И если есть те, кто приходят к тебе...
Голова Марка болела, раскалывалась на сотни тысяч осколков. Она взрывалась, сжималась и выворачивалась изнутри. Дрожащие руки сдавливали разгоряченные виски. Он чувствовал боль. Он был этой болью. Разъедающей изнутри, разрывающей сердце на щепки. Тяжелый взгляд на пустую белую стену, до боли сжатые зубы. Слезы, обволакивая разгоряченные щеки, предательски соскальзывали с кончика заостренного подбородка. В горле стоял ком. Замах. Удар. Трещина в кости. Ровная стена. Темнота в глазах.I will be there, I will be there…
Запах свежескошенной травы ласкал веснушчатый нос, уголки розовых губ приподнимались, превращаясь в радостную улыбку. Ноги шли сами по себе, они вели хозяина к заветному месту. Легкий ветер трепал враньи кудри, словно играя с ними. Где-то в глубине души трепетало что-то. Оно скакало из одного угла в другой, желая найти выход, чтобы посмотреть на солнечный мир. Оно чувствовало все, что происходило вокруг. Марк наслаждался временем, наслаждался собой. Он медленно шел, разглядывая причудливые облака на небе. Ему казалось, что где-то там, в вышине, сейчас находится он. Марк не чувствовал себя заземленным, он ощущал себя небесным. Легким, как ветер, мягким, чуть осязаемым большим облаком. На плечи парня осторожно легли чьи-то руки, обвиваясь вокруг шеи. Марк был спокоен, сердце бешено застучало. Оно знало, кто это. Ради него хозяин пришел сегодня сюда. Марк, осторожно взяв руку в свою, нежно поцеловал ее и, повернувшись к долгожданному гостю, прижал к себе. Рыжая голова легла на широкое темное плечо, и, задержав дыхание, прикрыла глаза. Плетенная корзинка глухо упала на землю, зеленые сладкие яблоки затерялись в траве. — Ох, прости!., — виновато произнес Марк, смотря нежным взглядом в глаза собеседника. Он нехотя разомкнул объятья и, опустившись на колени, начал искать пропажу. Рыжая голова мелькнула рядом и, не дав его руке дотянуться до первого яблока, преградила путь нежным поцелуем. Он дурманил, обволакивал чувством теплоты разум и тело, расслабляя его. Марк осторожно обхватил собеседника за талию и, притянув к себе, повалился в траву, — Рик.., — тихо прошептал он, запуская руку в огненные волосы, — Я люблю тебя.., — в ответ на эти слова Рик нежно прикусил губу возлюбленного, словно говоря в ответ те же слова. Синева джинс медленно покрывалась зеленью, футболки приобретали оттенок земли. Но парней не беспокоило это. Для них сейчас были только они вдвоем.***
Когда все яблоки были собраны, спины отряхнуты от земли и травы, они пошли в глубь леса. Марк часто гулял здесь, когда был один. Сегодня он захотел показать тайные тропы Рику. Рыжеволосый британец любил цветы, деревья, животных. Он был легкой утренней пенкой кофе, сладкой осенней тыквой. И Марк, видя в нем эту тягу к природе, решил доверить ему свою часть души, свой тайный лесной уголок, таящий в себе чистое озеро. Марк и Рик шли долго. Оба чувствовали, что зашли далеко. Следы начинали плутать. — Мне кажется, я видел этот куст, — задумчиво произнес Рик, указывая на малинник, который был объеден ими часом ранее, — Марк, — он обеспокоенно взглянул на любимого, — мы заблудились… — Я залезу на это дерево, — Рик положил руку на высокий дуб, — попробую поймать связь или понять, куда нам идти. Марк доверял ему. Он знал, что Рик умел лазить, в отличии от него. И был спокоен. Плетенная корзинка вновь оказалась на земле. Рыжеволосый, ухватившись за ветку, кряхтя, забрался на нее. Он медленно исчезал на полотне зеленых листьев. Внутри себя Марк боялся. На душе было неспокойно, где-то в ее глубине медленно поднималась паника. Марк посмотрел на зеленое яблоко и потянулся к нему, желая убрать нежеланное чувство. Треск веток, пронзительный крик. Рик не удержался. Сорвался. Внутри Марка все похолодело, лицо стало бледным, руки — холодными. Слезы бесконтрольной волной захлестнули его. Он подбежал к возлюбленному и, упав на колени, прижал к себе в надежде, что сможет что-то изменить. Кровь медленно застывала на руках Марка, металлический запах въедался в кожу. Безжизненные глаза смотрели вверх, на небо, усыпанное сотнями маленьких жемчужинок, видевших не одну смерть.This can't be the end, I'm still loving you…
Тихий стон сорвался с пересохших губ. Рука ныла, болела. Пальцы не слушались. Взгляд поймал танцующую пыль в свете лампы. Расплывчатый танец постепенно становился четче. Ближе. Мягче. Тело не слушалось, оно, словно не желая жить, бездвижно лежало на холодном полу. В голове звучал далекий голос любимого Рика, тревожно твердящий невпопад: — Найдутся и те, кто придет за тобой.