Ночь проклятых

      Силлиан поворошил угли в камине и поставил сверху небольшой котелок. После открыл коробку с пряностями и бросил пригоршню в вино. Следом отправилось мелко нарезанное яблоко и сушеный виноград. Воздух тут же наполнился ароматами кардамона, бадьяна, корицы и мускатного ореха. Аньюриэль, лежащая на шкуре урса перед камином, прикрыла глаза и медленно вдохнула, блаженно улыбаясь. Пряности доставляли в Лютерию из Аньшу и стоили они баснословно дорого, но это того стоило. К тому же этот вечер был особенным. Осталось лишь дождаться Амана, который обещал прийти на закате, после того как закончит дела в храме Кадана.       — Идёт, — Анью приоткрыла глаза.       Несколько минут ничего не происходило и король просто помешивал вино со специями. Тихо открылась дверь в покои.       — Мы ждали тебя раньше, — Силлиан обернулся, приветствуя друга.       — Его Преосвященство решил воспользоваться моим визитом и задать несколько вопросов о состоянии Ордена в Артемисе, — жрец виновато улыбнулся и поставил посох к стене.       — От тебя разит ладаном, — колдунья совершенно по-кошачьи фыркнула, отворачиваясь.       — Долг жреца Руфеона требует моего присутствия на подобных службах, — произнес Аман, усаживаясь в кресло и доставая из внутреннего кармана кипу каких-то бумаг, пожелтевших от времени. — Сегодня как никогда важно попросить у Великого Творца сострадания к несчастным душам, обречённым влачить свою послежизнь столь прискорбным образом.       — Многие из этих «несчастных» сами же и заслужили такую участь, — Анью магией подманила к себе яблоко из корзинки и с хрустом вгрызлась в него.       — Довольно жестоко заявлять подобное, — жрец неодобрительно посмотрел на неё. — Все могут оступиться. Главное найти после смелость признать, что ошибся, и сделать всё возможное, чтобы это исправить.       — Что-то я не припомню никого, кто раскаивался бы в содеянном, — девушка пожала плечами.       — Это потому, что ты убиваешь всех разбойников и грабителей, — обличительно ткнул пальцем в колдунью мужчина. — Ты никому не оставляешь даже шанса на раскаяние!       — Вы можете хоть сегодня не препираться на эту тему? — Силлиан скрестил руки на груди, переводя взгляд с жреца на колдунью и обратно.       — А я и не начинала. Это всё он.       — Ну знаешь ли! Могла бы проявить больше уважения к человеческой культуре и хоть раз сходить со мной в Храм. Сегодня же осеннее равноденствие! Именно в этот день, когда Свет и Тьма становятся равны по силе, Руфеон может услышать плач души, раскаявшейся в своих грехах, и даровать ей покой в Небесных Чертогах. Поэтому жрецы всю ночь несут службу, молясь за несчастных, мечтающих о прощении.       — То есть можно грабить и убивать, а потом попросить о прощении и тебе всё спустят с рук? — Анью скептически смотрела на жреца, всем своим видом показывая, что его религиозные убеждения её не проняли.       — А ещё в эту ночь призраки и нежить становятся намного сильнее и нападают на незадачливых путников, которые не успели спрятаться в домах и тавернах до наступления темноты. Поэтому эту ночь и называют «Ночь проклятых». Но порой даже крепкие стены не могут уберечь человека и тьма вторгается в жилище, собирая кровавую жатву, — Силлиан придал лицу загадочное выражение, стараясь развеять повисшее между друзьями напряжение.       Девушка переглянулась с жрецом, очевидно не понимая, как надо реагировать. Аман сохранял невозмутимое выражение на лице, словно простонародные поверья были ниже его жреческого чувства собственного достоинства.       — Да ладно вам! Вы что, никогда не слушали страшные истории у костра в эту ночь? — король обводил друзей взглядом.       — Я рос при Леонхольском соборе Первозданного Света и эту ночь мы проводили в молитвах.       — Я вообще впервые слышу про такой праздник, — Анью пожала плечами.       — Аман, ну ты же должен был хоть раз слышать про «Шеакрийскую мессу»? — с надеждой в голосе спросил Силлиан.       