***
Как же это приятно, когда ты наконец можешь осуществить мечту своего детства! Вот и Элиот теперь был счастливым обладателем подержанного дома на колёсах. Выросший в старой тесной квартирке, где за стеной всегда храпел сосед, а наверху топали слонопотамы, при этом передвигая металлические стулья, парень ни о чём в своей жизни не мечтал так, как о собственном доме на колёсах. Его будоражила одна только мысль, что он сможет сесть за руль и уехать куда глаза глядят. Можно даже остаться на ночь где-то в лесу и смотреть, как на небе зажигаются звёзды; надоест — поехать на пляж и встретить рассвет, наслаждаясь дыханием моря и шумом волн; а если претит одиночество, то всегда можно будет вернуться в город и жить на какой-нибудь парковке. Благо, работа не привязывала его к месту. Хороший Wi-Fi, солнечные батареи, на которые пришлось изрядно раскошелиться, потрёпанный ноутбук — и он может работать, где и когда угодно. Когда ты фрилансер, весь мир открыт перед тобой. Точнее, так казалось Элиоту. Он был аутсорс-бухгалтером для нескольких маленьких фирм, и, к сожалению, такая работа не приносила много денег. На свой дом на колёсах парень откладывал почти десять лет, и всё это время жил в старенькой квартире родителей, слушая мать с отцом, которые периодически ругались не хуже соседей, которых было слышно ничуть не меньше через картонные стены. Но сегодня всему этому пришёл конец. Теперь у Элиота был его «Рольф» — так он назвал свой дом на колёсах. «Рольф» был большим, красным и немного потрёпанным — но ведь все мы не без изъянов. Вот и «Рольфу» можно было простить, что краска у него местами потрескалась, а когда-то кожаная обивка в салоне слезла ошмётками. В этом не было ничего страшного: Элиот подкрасит корпус, а для сидений закажет чехлы. Парень как раз гадал, какую расцветку выбрать для чехлов — зелёный рубчик или коричневый бархат, — когда фары «Рольфа» высветили фигуру посреди дороги. Всё случилось настолько неожиданно, что Элиот едва успел ударить по тормозам и выкрутить руль в сторону, чуть не сбив девушку. Откуда, чёрт возьми, ночью на просёлочную дорогу выскочила девушка? Эта мысль крутилась у Элиота в голове, когда он рассматривал сквозь лобовое стекло женскую фигуру с раскинутыми в разные стороны руками. Девушка стояла в одном свитере и джинсах с копной взлохмаченных и, кажется, рыжих волос. Элиот отстегнул ремень безопасности и выбрался из машины. Он не стал глушить двигатель «Рольфа» — на всякий случай, мало ли каких сумасшедших можно встретить на дороге ночью. Тем более, когда они кидаются под колёса машины. Идя по покрытому тонкой коркой льда асфальту, Элиот пожалел, что не обзавёлся разрешением на ношение оружия. — Ты что творишь? — крикнул он, стараясь перекричать завывания ветра. — Совсем ум отморозила? Кидаться под колёса! Ты видела, какой лёд? Я едва успел затормозить! Ещё чуть-чуть, и мы летели бы в кювет вместе! — Извините, — прошептала девушка, обхватив себя руками и прижав к груди какой-то предмет. Её так трясло от холода, что понять то, о чём она говорила, было крайне сложно. — Девушка, вы в порядке? — стушевался Элиот, который по натуре своей был не агрессивным человеком. Вся его злость и негодование лопнули, как мыльный пузырь, стоило ему подойти и увидеть девушку поближе. Там, в машине, он не мог разглядеть одной маленькой детали. Маленькой, но до чёртиков пугающей — свитер девушки и её волосы оказались залиты кровью, так что теперь Элиот ещё больше засомневался в своём выводе о рыжине волос девушки. Что было пугающе, но при этом частично успокаивающе — кровь вряд ли принадлежала незнакомке. Хотя на перепачканном лице и было несколько царапин, из них физически не могло вытечь столько крови. — Не совсем, — только и смогла произнести девушка. Элиот дёрнул молнию на толстовке и, стянув её с себя, накинул девушке на плечи. Ему тут же стало невыносимо холодно в своей цветастой футболке с пальмами. Сказать по правде, он выглядел неуместно на промозглой просёлочной дороге: солнечный мужчина со смуглой кожей и вьющимися волосами цвета пшеницы. Он словно шагнул из жаркого лета в суровую