Он оказался между ними

      Был зимний вечер, не такой морозный, как в Лилиасе, но почти такой же снежный и темный. Хлопья прилипали к витражам окон, придворная охрана куталась глубже в утеплённую форму и старалась спрятать замёрзшие носы в высокие воротники.       В хрустале бокалов отражался серебристый серп луны, тускло освещавший королевские покои Зена. Оби сидел в комнате Его Высочества, который его зачем-то позвал, попивая с ним забористое вино из южных земель (удивительно, но принц Кларинеса в последнее время не так сильно пьянел), а Мицухидэ в это время стоял за дверью, тоскуя по замужней напарнице, с которой он уже не мог коротать скучные дежурства.       Принц выглядел подчёркнуто расслаблено, лицо его имело удовлетворённый вид. Вистерия ухмылялся, а его верный рыцарь не смел нарушить ворох мыслей Хозяина.       – Сегодня я сделал Шираюки предложение.       Оби не донёс бокал до рта, слегка сжал челюсть.       Вот и всё.       Юноша очаровательно улыбнулся, поднимая вино выше, над самой головой и, едва не расплескивая янтарные капли на дорогущий ковёр, как можно более счастливо выдавил из себя:       – Я рад за вас с Госпожой, Хозяин. Не успела отгреметь свадьба мисс Кики и лорда Шисамэ, как новое торжество соединения сердец уже на носу. Ах, как быстро иде...       – Оби, – Зен прервал лепет своего рыцаря, все продолжая улыбаться. – Меня отвергли.       Что?..       Бокал все же был обронен на пол. Оби не верил тому, что услышал.       – Хозяин?       – Прибил бы тебя за ковёр, – слегка злобно отозвался Его Высочество, – если бы не понимал, насколько ты удивлён.       – Это вы совсем не то слово подобрали, Хозяин, я прихожусь в глубочайшем недоумении! – Оби чуть было не подскочил с места, но ноги его отказывались слушаться. – Вы обидели Госпожу? Она решила подумать? Что произошло?!       – Оби, прекрати голосить, – Зен смерил собеседника тяжелым взглядом, и юноша поумерил свой пыл, замолкая.       – Госпожа так тепло вспоминала о вас за те два года исследований ари мелиссы, я, право, думал, что как только ваши бесконечные отъезды закончатся вы сразу обвенчаетесь. Что между вами произошло, Хозяин?       Зен молчал несколько секунд, и, вновь улыбнувшись, произнёс:       – Ты.       Оби перестал дышать. Шираюки отклонила предложение о замужестве... из-за него?       Сердце брюнета стучало, как при страшной битве, глаза были сужены, и зрачки его как никогда были похожи на кошачьи. Он хлопал короткими ресницами, молчаливо умоляя, чтобы Вистерия ещё раз ему все объяснил. Он же не так все понял, да?       – Она даже заплакала от сожаления. «Прости, Зен, я бы очень хотела подарить тебе свою любовь, но... это уже не мой путь. Моё сердце замирает при другом человеке». Как-то так она сказала, – Зен допил вино и шумно опустил стакан на невысокий резной стол.       – Но при чём тут я, Хозяин?       Его Высочество предельно внимательно посмотрел Оби в глаза.       – Ты совсем балда, да?       Оби прикрыл тыльной стороной ладони рот, радужка его глаз буквально светилась; лоб брюнета покрыла испарина, кровь набатом стучала в висках. Неужели это правда? Неужели Шираюки... любит его? Боже, лишь бы это не было жестокой шуткой его разума и он не проснётся в своей постели через считанные мгновения.       Но он всё не просыпался.       – Ваше Высочество, я могу идти? – привычное «Хозяин» не соскользнуло с его слегка дрожащих губ. Оби был взволнован: он до боли в суставах хотел сорваться и побежать в эту же секунду к аловолосому придворному фармацевту.       Зен понимающе кивнул головой.       – Только не долго. Уже вечер, она отдыхает у себя.       Юноша вскочил с дивана и в пару прыжков достиг двери. Уже взявшись за ручку, Оби все же развернулся к Зену и как можно более низко поклонился Его Высочеству.       – Извините и спасибо, Хозяин.       – Тебе не за что извиняться, это её выбор. Сделай так, чтобы она в нем не разочаровалась. И, – принц дружелюбно сощурил глаза, искренне радуясь за своих друзей, – спасибо за преданную службу и заботу о Шираюки в Лилиасе.       Оби счастливо кивнул головой и как выпущенная тугой тетивой стрела вылетел из комнаты Зена, оставляя растерянного Мицухидэ с проигнорированным вопросом.       По пути в восточное крыло замка юноше не повстречалась ни одна душа – похоже, само Проведение не хотело мешать брюнету. В его голове смешалось все, что только могло смешаться: как они начнут разговор, стоит ли Шираюки сейчас беспокоить, если она недавно плакала, вдруг она передумает обратно и все же выйдет замуж за Зена, убив в Оби едва окрепшую надежду?       Рыцарь осознал, что это так все пусто и не нужно: они прекрасно два года жили в Лилиасе, почему же сейчас должны возникнуть проблемы с взаимопониманием?       Потому что все кардинально изменилось.       Оби уверенно толкнул дверь их с товарищами зала, решив полагаться на волю судьбы – это куда лучше, чем начинать разговор с подготовленных клишированных фраз. Комната Шираюки была вверх по лестнице.       Она так близко.       