К Валдису и пингвинам!

Лёша сидел в баре и пил крепкий виски. Снова. Продолжается этот запой уже две недели. Серёжа должен прийти уже совсем скоро и по выработанной схеме забрать беспощадно пьяного друга. Но его почему-то не было... Лёша поплёлся домой пешком. В глазах плясали зайчики, вокруг слышен гул машин и вой шквалистого осеннего ветра. — Недавно в новостях сказали, что это на нас с Севера ветер несёт, — промелькнуло у него в голове. — С Севера... — начал замедлять шаг. В голове что-то скучковалось и Лёша чуть ли не воскликнул: "Эврика!". Он поплёлся домой на слабых ногах, набрал какой-то номер телефона и плюхнулся на диван. Прошёлся ладонью по выступившей щетине. Но почему-то его что-то остановило... Действительно, если по телефону тебе звонит бухой мужик и просит взять в аренду вертолёт, то это как минимум фантасмагорично, и как максимум некультурно. Всю ночь он не мог сомкнуть глаз... Он любит своего напарника. Так, что порой хочется забыть все невзгоды и обстоятельства и любым возможным способом приблизиться к нему... — А возможно ли это? — Лёша уставился в потолок. Слова Паши не давали покоя: — Не давай слабину, ты обязан обрадовать его своим присутствием! Да только вот Алексей Анатольевич воспринял это очень буквально... На следующее утро он дрожащими руками поднял телефон. Прищурился, читая сообщения. — Прости, Лёшка... Мне очень стыдно, меня на работе допоздна задержали... Нихрена не выспался... Как ты себя чувствуешь? Лёша, особо не задумываясь, ответил ему: — Воодушевлённо, но при этом жаждую мести кое-кому... Серёжа, видимо, проглотил язык, поэтому это немногозначительное сообщение осталось без ответа на некоторое время. Лёша звонил контакту на телефоне. Кинул его Митя года три назад, со словами: "Это мой друг. Может, зарядишься путешествиями на пятую точку и слетаешь куда-нибудь на крайние точки шара с ним..." Одивлённый голос ответил: — ...Приятно познакомиться... Я... Я вот что хотел сказать, — заёрзал Лёша, — мне требуется прилететь на вертолёте к одной экспедиции... Мне нужно там присутствовать... К большому удивлению будущий попутчик согласился и назвал n-ную сумму. Кортнев достал заначку из-под своей двухместной кровати и написал: — Я в деле! Но вживую он сказал: — Ждите меня, мудак и пингвины! Лёша судорожно собирал рюкзак и закинул туда всё, что ему пришло в голову. Надев походную куртку на плечи и непромокаемые ботинки, он, пытаясь не сломаться на две части, попёр к припаркованному вертолёту. Попутчик оглядел Лёшу, который стоял с двадцатипятилитровым рюкзаком нараскоряку, с шакальной ухмылкой и прищуренными глазами. Зрелище, мягко говоря, пугающее... — Мы летим два с половиной дня, — заявил пилот, — все вещи — в багажник. Лёша удивился, увидев вертолёт. Это не просто двухместная кабина с винтами, так ещё и идеальное место для сохранности всяких вещей... Кортнев натянул шапку на уши и услышал рёв мотора. Из-за потока ветра он прищурил глаза и улыбнулся. — Адрес вы хоть знаете точный? — прервал его от мыслей пилот. — А?... А... Ну да, — неуверенно сказал Лёша, вспоминая последнее сообщение, которое ему писал Валдис день назад — приблизительно... О! На базе на нулевом меридиане где-то... Пилот кивнул и взлетел. Рассказал меры безопасности, то, какие могут быть риски, где будут останавливаться... Но Кортнев это пропускал мимо ушей. Его единственной мыслью было: "Сейчас будет знать, как мужа на другой части шара оставлять!..." Полёт прошёл без перебоев. Несмотря на ветреную погоду, крепкий вертолёт выдержал данное испытание. В том числе и перепады температур. Лёша, наверное, мог бы уже оглохнуть от звука мотора, но, к счастью, звукоизоляция не подвела и оставила музыканта с абсолютным слухом. Становилось холоднее. Частично метаясь в разные стороны, пилот пытался понять, где таки находилась база. Лёша, пускай абсолютно не шаривший в путешествиях и прочем, неожиданно подметил для себя деталь: где-то он видел тот ледокол... — Росатом... — сказал