зиму. Да и девушка тоже была явно не приспособлена к погодным условиям. Кто увидел бы их — посмотрел бы, как на сумасшедших, сбежавших из клиники. Но, слава богу, посторонних глаз вокруг не было. Элиот ещё раз окинул тонущие в снегах и ночи поля, пытаясь найти того, кто мог бы гнаться за этой девушкой, но на мили вокруг не было никого, кроме них. Сколько же она провела на морозе? — Ох, пойдёмте в машину, там точно теплее, чем здесь, — без какой-либо задней мысли предложил Элиот, и девушка кивнула — хотя вполне возможно, что Элиот сам себе придумал этот жест в своей голове, чтобы как-то оживить странную незнакомку в своей голове — и последовала за ним. Печка в «Рольфе» работала на максимум, и девушка испустила такой протяжный вздох облегчения, когда забралась на пассажирское сиденье, что Элиот почувствовал себя прямо-таки супергероем. «Как мало, оказывается, нужно, чтобы доставить женщине удовольствие, — подумал он и усмехнулся, покосившись на розовый свитер, торчащий из-под его огромной чёрной толстовки. — А за чашку чая она может меня поцеловать или убить — тут уж как повезёт». Элиот решил отъехать от того места, где подобрал свою попутчицу, а уже потом закидать её вопросами. Если за ней кто-то гнался, то стоять посреди дороги было бы не лучшим решением. В бескрайних заснеженных полях красный «Рольф» наверняка можно разглядеть издалека. Особенно если фары включены. К тому же, стучащие зубы попутчицы явно не особо располагали к долгой беседе. А Элиот любил именно такие разговоры. В компании друзей он слыл балаболом, заткнуть которого можно было только едой. В полной тишине они доехали до ближайшей заправки. И в этой тишине Элиот чувствовал себя максимально некомфортно. Обычно он не имел ничего против: когда растёшь в доме, где слышно буквально каждый шорох, начинаешь ценить всю прелесть умиротворения, но когда едешь с незнакомой девушкой, заляпанной кровью, тишина немного — ну так, самую малость, да — напрягает. Элиот припарковался под неоновой ярко-красной вывеской бензоколонки и повернулся к девушке. — Я думаю, нам стоит познакомиться, — начал он и протянул ей руку. — Я Элиот. Элиот Тротт. А ты? — Джилс, — коротко ответила девушка и неуверенно пожала его руку. Пальцы девушки всё ещё были холодными и в неярком свете приборной панели казались какими-то синюшными. — И всё? — Джульетта Морт, — после некоторой заминки произнесла девушка. — Но зови меня просто Джилс. — Хорошо, Джилс, так что ты делала на дороге? — Шла? — скорее спросила, чем ответила Джилс. Её брови изогнулись, а во взгляде читалась немая паника, словно это она хотела спросить у Элиота, что она делала на дороге зимой в одном свитере и джинсах, вся в крови, да ещё и с какой-то короной в руках. Элиот повнимательнее присмотрелся к странному предмету — там, на дороге, он был слишком огорошен, чтобы сосредоточить своё внимание на чём-то, помимо замёрзшей девушки. Корона была старая и, кажется, медная. Девушка с такой сильной сжимала её своими отмороженными пальцами, словно эта корона была спасательным кругом, а она — утопающей. Кто знает, возможно, так оно и было. Однако Элиот до сих пор не знал всей — или хотя бы части — истории, поэтому поспешных выводов делать не спешил. Мужчина ощутил, как в голове появляются всё новые и новые вопросы, и он вполне мог бы их задать. Собственно, что он и сделал, при этом подбирая слова очень осторожно — ему не хотелось напугать девушку или спровоцировать её на убийство. — На вас напали? — Да, — короткий, но очень уверенный ответ. Джилс даже кивнула, словно пытаясь подтвердить свои слова. — Из-за того, что вы украли корону? — Элиоту такое предположение показалось более чем разумным. — Нет, — ответила девушка и снова помотала головой. Элиоту показалось даже забавным то, как Джилс сопровождала каждое своё слово каким-то действием. — Её хотели украсть. — В полях? — недоверчиво поинтересовался Элиот. Он, конечно, не был знатоком местности, но никаких поселений поблизости точно не было. Хотя девушка могла вполне выпрыгнуть из машины, которая проезжала мимо, и идти вдоль дороги. Элиот и здесь не был особо сведущим