Flashback

"I can't see where you comin' from But I know just what you runnin' from, And what matters ain't the “who's baddest” but The ones who stop you fallin' from your ladder, baby. And you feel like you feelin' now, Doin' things just to please your crowd, But I love you like the way I love you, And I suffer, but I ain't gonna cut you ‘cause This ain't no place for no hero. The Heavy- Short Change Hero."

      Родители всегда замечали, насколько же они разные, Гэвин и Элайджа, но всегда не разлей вода. Все игры, разговоры, победы, поражения — на двоих. Двойняшки Рид были неразлучны, везде вместе: вместе устроят погром, вместе получат по шапке. Вспыльчивость и спокойствие, воплощение и задумка, огонь и лёд — Гэв и Эл.       Мать любила их обоих, души в них не чаяла, но понимала, что характером в неё пошёл лишь Элайджа. Гэвин рос копией отца, с его немного пессимистичным взглядом на мир и повышенным чувством справедливости.       Мальчишки удивительно гармонично сосуществовали, понимая друг друга будто на ментальном уровне. Успокоить Гэвина мог лишь Элайджа, лишь он мог найти нужные слова. В свою очередь Гэв мог завести Эла с полоборота, подначивая на новые приключения.       И хотя их интересы разнились всё больше с каждым годом, Эл в программирование и моделирование, Гэв в химию, всё-таки что-то от мамы он перенял, они всегда помнили, что рядом есть надёжное плечо брата, которое поддержит, поймёт и поможет.       Ночами они разговаривали, высказываясь по очереди, советуя друг другу правильные решения, или смотрели вместе сериалы, засматривая до дыр «Теорию Большого Взрыва» и «Шерлока». Гэвин смеялся, называя брата дурилкой, подражая Лесли Винкл, а Элайжда в ответ нацеплял маску Майкрофта Холмса, пытаясь обучить младшенького манерам, даром, что сам старше всего на несколько минут.       Взаимный стёб был обычной практикой, мальчишки тренировали свой сарказм друг на друге, при этом не давая делать это другим. Гэвин всегда защищал брата от задир, которые не могли смириться с тем, что есть кто-то умнее их, так что даже синяки у двойняшек Рид были общие.       Братья знали все секреты друг друга, даже самое сокровенные. Гэвин рассказывал о своей ориентации, планах пойти в педагоги, первой сигарете и поцелуе. Элайджа же делился мечтами об андроидах и своей компании, о том, как он не уверен в себе среди сверстников и о том, что уже нашёл себе колледж.       Отъезд брата Гэвин переносит очень трудно. Ему пятнадцать, он влюблён в парня на два года старше и он потерял своего лучшего друга. В ход идут и сигареты, и алкоголь, а потом, чуть позже, секс. Гэв становится ещё больше похож на отца, о чём ему как-то раз сообщает мать, на что он отмахивается, но всё-таки звонит Элу и жалуется в трубку надрывным голосом.       Отношения с отцом у обоих братьев никогда не были тёплыми. Папу они скорее побаивались, потому что было за что. Как бы мама не старалась урезонить Рида старшего, у неё не всегда получалось это сделать, поэтому мальчишкам пару раз прилетало. Элайдже за задротство и «гейские» футболки, а Гэвину за дерзость и запах сигарет.       Эндрю Рид был вспыльчивым и жестким по отношению к детям, орал на них по поводу и без, бесился с того, что они оба растут не такими, как бы ему хотелось, и вообще, что они есть. Отец детей не планировал в принципе, но он был вынужден смириться , что секс с красивой Хлоей Камски ему пришлось оплачивать поездкой в роддом и воспитанием двух спиногрызов, которые не оправдывают его ожиданий.       После расставания с первой любовью и отъездом в колледж, Гэвин находит утешение лишь в одном человеке — Элайдже. Они часами говорят по телефону, устраивают видеоконференции в Скайпе с матерью, приезжают поочередно друг к другу в кампус. Гэв полностью уходит в учебу, успевая помогать брату с созданием Тириума.       И вроде бы всё хорошо, но в каждом раю свои проблемы. В раю Гэвина Рида гром среди ясного неба — звонок брата с новостями о болезни мамы. Гэв срывается с учёбы, отписав старосте об обстоятельствах, и едет в больницу. Там, наплевав на всё, орёт на отца, потому что этот мудак с какого-то хрена молчал, орёт на мать, потому что она тоже молчала. На Эла наорать не получается нормально, потому что Гэвин, посмотрев в уставшие голубые глаза брата, просто не может этого сделать. Он обнимает Эла, бормоча ему в плечо что-то про то, что он там совсем ахуел и нельзя вот так всё скрывать, у меня же только вы с мамой есть, больше никого, ей -богу.       Когда мама умирает в больничной палате одна, это ломает Гэвина. Он даже не пытается утирать слёзы, струящиеся по щекам. Он физически не может успокоиться ближайшие сутки, избивая в гостиничном номере подушки, тумбочки и стены, сбивая костяшки в кровь, надеясь, что эта боль сможет утихомирить душевную. На второй день они вместе с Элом просто напиваются, сидя на балконе и куря сигареты, одну за одной. Просто молча смотрят на родной город и выдыхают дым, в этот момент кажется, что весь мир молчит из солидарности к ним и их потере.       Похороны тихие, Гэвин и Элайжда стоят, поразительно похожие в своих чёрных костюмах, и выглядят очень юно, будто им по тринадцать каждому, а не двадцать. После разговора с отцом они садятся в машину, и Эл, смотря на брата, понимает, что нужно что-то делать. Нужна встряска. Поэтому он заводит мотор и выруливает на шоссе. Спустя десять часов они оказываются на берегу океана, и Элайжда будит уснувшего брата. Гэвин удивляется, но покорно идёт за Элом, который ведёт его прямо к воде. Они разуваются и плюхаются прямо на песок, зарываясь в него босыми ногами. Гэв просто смотрит на волны пустыми глазами и спрашивает, зачем они вообще сюда приехали.       — Потому что нужно было отвлечься, прочистить голову. Решил, что быть немного спонтанными нам не помешает. Я не жалею, что мы здесь, и ты не жалей. Вообще ни о чём не жалей, Гэв.       Гэвин поворачивается на брата, грустно усмехается и просто обнимает его за плечи. Эл обнимает в ответ и прижимается губами к макушке Гэва, и этот лёгкий чмок наполнен горечью, напополам с всепоглощающей поддержкой и любовью.       Они сидят так около часа, думая каждый о своём. Потом они разговаривают о работе Элайджи и его прорыве в изобретениях, об учёбе Гэвина и увлечениях футболом. Они обсуждают планы на будущее, которых у одного брата просто завались, а у второго их нет от слова совсем.       Через два часа посиделок на влажном песке они снова садятся в машину, за рулём уже Гэв, и они направляются в кампус педагогического колледжа, потому что горе горем, но нужно жить дальше и диплом сам себя не получит.       Элайджа погружается в работу и уже через пару месяцев по федеральным каналам показывают первого андроида из линейки Киберлайф прошедшего тест Тьюринга — Хлою. Гэвин радуется за брата и за то создание, которое увековечивает имя их матери. Но именно в этот день происходит та встреча, из-за которой Гэв никогда не станет преподавателем.       Через восемь месяцев после этой встречи Камски сорвётся с совещания, потому что женский голос по телефону сообщит ему, что: «вы указаны, как контактное лицо, с которым нужно связаться, если что-то случится с Гэвином Ридом».       Элайджа найдёт брата в одной из палат, под капельницей и без сознания. Передозировка, сообщит ему зашедший дежурный врач. На Гэва было больно смотреть: впалые щёки, под глазами синяки, разбитая губа, он скинул не меньше десяти килограмм, на футболке следы крови, пива и чего-то ещё.       Гэвин проснётся через пару часов, когда Эл уже договорится о конфиденциальности и о перевозке братишки в другое место. Камски спокойно расскажет, что ему позвонили, вытащили сюда, и что как только Гэв оправится от передозировки, получит по зубам за своё плохое поведение, на всё услышанное Рид только усмехнётся побитыми губами и прикроет глаза.       Уже в доме Элайджи у них состоится разговор по душам, с которым они опоздали примерно на месяцев восемь. Гэвин расскажет обо всём: о том, что снова влюблён, что да, подсел на красный лёд, что никак не может пережить смерть матери, и о том, что его отчислили.       Выслушав всё это, Камски обнимает брата и просит Хлою найти хорошую клинику.       Гэвин сначала плюётся и выделывается, когда Элайджа показывает ему сайт клиники. Но всё-таки соглашается, хотя скептицизма в нём слишком много, ибо: «я же большой мальчик, сам справлюсь, ты чего». Но Эл непреклонен, так что приходится ехать.       По правилам клиники братья могут созвониться лишь один раз в неделю, и каждый раз в голосе Гэвина всё больше позитивных эмоций. Он рассказывает, как заебался спать, жрать и срать по расписанию, что курит как паровоз, и что соскучился по кофе и по Элу. Просит Хлою привезти хотя бы кофейных конфет, чтобы отпустило. Ещё просит толстовку с символикой колледжа, тёплые носки и любимую книгу. Камски тихо радуется, что буря вроде бы миновала, что у Гэвина просыпается осознание, что полной жизнью можно жить и без наркотиков, о чём сам Элайджа говорил ему неоднократно.       Когда у Гэва наступает восьмой шаг программы, Элайджа приезжает его проведать. Рид выглядит посвежевшим, а в глазах читается чувство вины. Гэвин рассказывает о том, что им нужно было составить список тех, кому их зависимость принесла неудобства и боль, и что в его списке лишь одно имя. Потом смотрит на брата влажными глазами и просит прощения за всё. За срыв того совещания, за своё молчание, за доставленные неудобства, за потраченные нервы и деньги. А потом неожиданно рассказывает о том, что решил пойти в полицейские.       Камски удивляется, но одобряет выбор, ведь он всегда хотел учить молодое поколение уму-разуму, так почему бы этого не делать параллельно очищая улицы от разного рода придурков?       — Рискни. Не сработает — придумаешь что-то другое. Без риска жизнь немного скучна.       В итоге, после десятого шага программы и восьми недель в клинике, Гэвин возвращается в дом Элайджи и начинает подготовку к поступлению в Детройтскую полицейскую академию. Камски помогает с документами, так как сам не хочет, чтобы брата сравнивали с ним, а также всячески поддерживает.       В Академии Рид находит друзей, в том числе знакомится с Тиной Чень, которая присматривает за ним так же, как и Элайджа, и которая в состоянии хранить «великий» секрет о двух братьях-акробатах.       Окончание учёбы Гэвина они отмечают скромно: вдвоём, сидя перед огромным телевизором, на котором идёт третий сезон Шерлока, и гоняя Хлою за безалкогольным пивом и сладостями для Рида.       После речи Холмса на свадьбе, Гэв неожиданно ставит на паузу, и заводит речь о переезде. Элайджа пожимает плечами и кивает, потому что понимает, что брату это нужно.       — Живи полной жизнью, Гэв. Работай, гуляй, влюбись. Я буду только рад, если у тебя всё будет хорошо. Но без наркотиков, окей? Небо и без них голубое, даже ярче, чем с ними.       Рид кивает и крепко обнимает брата, вкладывая в объятие всю благодарность за всё то, что Элайджа для него сделал и чему его научил.