Гарри Поттер и Клятва Основателей

      Друзья ждали его в гостиной. Когда Гарри вошёл через портретный проём и скинул с себя мантию-невидимку, Рон, Гермиона и Джинни тут же набросились на него с вопросами.       Гарри сел у камина, протянул руки к тлеющим углям, от которых ещё шло приятное тепло, и быстро пересказал им всё, что увидел и услышал в Запретном Лесу.       — Он пригласил нас на свой юбилей? — спросил изумлённый Рон, когда Гарри закончил рассказывать. — Серьёзно?       — Но это ведь всё не просто так, верно? — спросила Гермиона с надеждой в голосе. — Не мог же Маркус вытащить Оуэна в лес только для того, чтобы сказать ему о вещах, которые можно безо всяких подозрений написать в письме?       Гарри кивнул.       — Он передал Оуэну инструкцию от отца. По-другому отправить её в Хогвартс не было возможности.       — И что там? — спросила Джинни.       Гарри быстро пересказал им, что они с Оуэном прочли в письме, которое ему передал Маркус, по пути из Запретного Леса. Флавий Флинт писал сыну, что по-прежнему рассчитывает на его помощь, однако пока не может посвятить во все детали. Но он обещает всё передать через его иностранных друзей, которых специально хочет позвать в свой дом под предлогом празднования юбилея.       — Получается, что скоро мы всё узнаем? — спросил Рон, улыбаясь и окидывая взглядом остальных. — Видите, оказывается, он нам поверил.       — Я бы не стала спешить с выводами, — сказала Гермиона, задумчиво глядя в окно. — Что-то здесь не вяжется.       — Ты это о чём? — спросил её Гарри.       — Почему Флинту обязательно нужен предлог, чтобы позвать в свой дом друзей Оуэна? Почему он снова уходит от ответа, даже в письме, которое, по его же замыслу, не может попасть не в те руки? Всё это кажется мне очень подозрительным.       — Может быть, он просто перестраховывается? — предположила Джинни. — На всякий случай, мало ли что могло бы случиться с Маркусом.       — То есть ты хочешь сказать, что одно то, что кто-то застукает их ночью в Запретном Лесу — это ещё не повод для подозрений? — саркастически поинтересовался Рон. Джинни бросила на него раздражённый взгляд.       — Я не такая глупая, как ты думаешь.       — Но тогда почему Флинт не расписал в своём письме всё как есть? — спросил Гарри. — Может быть, он всё-таки не доверяет Оуэну?       — Если бы он ему не доверял, то не стал бы посвящать в детали своего плана его друзей, — заметила Гермиона. — Нет, здесь есть какая-то другая причина.       Они просидели ещё какое-то время в гостиной, гадая, почему снова не удалось получить от Флинтов никакой важной информации. В конце концов Гермиона сдалась и предложила всем расходиться, чтобы не проспать завтрашние уроки.       — Кстати, а когда у Флинта юбилей? — шёпотом спросил Рон Гарри, пока они переодевались в пижамы. Тот назвал дату.       — Значит, у нас есть почти две недели на подготовку…       Утром в Большом зале, едва друзья встали из-за стола, к ним подошли Оуэн и Натали. Все вместе они вышли в холл, где пятикурсница, попрощавшись со всеми, отправилась на прорицания, а Гарри и остальные вышли из широко распахнутых парадных дверей замка и вместе двинулись в сторону теплиц.       — Вы заметили, что Кьяры не было за преподавательским столом? — спросил слизеринец. Все пятеро переглянулись, и Гермиона быстро рассказала ему о побочных эффектах превращения у оборотней. Когда она закончила, Оуэн выглядел ошарашенным.       — Это просто ужасно, — прошептал он.       Несколько минут спустя они вошли в теплицу. Профессор Стебль уже ждала их.       — Подготовьте перчатки и наушники, — сказала она, когда друзья присоединились к остальным вокруг длинного стола, заставленного большими глиняными горшками, — сегодня мы займёмся мандрагорами.       