человеком, но, если судить по боевикам, которые так любила его мать, выпрыгнуть из машины, движущейся на полном ходу, вполне можно. — Нет. Не в полях. Дальше, если идти по просёлочной дороге, есть городок, маленький такой. Я оттуда бежала. Кажется, это была самая длинная реплика, которую Элиот услышал от своей попутчицы с момента их встречи. — Вас похитили? Если так, то, думаю, нам следует обратиться в ближайший полицейский участок за помощью. При этих его словах Джилс выпучила глаза и отчаянно замотала головой из стороны в сторону. — Нет. Ни в коем случае. Когда незнакомая девушка, которую ты подобрал на дороге, говорит, что не стоит обращаться в полицию, нечто под названием «здравый смысл» начинает нещадно бить во все колокола, да так, что даже голова начинает болеть. И Элиот не мог игнорировать этот звон. Он насторожился и ещё раз пожалел, что у него нет никакого оружия. Разве что разводной ключ в ящике с инструментами, но, пока он до него доберётся, пройдёт целая вечность. Хорошо, что у Джилс в руках была только корона, и Элиот сомневался, что ею можно нанести хоть какой-то ущерб. — Послушай… — Это семейные неурядицы, — не дала ему договорить Джилс. — Мы с родственниками поссорились из-за моего… наследства, — девушка покосилась на корону. — Они хотели её отнять. А она моя… моя по праву. А если я пойду в полицию, то их за насилие могут… как же это… призвать к ответу. А я этого не хочу… а ещё… а ещё… Элиот поймал себя на двух мыслях сразу. Во-первых, девушка использует слишком много «а», а во-вторых, ему не нравится эта история. Пускай они поругались из-за наследства — бывает, видели, знаем такие истории. Но почему она ушла в ночь, не по погоде одетая, и при этом ещё и вся в крови? — Откуда кровь? — возможно чуть резче, чем нужно было, спросил Элиот, и Джилс вздрогнула. — Она не моя… — начала было девушка и разрыдалась. Громко так, протяжно, что даже мужчина в припаркованной рядом машине недоброжелательно посмотрел в их сторону. Небось думал, не вызвать ли полицию. Элиоту даже захотелось открыть окно и крикнуть ему, чтобы не переживал, ведь он скорее всего и сам первым вызовет полицию. Элиот никогда не мог адекватно реагировать на женские слёзы; его они вгоняли в ступор и вызывали желание сбежать. Он прямо чувствовал, как рука сама потянулась к ручке двери. Но, приложив немалые усилия, Элиот заставил себя сидеть на месте и даже бормотать какие-то невнятные утешения. — Ну что ты, ну что ты… ну не надо, — причитал он. — Ну что ты, ну не плачь. Ну, пожалуйста. А девушка только сильнее завывала, вторя ему. — Не моя… я ничего не делала… они… а я… Не надо полиции, пожалуйста… И всё на повторе, как у заевшей пластинки; временами менялся только порядок слов и постановка всхлипов. В итоге, когда Джилс всё-таки успокоилась, Элиот чувствовал себя как выжатый лимон. Несколько раз выжатый. Даже самому захотелось всплакнуть, самую малость. — Кофе будешь? — устало спросил он, не сводя взгляда с зазывно мигающей вывески. Ему вот очень хотелось кофе с сахаром, чтобы поднять себе настроение и немного взбодриться — вдруг всё это глюк от бессонницы, и после кофе никакой девушки в чужой крови у него в машине не будет? Джилс шмыгнула носом и ответила тихое «да», не забыв сопроводить ответ очередным кивком. — Отлично, — буркнул Элиот и собирался уже выбраться из машины, когда вновь зацепился взглядом за окровавленный свитер и свою толстовку. Наверное, стоило её забрать — холодно идти до заправки в одной футболке, да ещё и за умалишённого примут. — Слушай, там бак с горячей водой полный. Он показал рукой на утопающее во мраке нутро «Рольфа». А потом, осознав, что девушка, скорее всего, не совсем понимает, что он имеет ввиду, встал с водительского места и, нащупав выключатель, который то и дело заедал, включил свет. «Рольф» приветливо озарился тёплым светом. Теперь из мрака выступила и крохотная кухонька с зелёными дверцами шкафчиков, и облупившийся диванчик, который Элиот застелил мягким флисовым пледом в чёрно-белую шашечку, и цветочные шторки, оставшиеся от прежних хозяев. Там ещё была облупившаяся дверь в ванную — такую же крохотную, как и всё, что было в Рольфе, — и ступени, ведущие к спальному месту, расположенному над передними сиденьями. Элиот раскрыл сумку с вещами, что оставил на диване — у него пока не было возможности их распаковать — и достал оттуда водолазку с длинным рукавом. Ему она была чутка маловата в плечах, а худощавой Джилс будет в самый раз. Сообразив, что ей ещё нужны будут брюки, и немного подумав, Элиот достал свои пижамные штаны с начёсом — самое оно для зимних ночей в доме на колёсах — и добавил пару чистых носков с пальмами. Ну, нравился ему принт с пальмами — и что с того? Он протянул вещи Джилс, и та безропотно приняла их. В ярком свете девушка выглядела ещё хуже, чем раньше. Такая вся из себя потрёпанная бродяжка, но зато с короной. — В ванной есть полотенце. Оно у меня одно, — пожал плечами он, словно извиняясь за то, что другого нет. — Ничего страшного, — ответила Джилс и вновь кивнула. — Я не брезгливая. — Это хорошо, — как-то неловко ответил Элиот и почесал затылок. Он не стал просить отдать толстовку, а взял свою куртку, что висела на крючке у «выхода из дома» и, натянув её, вышел. Уже дойдя до раздвижных дверей заправки, Элиот осознал, насколько опрометчиво всё-таки было оставлять Джилс в «Рольфе», так ещё и с ключами в замке зажигания. Но возвращаться не стал — только косо смотрел на машину, пока стоял в небольшой очереди и делал заказ, пока ожидал готовности, пока отвечал на надоедливые вопросы продавца и даже пока бежал к фургону, сжимая в руках два стаканчика с кофе и пакет со сладкими пончиками. Он всё ждал, что его «Рольф» сейчас взвизгнет шинами, немного пробуксует на льду и унесётся в неизвестном направлении, но ничего из этого, к счастью, не произошло. Элиот выдохнул, когда забрался в «Рольф» и услышал шум из ванной. Мужчина со спокойной душой уселся за столик и принялся пить свой стопроцентно сладкий кофе — без молока, но с пятью ложками сахара. О да, Элиот любил сахар, особенно когда наступали стрессовые ситуации. А в последнее время стресса было много. Наверное, поэтому ему стали маловаты некоторые вещи; недавно он даже решил сесть на диету и ограничить потребление сахара, но Джилс, очевидно, спутала ему все карты. И как после такого не верить отцу, который говорил, что из-за женщин всё идёт наперекосяк, и если бы не мать, то он давно разбогател бы, а не работал автомехаником? Элиот, как сторонний наблюдатель отцовского регресса, конечно, знал, что причиной была не мать, а затяжные запои, но помалкивал. Всё-таки мистер Мортимер Тротт был не тем человеком, которому можно указывать на его недостатки — особенно когда тот был пьян. Элиот с детства уяснил одну простую истину: никогда не знаешь, что конкретно отец примет в штыки, а значит, ему лучше не попадаться на глаза, когда тот уже залил в себя что-то. Шум воды стих, и Элиот подумал о том, что нужно, наверное, наполнить бак, прежде чем двигаться дальше. Через пару минут вышла Джилс с намотанным на голову полотенцем и в одежде Элиота, в которой выглядела она вполне неплохо — хотя всё, что угодно, было лучше, чем окровавленный свитер. О, мужчина был просто уверен, что не скоро забудет этот предмет гардероба — главное, чтобы в ночных кошмарах не являлся, надетым на какого-нибудь жуткого призрака. — Там вода закончилась… совсем, — девушка мялась возле двери, похоже, не зная, куда ей податься. — Я так и понял, — кивнул Элиот. — Успела хоть шампунь смыть? Девушка усмехнулась. — Что? — Извини, — ответила она, закусив губу. — Впервые встречаю парня, у которого столько шампуней и гелей для душа. У меня от такого обилия аж в глазах зарябило. Элиот понимающе улыбнулся. — Это моя коллекция. Я покупаю почти всё, что вкусно пахнет, — он потянул носом. — О, вижу тебе понравился «тропический взрыв». Он классный: пахнет ананасами и кокосами. Я его использую, когда совсем грустно, чтобы взбодриться. После его слов Джилс как-то резко расслабилась, словно натянутая струна её нервов лопнула, и она улыбнулась. Широкой такой улыбкой… и очень красивой. Элиот даже не знал, что можно так улыбаться… так искренне что ли. — Я купил кофе и