Дай прикурить

Банчан просто стоял у здания телевещания. Просто курил. Просто никого не трогал. Он думал о том, что не спал уже где-то в районе суток, может больше, но точно не меньше, и ловил адовые флэшбеки с выходных вместе с Хёнджином и его девушкой в клубе. Сегодня был понедельник. И голова трещала. Хотелось лечь и умереть до пятницы, но ровно до пятницы, потому что в эту пятницу наступал его двадцать пятый день рождения, и Хёнджин вместе с Соён и остальными собирались устроить ему 'вечеринку века' по словам Хвана. Собственно, двадцать пять наступало не каждый год, так что оно того стоило. У него стоял эфир где-то в десять утра. Сейчас было восемь пятьдесят, и он неспешно курил свою сигарету. Вообще никому не мешал и никого не трогал. С тех пор, как он устроился помощником режиссёра, он неплохо зарабатывал, но жизнь всё равно почему-то не била ключом. Вернее, била, гаечным и по голове, и имя этого ключа было Ли Чэён. — Банчан-оппа! Она налетела на него с точностью и скоростью ракеты. Банчан с дотошностью накануне проверял, нет ли у неё каких-то заданий от руководства в понедельник, чтобы не шарахаться от каждого звука. Заданий не было. А Ли Чэён была здесь. Ну сука… — Я же просто стоял и курил, — с невозмутимым спокойствием констатировал Банчан. Сигарета, конечно же, уже тлела на асфальте, выпавшая из пальцев. Девушка повисла на нём, как на турникете, закинув ноги на его бёдра. Его непроницаемое лицо пока только слегка порозовело. У Чэён была здесь практика, которую она проходила на втором курсе. Она училась на журналиста, ей дали задание, и в чём оно состояло, Банчан понятия не имел, но вряд ли там было 'приклеиться к Кристоферу Бану как банный, сука, лист'. Вот это, конечно, анекдот. Потому что именно он, собственно, и был её куратором. Но всё равно хотелось немножечко послать её нахер и забыть об этой головной боли. — А дай прикурить? — попросила она, находясь в опасной близости к его лицу и смотря в его глаза абсолютно бесстрашно. Ой, блять. — Прикурить дать? Щас дам, — и Банчан резко опустил её на землю. — Щас отправлю тебя в архивный, будешь там прибираться, а туда лет десять никто не заходил. — Да блин, — Чэён закатила глаза и поправила юбку в клеточку. — Я хочу нормальное задание, например, выехать на место происшествия с тобой, или расследовать какое-нибудь дело, записывая всё на камеру, а не вот это вот всё. — Так, во-первых, я говорил тебе, не называть меня оппа, я тебе сонбэ. — Да хоть аджосси. — Чэён! Другие знали Банчана как самого терпеливого человека на свете. Но рядом с Чэён он превращался в Халка, который 'крушить, ломать и выкидывать эту несносную девчонку в окно'. Банчан стал нащупывать в своей худи пачку винстона, а Чэён только ухмыльнулась, показав свою правую ладонь. В ней была и зажигалка, и помятая пачка. — Т-ты! — Ловкость рук и никакого мошенничества. Меня Соён научила. Кстати, показать, чему она научила меня ещё? — Ей пиздец, — пообещал Банчан, отбирая пачку и попутно отправляя Хвану сообщение. — А ты допросишься. — Я вот прошу и прошу, а до сих пор не допросилась, — Чэён состроила моську. Банчан стал прикуривать агрессивнее. Нет-нет, а начать мантры читать хотелось, да только Чэён чёрт и не из этой религии, в которой святые ботхисаттвы могли бы ему помочь. Он поэтому и курит. Может хоть так грех на душу не возьмёт. — Ну дай прикурить, ну дядь. — 'Ну дядь'?! Не, ребята, это пиздец. Банчану захотелось срочно проконсультироваться с Хваном, у которого его же девушка учит эту крашеную в розовый голову плохому! Просто подойти и спросить 'что ты курил, раз добровольно предложил встречаться королеве демонов? ' Потому что в здравом уме на такое подписаться невозможно. Банчан как-то упустил момент, когда из охуевших подростков, которые слушают тяжёлый