Большое путешествие: Битва за Галактику

(Три часа спустя. Медотсек. Карин Чаквас.)       И снова это случилось. Снова я сижу рядом с ним, но уже не сдерживаясь плачу. Трёхчасовая операция никакой пользы не принесла. Несмотря на все лекарства и чудо-сыворотку Мордина, Саске не восстанавливается. Ожоги по всему телу не заживают, страшная рана на шее продолжает кровоточить. Ноги ниже колен отсутствуют, а всё, что выше, сожжено в уголь. Неповреждёнными остались только лицо и левая рука до локтя. С Викой тоже всё не так просто. Правая половина лица изуродована страшным ударом. Глаз… Правый глаз уничтожен. Повреждён мозг, трещины в лицевых костях. В завершение она впала в кому. Как и Лиара, но что с ней случилось, я не понимаю. Сола говорила что-то про чакроистощение, но всё это было так непонятно и сбивчиво, что пришлось дать ей успокоительное. И самой принять лошадиную дозу, чтобы руки трястись перестали. А что теперь? Что теперь будет? Курьер явно отвоевался. Даже если он придёт в себя и, как тогда на Фел Прайм, перезапустит организм, я сомневаюсь, что это вернёт ему ноги. А… — Бедный мой, — всхлипнув, погладила его по здоровой руке. — Я тебя люблю, и в каком бы состоянии ты не был, я тебя не брошу. Всегда буду рядом.       Осторожно подняв его руку, прижалась щекой к холодной ладони, закрыла глаза… — Очнись, пожалуйста, — чувствуя острую боль в груди, с трудом проговорила я. — Очнись, ты сможешь всё исправить. Я верю в тебя. Все мы верим. Очнись… Как будто услышав меня, Курьер глубоко вздохнул и открыл глаза. — Карин, где Вика? — хриплым голосом спросил Саске.       Тут же прижал руку к шее и зашипел от боли. Откинув одеяло, со стоном сел на койке, закрыл глаза и застонал. — Ложись, тебе нельзя двигаться. — Что с Викой? — не успокаивался Курьер. — Она тяжело ранена, но жива, — ответила, вытирая предательские слёзы. — Ей сильно досталась, она в коме. — Мне надо к ней. Карин, помоги мне. — Тебе нельзя… — Сьюзи! — упал на койку Саске. — Окира, Солуса и Грюнта ко мне, быстро!       Названные явились незамедлительно. Вломились в медотсек, вытолкали заглядывающего Гарруса и молча стали ждать что им скажут. Ждать пришлось недолго, Саске тут же быстро раздал указания. Грюнт отбежал в сторону и подтащил свободную кровать к той, на которой лежала Вика, после чего осторожно взял шипящего от боли Курьера на руки и перенёс его. Саске же с трудом сел, быстро размотал бинты на голове Вики и, прикусив губу, застонал. Провёл над её лицом светящейся ладонью и неожиданно для всех всхлипнул. Тут же тряхнул головой, от чего бинты на шее пропитались кровью, посмотрел на Солуса и зарычал: — Окир! Зеркало мне, бегом. Мордин, хирургические инструменты! Будешь ассистировать. Грюнт, передавай мне чакру. Что встали? — Вы что делаете? — попыталась я узнать, что он задумал. — Не лезь, Карин, — жутким голосом прорычал Курьер. — И ни в коем случае не мешай. Сама всё увидишь.       Дальше всё пошло быстро. Грюнт приложил руки к спине Курьера. Окир снял со стены зеркало и встал напротив Саске. Солус, нацепив перчатки, поставил на койку инструменты. Саске же, вколов себе в руку четыре укола подряд, вздохнул и приступил к делу. Сначала обработал пустую глазницу Вики. Провёл над ней светящейся ладонью, после чего покачал головой, всхлипнул и посмотрел в зеркало. Взял у Солуса скальпель, пальцами левой руки раздвинул веки на своём левом глазе и, стиснув зубы, быстро, но аккуратно вырезал его. Все мы открыли рты и уставились на Курьера, который, держа двумя пальцами свой глаз, смотрел на Вику и улыбался. Вздохнул, и вставил свой глаз ей! Проделал какие-то манипуляции, сложил печати и приложил ладони к лицу Шепард. Нахмурился, напрягся, от чего бинты теперь уже на всём его теле покраснели от крови. — Давай же, — стиснув зубы, рычал Саске. — Ты должна жить…       Его ладони засветились ещё ярче, свет из зелёного стал синим, и раны Вики начали очень быстро заживать. Раны без следа затягивались, опухоль спадала, гематомы исчезали. Шепард глубоко вздохнула, поморщилась и улыбнулась. — Всё, — выплюнув кровь, выдохнул Курьер. — Всё.       