пончики с шоколадом, — прокашлявшись, сказал парень. Элиот махнул девушке рукой, предлагая присесть на диванчик напротив, и Джилс села, вцепившись в несчастный пончик с каким-то диким остервенением. В итоге Элиоту пришлось вновь идти на заправку, но на этот раз уже за сосисками, пачкой чипсов и ещё одной порцией кофе. Как выяснилось, Джилс не любит кофе с сахаром. Точнее, Джилс не любит кофе с ТАКИМ количеством сахара. Стоило ей сделать глоток, как она выплюнула его и, скривившись, сказала: — Я буквально чувствую, как мои зубы покрываются кариесом. Удивительно, но в этот раз Элиот шёл на заправку со спокойным сердцем и душой. Не может человек с такой улыбкой сделать ничего плохого. Просто не может. Он, конечно, понимал, что судить о человеке, основываясь лишь на том, как он улыбается, неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Они сидели за столиком и ели хот-доги с кофе, когда Элиот спросил: — Хорошо, раз в полицию мы не едем, то куда дальше? — Ты можешь скинуть меня в любом близлежащем городе, а дальше уже сама разберусь, — предложила Джилс. — Как разберёшься? У тебя деньги-то есть? Джилс грустно пожала плечами и склонила голову на бок. — Мои документы и карточка были в моём плаще. И телефон тоже был там. Элиот упрямо посмотрел на неё, вскинув брови — мол, что и требовалось доказать. Хотя он сам при побеге схватил бы в первую очередь телефон и кошелёк, а никак не корону. Элиот вновь покосился на предмет, который лежал на диване рядом в Джилс. Старая корона, очень старая. Раритет. Кто же её родственники, раз в наследство ей досталась такая вещь? — У тебя есть, к кому обратиться за помощью? Джилс задумчиво ела свой хот-дог и не спешила с ответом, что натолкнуло Элиота на мысль, что обращаться за помощью ей, собственно, не к кому. И что ему с ней делать? — Тётя, — всё-таки произнесла Джилс. — Мы не близкие родственники, но, думаю, она мне поможет. — И где она живёт, эта твоя тётя? — В Рупи, — ответила Джилс без уверенности в голосе. — Серьёзно? — Элиот уставился на девушку, как на умалишённую. — Ты предлагаешь мне провести тебя через всю страну, чтобы доставить к тётке? — Наверное? — стушевалась девушка. — Ты просто нечто, Джилс! — Это хорошо или плохо? — Я пока не разобрался, — буркнул Элиот, осознавая, что ему не повредит ещё одна порция кофе или очередной пончик. Больше стресса — больше сахара на борьбу со стрессом. Простая и лёгкая философия, которая уже не раз доказывала свою эффективность на практике. Элиот поднялся на ноги, собираясь ещё за одним пончиком. Ему нужно было подумать. Рупи, конечно, далеко, но ведь ему всё равно нечем заняться. Wi-Fi на заправках есть, и он вполне может работать там, когда будет останавливаться, чтобы передохнуть. Да и Джилс сама не доберётся до Рупи без денег и документов. Стоя на кассе, Элиот поймал себя на мысли, что составляет план действий, сам не понимая, когда он уже решил, что повезёт Джилс к тётке. — Рупи так Рупи, — выдал он, войдя в «Рольф». — Только с одним условием: твоя тётка оплатит мне бензин. Я, конечно, человек добрый, но лишних денег у меня нет. — Хорошо, — Джилс очень активно принялась кивать. — Тогда переночуем здесь, а завтра тронемся в путь, — предложил Элиот. — Забирайся наверх, а я тут на диванчике размещусь. Джилс доела свой хот-дог и, пожелав Элиоту спокойной ночи, забралась на кровать. Парень, недолго думая, тоже улёгся, уже после пожалев, что отдал попутчице своё спальное место. Диван был старым и местами продавленным, и ему на нём лежалось, мягко говоря, не мягко. Всю ночь он ворочался и думал о том, как его сердобольность однажды сведёт его в могилу. Хотя, возможно, причина бессонницы крылась в чрезмерном количестве сахара и кофеина перед сном — но это уже детали. Вот только не у него одного ночь выдалась паршивой. Джилс тоже мало спала: всё ворочалась и ворочалась, а матрас скрипел и мешал спать Элиоту. В итоге ещё даже толком не рассвело, а Элиот уже сел за руль и поехал в направлении Рупи, надеясь, что уж следующей ночью он переселит Джилс на диван внизу и отоспится. Наивный.Глава 30. Девушка, вы одеты не по погоде!