Настолько близко, что Оби уже стоял перед дверью девушки, не решаясь постучаться. Сердце билось так громко, что закладывало уши (хотя может это просто от волнения). Юноше хотелось выбежать на улицу и остудить голову в сугробе, но черта с два он сейчас хоть на миллиметр отойдёт от этой комнаты. Глубоко вдохнув воздух в будто горящие от бега лёгкие, Оби уверенно ударил пару раз костяшками пальцев о лакированную поверхность. Прозвучало тихое приглашение войти.       Девушка сидела на кровати, обхватив руками миниатюрные коленки, что были скрыты формой лекаря (Госпожа даже не переоделась). На юношу смотрело печальное заплаканное лицо, от чего у рыцаря стало неспокойно на душе. Её доброе девичье сердце не могло не переживать от случившегося, это, к сожалению, было очевидно.       – Оби?.. – полувсхлипом спросила Шираюки, вытирая мокрые щеки ладонями.       Брюнет достал из кармана формы платок, которым он никогда не пользовался, но обязан был носить, и, подойдя к фармацевту, встал перед девушкой на колени. Он бережно вытирал каждую слезинку, гладя слегка грубой тканью нежную кожу щёк и подбородка, отчего Шираюки перестала плакать. Её широко раскрытые глаза провожали каждое движение руки Оби, что слишком уж сосредоточился на своём действии (на самом деле ему просто было приятно к ней прикасаться).       – Госпожа, красное от слёз лицо не выигрышно смотрится с вашими волосами. Вам больше подойдёт смущенный румянец, – юноша убрал платок обратно, так как в нём больше не было нужды, и, подняв глаза на Шираюки, бесконечно нежно улыбнулся. – Да, такой как сейчас, Госпожа.       – Оби... – повторила девушка, вцепившись мокрыми от слез пальцами в кисть брюнета. – Тебе Зен всё рассказал?       – Да, я только что был на откровенном разговоре с Хозяином. Не беспокойтесь за него, он весь вечер мне искренне улыбался, он не сердится на вас и не убивается [а главное не убивает меня]. Я знаю, что вы просто так не успокоитесь, но сказал, чтобы вы просто знали.       Он так хорошо её понимает, и это так грело душу Шираюки, что, не сумев сдержать порыв, она обняла своего рыцаря, зарываясь пальцами в его короткие волосы. У Оби побежали мурашки по всему телу (девушка, естественно, не имела понятия о том, что кожа головы была у юноши эрогенной зоной). Брюнет прикрыл глаза и трепетно-аккуратно положил руки на спину Шираюки, поняв, как сильно он соскучился по их объятиям – последний раз они обнимались около полугода назад, ещё в Лилиасе.       Её спина перестала содрогаться от неконтролируемых поверхностных всхлипов, и Оби, наконец, почувствовал облегчение. Соблазн был слишком велик, и юноша невесомо дотронулся губами до щеки Госпожи: кожа под ними вмиг вспыхнула, а рыцарь понял, что все его чувства и жертвы были не напрасны – когда ты вдыхаешь запах её яблочных волос и шлейф медицинских трав, исходящий от формы фармацевта, приходит осознание, что ты был готов ждать это всю жизнь.       Как же ему повезло, что Его Высочество слишком дорожит дружескими связями и в принципе являлся очень тактичным и понимающим человеком, потому что Оби был не уверен, что смог бы отказаться от этого чуда, прикоснувшись к нему так близко лишь на миг.       Они мягко отодвинулись друг от друга, посмотрели в глаза. Юноша жадно скользил взглядом по лику Госпожи, так же, как и много раз до этого, а Шираюки словно в первый раз исследовала лицо брюнета. Пара будто в унисон остановилась на противоположных губах, и обычно наглый Оби спросил:       – Я могу вас поцеловать, Госпожа?       Девушка вспыхнула, как маков цвет, но следом хитро улыбнулась, сумев взять себя в руки.       – Только после того, как назовёте меня по имени, сэр Оби, рыцарь Его Высочества королевства Кларинеса.       Она так мило ёрничала, что брюнет коротко и тихо рассмеялся, припадая лбом к девичьему хрупкому плечу. Как же он сейчас был счастлив, черт возьми!       – Могу ли я поцеловать тебя, Шираюки?       Вместо ответа девушка аккуратно подняла его голову и сама прильнула к губам Оби.       Господи. Боже. Мой.       Слегка пухлые губы Шираюки были пряными на вкус (сегодня была очередь Оби готовить ужин, так что это не было чем-то удивительным), шершавыми от того, что девушка частенько их прикусывала, и в миллион раз более приятными, чем себе это представлял брюнет. Она дышала часто, дыхание её было горячим, даже, скорее, обжигающим.       Когда их поцелуй стал более глубоким, Оби не смог сдержать рефлекторного выдоха, и, стараясь не раздавить Шираюки в своих объятиях, максимально возможно зафиксировал положение рук на её спине, чтобы не начать поглаживать тело девушки от внутреннего всепоглощающего желания. Запах яблок, казалось, становился только сильнее; маленькие пальчики Госпожи аккуратно сжимали его мускулистые плечи; язык был покорным и до одури приятно-влажным, отчего Оби буквально сходил с ума.       Найдя в себе силы, они, наконец, оторвались от губ, и, глубоко дыша, неотрывно смотрели друг на друга.       В эту ночь, скорее всего, они не будут спать, лежа в соседних комнатах. Их мысли будут здесь – у постели девушки, освещённой прикроватной лампой, где Оби стоит на коленях перед своей любовью, а Шираюки зарывается пальцами в волосы своей любви.