Жрец нахмурился и поджал губы. Реакция была более чем красноречивая.       — А это что? — заинтересованно спросила колдунья, кидая огрызок яблока в камин, где его тут же поймала саламандра.       — Много лет назад в эту ночь что-то напало на храм Руфеона в Шеакрии, — тихим голосом ответил Аман. — Убили всех жрецов, прямо во время службы, всех послушников и простых людей, кто был в храме. Утром прихожане нашли только мертвые тела. Никто не знает точно, кто и почему убил служителей Руфеона. Поговаривают, что на храм напали какие-то сектанты, служащие Тьме. Вроде находили какие-то предметы и следы кровавых ритуалов, но я не могу сказать, так ли оно на самом деле. «Шеакрийская месса» и по сей день остаётся загадкой.       — А это случаем не накануне войны Фоден произошло? — Анью удивленно приподняла бровь.       — Да, — Аман кивнул. — Война разразилась сразу после этого.       — Не культисты всех там убили, — уверенно заявила Анью. — Это сделали тени.       — Откуда ты знаешь? — Силлиан непонимающе смотрел на чародейку.       — От участника событий, — девушка улыбнулась. — Могу рассказать. Я эту историю много раз слушала, так что помню хорошо.       Мужчины переглянулись и кивнули. Анью довольно улыбнулась и села, оперевшись спиной о кресло и обнимая руками небольшую подушку.       — Это была безлунная ночь. В небе плыли редкие облака, за которыми прятались звёзды. Казалось, что даже эти частички Первозданного Света, усыпающие небосвод, этой ночью стали какими-то блеклыми. Но для шагающих в тенях так было даже лучше. Отряд бесшумно скользил по крышам, направляясь к храму, что был на главной площади города…

***

      Это была безлунная ночь. В небе плыли редкие облака, за которыми прятались звёзды. Казалось, что даже эти частички Первозданного Света в эту ночь стали какими-то блеклыми. Но для шагающих в тенях так было даже лучше. Отряд бесшумно скользил по крышам, направляясь к храму, что был на главной площади города.       Таллеан замер на парапете, скрываясь за каменным изваянием девы-лазениса. Ещё шестеро теней бесшумно замерли неподалёку, терпеливо ожидая распоряжений командира. Командир же не торопился, он наблюдал за часовыми, неторопливо шагающими по площади. С другой стороны площади стоял высокий храм, посвященный Великому Творцу. Этой ночью у людей был праздник и все жрецы города собрались сейчас там. Момент был идеальный.       За месяц до этого шеакрийские послы прибыли в Лоаран под предлогом обсуждения будущего торгового соглашения. Ард Рены были более чем добры, разместив титулованных гостей в Солнечной башне. Никто не ожидал нападения. Люди же не просто атаковали посреди ночи, они целенаправленно пытались пробиться к Обители Снов, стремясь погубить Великое Древо. Стражи справились и вреда Элзовин не получила. Тем не менее погибших среди служащих башни и стражи было много. Азена была в ярости. Она объявила сбор войска, собираясь уничтожить всю Шеакрию, а после пойти дальше по человеческим землям. Однако Иона смогла усмирить сестру, настояв на том, что не все люди виновны в случившемся, и устраивать геноцид человечества — не самое мудрое решение в сложившейся ситуации. Результатом спора сестёр стало то, что Таллеан и его отряд теней прибыли в Шеакрию с конкретной целью — отомстить, не причиняя вреда простым людям, непричастным к случившемуся.       Тем временем часовые на посту сменились. Проводив уходящих солдат взглядом, шагающий в тенях поднял вверх руку и сделал несколько сигнальных жестов, отдавая команду. В ту же секунду мимо него пронеслось три тени, едва уловимые взглядом. Несколько секунд спустя трое часовых тихо опустились на камни площади и так же бесшумно исчезли из вида.       Таллеан снова поднял руку, махнув вперёд, и легко соскользнул с крыши. Он знал, что три тени последуют за ним. Дисциплина в его отряде всегда была идеальной. Каждый знал свою позицию, обязанности и что нужно делать. В несколько секунд они преодолели площадь и остановились возле стены.       — Командир, — с крыши спрыгнул один из теней. — Там творится… что-то ненормальное…       — Сейчас разберёмся. Кириаз и Вазар со мной. Остальные пока скройтесь и не показывайтесь.       Воины кивнули и слились с тенями. Таллеан схватился за один из выступов в лепнине храма и шустро вскарабкался по стене наверх, выискивая в ярких витражах кусочки прозрачного стекла. В главном зале и вправду творилось нечто странное. Шагающий в тенях знал многое о тех, кто служит Руфеону, но ему не доводилось слышать о том, чтобы при поклонении Великому Творцу практиковались жертвоприношения.       На полу кровью была начертана пятиконечная звезда, вписанная в рунический круг. В основании каждого луча лежало мертвое человеческое тело. Жрецы в измазанных кровью одеяниях плели какие-то заклинания.       Это было совсем не то, что Таллеан ожидал увидеть… И распоряжений от Азены на подобный случай не было. Стало быть придется действовать самостоятельно, исходя из ситуации.       — Вазар, сообщи остальным, что цель меняется. Перекройте все выходы, устраните всех жрецов и послушников в этом храме.       Мужчина молча кивнул своему командиру, спрыгнул вниз и бесшумно скользнул к остальным товарищам. Несколько секунд спустя тени метнулись в разные стороны, окружая храм. Таллеан ловко и бесшумно перебрался на крышу. Кириаз молча следовал за ним.       Тени перепрыгнули на крышу соседнего строения. Достаточно быстро нашлось окно, которое удалось легко открыть. Небольшое помещение было похоже на чью-то комнату. Кровать с набитым сеном матрасом, письменный стол, заваленный книгами и свитками, да небольшой сундук в углу. Таллеан равнодушно отметил аскетичность обстановки и прошел к двери. Снаружи было тихо. Взломать замок оказалось настолько просто, что хозяину комнаты следовало бы задаться вопросом, есть ли смысл вообще его запирать. Тени вышли в длинный неосвещенный коридор. Вокруг было тихо. На этаже не было никого. Они быстро спустились вниз на пару лестничных пролётов и нашли переход в главный зал храма.       — …и восславим же Тьму, что делает Свет ярче! — донёсся до них голос архиепископа.       Ладонь привычно легла на рукоять кинжала. Таллеан бесшумно передвигался, скрываясь за колоннами, наблюдая за безумием, происходящим в храме Великого Творца. Вдоль противоположной стены так же незаметно для людей крался Кириаз, ожидая приказа к атаке.       — Люди — вот венец творения Богов. Лишь мы были сотворены силой целого Ковчега, силой самого Руфеона! — не унимался архиепископ, держа при этом в руке человеческое сердце. — Нет больше старших и младших рас! Лишь нам дозволено править Акрасией.       Происходящее в храме не укладывалось в голове. Таллеан повидал за свою жизнь многое — тренировки шагающих в тенях не оставляют в душе места для глупой сентиментальности. Но то, до чего дошли люди, потрясло даже его. Выпотрошенные тела на полу в лужах крови, каменные плитки, исписанные рунами, труп на алтаре изуродован настолько, что невозможно понять, была это женщина или мужчина. Но намного ужаснее смотрелись жрецы в белых одеяниях, измазанных багряными пятнами, взывающие к Руфеону. Таллеану очень хотелось, чтобы в этот миг Творец присмотрелся к тому, что происходит в Акрасии, откликнувшись на голоса своих детей. Ведь покарал же он халь за их жажду власти, так куда же смотрит теперь?       Но Владыка Света остался глух к мольбам. Зато на призыв людей откликнулась Тьма, просачиваясь через кровавый круг, стелясь по полу, подобно щупальцам морского чудовища. Ситуация не просто не соответствовала тому, что мужчина ожидал увидеть в храме Руфеона, происходящее было похоже на ночной кошмар. Таллеан извлёк клинки из ножен. Одним быстрым движением он метнулся к магическому кругу и в несколько ударов оборвал жизни заклинателей, разрывая подпитку заклинания. Тьма с шипением вскинулась, извиваясь в воздухе.       