вслух Лёша и воскликнул, — ДА, ЭТО ОН!... Хоть фотографии с экспедиции пригодились... На это у него хорошая память таки. Лёша пожал руку и вышел из кабины, которая должна была тронуться в обратный полёт. У Кортнева перехватило дух, когда он оглянулся по сторонам. Вокруг одни льдины... Тихий ветер пробирается через вены и оставляет ощущение некого расслабления и спокойствия. Царство льда и снега в настоящем виде. Лёша подумал, что мог бы написать об этом песню, но времени не было на раздумья. Шагать по льду становилось тяжелее... Лёша явно сорвал спину с этим дурацким рюкзаком, но игнорировал резкую боль в пояснице. Пройти триста метров казалось чем-то кинематографичным. Нечто схожее со старым советским фильмом, где мальчик под слова: "Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня?..." долго и мучительно тащил по раскаленному песку тело раненного отца. Только вот у Лёши, кажется, эти триста метров дались ещё сложней... Он кинул рюкзак перед первым попавшимся лагерем и повернул голову в какую-то сторону. То, что он увидел, заставило его лицо измениться в эмоциях: Валдис стоит и снимается, видимо, в части фильма. Говорит спокойно, жестикулируя и описывая что-то непонятное. Лёша поднимает голубые глаза и улыбается. Но неожиданно, когда он убирает руку со столба, он скрючивается и безэмоционально падает на заснеженный лёд. В глазах темнеет. Последней мыслью было: "Чёртова спина...", а последним взором — знакомые серые глаза... Очнулся Лёша в совершенно незнакомом месте. — Где я нахожусь?... — пролепетал он, не оглядывая комнату в поисках хоть какого-либо человека и... неожиданно получает пощёчину по щеке. — Мудак ты ненормальный!... Ты вообще думал, на что идёшь?... Лёша увидел лицо заплаканного Валдиса, который поспешно закрыл его руками. — Почему я был такой невнимательный?... Думал, что вертолёт с продуктами!... А это муж мой летит... Муж, чёрт возьми, который вообще ничего об этом месте не знает!... Господи... Валдис впервые за десятилетия шмыгал носом, вытирая постоянно выступающие слёзы. — Вадюнечка... — Ну что, Вадюнечка, то?... — перешёл на крик Валдис, раскидывая руки, — ...я... я не понимаю, зачем ты... Зачем, Лёша? Лёша поджал губу, стараясь не плакать. Всё это из-за глупой мысли после пьянки доказать своё превосходство... Перед человеком, которого так любишь... И сейчас он стоит около твоей кровати, склонив голову над твоими ногами и плачет... — Вадюш, — осторожно начал Лёша, — я буквально ненавижу себя за то, что заставил тебя плакать и испытывать эти эмоции... — он взял его руку в свою, — пускай... пускай это будет самым тотальным провалом за всю мою жизнь. Я этого не отрицаю. Валдис поднял голову. Лёша сел и усадил его рядом, кладя его голову к себе на колени. Пельш тихо всхлипывал носом, закрыв глаза. Кортнев аккуратно огладил его лицо и пригладил растрёпанные серебристые волосы. Казалось, его сердце сейчас замрёт. — Я посмел обидеть такого чудесного человека?... — начал проецировать мысли вслух Лёша, — с такими кудрями, глазами... Валдис неохотно улыбнулся, когда Лёша убрал выпавшую прядь из-за уха. — Такого умного и красивого... Причём... Своего мужа!... Валдис хихикнул, когда Лёша коснулся пальцами его губ, но тут же переменился в лице, как увидел взгрустнувшего Лёшу. — Я... Я такой мудак и идиот... Валдис повёл пальцем, привлекая его внимание: — Но-но-но, Алексей Анатольевич! Мудаком величать могу Вас злесь только я, но никак не Вы. Валдис перешёл на нормальную манеру общения, придвинувшись к Лёше близко-близко: —Слушай, поступил ты очень неожиданно... Хотя... Не знаю... Но ледокол отплывает как раз-таки сегодня... И в Москву мы приедем вдвоём, и всё будет хорошо. Лёша дёрнулся с места и поцеловал его в висок. — А что так несмело? Кортнев не успел и набрать воздуха в лёгких, как ощутил поцелуй на губах. Тёплый и самый родной. Согревающий как ничто другое... До конца пребывания на ледоколе они спали в одной кровати...