рок и не слушаются родителей, понавырастало вот это, причём у них с Чэён разница была всего в четыре года. Но он уже чувствовал, что прикурить ему даст она, а не наоборот. — Я уже год как совершеннолетняя, а ты до сих пор не даёшь мне прикурить, — Банчан спрятал сигареты от греха подальше, но курить начатую не перестал. Чэён у них в студии на практике всего вторую неделю, интересно, уже стало заметно, что его левый глаз дёргается сильнее, чем обычно? Может, волос седых стало больше? Может, и йогой заняться было не такой уж плохой идеей. Помедитировать, спину привести в порядок, того гляди, и нервы станут здоровее, верно? — Зачем тебе курить? — устало спросил Банчан. Ну вот, утро только началось, а он уже устал. — У вас там это какой-то уровень взрослости? Чэён посмотрела в телефон, кому-то, видимо, ответила на сообщение, хмыкнула и снова уставилась на Банчана. Банчан — на неё. У девушки были длинные волосы с белыми корнями и с переходом в розовый прядями, широкие скулы, но маленький носик. В университете она не нравилась парням, о чём Чэён сама ему рассказала, а девочки учили её, как сделать глаза выразительнее, а щёки незаметнее. Если бы девушка ему об этом не сказала, он бы и не заметил, что с ней что-то не так. Это у них было принято гоняться за какими-то стандартами красоты, а парни часто изъянов не замечали или вовсе не считали что-то недостатком. Банчан думал — должно быть, если он скажет ей комплимент, Чэён как обычно ничего не воспримет всерьёз или наоборот, подумает, что Банчан с ней флиртует, поэтому не говорил ничего. Её сложно было понять: в один день она была приставучей сильнее, чем обычно, а приставучей она была всегда, а в другой какой-то подавленной или расстроенной, но старалась не подавать виду. У Банчана может быть и имелись вопросы, но он не знал, как их задать, соблюдая субординацию. У Чэён в голове никаких рамок не было, и она без стеснения иногда обнимала его, касалась и открыто флиртовала. — У тебя нет сегодня заданий по практике, — вспомнил он. — Я знаю. Я пришла пожелать тебе доброго утра, — хихикнула она. — После меня оно точно станет добрым! И если у неё и были загоны по внешности, то с самооценкой в целом всё было в порядке. Банчан улыбнулся. Девушка выпрямилась, собираясь уходить. — Чэён, — остановил он её. — Да? — У меня в пятницу день рождения. — Да, я знаю, — расплылась она. — Откуда? — удивился парень. — Когда у тебя на кого-то краш, ты первым делом вызнаешь дату рождения, город, ну, бывших девушек там… — Боже, — закатил он глаза. — В общем, у меня в пятницу день рождения. Приходи. Адрес я тебе напишу. Её глаза загорелись. — Хорошо! Я приду! — она подпрыгнула к нему в два прыжка, чмокнула в щёку и была такова. Сигарета опять упала недокуренная. — Да блять, — чертыхнулся он и пошёл обратно внутрь здания. *** Конечно же, с Хван Хёнджином это не могло быть просто деньрожденьческой пятницей, в которую они просто напиваются и просто расходятся по домам. ‘Вечеринка-сюрприз’, говорил Хёнджин, ‘да ничего особенного, пара-тройка своих’, говорил Хёнджин. Его девушка Соён тихо хихикала в ладошку. ‘Пиздишь и не краснеешь’, понимал Банчан, заходя внутрь своей квартиры после работы вечером пятницы и охуевая прямо с порога. Народу была тьма, он не узнавал лица, проталкиваясь внутрь, каждому на поздравление просто успевая кивать, и мысленно готовился убивать Хвана. Но сначала его нужно было найти. От коридора до гостиной, в проёмах комнат и у туалета — везде были почему-то сплошь незнакомые лица, да ещё громкая музыка из всех щелей мешала сосредоточиться. Серьёзно, у него даже никогда не было столько колонок, как и посуды, и казалось, что квартира тоже не настолько большая, чтобы вместить уйму народа! Хёнджина нигде не было, и Банчан решил пойти самым простым