Рыжеволосая

Одна неслучайная встреча порою незримо меняет судьбу не одну. И если есть время, присядь же и внемли, и песню послушай мою. В горах пелена беспроглядного снега, в горах средоточье смертельного хлада. «Давай же, убей меня, рыжеволосая». И если подумать – то так бы надо. Ведь несколько дней среди бури и мрака, преследуя банду, блуждают они. Остался один из разбойников. «Славно! Я меткие стрелы достану свои». Не знала она, для чего запретила полётом смертельным жизнь мага прервать. «Позволь мне сначала сказать ему слово и, может быть, зло обуздать». В ней вера горела, зажжённая Тиром, желание мир и добро принести. «Возможно, попробовать стоит, о бог мой, разбойника этого душу спасти. Так шепчет мне сердце, так вера велит мне – я чувствую горе, сродни моему. Мне жизни не жалко: получится, может, а нет – ну так быть посему». Глаза его – зимнего неба светлее, и страх перед смертью неведом ему. Стоит, насмехается: видит, как лучник, кипя нетерпеньем, крутит тетиву. И время для них будто разом застыло, она потерялась во взгляде его. «Коль ненависть встретишь однажды – попробуй, участьем ответь на неё». «Искусен ты в магии, о, незнакомец. Я сделку рискну предложить: Приди в Невервинтер, служи же закону – такие, как ты, нам нужны». Задумался он. Ничего не ответил. И молча исчез среди вьюги и тьмы. Она же вернулась в Жемчужину Севера – град, где не бывает зимы. За множеством дел позабылась та встреча. Но вот он пришёл и она Вдруг вспомнила сразу тот вечер морозный, усмешку его и глаза. «Я всё ещё нужен великому граду?». «Здесь место найдётся тебе». Он стал в Невервинтере жить и работать – так было угодно судьбе: Они были молоды, жизни их схожи – и он, и она потеряли семью. И крепкая дружба их вскоре связала – и стоит ли, право, дивиться тому? Поддразнивал, книги дарил ей и сласти, шутливо дёргал за волосы: «Девчонка девчонкой, хоть и паладин, ты всё же, рыжеволосая!» Любил и заботился как о сестре, гордилась она своим братом. Сердца, одинокие в мире разлук, теплом этим стали богаты. Был брат у него – Тира верный служитель. Пропала, увидев его, Арибет. И тот был пленён красотой её нежной. И судьбы связать они дали обет. «Ну кто б мог подумать, сестра дорогая, что буду на свадьбе твоей пировать! Пусть с ним не в ладах, но достойней кузена себе жениха не могла б ты сыскать». Она улыбалась, зари лучезарней, от счастья, что боги пророчили ей: Есть город родной, милый брат, есть любимый и вера, алмаза прочней. Казалось, ничто разлучить их не сможет - семью, обретённую заново. Иное сулили им времена: жестокие и кровавые.