Фермат над целой паузой в форте-форте-фортиссимо

      Он вытолкнул с невероятной грубостью мужчину — мэра. И только после того, как последний упал у ступеней, из узкого и темного дверного проёма мэрии вышел, зажимая левой рукой свою сквозную рану в боку (в него выстрелил один из силовиков.)       Юноша.       Лидер.       Красавец.       Копия Антиноя… Или Аполлона, как утверждал Эр.       По пальцам бежала кровь и падала на белые плиты крыльца. В правой руке была винтовка.       Он так долго планировал это восстание, а потому просто не мог сдаться.       Он потратил несколько жизней на революцию.       Ошарашенная толпа людей смотрела туда, где стоял их лидер — Анжольрас. Кто-то что-то шептал, кто-то что-то обсуждал, но все смирно чего-то ждали с замиранием сердца.       Блондин пихнул мужчину прикладом винтовки и громко начал говорить: — Посмотри! Они такие же люди как и ты! Так почему они страдают?! — крик давался с трудом. Из-за раны во рту собиралась кровь, но Анжольрас её упорно сглатывал. Даже при том, кровь все равно пробивалась через эти со злобой поджатые губы, стекая по подбородку, на белую рубашку.       Мало кто это мог заметить…       Мало кто.       Но Эр заметил. Он заметил, как его божество, его Аполлон едва ли стоит, как зажимает рану, как по пальцам струится кровь, он даже заметил кровавые пятнышки на рубашке. Брюнет, пробиваясь через толпу, двинулся к лестнице.       — Все они просто просто хотят жить хорошо, нормально, потому ты сейчас здесь! — продолжал говорить Этьенн.       Толпа поддерживала его.       Анжольрас едва ли стоял, он еле чувствовал ноги.       Грантер стремился успеть к нему.       — Посмотри им в глаза! Не стыдно?! До чего ты довел народ! — Анжольрас уже хрипел.       — Пустите, мне нужно к Анжольрасу. Пропустите. — просил Реми, пробиваясь через людей.       — Они вспомнят все! Ты уже проиграл!.. Кх… Это революция! Так запомни её навсегда! — Выкрикнул Анжольрас и поднял над своей головой винтовку, достаточно истерзаную, заряженную одной пулей, что до сих пор была там.       Толпа заликовала, став ещё чуть плотнее, но она уже не мешала Грантеру. Он уже выбрался. Он уже близь лестницы.       Анжольрас, гордясь, окинул людей взглядом. Он слегка улыбнулся.       — Мы победили. Посмотри. Против тебя даже твои люди. — дышать становилось все труднее и под ребром сильно кололо.       Винтовка вывалилась из резко опущенной вниз руки. Упала рядом с тем противным мужчиной, что сидел на коленях и с каким-то страхом и бешенством смотрел на людей, обдумывая ход своих действий.       Анжольрас, бесспорно, заметил Эра и даже попытался двинутся к нему на встречу… Ноги не слушались. Он сделал шаг и всем телом ощутил слабость.       Грантер перепрыгивал через ступени.       — нет, нет, нет… — нашептывал себе Реми.       Анжольрас даже не успел ступить на ступени. Повалился.       Толпа встревожилась.       Эр поймал.       Поймал и выдохнул вместе со всей этой толпой. Поймал и крепко прижал к себе.       — Анжо! — прокричал брюнет, на грани истерики.       — Ахахах… Как глупо выходит… — выдавил из себя Антиной.       — Как так?! У тебя же был телефон… Жоли бы помог. Почему ты не позвонил?!       — Да как-то времени не было… Ц, твоя рубашка.       — К черту. Дурак. Мой любимый дурак. — Грантера трясло.- Ладно, все будет хорошо. Заживет эта рана. Только потерпи. Договорились?       — Я постараюсь… — блондин слабо улыбнулся, смотря с особой нежностью на Реми, считая его веснушки.       Как он их любил. Он любил и ту россыпь родинок на спине Реми, иногда даже обводил их пальцем, собирая созвездия.       Эр положил голову на плечо Анжольрасу, прикрыв глаза, уверяя себя, что все будет хорошо.       