Через пятнадцать минут помещение огласил писк полутора десятков крошечных человечков, от макушек которых тянулись длинные толстые стебли. Студенты быстро перекладывали их из горшка в горшок и засыпали землёй, чтобы заглушить смертельно опасный крик.       — Что вы думаете о вчерашнем? — шёпотом спросил Оуэн у Гарри, когда они закончили с пересадкой мандрагор и теперь записывали за преподавателем несколько длинных определений.       — Слишком подозрительно, — ответил Гарри, но, заметив, что профессор Стебль смотрит прямо на них, торопливо добавил: — Всё потом.       Полчаса спустя они покинули теплицы и отправились в замок. У всех пятерых снова был свободный урок, поэтому, запершись в бывшем кабинете Флоренца, они быстро обсудили сложившуюся ситуацию.       — Тебе не показалось странным, что твой отец вновь не сказал тебе ничего конкретного? — спросила Гермиона Оуэна. Тот задумчиво окинул взглядом комнату и сказал:       — Это письмо написано так, что, попади оно в чужие руки, сможет успешно запутать читателя.       — Да, но он не отправил его обычной почтой, — заметил Гарри, — а передал тебе через Маркуса, из рук в руки. К чему такая подозрительность?       Слизеринец пожал плечами.       — Я не знаю. Ведь если бы он мне не доверял, тогда бы не написал, что мои друзья мне всё расскажут.       — А как ты вообще сможешь что-то от них узнать? — спросила Джинни, щёлкнув пальцами и вскочив с парты. — Вот, предположим, мы сходили на юбилей твоего отца, предположим, он поделился с нами своими планами. А дальше что?       Все смотрели на неё, ожидая продолжения.       — Хорошо, по легенде ты состоишь с нами в переписке, но не будем же мы открыто писать тебе о том, что услышали в вашем доме? Как тогда мы должны будем тебе всё рассказать?       — Может, через личную встречу? — предположил Гарри. — В Хогсмиде, например. У нас как раз в марте туда следующий поход.       — Вот это уже больше похоже на правду, — заметил Рон. — К тому же, мы ещё ничего не знаем. Может быть, отец Оуэна сам нам это же и предложит сделать.       — Ладно, с передачей информации мы более-менее разобрались, — сказала Гермиона, — но так и не ответили на главный вопрос: почему Флавий Флинт снова не сообщил своему сыну ничего конкретного?       И снова никто не смог выдвинуть ни одного внятного предположения.       — У меня только одна версия, — задумчиво произнёс Гарри, вставая с парты. — Он по-прежнему не доверяет Оуэну. Это же может быть очередной проверкой, не находите?       — Ты так думаешь? — спросил слизеринец. — Тогда тем более нужно сделать то, что велено. Чтобы рассеять последние подозрения.       — Не думаю, что последние. Но сейчас иного пути у нас всё равно нет.       На этом обсуждения решено было прекратить. Друзья уже собрались было выйти из класса, когда неожиданный оклик Гермионы остановил их в дверях.       — Мы забыли, что надо отправить письмо мистеру Уизли.       — Точно… — промычал себе под нос Гарри. Он сел за преподавательский стол, достал из сумки чернильницу и чистый лист пергамента.       На составление послания ушёл почти весь остаток свободного урока. То и дело кто-либо из стоящих рядом со столом друзей подсказывал или советовал, как сформулировать ту или иную фразу. Наконец письмо было запечатано, и Рон вызвался сходить в совятник и отправить его.       — Увидимся у Стрейдома, — воскликнул он, выбегая из кабинета.       Остальные поднялись на третий этаж и направились на защиту от Тёмных искусств.       — Это же кабинет Кьяры, да? — тихо спросила Джинни, останавливаясь возле одной из дверей.       — Да, — прошептала в ответ Гермиона. — Но лучше нам сейчас её не беспокоить.       Вечером на доске объявлений в гостиной Гриффиндора вывесили расписание матчей школьного чемпионата.       — У нас игра с Пуффендуем за неделю до посещения Хогсмида, — сказал Рон, вытягивая шею и глядя поверх шумящей толпы. Затем перевёл взгляд на Гарри. — Со всей этой подготовкой мы ведь напрочь забыли о квиддиче.       