Ветра крепчали

Ветра крепчали, всё гудело, Туман вставал, клубясь как дым. Близнец из камня грузно, смело Секиру в три руки схватил. Очами, хладными как воды Священных и далёких льдов, Со всей отрадой, как живою, Взглянул на Бога всех Богов. Святой молчал, не глядя даже, Трусливо пряча плотью рук Лицо, что было только краше, Живей от ожиданья мук. Жестокий рок стремился явью Настать в ближайший самый миг. Трубит фальшивая, но слава Того, чего он не достиг. Всё это — выдумка простая, Что стала явью от того, Что люди слепо всё сжирают, Будь правда то или враньё. Сгущалась тьма, двоясь в глазницах, Белели блики в полутьме, На одинаковых двух лицах Один пустой, другой в огне. Воспрянут флаги и знамёна, Сокрыв в пучинах рваный вдох. И нет прообраза для бога, Лицо его, но сам он слёг. Границы сна и яви тонки, Господь в умах людей рождён! С пустым, но властным взором грозным Никто не будет обделён. Зонтопия! Встречай рассветы! Кричи и славь поддельный глас! Никто пропажи не заметит, Никто не вспомнит этот час! По ветру флаг с секиры блещет Как волны моря в чёрный шторм. Близнец руками чётко метит Удар, назначенный судом Губами первых лиц Господня, И даже Господом самим. В глубинах жизни недостойной Своим же страхом Бог губим. Кровавая сулит расправа За всё бездействие твоё, Несоответствие по славе И многолетнее враньё. Венец правления и жизни На голову надел Близнец. А настоящий Бог в кровище Позорный встретил свой конец… Но очи яро отворились, Пропал тот зал, холодный пол. И слёзы тёплые пролились За страх, за боль, за страшный взор. На лбу все локоны прилипли, И сердце трепетно звенит. Шепчи судьбе своё «Спасибо!» За то, что сон тебя постиг. Дыханье медленно спустило, Подсохли щёки белены. Нет, не бывать тебе счастливым, Господь своей младой страны. Твоё дитя живёт напрасно, Ведь ты не знал на что идёшь, За жизни ты лишь отвечаешь. Трусливый Бог, ты вновь падёшь... В ладонях бледных худощавых Причудливо блестит прибор Для исполнения желаний Каких лишь пожелает он. Он вдумчиво глядел на искры. Слеза, хладна как льдинка, вновь Со скорбью падала с ресницы. С его лица стекала кровь. Сковали в тяжкие оковы Запястья дети божества. Нет, они не были готовы Узреть в лицо Всея Отца. В окне виднеется далёко Недвижимый немой Близнец, Хранящий мнимый образ Бога, Несущий в пальцах тот венец.