путём — на балкон покурить. Естественно, там тоже были люди. Выгнав всех молча одним только взглядом, Банчан достал пачку, выудил сигарету и прикурил. В сумерках уже ничего не было видно, прохладный осенний ветерок приятно обдувал лицо. Кто-то постучал в дверь. На пороге стояла девушка Хёнджина. — Где этот самоубийца? — Соён засмеялась с приветствия и стрельнула у него сигаретку. — Вы разминулись, наверное. Он с Джисоном и Чанбином пошли докупать выпивку. А я осталась на случай, если ты уже придёшь. — Вот это вот в моей квартире — это, блять, что? — указал он на гостиную, полную незнакомых ему людей. — Однокурсники, друзья с работы, ну и тут некоторые наши друзья, — смутилась она, и Банчан додумал: некоторые — это процентов семьдесят. Он столько народу не знал. — Вообще мы сами не рассчитывали, что столько придёт. Зато много подарков. Они все на кухне, если что. — Соён, я заебался как собака на работе, я хочу отдыха, а не тусовок для малолеток. — Да это всё идея Хёнджина, — понимающе улыбнулась она. — Он думал устроить всё в американском стиле, типа, ты приходишь и чувствуешь себя как дома, ну в смысле, дома в Австралии. Разве вы там таких вечеринок не устраивали? — Может быть, я смутно помню, — Банчан затушил докуренную сигарету. — Когда я уехал, мне было едва пятнадцать. Не помню, чтобы мои родители были в восторге, если я приводил друзей. Они не очень любят шум. — Твою спальню вроде никто не занимал. Если хочешь тишины, то иди, я скажу Хёнджину, что ты уже пришёл, но жутко устал. Или отдохни и присоединяйся к нам, мы сейчас будем во что-нибудь играть. — Может быть отдохну и приду, — они вместе вышли в комнату. Именинник затормозил в коридоре — на пороге стояла Чэён, облачённая в джинсы, топ, оголяющий часть живота, и пиджак. На практику она обычно одевалась приличнее и… теплее. Он хватанул её за руку, и ничего не понимающая Чэён устремилась за ним. Он проталкивался через народ к своей комнате и, как только оказался у её двери, втолкнул девчонку внутрь, заходя следом. Здесь музыку было слышно гораздо меньше, и он облегчённо вздохнул. Повернувшаяся к нему Чэён удивлённо приподняла брови. — С днём рождения, конечно, но это что было? — Извини, этот хаос в моей квартире… — Да я не об этом, а о том, что ты взял меня за руку и… это твоя комната? В которой ты спишь? — глупо заулыбалась она. Банчан успел просканировать глазами только одежду, а теперь, даже в темноте, смог разглядеть, что она накрасилась, уложила волосы и в общем не изменила своему стилю, надев кеды вместо каблуков. Парень мысленно спросил себя, а откуда он, собственно, знает, какой стиль она предпочитает, но ответа на этот вопрос не знал. — Ты пришла вот так? На улице же прохладно… — это, конечно, было не первым, что пришло ему в голову, когда он увидел топ и юбку, но первые мысли озвучить он бы точно не осмелился. — Меня довезли, не беспокойся, — отмахнулась она. — Кто довёз? — сначала спросил, а уже потом подумал Банчан и прикрыл глаза, матеря себя. Да в смысле какая разница, кто довёз, ты что, серьёзно сейчас приревновал? Чэён удивленно посмотрела на него, а он на неё, сам себе удивляясь. Они так и стояли очень близко друг к другу, пока девушка не отстранилась первой и не достала что-то из кармана своего пиджака. — Извини, подарок не особо дорогой, я пока не работаю… — Да не нужно ничего было… — Банчан вдруг осознал, что Чэён студентка, которая ещё нигде не работала и своих денег не зарабатывает, а он уже работал, а не учился, и почувствовал себя старше, чем было на самом деле. — Но мне понравилась эта серёжка, я увидела её в одном магазинчике милых безделушек, и знаю, что ты любишь носить серёжки, так что вот, — она раскрыла кулачок, и в её ладони оказалась серёжка с крестом и несколькими камушками внутри