После чего упал на спину, закрыл глаз и, корчась от боли, принялся хватать ртом воздух. При этом выглядел… — Карин. Бинты. Быстро, — первым пришёл в себя Солус. — Кровопотеря. Так мы его потеряем. Кровь на переливание. Капельницу. Карин! — Не надо, — поймав Мордина за руку, прохрипел Курьер. — Сейчас всё будет.       Курьер приподнял руку, в которой тут же появился шприц. Слабо улыбнулся и уронил руку на кровать. — Он не дышит! — на весь медотсек заревел Грюнт. — Сенсей! Нет! Сделайте что-нибудь. Вколите ему лекарство. Это то же самое, каким он спас Миранду. — Уже, — подобрав шприц и вколов его в плечо Курьера, пробурчал Солус.       Шприц пшикнул, тут же рассыпался чёрным песком, который вспыхнул ослепительно яркими синими искрами. Тысячи огоньков поднялись вверх и закружились над Курьером. Покружились и принялись садиться на него. Как снежинки, они так же таяли, едва коснувшись, растекались и впитывались в кожу. От этого грудь Курьера засветилась и начала мигать в такт запустившемуся сердцу. Свечение разлилось по всему телу, от чего бинты распадались и быстро истаивающими хлопьями улетали вверх. Ожоги очень быстро заживали, рана на шее затянулась. Левый глаз вспыхнул синим, но тут же погас. А ноги… Ожоги зажили, однако раны открылись и… И я не верила своим глазам. Ноги отрастали заново. Сначала кости, которые тут же опутывали нервы и кровеносные сосуды. Тут же появлялись связки, мышцы и, наконец, кожа. Всё это светилось приятным синим светом. — Это грёбаное чудо, — выдал Мордин, разведя руки в стороны. — Каждый раз он находит способ удивить меня и поставить под сомнения все мои знания. — Да успокойся ты, — покачав головой, довольно осклабился Окир. — Главное, он жив. Хотя у меня теперь к нему очень много вопросов, но они подождут. — Уи-и-и-и! — послышался из коридора радостный визг. — Коллега, — кивнув Окиру, заявил Мордин. — Пойдём успокаивать. Пока не ворвались. Грюнт, будь любезен, карауль вход. Иначе ворвутся. Всех разбудят. — Но я… — вскинулся Грюнт, но, посмотрев на меня, тут же успокоился. — Хорошо, я посторожу.       Кивнув мне, троица вышла из медотсека, по пути вытолкав пытающегося ворваться Гарруса. Двери за ними закрылись, а я, вздохнув, укрыла одеялом улыбающегося во сне Курьера. Села на край койки, сдерживая слёзы, провела рукой по его волосам. — Всё, хватит думать, — тихо прошептала я. — Хватит. Я всё решила, и хочу быть с тобой. Неважно, что скажут другие, неважно, что будет дальше. Я люблю тебя.       Не открывая глаз, Курьер ещё шире улыбнулся, поймал меня за руку и притянул к себе. Крепко обнял и пробурчал что-то невнятное. Стал горячее… От него пошли волны энергии, едва различимые, но всё же видимые волны. От них по всему моему телу прокатывались сладостные волны жара, разгоняли страхи и сомнения, кружили голову, наполняли силой и какой-то странной радостью. Но вместе с этим пьянили и выбивали из сознания. — Я люблю тебя, — понимая, что сейчас вырублюсь, прошептала я и крепче обняла Курьера. — Люблю… (Ранее. Скопление Нинма. Система Мулла Зул. Планета Утукку. Королева рахни.)       Песня… Тёплая, успокаивающая, разгоняющая тёмные злые шёпоты песня затихла. Наполнилась болью и печалью, страхом потери, отчаянием, злостью и стала едва различима. Бесчисленное количество поющих вместе с ней голосов также замолчали. И от этого весь улей замер. Я и сотни тысяч моих детей ждали, когда она снова начнётся. Согреет, успокоит, наполнит радостью, заглушит мрачные пугающие шёпоты, эхом разносящиеся по бескрайнему пространству. Однако, вопреки всем нашим ожиданиям, этого не происходило. Песня становилась всё тише, её нежно-синий цвет пропадал. На смену ему Галактику окутывала мерзкая жёлтая дымка. Голоса, что подпевали ей, постепенно стихали, весь наш мир погружался в уныние, и от этого становилось страшно и грустно.       