И это было правдой. После тренировки накануне четырнадцатого февраля они больше ни разу не выходили на поле. Между тем погода была более чем подходящая — от неожиданного потепления растаял почти весь снег. Пару раз Гарри видел в окне носящиеся над стадионом фигуры — наверняка сборная Пуффендуя уже начала тренировки.       — Завтра схожу к профессору Стрейдому, попрошу его забронировать нам стадион.       Удивительно, как он умудрился напрочь забыть об играх. Ведь ещё совсем недавно сам ставил команде в вину, что они не хотят так часто тренироваться. Всё-таки ни один год в Хогвартсе не выдастся ему спокойным…       На следующий день друзья вновь отправились к кабинету трансфигурации. Они бесшумно подошли к двери, и вышедшая вперёд Гермиона робко постучала.       — Войдите, — раздался приглушённый голос.       Лобоска сидела за своим столом, что-то записывая на куске пергамента. Когда они вошли, она подняла на них взгляд, и все невольно вздрогнули. Её серебристые волосы, обычно аккуратно расчёсанные, были растрёпаны, под голубыми глазами залегли глубокие мешки. Руки и плечи подрагивали.       — Всё хорошо, Кьяра? — спросил Гарри.       Лобоска, как могла, постаралась изобразить на лице улыбку.       — Да, просто… на этот раз превращение прошло не так гладко. Но у меня такое бывает, не о чем беспокоиться. Присаживайтесь.       И она снова наколдовала для них стулья.       — Ну, что вы можете сказать о произошедшем? — спросила она, когда все сели. Гарри и не удивился, что она в курсе всего — значит, то еле заметное движение в кустах ему тогда не померещилось.       Они принялись обсуждать странное поведение Флавия Флинта, вновь оставившего сына в неведении. Гарри ожидал, что Лобоска поддержит его мысль о том, что отец по-прежнему не до конца доверяет сыну, однако та неожиданно отрицательно покачала головой на его предположения.       — Я, конечно, не могу судить, но мне кажется, что здесь дело совсем в другом.       — В чём же? — спросил Гарри, слегка уязвлённый отсутствием от неё поддержки.       Лобоска встала, прихрамывая подошла к камину, повернулась к нему спиной и поплотнее закуталась в мантию.       — Вам не кажется, что он вас подозревает?       В кабинете повисла мёртвая тишина.       — Что вы имеете в виду? — спросил Гарри.       — Когда вы рассказали мне о том, как были в их доме на Рождество, — продолжила преподаватель трансфигурации, — то говорили, что Гермиона чуть не попалась в кабинете Флинта, помните?       — Но она ведь успела проскользнуть, — воскликнула Джинни, краснея следом за Роном и Гарри — уж очень неприятно всем троим было вспоминать о произошедшем.       — Ему могло хватить даже этого, — сказала Лобоска без следа сочувствия в голосе и слегка покачала головой. — В любом случае, даже если это так, как я думаю, теперь уже ничего не изменишь.       — На этот раз всё точно пройдёт без эксцессов, — с уверенностью в голосе произнёс Рон, ударяя кулаком в ладонь. — Мы лучше подготовимся и учтём все наши прошлые ошибки.       — Сначала мне надо попрактиковаться в ваших превращениях, — ответила на это Лобоска. — Когда вам нужно быть на празднике?       Гарри назвал дату.       — Понятно, — она глубоко вздохнула. — Ну хоть есть немного времени. В принципе, мы могли бы попробовать уже сегодня.       — Мне кажется, вам лучше сегодня ещё отдохнуть, Кьяра, — заметила Гермиона, с сомнением глядя на преподавателя, в особенности на её подёргивающиеся плечи и дрожащие ладони. В ответ Лобоска улыбнулась.       — Для меня это проще, чем извлекать воспоминания, — сказала она, возвращаясь обратно к своему столу. — Да и чувствую я себя уже гораздо лучше. Всё же давайте попробуем.       