Перед сменой.

      Женщина тридцати трёх лет сладко потянулась, как только в окно пробились первые утренние лучи. До смены оставалось ещё больше двух часов. Не вставая с кровати, она зевнула, убирая с лица тёмные короткие волосы. Опёршись об изголовье, Татьяна довольно вспоминала картину вчерашнего утра. Не имея привычки стучать, она вошла в комнату старшего брата, почти ровесника, в момент, когда он с безудержной страстью удовлетворял очередную гостью их скромного жилища. С каким жаром и напором он целовал каждый сантиметр её костлявого, ничем не примечательного тела. С каким желанием двигался в ней, провоцируя бесстыдные вздохи, вырывающиеся из её тонких полураскрытых губ. Неясное и внезапное чувство неприязни к выгибающейся под Алексеем соседке не затмило восторг Татьяны братом. Он нравился женщинам: будь то крестьянки, работницы или дамы благородного состояния. Его было трудно не заметить. Все тридцать шесть лет, которые он существует, он провёл на заводе. От тяжёлой работы его тело постоянно находилось в прельстительной форме. Он носил усы и причёску по моде, а его происхождение, воспетое такими современными классиками, как Горький и Маяковский, добавляло к его образу особый шарм. В дверь без стука, по сложившемуся обыкновению, вошёл полураздетый Алексей, дабы разбудить свою сестру. Отчего так рано? Пожалуй, он и сам не догадывался. Слегка взлохмаченный мужчина опёрся головой о косяк, скрестив красивые руки на груди. Зевнув в плечо, он произнёс: – Зачем и заходил, если сама проснулась. Алексей собирался покинуть комнату, но Татьяна протяжно проговорила: – Сядь, – она переместилась на край постели и хлопнула ладонью подле себя. Удивлённо вскинув бровь, мужчина послушно выполнил требовательную просьбу. – То, что я вчера увидела… – женщина закинула колено на колено. – Давай без нравоучений, – он закатил глаза и привстал, – я спать хочу. – Не перебивай, – Татьяна на это грубо его осадила. – То, что я вчера увидела… – она слегка выгнула корпус, отставив одну руку для опоры за спину, так, что её грудь полностью обтянула ночная рубашка. Второй дотронулась до своего колена. Острым ноготком она повела вверх, медленно оголяя скрытую под сорочкой ногу, – меня впечатлило. Алексей с интересом и недоумением следил за волнующими движениями сестры. Она неторопливо, растягивая любопытство, подняла красивое тело с кровати и встала аккурат напротив брата. Сначала с одного, затем с другого плеча женщина скинула широкие лямки сарафана, оставшись обнажённой. Неспешно она сделала шаг, за ним второй. На третьем Татьяна пристроилась прямиком на бёдрах Алексея. Решительно смотря в его глаза, она кончиками длинных пальцев обхватила скулистое лицо с колючей щетиной. Она томно зашептала прямо в его сухие губы: – Только не ври, что никогда не хотел меня трахнуть.       Их глаза были полузакрыты. Женщина еле-еле поцеловала край рта. – Разве никогда не мечтал поиметь меня хотя бы вон на том столе?       Не оборачиваясь, Татьяна кивнула в сторону окна, возле которого стояла упомянутая мебель. – Думаешь, я не знаю, как ты подростком подглядывал за мной в бане?       Ноготком женщина очертила контур скулы брата, тяжело дышащего в её округлый подбородок, и наклонилась к его виску: – Уверена, тебе снилось, как ты меня ласкаешь… – женщина легко переложила крепкие мужские ладони с бёдер на свою мягкую грудь, – а потом я тебя. Татьяна прикусила мочку уха Алексея, поглаживающего её гибкую талию. Стряхнув с глаз упавший локон, она провела расслабленной кистью по напряжённому телу, остановившись у пояса ночных брюк. – Как ты меня представлял: на тебе или под тобой? – женщина горячо выдохнула.       Не устояв перед напором, Алексей подхватил сестру и уронил её на упомянутый выше стол. – Всё-таки мечтал?       Татьяна думала усмехнуться, но брат больно схватил её за пятки и устроился между разведённых ног. Нервно и возбуждённо стягивая штаны, мужчина чертыхался от нетерпения. Жаждущая Татьяна поглаживала пальцами внутреннюю сторону своего бедра, закусывая вспухшую губу. – А ещё я представлял, как ты будешь кричать подо мной, – прохрипел мужчина в уста сестры.       Наконец одежда поддалась, и Алексей грубо вошёл. Он целовал, кусал, облизывал запрокинутую от удовольствия шею постанывающей Татьяны. – Громче, – повелительно шепнул мужчина и, крепко обхватив руками талию, задвигался быстрее.       Женщина подчинилась. Вскрикивая, она извивалась и хваталась за края пошатывающегося стола, пока Алексей проводил влажными губами по её груди. Острыми белыми зубами он обхватывал и оттягивал то левый, то правый сосок, разжигая больший огонь взаимного вожделения. Холодными по природе и вспотевшими по ситуации пальцами мужчина прикасался к пылающему от похоти телу.       Самозабвенно, безрассудно, упоённо он глубже и глубже проникал в тёплую влажную плоть, приближая кульминацию. – Стой! – прорычала Татьяна. – Я всё. – Я – нет, – недовольно проговорил брат.       Татьяна зачесала прилипшие волосы на затылок и кончиком ногтя придвинула рабочего за подбородок: – Не беспокойся.       Пошатываясь, женщина спрыгнула со стола и одним взглядом повелела Алексею сесть обратно на мятую постель.       Присев, она длинными перстами обхватила член неудовлетворённого мужчины. Шершавым язычком Татьяна провела от основания до головки. Мычащий Алексей положил правую ладонь на тёмную макушку женщины и схватил её за корни волос. Она, не без его направления, ловко орудовала ртом. С довольным видом её брат вскоре освободился от тянущего неудовольствия. – Сколько времени? – Татьяна изнеможённо заползла под одеяло. – Ещё полтора часа, – задыхающийся Алексей закинул голову и прикрыл глаза. – Значит, можно поспать.