А ведь совсем недавно, когда эта песня только появилась, мы радовались. Не понимали, терялись, но слушали и приходили в восторг от того, что в Галактике появилось такое чудо. Сначала тихая, и как будто робкая, но потом, громкая и ясная. Она, эта песня неведомого существа, распространялась. К ней присоединялись новые и новые голоса. Сначала один, потом второй, третий, и сразу тысячи. И так продолжалось и продолжалось. Число поющих голосов росло, множилось и согревало нас. Но вот сегодня она затихла. Несколько раз уже было нечто подобное, но вот именно сегодня… случилось что-то страшное. Такое, от чего весь хор начал замолкать.       И в этом есть моя вина. Я должна была найти это чудо и попытаться уберечь, защитить, помочь. Но вместо этого я просто слушала и наслаждалась. Теперь, с замиранием сердца, боясь дышать, я слушаю затихающее пение и боюсь больше никогда его не услышать. Не я одна, все мои дети, вся Галактика неосознанно замерла в ожидании. Томительном, горестном ожидании…       Если бы я могла… я бы сама отправилась на поиски. Но… Я, к сожалению, не могу. И от этого очень тоскливо и больно. Невыносимо больно…       Неожиданно, песня зазвучала громче. Цвет её стал ярче и нежнее, шёпоты замолчали, заглохли от этого красивого голоса, и вместе с этим набрал силу и весь хор. Прекрасная песня бурным потоком неслась по Галактике. Пульсировала волнами и разгоняла мерзкую дымку. Весь улей снова ожил. Ожила я, все живые существа, хоть и не понимали этого, но слышали. И начинали петь. Тихо, едва различимо…       Я должна найти это чудо, должна увидеть своими глазами, должна прикоснуться к этой неведомой силе. И я найду. Отправлю посланников, отыщу голос, и буду петь с ним в унисон. Вместе мы разгоним тьму, заставим навсегда замолчать злые шёпоты. Сейчас же я начну внимательно слушать, чтобы найти и позвать сюда. (Пять часов спустя. Цитадель. Новый дом Курьера. Тевос.)       Так, очень плодотворный день подошёл к концу. И теперь мы со стесняющейся Шалой всё-таки занялись нашим новым домом — огромным, двухэтажным, расположенным в посольском районе, в секторе азари. И я впечатлена. Огромная гостиная, столовая, кухня. Гостевые комнаты, кладовки, туалет. И это только на первом этаже. На втором же находилось гигантское помещение, непонятно для каких целей предназначенное, но сразу же переделанное мной в спальню. Также здесь была большая душевая, где все мы одновременно поместимся и ещё место останется. Пара кабинетов для работы. И много комнат, назначение которым я ещё не придумала. Но знаю — семье понравится. Да и я в восторге. Рабочие, под руководством моей помощницы, уже установили мебель, нанятые уборщицы навели чистоту. Даже запас разнообразных продуктов и предметов первой необходимости, включая посуду, одежду и кое-какие принадлежности, мы уже закупили. Осталось только заселиться и дождаться наших. Однако, с самого утра меня терзало чувство тревоги. Казалось, что произошло что-то непоправимое, страшное… И всё это как-то неожиданно быстро закончилось. Хотя, около трёх часов мы с Шалой всё же понервничали. Да и Хеймон выглядел каким-то дёрганым. — Ну, и как тебе наш дом? — поинтересовалась я у изучающей потолок Шалы. — Он огромен, — восхищённо произнесла кварианка, но тут же серьёзно добавила: — Мне немного неудобно здесь. Потолки высокие, комнаты большие, много света… — Ты привыкнешь, — садясь на диван, улыбнулась я и развела руки. — Теперь это всё наше. — Это, конечно, хорошо, — присаживаясь рядом, застеснялась Шала. — Но мне кажется… Мне кажется, что здесь я не на своём месте. Я должна быть со своим народом, помогать им. А я… — Разве ты не помогаешь? Шала, уверяю тебя, отсюда ты сделаешь гораздо больше. Первое совещание Совета в новом составе, и ты уже столько смогла! — Разве это много? — растерянно посмотрела на меня Шала. — А разве нет? — в манере