Гарри хотел было встать, но Джинни опередила его. Лобоска достала палочку и направила на неё. Несколько минут она шептала что-то, медленно двигая палочкой перед собой. А когда закончила, Джинни было не узнать. Теперь перед ними стояла уже знакомая друзьям девушка с чёрными волосами и тяжёлыми скулами и с любопытством рассматривала себя в зеркало.       — Почти абсолютное сходство, — сказала Лобоска, вновь улыбаясь и опуская палочку. — Единственное, что я не смогу изменить — это голос.       — Ну, его можно и подделать, — сказала Джинни чуть выше своего обычного тембра. — К тому же навряд ли они хорошо запомнили наши голоса.       Лобоска взмахнула палочкой и Джинни вернулась к своему обычному виду.       — Как долго держится эффект от заклинания? — спросила Гермиона, когда их преподаватель села обратно за стол.       — До того момента, пока его не снимут, — ответила хозяйка кабинета, чуть наклоняясь вперёд и морщась. — Пожалуй, сегодня я больше уже никого превращать не смогу.       — Всё и так было очень хорошо, почти не отличишь, — поспешила заверить её Джинни, и на лице девушки вновь появилась слабая улыбка.       — Спасибо огромное, Кьяра, что помогаете нам, — сказал Гарри.       — Это меньшее, что я могу сделать за своё бездействие во время войны, — ответила Лобоска, однако он сумел различить, как дрогнул в этот момент её голос.              Следующие два дня они продолжали ходить к преподавателю трансфигурации. С каждым разом превращения получались всё лучше, а друзья тем временем тренировались подделывать голоса.       — А, может быть, вообще не стоит? — спросил как-то Рон во время особо неудачной попытки изобразить низкий тембр, который, наоборот, вышел слишком высокий и всех рассмешил. — Из них никто наш голос не слышал, всё равно не узнает.       — Да, но нужен хотя бы акцент, — заметила Гермиона, сидя в кресле возле камина и наблюдая со стороны за их попытками, — иначе гости сразу же поймут, что вы не иностранцы.       — И зачем я только во всё это ввязался, — закатив глаза, сказал Рон, и, прокашлявшись, снова попытался что-то из себя выдавить.       На третий день за завтраком они получили письмо от мистера Уизли. Едва Рон распечатал конверт и прочёл первые строчки, как его глаза раскрылись от удивления.       — Что там? — спросил Гарри, заметив взгляд друга.       — Отец пишет, что их с Кингсли, Биллом, Чарли и Перси тоже пригласили на юбилей.       — Что? — в один голос спросили все.       — Сами глядите, — сказал Рон, протягивая письмо Гермионе. Та прочла его, также недоумённо передала Гарри, а тот — Джинни.       — Быть такого не может, — сказала она, возвращая пергамент брату. — Что Флинт задумал? Зачем зовёт к себе на праздник столько министерских работников?       — Может, хочет подмазаться? — предположил Рон. — Чтобы потом без проблем отвезти от себя подозрения?       — Надо показать Оуэну, — решил Гарри. Встав со скамьи, он подошёл к слизеринскому столу, нашёл глазами семикурсника и двинулся в его сторону.       — Есть разговор, — прошептал Гарри ему на ухо. Слизеринец кивнул, встал, и вдвоём они вышли из зала.       — Смотри, — Гарри протянул ему письмо мистера Уизли. Оуэн быстро прочёл, и брови его поползли вверх.       — Зачем он это сделал?       — Вот и мы тоже не можем понять, — Гарри огляделся. — При тебе в доме часто бывали сотрудники Министерства?       — Да, довольно часто, — подумав, ответил Оуэн. — В прежние времена у отца там было много знакомых. Но, как только власть сменилась, все его старые связи были потеряны.       — Может быть, он решил наладить новые? — предположил Гарри. Оуэн отрицательно покачал головой.       — В последнее время я несколько раз слышал от него нелестные отзывы о работе Министерства. И об отце Рона и Джинни, уж извините за такие подробности.       — Тогда мы не понимаем, в чём дело, — сказал Рон. Они с Гермионой и Джинни уже успели подойти к ним и услышать часть разговора. — Зачем ему звать тех, с кем он не хочет иметь ничего общего?       