него. Банчан, у которого были проколоты уже оба уха и не по разу, удивился тому, какие же мелочи она умудрялась подмечать за ним за такой короткий срок их знакомства. Серёжка ему понравилась. — Спасибо, она крутая, — он стал снимать с одной стороны серьгу, которую давно хотел заменить на какую-нибудь другую, потому что от неё постоянно шло какое-то воспаление. Чэён смущённо заулыбалась, довольная тем, что выбрала. Парень зашипел, снимая старое украшение и бросая его на тумбочку. — Не поможешь надеть? — Я? — более высоким от неожиданности голосом спросила девушка, но потом кивнула. — Ладно, давай. Ему пришлось немного согнуться в коленях, чтобы она смогла доставать до его лица. Хихикнув с этого милого жеста, Чэён приблизилась к его лицу, в полутьме пытаясь увидеть прокол, и, потрогав ухо парня, чтобы не промазать, вдела в покрасневшую от манипуляций дырку новую серёжку, защёлкнув застёжку. Переведя взгляд на его лицо, она встретилась с парнем глазами. Банчан смотрел на неё. Прямо на неё — в его глазах было видно каждую её эмоцию, от насмешливости до крайнего смущения. Он продолжал так стоять, пригнувшись, чтобы ей было удобно. Поймав его лицо в свои маленькие ладони, девушка на пробу прикоснулась губами к его губам, зачем-то зажмурившись, даже задержав дыхание. Наверное, ей было страшно быть отвергнутой. Но Банчан не отстранился. Вместо этого он приобнял её, перетягивая вес на себя, приоткрыл рот и проник языком между её губ, вовлекая в более глубокий поцелуй. — Чэён… — выдохнул он в её губы. — А? — Не надо задерживать дыхание, я не хочу, чтобы ты тут откинулась. Она звонко засмеялась, обняв его за шею, и он подхватил её на руки, прижимая к себе. Удерживая её на весу, он сел на кровати, и, почувствовав точку опоры, вовлёк её в очередной поцелуй. У него не укладывалось в голове — он и Чэён. Он с ней превращался в Халка, который ‘крушить, ломать и выкидывать эту несносную девчонку в окно’. В абсолютно трезвой памяти он смотрел, как сыплется выдержка, уступая место желанию. — Дай угадаю, у тебя на меня стоит, — она поёрзала на его коленях, и Банчан пробил рукой лоб. — Капитан Очевидность, Ли Чэён, — он угрожающе оскалился, но только чтобы прикусить кожу на её шее, вызывая у девушки волну мурашек по всему телу. Она, словно наэлектризованная, задрожала и слегка откинула голову, убирая волосы, чтобы он продолжал. Они плавно переместились на кровать оба. Чэён оказалась под парнем, уже наполовину раздетая, оставшаяся только в лифе и джинсах. Почему-то хихикая, она помогла Банчану с футболкой, а когда увидела его полуголого, пресс с кубиками, резко перестала смеяться. — Серёжка ведь была только предлогом, верно? — он приблизился на упоре, глядя ей прямо в глаза, которые постепенно привыкли к темноте. — Чтобы поцеловать меня. — У меня на тебя дикий краш, и ты ещё спрашиваешь? — она притянула его к себе за шею довольно грубо и рывком, заставляя поцеловать себя. Влажные губы горели от поцелуев. — Если это план от начала и до конца, то я расстроен, — заметил он. — Немного, но расстроен. Щёлкнула пряжка его ремня. Она опять не удержалась от смешка, но на этот раз это было что-то смешанное не то с удивлением, не то с восхищением. — Блин, да план был вообще не такой, — нетерпеливо заболтала она ножками, как будто капризничая. Избавившись от своих штанов, он помог ей снять её, нежно проводя по загорелым бёдрам ладонями. — Я просила тебя дать мне прикурить, а ты не даёшь. — Я думал, это метафора, а ты реально хотела выкурить сигарету? — Ну во-первых, это реально метафора, но у меня несколько прилагающихся к ней значений, — Чэён удивлённо вскрикнула, потому что пока она вспоминала, в чём на самом деле состоял её дьявольский план, Банчан действовал реально и осыпал её грудь поцелуями, медленно стягивая