Вики потерев переносицу, спросила я. — Ну давай посмотрим. Сегодня я вынесла вопрос о помощи кварианскому народу, и предоставила слово тебе. И ты выступила просто великолепно. Спаратус даже заслушался. Да что там Спаратус, я сама слушала открыв рот. В итоге, на Новый Раннох уже собирается караван со стройматериалами, передвижные госпитали и продовольствие. По твоему, этого мало? — Меня другое беспокоит, — всё-таки призналась Шала. — Вернее другой… Тевос, всё слишком быстро произошло, я боюсь, что всё так же быстро и закончится. Понимаешь, я опасаюсь, что вот они прилетят и я вдруг окажусь им больше не нужна. Я же этого… — Глупости какие, — обняла я кварианку. — Саске — он не такой. Я точно знаю, хоть и недолго прожила с ними, но кое-что узнала. И точно скажу тебе, если уж Саске кого-то полюбил — то это навсегда. И вообще, хватит себя накручивать. Пойдём лучше ужин приготовим, выпьем чая, а потом более детально осмотрим дом.       Эх, Шала, знала бы ты, как я этого боюсь. А ещё больше я боюсь, что с ними что-нибудь случится. Они одни, неизвестно где. А мы… Мы будем ждать и верить.       С готовкой у Шалы не заладилось. Потому как она совсем ничего не умела, что неудивительно. Однако, она старалась, обо всём спрашивала, интересовалась и как могла помогала. Мыла и резала овощи, подавала, и запоминала, что и как делать. При этом забавно хмурилась, чем вызывала у меня приступы смеха.       Ничего, научится. Тем более, сама хочет. Пройдёт время, и она сможет.       Так, разговаривая о всяких мелочах, с шутками и смехом, мы и приготовили ужин. По-быстрому перекусили, вымыли посуду, и только собрались продолжить осмотр, как в дверь позвонили и, не дожидаясь ответа, вошли. — Это кто там у нас такой наглый? — видя, что Шала занервничала, улыбнулась я. — Ну-ка, пойдём посмотрим, у кого это хватило наглости явиться без приглашения. — Тевос! — залетела на кухню Ария. — Рада тебя видеть. А ты, как я понимаю, совсем уж про меня забыла. Печально, ну иди ко мне, обнимемся.       Раскинув руки, Ария направилась ко мне, однако, видя мой взгляд, передумала и остановилась. — Что привело ко мне бывшую королеву пиратов? — смерив гостью холодным взглядом, спросила я. — Да брось, Тевос, я просто соскучилась. Мы давно не виделись, и я тут подумала. А почему бы не зайти? Мы ведь старые подруги. — Последние лет двести ты обо мне не вспоминала, Т’Лоак. Так что сейчас изменилось? Проблемы? Только давай честно, и как можно быстрее, у меня дела. — Знаю я, какие у тебя дела, — прошипела в ответ Ария. — Курьер и его шлюхи. Вот только не понимаю, как ты повелась на него. Увидела смазливую мордашку и решила тряхнуть стариной? — Помоложе некоторых буду, — фыркнула я. — Выкладывай, что там у тебя. — Мне нужны деньги. Как можно больше, верну себе Омегу, отдам с процентами. — Вот, глупая, — усмехнулась я. — Совсем новости не смотришь? Омегу тебе не вернуть. Сейчас там турианская военная база, огромный флот и целая армия. Так что… — Сволочи, — засветившись биотикой, зарычала Ария. — Вы отняли у меня всё. Ты, Совет Матриархов, Шепард и Курьер. Вы все… — Что, Ария? — ехидно протянула я. — Что мы все? Ответим перед тобой? А ты кто? Без прикрытия Матриархов ты всего лишь пожилая азари с завышенной самооценкой, которая за свою наглость может отправиться в какой-нибудь очень отдалённый монастырь, где проведёт в одиночестве остаток своих дней. Думаю, строгий пост, жёсткий распорядок, и бесконечное чтение религиозных текстов пойдут ей на пользу. — Ты… — указав на меня пальцем, зашипела Т’Лоак. — Я, — шагнув ей навстречу, прорычала я. — Ладно. Поговорим позже, Советница Тевос, — отшагнув от меня, мерзко улыбнулась Ария. — Когда ты поймёшь, что Курьер тебя просто использует, я, может быть, даже утешу тебя. — Об этом не волнуйся, — не менее мерзко улыбнулась я. — Курьер с этим и сам неплохо справляется. Правда, у меня от него проблемы с ногами. — Трясутся? — Раздвигаются, — выплюнула я. — Вот смотрю я в его чёрные глаза и понимаю, что лямки лифчика сами с плеч сползают. Но тебе этого не понять. Однако на будущее запомни, посмеешь хоть как-то навредить моей семье, или ещё раз явишься в наш дом без приглашения, я с тебя шкуру спущу. А то, что останется, определю в монастырь. Ты поняла меня? Если поняла, то пошла вон отсюда.       