И тут лицо Гарри просветлело.       — Ты что? — недоумённо спросила у него Джинни.       — А вы разве не поняли? — сказал он, улыбаясь. — Так ведь Флинт же сам облегчил Министерству задачу! Пригласил вашего отца, ваших старших братьев. Да они теперь в два счёта снимут все защитные чары!       Несколько мгновений все молчали, осмысливая услышанное. Первой пришла в себя Гермиона.       — Точно! — воскликнула он, с энтузиазмом оглядывая остальных. — Это ведь и правда очень упрощает дело.       Весь день друзья ходили в приподнятом настроении. Мысль о том, что Флавий Флинт допустил такую большую промашку, придала им уверенности в своих силах. Теперь они не сомневались, что точно справятся. Лишь Оуэн не разделял общее веселье, оставаясь мрачным и задумчивым.       Они использовали каждую свободную минуту, чтобы вновь обсудить неожиданное приглашение министерских работников в дом Флинтов. Но вновь и вновь все их рассуждения заходили в тупик.       — Мы пытаемся понять мотивы человека, которого не знаем, — сказал Гарри. — Даже Оуэн не может дать внятного ответа, а ведь это его отец.       — Но должна же быть хоть какая-то причина, — в очередной раз повторила Гермиона. — Для чего-то ему это нужно?       — Может быть, он всё-таки решил пренебречь условностями и завязать новые знакомства в верхах Министерства? — предположил Рон. — В конце концов, почти все богатые чистокровные фамилии так и поступают.       — Но они бы никогда не пошли на сотрудничество с предателями крови, — сказала Джинни, отрицательно качая головой. — А ведь наш отец из таких.       На это Рону нечего было возразить.       — Ладно, всё равно скоро всё сами узнаем, — сказал Гарри, вставая с кресла и подхватывая сумку. — Идёмте, а то опоздаем на трансфигурацию.       Вечером они втроём с Роном и Джинни отправились в совятник с письмом для мистера Уизли. Гарри не сомневался, что тот уже и сам догадался, какую огромную службу сослужил им Флавий Флинт, приглашая всех старших Уизли в свой дом, однако всё равно счёл не лишним поделиться с отцом Рона своими догадками.       Когда белый силуэт Букли стал уже таким крошечным, что его почти невозможно было разглядеть, они вышли из совятника и отправились на тренировку. Снег в окрестностях замка растаял окончательно, дул совершенно неуместный для февраля тёплый весенний ветер.       Команда уже ждала их в раздевалке.       — Сегодня, надеюсь, никто не готовится замёрзнуть? — спросил Гарри, оглядывая игроков. Все обменялись улыбками. — Думаю, не стоит вам напоминать, что скоро у нас важная игра, поэтому выходим и тренируемся до победного.       — Как это — "до победного"? — спросила Натали.       — Пока не попадаем с мётел, — саркастически ответила Джинни.       Спустя несколько часов уставшая, но довольная команда ввалилась в общую гостиную Гриффиндора. Кут и Пикс сразу же ушли спать, а Натали и Демельза достали из сумок учебники и принялись за домашнее задание. Друзья расселись у камина, в одном из кресел их уже ждала Гермиона. Но едва они хотели уже снова начать обсуждать пришедшее мистеру Уизли приглашение, как в гостиную ворвался Ирвин Брандт.       — Смотрите, что у меня! — воскликнул он, завидев их четверых. В руках у него был зажат какой-то небольшой предмет. Он подошёл к ним и протянул его друзьям.       Это оказался вкладыш от шоколадной лягушки. Гарри взял его в руки. На нём была изображена Джинни. Счастливая, улыбающаяся Джинни с растрёпанными волосами, смотрящая по сторонам. На обороте вкладыша было написано:              Джиневра Уизли. Представитель древнего магического семейства. Единственная дочь Артура Уизли, в настоящий момент — первого заместителя министра магии. Героиня волшебного мира. Кавалер Ордена Мерлина первой степени. Героиня войны с Тем-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, организатор школьного сопротивления в год, когда Хогвартс находился под властью Пожирателей смерти. Великолепный игрок в квиддич, в настоящий момент выступает за сборную факультета Гриффиндор в Хогвартсе (охотник). Сестра Рональда Уизли. Лучшая подруга Гермионы Грейнджер. Девушка Гарри Поттера.              