И ты под снегом

Когда наступает жаркое лето, мы начинаем хотеть прохладной осени. Миновав сентябрь, а следом и ноябрь, мы хотим теплых, весенних солнечных лучей. Но меж осенних листьев и снежных проталин, есть и суровая, колящая сердце, зима. Конечно, конечно. Кому-то, быть может, и нравятся эти двухметровые сугробы, или розовые щеки, которые при касании начинают щипать. Но вот тому самому Чон Чонгуку - нет. Шагает в синих трениках и осенней, подаренной перед смертью бабушки в день рождения Гука, ветровке. Кроссовки уже явно промокли насквозь от сраного снега, ведь факт того, что парень не чувствует свои пальцы ног может всё объяснить. Хорошо натянутая до ушей шапка неплохо сочеталась с теми же штанами. Куря последнюю сигарету и мысленно матерясь на то, что она последняя, он идёт за гаражи. Там, обычно, поджидает его парень. О да, у него он есть! Этот парень такой же чудаковатый, как и сам Чон. На самом деле, по началу, Гук всегда забывал как его зовут. Ким Тэён, Кем Тахон и т.д. Поэтому, чтобы не ломать голову, он по пьяни (это главное) набил на левом запястье имя и фамилию того самого парня. Ким Тэхен. Жалеет ли сам Чон? Он и сам не знает, вроде уже и запомнил, но зато, как круто, когда у тебя набито имя твоего бойфренда. Только, так заявлял сам бойфренд, когда пытался отговорить носить кофты с длинным рукавом, ведь Гук не хотел, чтобы его братва узнала о том, что он по пацанам... А на самом деле, он и не был по ним, просто так получилось. Сам Гук конечно не помнит, но по рассказам Кима, это было воодушевляющее знакомство. Тогда Чонгук со своей, так называемой "братвой", а именно, с каким-то Намджуном и Хорсиком бухали на тех же гаражах. Пили всякую срань, купленную по скидону в ларьке за углом. Даже этот Намджун где-то нашел порошок, нет, не стиральный, а тот самый, ну, который через нос. Тогда запах над ними смешался вместе с перегаром сигарет и каких-то жвачек со вкусом арбуза и дыни. Чёртово извращение. Мимо этих ржавых гаражей проходил в попыхах Тэхен, тогда он опаздывал на пары и забыл вытащить ключ из входной двери, когда закрывал её, но там уже была другая история. Чонгук обещает Хорсу, что сейчас он закрутит сальтуху и не наебнется об какой-нибудь камешек, когда будет отмазываться, мол, почему не получилось. И вот уже приготовившись и оттопырив свой зад назад, да руки вперёд, он делает это! Но не совсем. Запара была в том, что этот Тэхен проходил прям в эту секунду, прям в этом месте, прям около Чонгука. Прыгающий теряет самоконтроль и падает, а за ним уже и Ким. — Блять! — кричат оба. Тэ приземляется прям на бедра (но чуть выше их), а Чонгук ударяется головой об асфальт, но, благо, приземление не было таким уж и травмоопасным из-за снега, который валил тоннами уже как неделю. — У Чонгука появился наездник, — после дикий смех окатил Хосок. — Идиот, — говорит, поворачивая голову в сторону ржущего, Гук. — Эх, ладно, погнали! — Хосок валится сверху на Тэхена, который ещё ничего толком не поняв, уже соприкасается носом и губами с этим Чонгуком. Смешанные ли чувства? Ещё бы. Тэхен итак не был традиционной ориентации, дроча на геев на последних силах после пар, так теперь он сосется с местной алкашней. Слюна на губах Гука была на вкус пива и сигарет. — Намджун-а, снимай на камеру быстрее, — потарапливает того, Хорс. Намджун в спешке достаёт из пуховика, но не успевает нажать на съемку, видя, что Чонгук сталкивает силком двоих сверху себя. — Иди сюда, гондон! — кричит Чонгук начиная догонять, пока Ким в спешке хватает рюкзак и чуть споткнувшись, убегает за другие гаражи. — Отъебись, у меня пары, — на выдохе Тэ. Но толчок со спины валит его снова в сугроб лицом вниз. — Ебтвою мать! Тяжёлое чужое тело валится сверху, от чего просыпается резкая боль в спине от давящих на позвоночник учебников. — Ебучий гей! — хватает за голову Чон Кима. Резкая боль в корнях волос пронзает Тэхена. — Отпусти!