Ничего не ответив, Ария резко развернулась и, зло оглядываясь, убежала к выходу. Я же достала из шкафа бутылку и два стакана, разлила коньяк и подала один Шале. — Лихо ты её, — положив на стойку нож, передёрнула плечами кварианка. — Я уже влезть хотела… — Спасибо. Как видишь, я и сама могу не хуже. Ладно, пей и пойдём укладываться. Только… А давай нашим позвоним? Узнаем, как они там.       С этим Шала спорить не стала. Мы тут же ломанулись в гостиную, упали на диван и набрали на терминале номер Нормандии. Вызов пошёл и уже через пару секунд нам ответила заплаканная Мири. Заплаканная, усталая, но в то же время довольная, которая сходу заявила нам, что всё в порядке. Никто серьёзно не ранен, а Саске, Лиара и Вика сейчас отдыхают после тяжёлой миссии. После этого Мири, сославшись на занятость, отключила связь. — Мне кажется, она чего-то не договаривает, — посмотрела на меня Шала. — Нет, Мири врать не будет, — ответила, но тем не менее я понимала, что Шала абсолютно права. — Пойдём в душ и спать. Завтра нам нужно быть в Совете.       После столь странного разговора с Мири мы заперли входную дверь и завалились в душ. Долго плескались, вспоминая забавные случаи, смеялись. Ну а потом ушли в спальню и завалились спать. Сначала подальше друг от друга, но со временем, чувствуя тоску и холод, подвинулись ближе и в итоге обнялись. Шала практически сразу вырубилась, я же погрузилась в раздумья.       Эх, любимые. Вы даже не представляете, как я вас сейчас жду. Жду и скучаю… И вы вернётесь, я знаю. (Через полчаса. Нормандия. Медотсек. Виктория Шепард.) — Где я? М-м-м?       Фух, медотсек. Значит, всё-таки выбрались. А что было-то? Помнится, как на нас выскочила жуткая тварь… И всё. Больше ничего не помню. Так, раз я в медотсеке, значит нам досталось. Нам? Вот, чёрт! Курьер, он же опять убился!       Сев на койке, первой, кого я увидела, оказалась спящая Лиара. На койке напротив она обнимала подушку и мило улыбалась во сне. Резко повернув голову влево, я тут же облегчённо вздохнула. Рядом с моей вплотную стояла ещё одна койка, на которой спал Курьер, но не один. На Саске, уложив голову ему на грудь, дрыхла Карин. И судя по ощущениям, она была связана с нами. Ну, это и хорошо. Нас больше, значит узы прочнее, а значит, и ощущения сильнее. Но с этим ладно. Мне надо узнать, что случилось на жнеце. Где гет, как мы выбрались, и почему загремели в лазарет? Ладно, этих будить не буду. Пойду у остальных узнаю.       Спрыгнув с кровати, поправила пижаму и, стараясь не шуметь, пошла на выход. Осторожно прошла к дверям, улыбнулась своему отражению в зеркале над столом Карин. И тут же, прилипнув к нему, с ужасом принялась разглядывать своё лицо. Нет, всё было как обычно. Ни ран, ни синяков, ни ссадин. Те же веснушки… Но, глаза! Левый, ярко-зелёный и как будто светящийся. А вот правый... Он чёрный!       От страшных догадок меня пронзило страхом, правый глаз начало жечь, радужка мгновенно покраснела, а вокруг зрачка появились три запятых. Зрение тут же обрело небывалую чёткость и контрастность. Такую чёткость, что я увидела осевшие на зеркало пылинки и заметила трещину на рамке. — Саске! Ты что наделал? — сжав кулаки, прорычала я. — Чего кричишь? — приподняв голову, сонно спросила Карин каким-то не своим голосом. — Медотсек, а ты ор… Что с моим голосом?       