Он несколько раз перечитал написанное. Особенно последнее предложение. И сам не заметил, как начал улыбаться.       — Ты чего это такой довольный? — спросил Рон.       Вместо ответа по-прежнему улыбающийся Гарри протянул им вкладыш. Едва Джинни увидела своё изображение, как у неё отвисла челюсть. Она долго не выпускала из рук вкладыш, то и дело переворачивая его. Всё не могла оторвать взгляда от своего изображения и текста на обороте.       — Сестрёнка, мы вообще-то тоже хотим посмотреть, — недовольно пробурчал Рон, но Джинни его как будто не услышала. Наконец она подняла взгляд и посмотрела на Гарри.       — Не удалось нам скрыть нашего романа, — сказал он, притворно вздыхая. — Теперь о нём узнает весь волшебный мир. То-то вейлы будут рыдать.       Джинни расхохоталась, выронив вкладыш. Этим воспользовалась Гермиона, тут же подхватив его с пола и принявшись внимательно изучать. Сгорающий от любопытства Рон положил голову ей на плечо и тоже углубился в чтение.       — Ну что, осталась, получается, только Гермиона, — сказал он, отрывая, наконец, взгляд от вкладыша, — все остальные уже получили свои почести от производителей шоколадных лягушек.       — Пожалуй, мне стоит уделить им больше внимания, — сказала Гермиона, в притворном ужасе закатывая глаза. — Прощай, обещание родителям не есть много сладкого.       — Брось, — успокоил её Рон, приобняв за плечи и притянув к себе. — Пара-тройка лягушек тебе точно не повредит.       — Уж кому как не тебе это лучше всех знать, — сказала Джинни, и все четверо расхохотались.       За учёбой, домашними заданиями и непрекращающимися тренировками по квиддичу друзья почти не заметили, как подошёл к концу февраль. Лобоска, тоже воодушевлённая неожиданным решением проблемы с защитными чарами, уже так наловчилась, что без особого труда трансфигурировала Гарри, Рона и Джинни в точные копии тех, кем они были на Рождество.       — А может быть использовать наши волосы? — спросил как-то Рон, когда ему в очередной раз вернули его нормальный облик. — Будет запас Оборотного зелья.       — Не получится, — ответила Лобоска, качая головой, — это же имитация внешности, а не настоящее превращение. Волосы остаются вашими, хоть и меняют свой цвет и длину.       Помимо изменения внешности, все они активно практиковали произношение с акцентом. И если у Джинни уже после нескольких дней получалось почти без особого труда выдавать себя за иностранку, то Гарри, как бы он ни старался, так и не смог выдавить из себя ничего, кроме лёгкого грассирования, которое часто слышал в своё время от Флёр. В конце концов все сошлись на том, что с тем образом, который ему вновь предстояло отыгрывать, можно будет обойтись и без излишних стараний — всё равно большую часть времени он должен молчать. Что же касается Рона, то он остановился на глухом и низком голосе, который, когда Лобоска заканчивала превращение, придавал всему его виду довольно зловещий вид.       Вечером одного из мартовских дней, накануне праздника в доме у Флинтов, друзья собрались в кабинете профессора трансфигурации, чтобы в последний раз обсудить и отрепетировать все детали.       — У вас у всех отлично получается, — заверила их Гермиона, вновь сидя в кресле у камина и наблюдая за тем, как они ходят по кабинету и разговаривают друг с другом, старательно отыгрывая свои роли.       Неожиданно раздался хлопок, и в камине показалась голова мистера Уизли. Он посмотрел на Гарри, Рона и Джинни, коротко кивнул и улыбнулся.       — Очень хорошо. Со стороны никогда бы не поверил, что это заклинания. Между прочим, а кто из вас кто?       Все в кабинете засмеялись.       — Как там с подготовкой? — спросил Гарри, подходя ближе к камину.       — Всё почти готово, — ответил мистер Уизли. — С нами пойдут несколько сотрудников Отдела магического правопорядка. Это опытные волшебники, которые снимут защитные заклинания и установят обманки, чтобы Флинты ничего не заподозрили.       Гарри кивнул. Нечто подобное он и ожидал.       — Снаружи вас прикроет отряд мракоборцев. А внутри о вашей безопасности позаботимся мы с Кингсли и несколько наших оперативников, замаскированных под высокопоставленных министерских работников и других гостей. Ещё несколько человек будут находиться в доме тайно, под мантиями-невидимками и дезиллюминационными заклятиями.       — Видимо, вам пришлось немало потрудиться, чтобы заменить одних людей на других, — заметила Джинни.       — С кем-то хватило одного разговора, на кого-то наложили чары забвения, — мистер Уизли пожал невидимыми плечами. — Мы не должны размениваться на мелочах, если дело касается нашей же безопасности.       — А Билл, Чарли и Перси в курсе? — спросил Рон.       Мистер Уизли отрицательно покачал головой.       — Операция проходит в строжайшей секретности, лишь несколько человек из Министерства знают о том, кто на самом деле действует под видом иностранных гостей.       Гарри усмехнулся про себя, представляя, как удивляются сейчас посвящённые в тайну чиновники. Гарри Поттер снова на передовой борьбы с врагами волшебного мира — неплохой вышел бы заголовок для передовицы «Пророка». Интересно, а какую версию сообщили мракоборцам и замаскированным оперативникам, которым приказали их охранять?       — От вас требуется не так много, — между тем продолжил мистер Уизли. — Как можно чаще будьте у нас на глазах. Вообще старайтесь не покидать гостиной без необходимости.       — А если что-то пойдёт не так? — спросила Джинни.       — Не должно, — заверил её Гарри, — мы продумали все возможные варианты.       — Кроме того, что мой отец может выхватить палочку и снять с вас заклятие превращения прямо посреди гостиной, — с усмешкой сказал Оуэн, сидевший в соседнем с Гермионой кресле.       — Мы предусмотрели экстренные меры и на этот счёт, — сказал мистер Уизли. — при малейшем подозрении со стороны Флинтов специальная группа использует в доме заклятие массового оглушения. Гарри, Рон и Джинни будут немедленно эвакуированы, а стиратели памяти позаботятся об остальном.       — Короче говоря, все подходы защищены, — произнёс Рон, довольно улыбаясь.       — И всё равно это не повод расслабляться, — заметил Гарри, кидая взгляд на сидящую в кресле Гермиону. — Однажды мы уже чуть было не провалились из-за этого.       — Ну конечно, и в этот раз будем гораздо осторожнее, — поспешил заверить его Рон.       — А если Флинту вдруг в разгар вечера приспичит пообщаться с нами наедине? — неожиданно спросила Джинни.       Мистер Уизли недолго медлил с ответом.       — С вас не спустят глаз, поэтому в любом случае мы будем иметь возможность оперативно вмешаться и помочь вам, если потребуется.       Эти слова немного успокоили Гарри, который всё равно оставался в сомнениях, несмотря на столь высокий уровень защиты.       — Будем надеяться, что всё это нам не понадобится, — продолжил мистер Уизли. — Не забывайте, что идёте вы туда в первую очередь для того, чтобы убедительно сыграть свои роли, выдать себя за друзей Оуэна, окончательно убедить Флинта, что вы реальные люди и он может полностью доверять вам и своему сыну. От вашего успеха будет зависеть вся наша дальнейшая работа.       — Мы всё понимаем, — заверила отца Джинни, — и на этот раз точно не подведём.       — Если вдруг вы почувствуете, что вам понадобится помощь — подайте сигнал. Любой сигнал, не важно, какой — и мы сразу же начнём действовать.       