Место девочки — в политике

Орион Блэк

      Орион долго смотрел в одну точку на скатерти, словно хотел сжечь вязаного феникса взглядом и заставить его переродиться. Пока гнев и воспоминания бежали по венам, он, кажется, многое пропустил.       Орион очнулся из-за того, что Вальбурга до боли впилась в его руку. Он поднял на неё глаза, безмолвно принял стакан воды и выпил его залпом. А потом второй. И третий. Это помогло несколько прийти в себя.       В вине Регулуса определённо что-то было, хотя и ситуация сложилась крайне мерзкая. Ориону совсем не хотелось тут больше находиться — первый признак выходящего из-под контроля дара. Вот только он сейчас в ситуации "бежать нельзя остаться", где запятую можно поставить только после слова "нельзя".       Орион насмотрелся на Лестрейнджа до тошноты. И ему всё больше и больше хотелось сделать так, как на языке едва заметных намёков предлагал ему Регулус — через вино, расшатывающее эмоции; через Ликориса, которому тёмный маг подсказал, как рассорить Альфарда и Риддла; и через силу "случайно" брошенных слов, способных разжечь безудержное пламя.       Сделать так, как нужно, а не так, как правильно.       Орион нашёл взглядом двух тёмных магов. Они ушли в дальний угол зала и ни на кого более не обращали внимания: алкоголь определённо уже ударил в голову Альфарду, и потому ему захотелось задать свои вопросы прямо сейчас. Вроде бы спокойный Ал стоял у окна и смотрел наружу, а Риддл, сложив руки на груди, что-то ему монотонно объяснял… Не было слышно ни слова.       Орион прикрыл глаза, чтобы рассмотреть сквозь чары настоящую картину. Незримый мел заскользил по чёрной доске, и он увидел, как Риддла трясло от гнева, а Альфард хохотал, запрокинув голову. А потом кузен схватил Риддла за грудки и, словно куклу, ударил спиной о стену. И что-то зашипел в переполненные злобой глаза лучшего друга.       Вот и пусть будут заняты исключительно друг другом.       — ...Ричард нам всегда был, словно второй отец, и он дал нам многое, но всё же ты должен понимать: без нашего отца мы бы ничего не добились. Он всегда был в центре внимания, учил и вёл нас за собой, — донёсся до Ориона умиротворяющий голос Ликориса. — Так что и с этим аргументом, что ты якобы не переживёшь, если у Виктории будет второй брак, я поспорю. Наш отец пережил, и ты переживёшь. Чем ты хуже него?..       Орион вновь чуть не расхохотался. Да Детлеф даже мизинца на ноге лорда Сириуса не стоит! Но зато с каким скепсисом он позволяет себе смотреть на Ликориса… Вшивый юный лордишка, ничего не знающий о мире!       — Отец!       Голос Ориона раскатился по залу, прервав все разговоры. Арктурус поднял глаза. А Ликорис, кажется, перестал дышать, когда заметил в руке племянника уже четвёртый стакан с водой. Только Ал и Риддл продолжали ругаться за завесой — кажется, они отгородились от всего мира.       — Прикажите эльфам убрать стол. Скатерть-то ладно, к Мордреду её. Но столу триста лет, реликвия. Было бы жаль потерять его.       Арктурус помедлил мгновение, а потом кивнул. Стол исчез, а вместе с этим закончилось и глупое переговорное чаепитие. Один только Детлеф ничего не понял. Он смотрел на Ориона так, словно муха, севшая на его ботинок, вдруг решила заговорить.       Кажется, этот высокомерный идиот умел делать только одно — злить.       — Извините, несколько выпал из вашей занимательной беседы, — криво усмехнулся Орион. — Но мне безумно интересно, когда Виктории дадут слово, и Детлеф, наконец, выкатится отсюда вон? Ну, знаете, самостоятельно размышлять над жизнью, которую сам же и разрушил? Без твоих милосердных подсказок, дядя?..       В этот раз Лестрейндж не краснел. От подобной дерзости его лицо залила мертвенная бледность: ведь он же Детлеф, великолепный дуэлянт, уступающий только Риддлу да Барти Краучу. Как такая книжная тля, как Орион, смеет даже рот открывать в его присутствии?..       