За его спиной на пол упали несколько тел и раздался женский вскрик — Кириаз атаковал других жрецов. Люди заметались, словно перепуганные звери во время лесного пожара. Кто-то ломанулся к дверям, отчаянно и бесполезно пытаясь их открыть. Тени знали своё дело — этой ночью из храма не выйдет ни один человек.       Архиепископ кинул в Таллеана сгустком светлой магии. Шагающий в тенях легко уклонился, метнувшись в сторону. Где-то рядом свирепо клубилась Тьма, лишившаяся источника магической подпитки. То, что призывали жрецы, застряло между мирами и теперь яростно и отчаянно рвалось из портала. По каменным плитам пошли трещины. Неизвестная тварь рычала, стремясь разорвать пространство. Смерть призывателей не остановила перемещение, хотя и замедлила его.       — Твой народ — ошибка богов! Давать такую силу неполноценным творениям! — архиепископ самодовольно смотрел на него, плетя новое заклинание. — Пусть Свет покарает тебя!       Таллеан едва успел увернуться. Лучи обжигающего света хаотично ударили по всему помещению. Тьма зашипела, сворачиваясь оборванными лоскутами возле кровавой печати.       — Ты черпаешь свою силу из теней, проклятое создание. Я изгнал тьму, — человек безумно рассмеялся, глядя на него.       — Ты сам и призвал сюда тьму, — равнодушно подметил шагающий в тенях, прислушиваясь к колебаниям магии возле места проведения ритуала.       Каменная плита раскололась и из проема показалась покрытая густой черной шерстью лапа. Чудовище вцепилось когтями в пол, протискиваясь через брешь в пространстве.       — Вот он, мой союзник, — обрадовался архиепископ. — Они помогут человечеству очистить Акрасию от недостойных.       — Безумец, ты призвал демона Фетрании.       Чудовище вылезло из расщелины уже по пояс. Мощное тело, покрытое чёрной шерстью, лапы с длинными когтями, способными крошить камни, крупная волкоподобная голова и два полыхающих алых глаза с узкими, словно щели, зрачками. Тварь нашла его взглядом и оскалилась. Таллеан подметил, что зубы у демона растут в три ряда. Ждать, пока вервольф вылезет целиком и будет готов сражаться, было глупо. Шагающий в тенях метнулся к врагу, ловко уклоняясь от заклинания. Телепортировался немного в сторону, уходя от размашистого удара лапой. Острые когти высекли искры из каменного пола. Брызнула кровь. Черная. Фетранийская. Покатилась по мраморным плитам отсеченная демоническая голова.       Таллеан развернулся к человеку, даже не удосужившись бросить взгляд на поверженного врага. Рядом с ним остановился Кириаз. Можно было не оборачиваться, чтобы понять — живых жрецов за его спиной уже не осталось. А человек перед ними видел, что стало с его последователями, и прекрасно понимал, что будет дальше.       — Вы… Вы не посмеете! Я — Термер Третий, архиепископ шеакрийский. Это будет считаться объявлением войны между Шеакрией и Рохэнделем! — мужчина отступал спиной вперёд, разумно опасаясь поворачиваться спиной к убийцам. — Я — наместник Руфеона в Акрасии! Я несу его волю народу!       Одно быстрое движение. Взмах клинка. Крики архиепископа потонули в потоке крови, брызнувшем из рассеченного горла. Таллеан ещё раз взмахнул рукой, стряхивая алые капли с оружия на белые плиты. Из боковых переходов один за другим появлялись шагающие в тенях, закончившие зачистку остальной части храма.       — Ну надо же, до чего докатилось человечество… Это что, фетранийский вервольф? — Вазар, остановившись рядом с тушей поверженного демона, толкнув лапу носком сапога.       — Да, — шагающий в тенях подошел к голове демона, приподнимая вверх губу и оценивая клыки. Выбрал тот, что был самым крупным, и одним точным движением рассек десну, помогая себе вырвать боевой трофей.       Его подчиненные молча переглянулись между собой. Новое увлечение своего капитана они не понимали, но спорить никто не станет. К тому же клык демона станет лишним подтверждением его слов, когда придёт время доложить Азене о результатах их миссии. Если люди дошли до того, что объединились с фетранийцами, то войны избежать не получится…