Аргументы

Этим предпраздничным вечером в гостиной, разложив огромное бумажное поле игры, сидели вокруг стола неизменно элегантный Райзел, Тао с Такео, Регис и как-то незаметно настолько зачастивший «в гости», что ставший почти частью корабля Музакка. Кухонная дверь беззвучно отворилась, и из-за нее показался сосланный на сегодня за провинность М-21 с совком и метелкой. Он с отвращением посмотрел на пол, потом поднял голову к потолку, и снова перевел взгляд на пол. За этой пантомимой и застал его вошедший в комнату Франкенштейн. — Разве ты не должен помогать Сейре с приготовлением ужина? — осведомился он. — С этой херни что-то сыплется, — М-21 недовольно указал пальцем, затянутым в розовый латекс на свисающий с потолка аккуратный шарик. – А раз уж кое-кто сегодня от уборки освобожден… — Это не Регис освобожден, а ты назначен, — возразил Франкенштейн. – И сам знаешь, почему. Двадцать первый пробормотал что-то, что явно не стоило бы бормотать громче. — И это не «херня». Это омела, или «ветка поцелуев», — продолжил Франкенштейн поучительно. — Традиционное украшение дома к Рождеству. Считается, что если двое людей оказываются под ней вместе, они должны подарить друг другу поцелуй. — И нафиг нам в доме эта поцелуйная хрень? – нахмурился М-21. — Да потому что, помимо толстокожих волков, — недобро сощурился Франкенштейн, — в этом доме бывают еще и юные открытые к романтике сердца, которым эта праздничная примета может прийтись по вкусу. А если ты еще раз посмеешь поставить под сомнение мой дизайнерский вкус: встану рядом и заставлю целоваться. — Не обещай так громко, — проворчал М-21, осторожно, словно невзначай, пятясь из опасного сектора. – Как бы с улицы очередь из твоих поклонниц не набежала. — А потом язык укорочу раза в два, — пообещал Франкенштейн, опасно поблескивая стеклами очков. — Ой, мо… — фыркнул было М-21. — В три раза, — скрестил руки на груди Франкенштейн. М-21 поднял ладони, словно признавая поражение, и скрылся в кухне. Франкенштейн раздраженно помял пальцами висок и, извинившись, удалился в лабораторию. Замершие обитатели гостиной следили за этой перепалкой в полной тишине. — Этим двоим определенно нужно заняться сексом, — негромко проворчал Тао, решив, что «эти двое» удалились достаточно далеко, чтобы не услышать его. — Думаю, до этого они и без нас давно догадались, — ответил Такео, бросая кости. — Да, конечно… — хихикнул хакер. — Я имел в виду «срочно нужно». Сидящие за столом вразнобой покивали. Тао хмыкнул уже громче и расплылся в широкой усмешке. — То есть здесь ни у кого нет сомнений в том, что наш обожаемый домовладелец и наш шерстяной напарник крутят шашни? Все тихо переглянулись. — Похоже, что так, — поерзал на диване Регис, стараясь сохранять равнодушное выражение лица, несмотря на щекотливую тему разговора. — Ладно, — оживился Тао. — Давайте так. Такео, ты почему заподозрил? На мгновение тот задумался, словно выбирая самый показательный из имеющихся аргументов. — Помнишь тот день, когда случилась накладка с доставкой новой мебели для классных комнат? – обратился он к Тао. — Франкенштейн тогда психанул и внезапно перенес наш осмотр. Мы были заняты до последнего, а по возвращению сразу же нужно было спускаться в лабу и поэтому приводить себя в порядок пришлось прямо в школьной душевой. — Ха, — восторженно хлопнул себя Тао по бедру. – Только не говори мне, что заинтересованность Двадцать первого стала тебе физиологически очевидна? Хотя стоп, — задумчиво оборвал он сам себя. – А почему это ты уверен, что причиной был Франкенштейн, а не ты сам? — Я продолжу? – вежливо спросил разрешения снайпер, стоически проигнорировав словесную лавину напарника. – Просто, что ты, что я, что все наши… в прошлом, привыкли мыться быстро и четко. А М-21… Думаю, к свиданию не каждый так готовится. Он там добрых двадцать минут плескался. Парфюм, опять же… Я даже подумал, что из-за этого и опоздать можно. — Не. Нещитово, — возразил Музакка, ловким движением кулака встряхивая кости. – Он же почти из наших. А мы очень чистоплотны. — Чисто вымыться можно довольно быстро, — повторил Такео, но уже с меньшей убежденностью в голосе. — Это тот случай, когда не столько важен результат, как приятен сам процесс, — пожал плечами Музакка. — Мы просто любим воду. И любим делать себя чистыми. Между прочим, одной из основных вещей, за которые я искренне возблагодарил свой затянувшийся сон, было появление огромного количества всяких штук для принятия ванной. Все с любопытством уставились на бывшего Лорда оборотней. — Ну, все эти душистые масла, порошки, пушистая пена, — начал