Карин спрыгнула с Курьера и принялась ощупывать себя. Потрогала живот, провела ладонями по бокам, шлёпнула себя по заднице, сжала грудь и, заверещав, кинулась ко мне. Оттолкнула от зеркала… В отражении я увидела молодую девушку лет восемнадцати, которая, выкатив глаза, трогала своё лицо и полыхала изумлением. — Что со мной? Вика, это правда я? Я не верю! Мне же… — Да заткнитесь вы, — пробурчала Лиара и кинула в меня подушкой, которую я очень легко поймала. Потому что теперь точно знала, куда она полетит. Однако… Да, блин! Зачем он отдал мне свой глаз? Неужели… — Да, — закинув руки за голову, зевнул Саске. — Своего ты лишилась. — Зачем? — подскочила я к нему. — Ты мог просто вколоть мне своё чудо-лекарство! Или накачать меня демонической чакрой и жизненной силой. И глаз вырос бы сам. Зачем? — Чтобы ты стала сильнее, — спокойно произнёс Саске, открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. — А тебе идёт. Ну, как ощущения? Голова не болит? — Глаз немного жжёт. А так всё нормально. Но всё же, зачем? — Цукиёми, Сусаноо, Аматерасу, все разновидности Чидори — всё это станет тебе доступно. Плюс, теперь твои боевые способности значительно возрастут. Поверь, так было нужно. — Ты не ответил. — Хочешь ответ? Пожалуйста. Если сдохну я, что вполне может случиться, с моим шаринганом ты сможешь защититься. Тебе будет легче выжить и защитить семью. Или ты подумала, что я от не хер делать себе глаза вырезаю? А может, ты посчитала, что я на тебе эксперименты ставлю? Ну, чего молчишь? Голову повесила, надулась. Стыдно? — Да, — покаялась я, села на кровать и обняла Курьера. — Прости. Я ничего такого не думала. Просто поняла, что теперь у меня твой глаз… А повреждений не было… Спасибо тебе. — А ну с дороги! — послышался из коридора крик Мири. — Миранда-сан, я не могу пропустить тебя, — виновато пробурчал в ответ Грюнт. — Тогда тебе хана, — хихикнула Тали.       Тут же послышались звуки ударов, в стену что-то ударилось. Зашипев, открылась дверь и в медотсек с радостными визгами влетели все. Мири, Сола, Тали, Джек, Ину, Самара и, естественно, Мараи. И все они тут же кинулись к нам. Стали обнимать, тискать, смеяться и выговаривать нам за неосмотрительность.       Немного отойдя в сторону, я присела на койку к Лиаре и тут же получила от неё болезненный тычок в бок. После чего азари завалила меня, обняла и крепко прижала к себе. — Ты чего? — Я снова чуть не потеряла тебя, — заблестела мокрыми глазками Лиара. — Если бы не Грюнт и Саске… — А подробней можно?       Шмыгнув носом, Лиара начала рассказывать, что же произошло. Как чудище меня вырубило. Как Грюнт поймал летящую меня и сразу приступил к лечению. Как он же привёл в себя сорвавшуюся Лиару. Как Саске пытался прорваться ко мне, и как в итоге превратился в демона. И это было страшно. Вполне возможно, что Саске бы не справился с чудовищем, если бы ему не помог гет, который скачал информацию с терминала и смог два раза выстрелить в чудовище, чем переломил ход битвы в пользу Курьера. Ну и напоследок Лиара рассказала, какие повреждения получил Саске. А потом пожертвовал своей катаной и отрубился. Дальше был забег до шлюза, но Лиара его плохо помнит, потому что постоянно подпитывала меня чакрой и была уже на грани. Ужас… — Да отстань ты! — отталкивая от себя протеанку, выкрикнул Саске. — Ну почему? — продолжая лезть к нему, спрашивала Мараи. — Все тебя поцеловали. А я что, хуже, что ли? Ну давай, не стесняйся. — Лучше поцелуй, — хихикнула Лиара, — иначе она не отстанет. — Ладно, но пусть сама и только… Мгх…       Договорить Курьер не успел. Мараи вцепилась в него и впилась в его губы поцелуем. Застонала, подлетела высоко вверх, кувыркнулась в воздухе и упала прямо на руки Соле. — А он и вправду сладкий, — обняв Солу и облизываясь, урчала протеанка, затем повернулась к Саске. — Ну как, любимый, повторим? — Уйди, — упав на кровать, простонал Курьер. — Подальше, в чёрную дыру, например. — Эх, он от меня без ума, — поудобнее устраиваясь на руках Солы, мечтательно произнесла Мараи. — Только стесняется.       Все присутствующие замолчали и переглянулись. Но уже через секунду стены медотсека содрогнулись от дружного хохота. — А она мне нравится, — прошептала мне на ухо Лиара. — Забавная. — Ага, мне тоже.       