам, — то и дело восхищённо повторял Рон, сев за стол и разложив перед собой свитки пергамента. — Тут даже прописано, как я должен себя вести и чуть ли ни что говорить.       — Тут и для меня есть инструкции, — заметил Оуэн, вглядываясь в свой текст. — Что я вам говорил о семье, что вы знаете и не знаете. Не удивлюсь, что с таким отношением к делу Гермиону ждёт великолепная карьера.       — Так оно и есть, — со смехом заверила его Джинни.       Заночевать решено было на площади Гриммо, предварительно отправив в Нору Патронуса с предупреждением. Ужин прошёл одновременно весело и немного напряжённо. Гарри то и дело повторял, что они справятся, что и не в таких переделках бывали. Остальные с ним соглашались, но всё равно, как он видел, лица друзей были напряжены.       После ужина Оуэн отправился домой, а остальные разошлись по комнатам. Гарри выбрал для ночлега спальню Сириуса. Переодевшись в пижаму, он лёг в кровать, но сна не было ни в одном глазу. В конце концов, сдавшись окончательно, он зажёг свет, сел за старинный письменный стол, разложил листы пергамента с описанием того, в кого завтра превратится, и углубился в чтение. Неожиданно за спиной послышался лёгкий хлопок.       — Тоже не можешь заснуть?       — Как ты понял, что это я?       — Ну, а кто ещё будет трансгрессировать прямо ко мне в спальню? — спросил Гарри с улыбкой и повернулся. Джинни стояла возле кровати и тоже улыбалась.       — Волнуешься? — спросила она, в нерешительности теребя ворот пижамы.       — Конечно, — он отложил пергамент, встал из-за стола, подошёл к Джинни и обнял её. Прошептал: — А ты?       — Если даже ты волнуешься, то я уж тем более, — ответила она, и в следующее мгновение их губы встретились. Гарри почувствовал, как Джинни толкает его вперёд, к кровати. И не стал сопротивляться. Через мгновение они лежали на ней, обнявшись. Ладонь Гарри скользила по лицу Джинни, её глаза были закрыты, она дышала медленно и очень глубоко.       — Я люблю тебя, — прошептал Гарри.       Джинни открыла глаза.       — Я люблю тебя, — прошептала она.       И снова всё вокруг них перестало что-либо значить.       Когда через некоторое время они отстранились друг от друга, Гарри лёг на спину, а Джинни положила голову ему на плечо. И хотя в комнате было прохладно, он не чувствовал холода, несмотря на то, что был одет в одну лишь лёгкую пижаму.       — Я так боялся потерять тебя, — прошептал Гарри, поглаживая Джинни по спине. Его пальцы коснулись её густых длинных волос. — Знаешь, я ведь тогда каждый вечер смотрел в Карту Мародёров, наблюдал за тобой. И очень хотел, чтобы ты почувствовала — я рядом.       Джинни чуть приподнялась, посмотрела на него одновременно удивлённо и радостно.       — Я чувствовала, Гарри. Честное слово, чувствовала.       Он ничего не ответил, лишь снова прижался своими губами к её.       — Знаешь, тогда, в Хогвартсе, я никак не могла развидеть: ты лежишь мёртвый, сражённый заклятием, а я стою над тобой и…       Голос Джинни дрогнул. Гарри обнял её, притянул к себе и сказал так тихо, что сам удивился, как она смогла его услышать:       — Когда я пришёл в Лес, когда стоял напротив Волан-де-Морта, когда не сомневался, что через мгновение умру, знаешь, о чём я подумал в последний момент?       — О чём? — прошептала Джинни, глядя ему прямо в глаза. И Гарри снова поцеловал её. Джинни с силой прижалась к нему, и он знал: она поняла. Всё поняла без всяких слов.       Наконец Джинни чуть отстранилась, и некоторое время оба они продолжали в молчании смотреть друг на друга. Затем она медленно потянулась к висевшей на её шее цепочке. Гарри всё понял и потянулся к своей. Они сомкнули руки, и цельное золотое сердце заблестело в их ладонях, а перед глазами появились они сами, в школьной мантии и спортивной форме, слившиеся в поцелуе на глазах у всего Гриффиндора.       Гарри смотрел на самого себя, светящегося от счастья, сделавшего, наконец, то, о чём мечтал все прошлые долгие месяцы. И при виде этого его настоящее, горячее, бьющееся в груди сердце наполнилось такою любовью, такою теплотой, что, казалось, уже не нужно было больше ничего. Достаточно лишь взглянуть на Джинни, раствориться в её глазах, в пламени её волос, в нежном цветочном запахе, том самом, что сводил его с ума. И сводит. И будет сводить всегда.       Когда утром они проснулись, обнявшись, солнце ещё не взошло и редкие звёзды бледно сияли на небосклоне. Джинни приподнялась, улыбнулась ему и медленно поцеловала. Гарри ответил на поцелуй, провёл пальцами по её волосам.       «Мы справимся», подумал он, глядя ей в глаза.       «Мы справимся», прочёл он в её ответном взгляде.       И в этот момент Гарри ощутил внутри себя такую решительность и силу, что прямо сейчас был готов противостоять не двум, а многим миллионам Флинтов, и не сомневался в том, кто выйдет победителем из этой отчаянной схватки.