перечислять тот, кажется, нимало не смутившись общего интереса. – Эти шары, которые бурлят и делают воду похожей на кипящую… Музакка метнул кости и сосчитал выпавшие точки. — Так что тщательное купание – не показатель. — Ну, возможно, — пожал плечами Такео. – Тао, а что у тебя? Хакер хитро прищурился и значительно выдал: — Часы! — Что? – казалось, смысла не понял никто из сидящих. — М-21 носит часы Франкенштейна, — пояснил он. — И ладно, — призывая всех ко вниманию повел он рукой. – Это было вполне естественным и понятным в то время, когда М-21 только появился здесь. Конечно, ему нужно было пользоваться какими-то вещами до того, как он был оформлен на работу, получил первую зарплату и смог покупать себе все самостоятельно. Но! – выделил голосом хакер. – Эти часы перекочевали с руки Босса на запястье нашего ворчливого друга буквально на днях. То есть… Это подарок. И подарок очень личный. Музакка согласно покивал головой. — Тут, пожалуй, подтвержу. Носить на себе вещь с чужим запахом – это, и правда, очень личное. — Да ну нет же! – внезапно запальчиво возразил молчавший до этого Регис. – Неужели же вы не помните? Буквально на днях Франкенштейн отчитывал М-21, когда тот нагло и неэлегантно опоздал. Его тогда еще спросили: неужели ему так сложно следить за временем или, может, он внезапно разучился определять время по стрелкам? А он ответил: простите, Босс, но мои последние часы разможжил тот уже-дохлый-союзовец с крыши торгового центра. — Ладно, РК-3, — насупился Тао. – Мой аргумент ты отмел, приводи тогда свой. Сам ведь тоже кивал. — Не то, чтобы я считал это аргументом, — немного покраснел Регис, отчаянно стараясь выглядеть на уровне остальных в этом скользком взрослом разговоре. – Просто… после их обменов любезностями, когда М-21 думает, что на него никто не смотрит… — Регис все-таки запнулся, но продолжил. – Он улыбается как-то по-особенному. Обещающе, что ли, и немного хищно. Как будто самому себе напоминает, что ничего, что они еще сочтутся… немного позже. — Ре-е-егис, — протянул Тао с веселым неверием. — Что я слышу? Какие распутные мысли у столь юного благородного создания? Юный каджу совсем смешался и, поспешно сделав ход, неловко завалил свою фигурку. — Не думаю, что многообещающие ухмылки можно считать весомым аргументом, — пожал плечами Такео, быстро глянув на Райзела. Но всем уже и так было ясно, что оттуда подсказки ждать не стоит. – Так что выходит, никаких серьезных доказательств у нас и нет. — Ошибаешься, – весело возразил развалившийся на диване Музакка. – Вообще-то у вас есть один стопроцентно верный и безошибочный индикатор. — Мой нюх, — самодовольно объявил он, в ответ на метнувшиеся к нему вопросительные взгляды. – И уж я-то, благодаря ему, совершенно точно знаю, какого рода отношения связывают или не связывают тех двоих. — И вы согласитесь нам сказать? – уточнил Такео. — Возможно, — усмехнулся Музакка. – Но только в том случае, если эту игру выиграю я! Все синхронно уставились на игровое поле. Фигурка бывшего Лорда болталась где-то в середине маршрута, явно не претендуя на лидерство. Тао нервно хихикнул, почесывая затылок. — Знаете, Музакка-ним… Вообще-то я уже поспорил с Такео на его премию. И, если я сейчас соглашусь поддаться, получится, что подробности личной жизни М-21 обойдутся мне слишком дорого. — И к тому же, если между Боссом и Два-Один что-то есть, — добавил он. — Рано или поздно они все-таки попадутся хоть на одну из моих камер. Так что… думаю, от услуг вашего носа мы, все же откажемся. Все, сидящие за столом выдохнули. Кто – с облегчением, кто – с разочарованием. — И кстати, — воскликнул хакер. – У меня семь очков, а значит – я на финише! В ответ на это вздохнул один Такео. — Этот язык ты мне собирался в два раза укоротить? – насмешливо переспросил М-21, отрываясь от губ зацелованного до легкого головокружения Франкенштейна. — Нет, что ты, — выдохнул тот, забираясь ладонями под задранную впопыхах майку. – Не этот. Совсем другой язык. И не в два, а в три раза. — Ты за этим решил украсить дом этой штукой? – Двадцать первый поднял голову вверх, даже в кромешной темноте безошибочно находя взглядом подвешенный над ними шар. — Камеры будут отключены всего полчаса, — напомнил распластанный под ним Франкенштейн. — Ты серьезно будешь тратить это время на размышления о дизайне? — Спалимся когда-нибудь, — усмехнулся Двадцать первый, снова прилипая поцелуем к его шее. — Ну, пока ведь ни на чем не спалились, — возразил Франкенштейн, выгибаясь. М-21 только утвердительно угукнул, не желая больше тратить ценное время на разговоры.