Ликорис натянуто улыбнулся и благосклонно кивнул Виктории:       — Если вы, леди Лестрейндж, желаете высказаться, я ни в чём не ограничиваю вас.       — Спасибо, — улыбнулась Викки и поднялась с кресла. Вот только поблагодарила она явно не дядю.       Ликорис поморщился, уловив этот нюанс. Увлёкшись переговорами с лордом Лестрейнджем, он совсем не обратил внимание, какое оскорбление нанёс Виктории. Леди Лестрейндж не бессловестная кукла, которую можно обсуждать в третьем лице, словно товар на ярмарке!       Пожинай плоды своего лицемерия, дядя.       Викки в белом костюме, так похожем на квиддичную форму, вышла в центр. Она выгнула руки и хрустнула пальцами, словно готовилась дать жару противнику на поле.       — Хочу прояснить одну важную деталь сразу и окончательно, — она посмотрела Детлефу в глаза. — Я никогда к тебе не вернусь. У тебя нет никаких шансов сохранить этот брак. Такова реальность, и тебе придётся с ней смириться. Это первое.       Белый, словно стены зала, Лестрейндж заскрипел зубами, но удержал свой грязный язык.       — Второе, — оскалилась Виктория. — Если ты в течение года не явишься к Регулусу и не снимешь проклятья с нашего старшего сына, это сделаю я. С Басти у меня уже неплохо получается… Спасибо Альфарду: и за звёздное имя, и за согласие стать крёстным, — она оглянулась на призрачных тёмных магов, якобы спокойно выясняющих отношения, и покачала головой. — Жаль, что он не слышит.       — А мне жаль вас разочаровывать, леди Лестрейндж, — внезапно перебил её Ликорис, — но что бы вам не обещал Альфард, он не сможет стать крёстным вашего сына, тем более младшего. Даже если это необходимо для нейтрализации проклятья Регулуса, кровь Блэков, а особенно таких сильных магов, как Альфард, всегда остаётся в семье… А Лестрейнджи за тридцать одно поколение ни разу не были нашими родственниками.       Ресницы Викки затрепетали. На мгновение она потеряла уверенность в себе.       — Так давайте я стану крёстной, в чём вопрос? — подала голос Вальбурга, которой происходящее явно начало приносить гораздо больше удовольствия. — Я — утекающая кровь, но всё ещё ношу правильную фамилию. Этого же достаточно для снятия проклятья?       Виктория благодарно кивнула Вальбурге и перевела вопросительный взгляд на Ликориса. Тот поджал губы, но размышлял недолго.       — Хорошо, — кивнул он. — Это разумное решение.       Викки победно сверкнула глазами и вновь всё своё внимание перевела на Детлефа.       — Как видишь, я неплохо справляюсь и без тебя, — усмехнулась она. — К сожалению, Руди уже взрослый и с ним этот путь склонения головы перед властью Блэков уже не сработает. Здесь нужно кое-что посерьёзней…       Она повела бровью. Взбешённый Детлеф встал с кресла, больше не в силах терпеть её взгляд свысока.       — Так вот, — продолжила Викки, не дрогнув и лишь усилив напор в голосе. — Если ты в течение года не явишься к Регулусу, я не просто выйду замуж за "кого-то". Я выйду за Ориона. По крайней мере, сделаю сейчас всё, что в моих силах, чтобы он рассмотрел моё предложение о помолвке.       Детлеф застыл перекошенным от ужаса соляным столбом: его самый глубинный страх на глазах претворялся в жизнь. А Виктория перевела взгляд на Ориона, сердце которого сладко застучало в груди.       — Я подарю тебе много сильных сыновей, — проглотив своё волнение, уверенно сказала Викки. — На девушках рода Найтингейл издавна висит чудесное проклятье — мы рождаем лишь мальчиков. Я подарю тебе трёх, если ты захочешь… А взамен попрошу лишь свободы и возможности заниматься политикой. И, конечно, — ресницы её смущённо затрепетали. — Я буду любить тебя Орион, беззаветно и страстно, как я любила тебя в школе… И как я люблю тебя сейчас.       