Сзади что-то шурхнуло.       Звякнул ствол.Пуля проверена. Пуля на месте…       Курок был нажат.       Пуля вышла. Пуля пошла под лопатки. В спину Анжольраса чуть ниже рук Грантера, что так упорно прижимали раненого к циничному человеку.       Анжольрас сжал рубашку.       Эр резко раскрыл глаза, подняв голову.       — СВОЛОЧЬ! — Рыкнул брюнет, смотря со зверской злобой на мэра. — Я ТЕБЯ УБЬЮ!       Толпа замерла и тут же взбушевалась, двинулась к лестнице.       Этьенн аккуратно погладил волосы Реми и прошептал: — Эр…       Грантера прошибло.       — Да?       — Оставь его. Он поплатится за всё. Все решат люди.       Реми кивнул, он аккуратно опустился на ступень, прижимая к себе Анжольраса.       Люди гомонили.       Эр поглаживал Анжольраса по волосам: — не умирай. Не вздумай. Я прошу. Потерпи. Я наберу Жоли. Он был тут. Он где-то недалеко. — Эр держал телефон и судорожно искал номер.       Анжольрас опустил его руку с телефоном.       — Эр…       — Да?       — Он не успеет…       — Анжо не гово__       — … Лучше обними меня.       Эр заплакал. Эр обнял. Он крепко обнял Анжольраса.       Как много раз он видел его смерть. Из жизни в жизнь.       — И знаешь… Удали с нашей флешки… Кх… Тот фильм, что мы вчера смотрели. Дурацкая мелодрама. — Этьенн попытался улыбнуться, успокоить Эра хоть как-то.       — Он тебя так волнует?       Анжольрас лишь вскинул брови домиком.       — может быть…       Толпа, поднятая Анжольрасом, двинулась по лестнице, пошла прямо к мэру.       У мэра не было пуль.       Все они оглядывались на блондина, что лежал на руках Реми, судорожно смотря на мэра и пытаясь совместить мысли «отомстить» и «помочь».       — И… Вот еще что… Кх…       Эр внимал.       — Я говорил… Как сильно тебя люблю?       Анжольрас не говорил. Он лишь кивал Реми на его вопрос и просто обнимал, но сам прямо никогда не говорил.       Грантер заплакал сильней.       — И Я ТЕБЯ СИЛЬНО ЛЮБЛЮ. НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ. — Вскрикнул Реми, прижимая к себе Анжольраса сильней.       Анжольрас перестал зажимать рану. Он окровавленной рукой погладил брюнета по щеке и…       Умер.       Обмяк в объятиях своего Диониса.       Его молчание. Его упавший пульс. Его закончившийся кислород. Его остановившееся сердце. Именно это стало центром в людском гомоне.       Люди оборачивались.       Эр с криком напополам ревел. Весь его смысл жизни, его божество, его любовь лежала на его руках и лежала мертвой.       Кричал Эр не долго… Кричать не мог. Сил не хватало. Он просто плакал.       Выстрел. Ещё пара.       Мэр был расстрелян. Упал замертво.       Глаза Анжольраса, что больше не улавливали ничего, были устремленный в небо. На губах застыла легкая улыбка.       Эр аккуратно пальцами прикрыл веки Аполлона. Прижимал к себе уже труп.       Впервые за несколько месяцев небо прояснилось.       Жоли не успеет…       Жоли не успел.       Реми покачивал труп, плача, не желая мириться с утратой.       На похоронах брюнет был потерян, все время падал на колени, почти не плакал, — уже все выплакал -, долго не уходил с кладбища.       В тот день умер не только Анжольрас, но и Грантер. Он не осознавал жизни без Этьенна, он не мог смириться с его смертью…       Через неделю у них должен был быть год с момента, как они начали встречаться.       Все замерло для Эра.       Он не трогал вещи. Он не выходил никуда. Он пересматривал ту чертову мелодраму. Он обнимал толстовку Анжольрас. Он плакал. Он бился в истериках.       Он не смирился.       Вскоре на кладбище было установлено двойное надгробие на две могилы… На могилы Этьенна Анжольраса и Реми Грантера.