18 октября 2021 г. в 10:49
В междумирье пространство работало не так, как снаружи, и потому казалось бы небольшое со стороны здание библиотеки на самом деле было поистине огромным: несколько этажей, балюстрады, два крыла, различные залы и сотни деревянных стеллажей, пестреющих корешками гримуаров. То была древняя, не подвластная никому из ныне живущих, магия. Теперь же столь ценная технология использования пространства, которой обладали их предки, стала загадкой для ведьм ковена Шарпы.
Кеторин, не раз пытавшаяся разгадать секрет расширения пространства, сейчас сидела на каменном полу, обложившись гримуарами так, что, обвались стопки вокруг неё, книги вполне могли бы похоронить ведьму заживо. Закрытое крыло библиотеки, где находилась женщина, было тем местом, куда не пускали никого, кроме Старейшин и Главы ковена. Заклятие пропуска надёжно защищало от незваных гостей, а все, кто мог бы войти, сейчас были слишком заняты, чтобы предаваться чтению и корпеть над древними фолиантами. Так что Кеторин пребывала в относительной безопасности в своей маленькой гробнице из древнего папье-маше.
Сама-то она сюда, конечно, проникла не совсем законным способом — госпожа Ева вполне могла бы назвать её действия кражей, но Кеторин предпочла бы окрестить это другими словами. Она же всё-таки собиралась вернуть ключ от закрытого крыла — лет семь или восемь назад, правда… Но собиралась же! Госпожа Ева всё равно успела обзавестись дополнительным комплектом ключей, так что никакой проблемы, с точки зрения Кеторин, не было.
Ведьма захлопнула очередной талмуд и страдальчески чихнула, когда облако пыли окутало её чуть ли не с головой. Минусы закрытого крыла: уборщиц сюда тоже не пускают, а Старейшины слишком велики, чтобы протереть пыль на книгах. Так что в закрытом крыле везде и всюду лежал такой слой пыли, что книги казались толще, чем есть на самом деле.
Кеторин искала информацию, что было неудивительно. Ведь, сколько она себя помнила, всё время искала какие-нибудь нужные и важные для неё сведения. Вот только сейчас она искала информацию о Марте. Марте Грабс и всех ведьмах её рода.
В основном открытом крыле не было и малейшего упоминания о ведьмах Грабс; в закрытом же информации было чуть больше. Как минимум здесь встречались пометки о ведьмах-отщепенцах, появившихся много веков назад — примерно тогда же, когда и все ведьмы. Судя по записям, Грабсы никогда не вступали в ковены и не образовывали своего собственного — это всегда были независимые ведьма или же колдун, которые иногда появлялись в Шарпе. В хрониках упоминалась некая помощь, которую Грабсы оказывали, но на этом всё — ни подробностей этой помощи, ни когда конкретно она оказывалась. Несколько раз Кеторин натыкалась на фразы вроде «пришлось позвать Люсинду Грабс» или какую-нибудь Матильду, Ферену, Питера и ещё десятки имён, появлявшихся в разные времена, но объединённых фамилией Грабс.
Всё это натолкнуло Кеторин на один простой вывод: Марта Рудбриг-Грабс была ключом к магии. К свободной и сильной магии. Вот только как воспользоваться этим ключом, никто не знал, и даже в гримуарах и хрониках о подобном не писалось. А этот факт в свою очередь натолкнул Кеторин на два других вывода: либо в Шарпе было ещё одно закрытое крыло, о котором никто не знал — разве что Старейшины, — либо лет сто назад информация о Грабсах была кем-то целенаправлено уничтожена вместе с секретом их магии, потому как примерно в это время пропали любые упоминания фамилии «Грабс» из всевозможных источников.
Вот только всё это Кеторин и так знала — сказывались предыдущие незаконные проникновения в закрытое крыло. Она вообще знала много такого, чего обычной ведьме знать не положено. Так что день по большей части оказался потрачен впустую: хоть она и освежила в голове некоторые детали, полной картины у Кеторин всё равно не было, и заполнить пробелы тоже было некому. Пролить свет на истину могла бы разве что старая, как мир, Госпожа Ева… Но как у неё спросить, не вызывая лишних вопросов?