Орион облизнул пересохшие губы, отставил опустошённый пятый стакан в сторону и хищно улыбнулся.       — Я согласен на помолвку хоть сейчас, как и делить с тобой постель. Ведь если ты забеременеешь, и развод с Детлефом, и брак со мной, и снятие проклятья произойдут гораздо раньше, чем ожидает лорд Лестрейндж… — он фыркнул. — Я же правильно понял, что я должен стать Руди отчимом?       Виктория покачала головой.       — О нет, всё гораздо печальнее для лорда Лестрейнджа, — она перевела взгляд на Ликориса. — Дело в том, что после брака Орион должен получить все права отца Руди, пусть даже он им не является по крови. Ввести в род Блэк, как приёмного сына, и отсечь его тем самым от Лестрейнджей, как наследника, — теперь Викки криво улыбнулась. — Хотя, по правде, если ты, Детлеф, продолжишь противиться, я попрошу этого же и для младшего сына. С такими крёстными оба мальчика засияют очень ярко на небосклоне рода Блэк.       Лестрейндж в ярости обернулся к Ликорису, устало массирующему висок.       — Откажите ей!       — Это как же? — усмехнулся дядя, но в голосе его не было никакого веселья. — У дома Блэк не бывает бастардов. Даже если лорд Блэк не согласится, Орион рассмеётся ему в лицо. Сделает Виктории сына, и, стоит ему родиться, ваши брачные клятвы, Детлеф, рассыпятся, словно и не существовали никогда, — разражённый взгляд Ликориса упал на Ориона. Смеяться тот не стал, но по его кривой улыбке и так всё было понятно.       — Видишь, — дядя развёл руками. — Через них Регулус выкручивает тебе руки, Детлеф. Боюсь, тебе стоит пойти к нему прямо сейчас, потому что наследник рода Блэк мог уже быть зачат в эту ночь… И у тебя всего девять месяцев, чтобы расстаться со своей супругой мирно, выполнив все её условия и не потеряв ни единого наследника.       Он обречённо вздохнул, откидываясь на спинку кресла.       — Наша магия столь же древна, как кровь. Пожалуйста, не играй с ней, Детлеф, это мой последний "милосердный" совет тебе на сегодня… Или гореть тебе, словно бабочке, летящей на огонь.       Викки с торжествующей улыбкой посторонилась и издевательски указала на камин.       — Летите, лорд Лестрейндж. Летите!       И тут Детлеф полностью потерял всякий контроль. Он ринулся к Виктории и со всего размаха ударил её по лицу. Она приглушенно вскрикнула и упала на пол. Испуганно обернулась и закрылась рукой, будто ожидала второго удара. Подобрала под себя ноги в неловкой попытке отползти и отодвинуться подальше к креслам.       — Грязная шлюха! Как же я тебя ненавижу! И ты! — Лестрейндж перевёл полный гнева взгляд на Ориона. — Ничтожество! Возомнил, что сможешь забрать её у меня! Дуэль, — прорычал он, — только дуэль! За возможность быть с ней — я отберу её у тебя навсегда!       Он задыхался. Вальбурга склонилась над Викки и обняла её, закрывая собой на всякий случай. Арктурус выставил перед собой и побелевшим Ликорисом щит.       — Знаешь, почему я никогда не отвечаю на вызовы, Детлеф? — Орион покачал головой, поднимаясь с кресла. — Потому что у меня нет врагов и тех, с кем мне нужно решить этим глупым способом какие-то вопросы… Я не буду с тобой ничего решать.       — Потому что ты мордредов трус! Ты её не достоин!       Детлеф наслаждался своим мнимым превосходством, обнажая палочку. Орион развёл руками, вновь чувствуя, как мучительно пересыхает в горле.       — Не без этого, — улыбнулся он. — Однако есть ещё кое-что…       Орион прикрыл глаза и с досадой заметил, что тёмные маги прекратили ссориться и следят за каждым его шагом из-под иллюзии.       — У меня нет врагов, потому что они сгорают заживо, Детлеф.       И Орион с силой взмахнул руками вверх, вспыхивая ярко-голубым пламенем.       Детлеф должен гореть.