Хм, да и Саске, если судить по чувствам, не особо-то и противно. А кривится он так, для вида. Эх, Саске. Знал бы ты, как я люблю тебя. И как сильно я тебе благодарна. За всё… Просто за то, что ты есть! Я люблю тебя! — И я тебя, — как-то слишком чётко пронеслась в голове его мысль.       Слишком… Так ясно. Не так, как раньше, когда слышны были лишь отголоски, а … — Шаринган выключи, — прилетела ещё одна мысль. — Иначе голова болеть будет. Как — ты знаешь. — То есть, теперь нам можно вот так общаться? — хитро улыбаясь, мысленно спросила Лиара. — Кру-у-уто! — Не то слово, — донеслась до меня мысль Солы. — А с этим протеанским чудом что делать будем? — За борт выбросим, — пробурчал Саске. — А что это меня за борт? Я что, вам мешаю? — гневно подумала Мараи. — Подумаешь, поцеловала. Вот за такие мысли я с тобой целых десять минут разговаривать не стану. Нет! Даже двенадцать!       Ох ты чёрт… А про неё-то я и забыла. Хм… А что если нам… — Нет! — вскочив с кровати, заорал Курьер. — Вика, даже не смей думать об этом. И вы все тоже. Я запрещаю! — Ого! — спрыгнув с рук Солы и внимательно глядя на хозяйство Курьера, воскликнула Мараи. — Как интересно. А у протеан он поменьше. Примерно в два раза, да и немного другой формы. Ну-ка, дай потрогать. — Отстань! — не своим голосом заверещал Саске, прикрылся руками и выскочил из медотсека.       Весело у нас. Несмотря на то, что мы постоянно под угрозой, у нас, блин, весело. Так, а теперь хватит отдыхать. Надо поесть, привести себя в порядок и более основательно поговорить с гетом. Ну и… Хм, а протеанка на самом деле забавная. Так, стоп. Мысли можно скрывать, и из памяти Саске я даже знаю как. Это очень просто… — Ух, вот это да! — заползая в медотсек, невнятно пробормотал хорошо так помятый Грюнт. — Позор мне… Неубиваемая, быстрая и сильная машина смерти только что пала под напором девчонок. Надо больше тренироваться. Вы на меня внимания не обращайте, я немного тут отлежусь, подумаю.       Пробухтев это, Грюнт с трудом завалился на койку и уставился в потолок. Приступ смеха повторился. (То же время. Левая смотровая палуба. Эшли Уильямс.)       Что творится на этом корабле? Какое-то безумие… Или нет? Ну, допустим, это правда. Все девушки, как и большая часть экипажа, без ума от Учихи. Хотя, это точно. Та истерика, которая случилась здесь недавно, это полностью подтверждает. Но откуда Лоусон, Солана, Тали и Джек узнали, что Курьер и Шепард ранены? Связи-то с ними не было. Мистика, мать её. Надо бы спросить у Сью, она одна со мной нормально общается, причём с самого начала. Однако при этом лично встречаться почему-то не хочет. Ссылается на занятость, дела. Другие же на мои вопросы о ней пожимают плечами, хихикают и предлагают самой разобраться. Что я сейчас и сделаю, потому что от её недавней истерики мне самой плохо стало. Как только то, что осталось от Курьера, занесли на борт, Сью чуть с ума не сошла. Плакала, кричала… Надо пробовать. Я, конечно, не одобряю, что она тоже влюблена в Курьера, но она всё же моя подруга и очень хорошо меня поддерживает. Разговаривает, помогает, успокаивает, понимает и рассказывает некоторые очень интересные секреты. Ага, кажется, я понимаю, почему она меня избегает. Она просто другой расы, вот и боится подходить. Но это теперь не важно, турианка она или азари… Хотя, турианок здесь, кроме Соланы нет. Значит, она азари! Точно, одна из операторов. — Сьюзи, нам надо поговорить, — расположилась я за стойкой. — Конечно, Эшли, — весело отозвалась Сью. — Я тебя слушаю. — О! По голосу слышу, что у тебя всё хорошо. Приходи сюда, выпьем, поговорим. Ты же расскажешь мне, что случилось. — Не думаю, что это хорошая идея, — виновато возразила Сью. — Давай лучше так. — Сьюзи, я поняла, что ты другой расы, — отпила я из стакана. — Иди, не бойся. Я много думала и пришла к выводу, что это всё не так уж и