лиф. — Во-первых, если сначала прикуриваешь ты, потому что я не умею, а затем я выхватываю сигарету у тебя, то как бы косвенный поцелуй, понимаешь? — Понимаю, — настал черёд Банчана смеяться. Спустившись ниже, к пупку, он почувствовал, как она пинается от щекотки и прекратил мучить, оказавшись между её ногами и совершая первые наступательные движения, но ещё не сняв с них обоих трусы. Чэён закусила губу в предвкушении. — А во-вторых, я считаю, что когда кто-то закуривает после секса, это дико сексуально… — она подвисла на моменте, когда Банчан избавил себя от последней детали одежды и уже держал между пальцев шуршащую упаковку презерватива. — Так ты… — отвлекая её разговором, он ловко её вскрыл и уже тянул её трусики на себя. Она позволила их снять с себя, но всё ещё прикрывала грудь руками, чувствуя скованность. Он это почувствовал. — Так ты хотела, чтобы я прикурил после секса или чтобы тебя научил, чтобы ты сексуально прикуривала после него? Нет, Чэён, второе это сразу перебор, у любого случится сердечный приступ от такой сексуальности, если вы начнёте прикуривать сразу после секса, а мы же не железные. Чэён захохотала, потому что Банчан не осознавал наверняка, как он на самом деле хорош во флирте. Одновременно целуя её, когда она чуть расслабилась с ним, он вошёл в девушку, плавно, давая ей привыкнуть. — Окей, ты просто должен признать, что у тебя тоже был на меня краш, но ты его отрицал, — девушка приняла от Банчана поцелуй, очень медленный и нежный, который как бы говорил ‘я не буду спешить, если тебе некомфортно’. — Ты была доставучая! — В этом мой шарм! — Чэён ухватилась за его шею, отвечая той же нежностью, проводя по холке. — С этим трудно поспорить. Она думала совсем не о сексе. Конечно, близость, максимальная открытость сейчас значили многое, и тепло — ему нужно было наверняка не меньше, чем ей. Она знала про него много, но лучше всего — что когда он улыбается во все тридцать два, с оттенком смущения, он выглядит так, словно способен разбить любое сердце, и притом сделать это очень чутко. Банчан и его манеры, разбивая чужие сердца, всегда как бы говорили ‘извините нас, пожалуйста, ничего, если мы украдём ваше сердечко? ’ Он был таким. Самым спокойным человеком на свете, самым понимающим старшим коллегой на работе, самым отзывчивым и искренним другом. Чэён хотела такого бойфренда. Зная свой характер, она тем не менее надеялась на это. Банчан был живым воплощением суждения о том, что не все парни — мерзавцы. Хотя ты всегда начинаешь так думать после первого расставания. Особенно если с бывшим это была чистая правда. Ну и потом, он был первым, кто действительно заботился о том, хорошо ли ей так же, как ему. Вся её неуверенность на первых парах растворилась в его тёплых руках. Грудью к груди и губами к губам. Он кончил первым, помогая ей пальцами довести себя до оргазма, и даже зная, что из-за громкой музыки её никто не слышит, она всё равно старалась не быть громкой. Банчан снова пошутил про то, что у него нет фетиша на асфиксию или что-то типа такого, и ей не стоит себя стесняться. На работе она была говорушкой, и весьма громко смеялась. Но над этим её маленьким комплексом предстояло ещё поработать. Он вытащил от своей кофты вскрытую пачку сигарет, протянув ей. — Что, доведёшь меня до инфаркта? Она, улыбаясь, вытащила сигарету, и он прикурил ей. — Стоп, а разве ты не был строго против? Банчан ухмыльнулся, завороженно глядя, как она пускает дымку и поправляет свои ввзъерошенные волосы, куря в его постели абсолютно голой. — Был. Ну так я тоже не без плана. Я же теперь имею право наказать тебя за это. — А-а-а, ну ты хитрый жук, да, я же говорила, краш, — и она продолжила курить, ощущая себя действительно сексуальной в чужих глазах. Что, в общем-то, было истинной правдой.