— Так и знала, что ты тут, — госпожа Ева прошла по узкому проходу к Кеторин, то и дело задевая своими тучными боками гримуары на полках. — Мне иногда действительно становится интересно, все ли пропажи в моём доме связаны с тобой или это дело случая.
Кеторин пожала плечами, задумчиво поглядывая на госпожу Еву в тусклом магическом свете. Сейчас перед ней была красивая молодая женщина, а Кеторин никогда не умела смотреть сквозь иллюзии. К своему огромному сожалению.
— Люциан вернулся, — сказала госпожа Ева, опустившись на пыльный пол рядом с Кеторин.
— Быстро он, — только и ответила ведьма, не желая показывать своей заинтересованности.
— Там кое-что произошло. Он задействовал последний мгновенный перенос, который у нас был, — госпожа Ева поджала колени к груди, превратившись в большой и круглый шар, обмотанный мягкими тканями. — Эх… больше такой не изготовить… но хорошо, что он у него был — даже не знаю, чем бы всё закончилось, если бы он поехал туда без него.
— Рассказывай, — нетерпеливо потребовала Кеторин.
— Демьяна попыталась убить новую Королеву, — избавив Кеторин от подробностей, ответила госпожа Ева.
— Вау, — присвистнула ведьма. — Предприимчиво.
— Нет тут поводов для восхищения! — устало возмутилась старейшина. — У неё ничего не получилось. Люциан не дал убить девчонку и спрятал её покровом. Говорит, Демьяна и её прихлебалка Вивьена превратили попытку убийства в какой-то балаган, а остальные были настолько затюканными, что и слова против не сказали бы. Если бы не Люциан, убили бы девочку — и всё тут.
— Сомневаюсь, что кровавых можно назвать затюканными, да и Джульетта Морт далеко не девочка. Сколько ей сейчас? Двадцать семь? Тридцать?
Госпожа Ева тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела на Кеторин, мол, для меня вы все девочки, сколько бы лет вам ни было.
— По-моему, двадцать шесть, но я могу ошибаться. Когда проживёшь с моё, перестанешь задумываться в возрасте. В какой-то момент все люди становятся для тебя либо младенцами, либо детьми. Люциан для меня всё тоже ребёнок — я ведь помню, и как он под стол пешком ходил, и как за ним мать по всему городу с ремнём бегала, и даже как отец катал его на шее в праздник Поворота Года. Вот только их обоих уже давно нет, а Люциан… ох, я ведь даже не помню, сколько лет нашему мальчику!
Кеторин хотелось спросить, сколько лет самой госпоже Еве, но промолчала, ведь и так было ясно, что та, скорее всего, забыла. Кеторин всегда помнила слова матери о том, что для ведьм возраст не важен. Для них важна магия, и чем больше в ведьме магии, тем дольше она живёт. Как оказалось, в маме магии было не много. Она умерла, едва разменяв восьмой десяток, в то время как госпожа Ева продолжала жить. Кеторин тоже так хотелось: прожить столько, чтобы все окружающие тебя люди вдруг стали сущими детьми.
— Что думаете делать с новой Королевой? — спросила Кеторин, вернувшись к изначальной теме разговора.
— Её нужно найти и привести в Шарпу. Пока девчонка жива, новую Королеву избрать они не смогут, а мы, если правильно разыграем карты, сможем её использовать, чтобы повлиять на кровавых.
Кеторин поджала губы. Да, чего-то подобного она и ожидала. Старейшины, как всегда, в своём репертуаре. Она даже знала, кто предложил этот умопомрачительный план — Брунгильда — кто же ещё.
— Подожди, — нахмурилась Кеторин. — Ты же сказала, что Люциан накинул на неё покров. И как вы её искать-то будете, если она под покровом?
— В этом есть небольшая загвоздка…
— Как всегда, в своём репертуаре: сначала делает, потом думает! Покров дистанционно снять не получится даже тому, кто его наложил, — Кеторин слегка наклонила голову вбок, задумавшись. — Есть предположения, куда Королева могла бы податься?
— Никаких. Одно время ходили слухи, что внучка Королевы живёт где-то на юге, но то были лишь слухи и, даже если она там и жила, сомневаюсь, что в нынешних обстоятельствах она подастся обратно. Я надеюсь, что она сама придёт в Шарпу в поисках защиты.