***

— Ты мне так и не дал ключи. — закатывает глаза Тэхен, смотря на "модный" лук своего парня. — У меня они одни, — сквозь зубы парень. — Что-то случилось у моего зайки? — сразу льнет ближе к Чонгуку Тэхен. — Порошок закончился сегодня утром, я хз, когда Хосок принесет новую партию, состояние хуевое. — глаза Чонгука слезились, а пальцы рук слабо дрожали. — Боже, Гук, я же говорил тебе, что нужно бросать с этим, ты же так подохнешь, — смотря в глаза своему парню Ким. — пошли, я нам лапши купил и бухла, как раз забудешь о своей наркоте ебучей. Тэхен гладит по спине Гука, пытаясь успокоить второго, но в голове другое... Они заходят в тот же гараж, но эта коробка выглядит уже более приятной для глаза. Пару месяцев назад здесь стоял только маленький стол и сидушки от старых стульев, а всё это было для карточных игр Чонгука, Намджуна и главной головной боли - Хосока. Теперь же, здесь нормальный, добротный стол, два стула, один из них, правда, офисный, с колесиками, оба хотят его к чертям выкинуть на свалку, где его собственно и нашли, но Чон Хосок строго запретил это делать: мол, "я буду на нем кататься, а если выкините - я вас тоже выкину". Тэхен достает из пакета две пачки лапши и две банки холодного соджу. Мельтешась перед глазами Чона, он включает в разетку чайник, ожидая на кортанах когда же он вскипит. Чонгук в это время садится на нормальный стул, но он, все же, скрипит, а он сам трет переносицу, не понимая чего-то. Ему нужна эта чертова доза, либо он возьмёт гребанное стекло, валяющееся под ногами, и вскроется на глазах у Тэхена. Тэхен, напевая придуманную мелодию, открывает пакетики с куриным и овощным порошком, высыпая в тарелки с лапшой. Накрывая крышками, Ким садится напротив Чона и пристально следит за действиями. Чонгуку не лучше, он шипит что-то под нос, но подняв голову говорит: — Иди сюда, — указывая на свои колени. Ким послушно садится на них, чувствуя жар от тела Чона. — Ну же, целуй, чего ждёшь, — Тэ яро впивается в искусанные губы Чонгука, кусая нижнюю губу. Они не хотели этим поцелуем что-то доказать друг другу, не хотели просто говорить. он хотел его понемногу. Кладя руку на ягодицу, Чон ласково гладил то место, или наоборот сжимал, выдавливая стон у парня, сидящего на коленях. — Гук, прекрати, лапша щас в говно превратится и станет невкусной, — прерывая все действия Гука, встаёт с колен Тэ. — Умеешь же ты обламывать, — шепчет Чон, двигая тарелку к себе. Тэхен решает проигнорировать слова парня и приступает к еде, так же как и Гук, но тот давится. — Всё в порядке? — волнуется Ким, но Чонгук отмахивается. Когда же проходит две минуты Чонгук начинает в открытую кашлять, отговариваясь, что просто приправа в горле жжет, но жжет другое. Тэхену страшно встать, Тэхен наблюдает. Чонгук падает на пол, задыхаясь, пытаясь брать больше воздуха в себя. Ким сразу же подбегает и задаёт потоками вопросы Гуку, но тот лишь машет головой в разные стороны. — В...вод-ды, — хрипит на последних силах Гук. Тэхен без понятия, где эта чертова вода. Вставая с колен, он ищет бутылки с водой, пока Чонгук поворачивается на бок, пытаясь стучать по грудной клетке. — Т-тэ... Тэхен резко подбегает к Чонгуку снова, садясь на колени перед лицом Чонгука. — Помоги мне, — выдавливает последние четкие слова из себя Чонгук, но Ким не двигается. — Это т-ты..... сволочь. — это последние слова Гука. Последнее, что он смог сказать парню, Ким Тэхену.

время смерти: 11:37

Тэхен не хотел этого делать. Не хотел сыпать яд. Не хотел отправлять на смерть Чонгука. Ему это сказали голоса, это всё не он. Не он! Голоса ему сказали, что Чонгук изменил ему с какой-то шлюхой, что он пользовался добротой Кима. Он хотел мирно обсудить с Чонгуком за порцией лапши, правда ли это. Это другой Тэхен убил его! Он сделал это!

***

— У Ким Тэхена раздвоение личности, мы не можем ему помочь, он должен сам побороть себя внутри, самому понять, кто же он настоящий, это не нам решать, —тихо усмехается старый врач, смотрит через прозрачные стекла, как Ким на белоснежной кровати смотрит в белоснежную стену, на которой написано имя единственного человека, который знал о его двуличии.

«Чонгук»