важно. Мы с тобой подруги и, несмотря на то, что ты азари, это ничего не изменит. — Я не азари… — Турианка? Ну и что? — Подожди, Эшли, — строго заявила Сью. — Сейчас я кое в чём тебе признаюсь. После этого ты можешь больше не общаться со мной, можешь посчитать, что я тебя обманула, или что намеренно сблизилась с тобой. Только сначала, прежде чем я всё тебе расскажу, знай, Эшли. Я люблю, могу сопереживать, бояться, умею мечтать, радоваться и грустить. Я строю планы на будущее, вижу сны… — Говори. Обещаю, что кем бы ты ни оказалась, я всё пойму и не отвергну нашу дружбу. Если стесняешься, я сама приду к тебе. — Это не понадобится, — вздохнула Сью. — Нет нужды куда-то ходить, я уже здесь. — Как? — Очень просто, Эшли. Очень просто… Я везде. Я… Я ИИ Нормандии. Да, подруга, это так, и я сейчас серьёзно.       Какой кошмар! Это получается… Меня обманывали? Но зачем? Почему? Да что такое! Сначала мои дурацкие выводы. Потом сообщение, что Курьер предатель. Удина, со своими угрозами, а теперь ещё и Сью… Но это невозможно! ИИ не может так имитировать чувства. — Что скажешь, Эшли? — тихо спросила Сьюзи. — Если надо, подумай. — Ты меня обманула! — встав на ноги, яростно закричала я. — Мне и так тяжело, а ты… — Тебе тяжело? — рявкнула в ответ Сьюзи. — Из-за чего? Из-за того, что ты, как дура, веришь всему, что тебе говорят? Или из-за того, что делаешь неправильные выводы, а потом до последнего цепляешься за них, придумывая доказательства? Ты сама во всём виновата. Всегда лезешь туда, куда тебя не просят. Только из-за твоих же собственных действий ты сейчас одна. Без друзей, сидишь здесь и напиваешься, продолжая считать свои мысли единственно правильными. — Но я… — Да достала ты! — закричала на меня Сью. — Открой глаза, посмотри на нашу команду. Все они как семья. Каждый готов рискнуть жизнью, чтобы помочь другому. А ты? Лисан, тот турианец, который закрыл тебя на Фел Прайм! Ты ему даже спасибо не сказала! Вика и Саске, это они закопали Удину, чем и освободили тебя. И что ты им сказала за это? Поблагодарила? Нет, ты промолчала. А ещё, когда у тебя случился момент просветления и ты сидела с ними здесь, вспомни, как они все смотрели на тебя? Как они радовались, думая, что Эшли наконец-то пришла в себя? Ничего ты не помнишь… Ты упёртая, чёрствая и самовлюблённая сука, ставящая свои выдуманные идеалы превыше всего. — Сьюзи, ты не понимаешь… — Конечно, я всего лишь ИИ, куда уж мне. Вот только знай, мне намного тяжелее. Каждый день я вижу своего любимого и не могу прикоснуться к нему. Я постоянно вижу, как члены моей семьи счастливо проводят вместе время, но не могу быть с ними. Я заперта! И это хуже даже самой страшной тюрьмы, хуже разлуки. Но я не сдаюсь. Я найду выход и мы будем вместе. Потому что я люблю! Я живая! У меня нет тела, но есть душа, и каждый день, каждую секунду она разрывается от тоски и боли. — Прости… — опустив голову на стойку, всхлипнула я. — Ты права. Прости меня… Ты моя лучшая подруга, несмотря ни на что. — Рада это слышать, — нервно отозвалась Сью. — Подумай пока, а я… Я всегда рядом, захочешь поговорить, просто позови.       Она права… Чёрт! Она абсолютно права! Каждое её слово, всё это правда. Только я во всём виновата. Это я предатель, я предала своих друзей. Тех, с которыми через столько прошла. Я действительно чёрствая и самовлюблённая сука. Надо всё исправить! Надо идти к Шепард, Тали, Лиаре, Гаррусу... Надо вернуть всё, как было. И надо сказать спасибо тому турианцу. О-о-о-о-ой… Какая же я свинья! Как я могла?! Ничего, ещё не всё потеряно. Ещё можно всё исправить. И я это сделаю! — Сью, спасибо тебе, — посмотрела в камеру. — Ты лучшая. — Пожалуйста, — хихикнула Сьюзи. — Лисан в своей каюте. Вика и все остальные в медотсеке. Курьер голым носится по кораблю, к нему пока не подходи, он немного не в себе.       Голым? Носится? Так у него же ног нет! Или уже есть? Ладно, начну с Лисана, а потом присоединюсь к остальным.