Кеторин насмешливо взглянула на госпожу Еву. Безупречный план, ничего не скажешь. Давайте ничего не будем делать, и всё само как-то разрешится!
— Где Клем?
— Ищет сферу по всему миру, так как одна наша милая девочка обиделась и украла её. Где-то с полгода назад, когда охотники рассекретили одну из наших лавочек, как раз пошли слухи о сфере: то её на торги выставляли, то купил какой-то коллекционер, то ещё что-то. Клементину мы не видели уже почти месяц.
Кеторин нахмурилась ещё больше. О сфере просто не могло ходить никаких слухов, ведь та спокойненько себе лежала в подвалах Ведьминой обители, и Кеторин не собиралась её пока отдавать.
— Понятно, — только и ответила она.
Когда Джуди неделю назад вернулась и сказала, что сестры всё ещё нет в Шарпе, Кеторин не придала особого значения этой новости. Лишь ещё минус одно препятствие для неё и Марты на пути спасения глупого потерявшегося мальчишки. Но теперь отсутствие сестры показалось ей странным хотя бы потому, что слухи о сфере явно кто-то пустил умышленно. Но Кеторин решила попридержать пока это знание при себе — пусть думают, что Глава ищет сферу, а то не хватало ещё разжечь панику, когда ситуация и так складывалась не лучшим образом.
— Как Марта? — спросила Кеторин, желая увести мысли госпожи Евы подальше от своей никудышной сестрицы.
— О, чудесно! Мы как раз рассказывали ей и Коулу о том, кем они являются друг для друга, когда появился Люциан, — тоном человека, озвучивающего лучшую на свете новость, выдала госпожа Ева.
Кеторин от изумления выпучила глаза и воскликнула:
— Вы сделали что?!
Её голос эхом разнёсся по пыльным коридорам закрытого крыла.
— Рассказали им о комплементарности. Они должны об этом знать, так как мы собираемся провести обряд…
— Вы — просто кучка тупорылых!..
— Кеторин!
— Общество престарелых глупцов! — выплюнула ведьма и вскочила на ноги, задев стопки гримуаров и раскидав их по полу.
— Да что с тобой? — возмутилась госпожа Ева и тоже поднялась с пола с прытью, которой совсем не ожидаешь от женщины столь преклонного возраста. — Что такого в том, что они знают о комплементарности? Он же её муж в конце-то концов! Она только рада должна быть, что её выбор оказался самым правильным!
— Точно… муж, — неуверенно пробормотала себе под нос Кеторин, гадая, что может выкинуть Марта, узнав о подобном в таком ключе. Ничего хорошего — вот что.
А Коул? Этот парень вполне может и отказаться от обряда.
Может, не стоило их приводить в Шарпу? Может, она и сама бы справилась?
Кеторин запустила пятерню в волосы и взъерошила их, пытаясь совладать с обуревавшими её чувствами. Она просто ненавидела, когда её планы рушились, и при этом от неё ровным счётом ничего не зависело.
Нужно было что-то предпринять, пока всё не улетело в трубу окончательно. Вот только что?
Кеторин схватила госпожу Еву за руку и хмуро посмотрела на неё.
— Мне нужно поговорить с Мартой. Немедленно.
— Ох, она в гостинице Розы. Сомневаюсь, что ты сможешь попасть туда незамеченной.
— Так отвлеките Розу, — предложила Кеторин, всплеснув руками.
— Всё-таки я не понимаю, почему ты так вспылила, — причитала госпожа Ева. — Но помогу. Правда, не думаю, что отвлечь получится надолго.
Кеторин просто кивнула и, прикоснувшись к одному из стеллажей, запустила заклинание, возвращающее гримуары на свои места. Книги принялись кружиться по залу и в считанные секунды уже стояли на полках. Мгновенная уборка — удобная вещь. Жаль, что дома она не может сделать ничего подобного. Чтобы привязать каждый гримуар к определённому месту, заложить в стеллажи память, да ещё и примешать магию воздуха для левитации, нужно обладать большим запасом магии и знать утраченные технологии древних ведьм. Кеторин оставалось только завидовать тем ведьмам прошлого, в руках которых было столько магии.
Выходя из закрытого крыла, ведьма проигрывала в голове различные комбинации того, как построить разговор и убедить Марту, что Коул не так уж плох в качестве её партнёра и вполне поддаётся дрессировке. А уж мысли об убийстве ведьм из его головы вытравить не так уж сложно.