Ещё некоторое время ушло на обсуждение последних деталей.       — Думаю, на вашей части плана останавливаться надолго не нужно, — сказал мистер Уизли Гермионе, Оуэну и хозяйке кабинета. Те кивнули, а Лобоска сказала:       — У нас всё готово.       — Это очень хорошо, — отец Рона снова улыбнулся. — В таком случае я буду ждать вас завтра в пять вечера. И в очередной, не в первый и не в последний раз прошу — будьте очень осторожны.       — Будем, — сказал Рон очень серьёзным и решительным тоном. — Ты можешь на нас рассчитывать.       — Это я и хотел услышать. А теперь мне пора уходить. Всем спокойной ночи.       Они попрощались, и голова мистера Уизли исчезла в сполохах пламени.       — Собираемся завтра у меня в кабинете в половине четвёртого, — сказала Лобоска, поглядывая на часы. — А сейчас надо расходиться, время действительно уже очень позднее.       Они попрощались с преподавателем трансфигурации и вышли за дверь её кабинета, попутно сняв заклятие глухоты, наложенное Гарри пару часов назад. В коридорах замка было пусто. Друзья быстро вышли на лестницу, распрощались с Оуэном и направились в свою башню.       — Что-то вы снова поздновато сегодня, — сказала им Полная Дама, прищуриваясь.       — Бродим во сне. Шпингалет, — буркнул Рон. Проём отодвинулся, впуская их в комнату.       Хотя час был поздний, друзья ещё какое-то время просидели в гостиной, обсуждая завтрашний день. Сна не было ни в одном глазу, хотя все они сегодня порядком вымотались.       — Да, по сравнению с тем, что нам предстоит, поход к Флинтам на Рождество может показаться лёгкой прогулкой, — глубокомысленно изрёк Рон, поглядывая на тлеющие в камине угли.       — Перестань, — одёрнула его Гермиона. — На этот раз всё должно пройти гораздо лучше. Вы подготовлены, научены на прошлых ошибках. К тому же там завтра будет чуть ли не всё Министерство с мракоборцами.       — Вот и я не перестаю думать об этом, — сказал Гарри. — Интересно, хватит ли у Флинта ума не рисковать?       Они ещё немного порассуждали на эту тему, пока, наконец, зевающая Джинни, почти заснувшая в объятиях Гарри, не предложила им всем расходиться.       Чуть позже, лёжа в пижаме, скрытый от всех плотным пологом, Гарри всё не переставал думать о завтрашнем дне. Что их ждёт? Удастся ли им окончательно убедить Флавия Флинта? В какой-то момент он ощутил, что в душу его медленно прокрадывается страх, но поспешил отогнать от себя неприятные мысли. Не в первый раз им предстоит рисковать. В конце концов, они часто выходили сухими из воды. Иногда им везло, но ведь чаще всего они всё же справлялись и своими силами. Так пусть и на этот раз всё будет также.       Уже давно в тишине спальни раздавался мерный храп Рона, а Гарри по-прежнему лежал без сна, уткнувшись немигающим взглядом в потолок, и извлекал из глубин памяти места, моменты, обрывки воспоминаний. Препятствия на пути к философскому камню. Тайная комната с жутким Василиском. Сириус, уносящийся на Клювокрыле в ночное небо. Турнир Трёх Волшебников и его ужасный финал. Отдел Тайн, битва с Пожирателями. Подземное озеро и кошмар, скрытый в его глубинах. Астрономическая башня, смерть Дамблдора. Годрикова впадина. Поместье Малфоев. Банк «Гринготтс». И, наконец, сотрясаемый вихрями сотен заклятий Хогвартс, воспоминания Снегга, последняя дуэль с Волан-де-Мортом, его красные, полные ужаса и ненависти глаза в последний миг перед тем, как тишину вспороло смертоносное заклятие…       Сейчас всё это казалось ему далёким, словно принадлежащим другой жизни. И действительно так оно и было. Гарри поднял руку и медленно дотронулся пальцами до шрама на лбу. Теперь лишь он напоминает ему о том, что когда-то было целью всего его существования. И пусть с тех пор прошло немало времени, но это точно останется с ним до самого конца.