Без рук

— Я не могу этого сделать, Йен, — тихонько заскулил Микки, переместив свои руки на бедра Йена и чувствуя, как они напрягаются каждый раз, когда рыжий толкается внутрь него. Он тяжело дышал, пытаясь сдержаться. — Бля, я не могу. Йен зарычал ему на ухо, заставив парня под ним почти задыхаться, одновременно усиливая хватку на бедрах. Каждое движение любовника приближало Микки все ближе и ближе к желаемой разрядке. Он буквально балансировал на краю. — Да, ты сможешь, малыш, я обещаю, — его голос был низким, глубоким и требовательным. Микки быстро покачал головой: — Нет, Боже, Йен, — он толкнулся всем телом назад, почти трахая себя этим пульсирующим членомонстром. — Я пиздец как близко, мне это нужно. Они пробовали это не в первый раз. Вот уже несколько месяцев Йен пытался сделать все, чтобы оно произошло, но ему так и не удалось убедить Микки прислушаться к нему, довериться и позволить этому случиться. Некоторое время назад рыжий узнал, что Микки никогда раньше не кончал нетронутым. Вообще. Никогда. Ни разу. Услышав это, Йен только моргнул, ожидая, что кто-то, кто угодно, объяснит, как, черт возьми, такое возможно. Да он, блядь, заставил кучу парней кончить без необходимости дрочить себе. Если честно, то Йен понятия не имел, как они начали этот разговор, приведший Микки к раскрытию данного маленького факта, но когда он озвучил свое недоумение, Микки разозлился и ушел, немедленно пожалев о сказанном. Йен же был слишком потрясён, чтобы пойти за ним. Пока он размышлял об этом, сидя голым и с опавшим после ухода Микки членом, то пришел к выводу, что брюнет был прав. Он ни разу не заставил своего парня кончить только от того, что трахал его. Оргазмы Милковича никогда не были результатом стимуляции одной лишь простаты, это всегда совмещалось с хорошей дрочкой, что означало — пришло время наверстать упущенное. Вызов принят. Каждый раз, когда Йен пытался заставить его кончить, фокусируясь только на его сладком месте, Микки, не выдерживая напряжения, сдавался и дрочил себе, пока не кончал, а затем они возвращались на исходную позицию. Если только не связать Микки руки, Йен не видел другого шанса заставить брюнета проделать этот путь. Возможно, наручники или веревка — не такая уж плохая идея. — Пожалуйста, малыш, — умоляюще шептал Йен ему на ухо, замедляя темп. — Просто попробуй ради меня, всего один раз, — его руки переместились с бедер Микки, скользнув под низ, мягко лаская переднюю часть его тела, живот, затем выше, потирая его соски, пока Микки не сжался вокруг него сильнее. — Боже, я не думаю, что смогу, — заскулил Микки, совсем не заботясь о том, насколько нуждающимся и отчаянным он звучал. — Я слишком близко, мне нужно кончить. Именно так и получалось во время прошлых попыток. Все шло так хорошо, так идеально. Микки ни разу не трогал себя, хотя его член, как и он сам, умолял о внимании. Такой твердый, мокрый и красный на кончике. В итоге Йен всегда уступал ему, всегда хватал его сам и заставлял кончить, или наконец позволял Микки сделать это. Но ему нужно было попробовать что-то еще. — Помнишь порнушку, которую мы смотрели, с тем горячим твинком? — спросил Йен, положив голову на черный затылок, получив, таким образом, возможность посмотреть вниз и увидеть задницу Микки, прижавшуюся к нему. — Черт, — вздрогнул Микки, тоже замедляя движения. — Ну и что с того? — Ты помнишь, как сильно он кончил, потому что не трогал себя? Он кончил охуеть как сильно, и эти звуки, которые он издавал, то, как его тело дрожало, — рыжий застонал и начал ускоряться. — Я знаю, ты тоже хочешь так кончить. Микки кивнул. Он помнил. Это была одна из самых горячих вещей, которые он когда-либо видел. — Я действительно хочу этого, но, блядь, это как будто уже рядом, но никогда не придет. — Ш-ш-ш, — проворковал Йен ему на ухо. Он сел на колени, и Микки снова положил руки на кровать, а не на его бедра. — Позволь мне подобрать правильный угол, позволь мне заставить тебя кончить. Микки снова кивнул, несмотря на дрожь в ногах и то, как его член пульсировал от желания получить долгожданную разрядку. Ухмыльнувшись, Йен поднял одну ногу, пока его ступня не оказалась на кровати, из-за чего его тело наклонилось под определенным углом, заставившим Микки издать удивленный стон. Вот оно, то самое положение, которое ему было нужно. И теперь ему оставалось лишь все сделать хорошо и быстро, чтобы Микки не сдался снова. — Чуть пониже, — он прижался к нему бедрами, и Микки немного опустился, выгибая свою спину так, что пальцы на ногах рыжего буквально подогнулись. — Именно так, блядь. — Йен, — попытался предупредить Микки, но вместо этого у него вырвалось стонущее хныканье. Крепко ухватив Микки за бедра, Йен принялся вбиваться в него на всю длину. Это было так хорошо, даже слишком. Брюнет корчился под ним, вцепившись в простыни и пытаясь приглушить пошлые звуки, рвущиеся из его горла, чувствуя, как дрожат его ноги, а тугая дырочка все крепче обнимает горячий ствол. Дело было скорее в желании дать освобождение Микки, чем в самом сексе или даже том, чтобы кончить самому. Йен был бы счастлив заставить его кончить просто вот так. Горячо, сильно и до звездочек крышесносно. — Йен!!! — крикнул Микки, тяжело и быстро дыша. — О, Боже! — Просто почувствуй это, малыш, — рыжий прикусил губу и задвигался быстрее, в то время как тело Микки перед ним стало терять четкие очертания. Оно приближалось быстро, он чувствовал это. Брюнет, наконец, сдался, передав ему каждую унцию контроля. — Черт, — простонал он, понимая, что вот-вот кончит сам. — Прямо там, вот так! — Микки почувствовал, как это ошеломляющее чувство накрыло его, и он не мог больше сдерживаться. Йен это сделал. — Твою мать! — Да, да… блядь, да! — Йен ухмыльнулся, но не остановился. Он продолжил набирать обороты, и больше всего ему сейчас хотелось увидеть лицо брюнета. — Кончи для меня, малыш! Микки почувствовал, как все его тело стало вибрировать, пока он кончал, погружаясь в самые темные уголки своего существа, чтобы, наконец, ощутить это ослепляющее наслаждение. — Бляяяяяяя! — он закрыл глаза, выстреливая на простыни белыми полосами, вырывающимися из него как ракеты. Никогда еще не было так приятно кончать, гораздо лучше, чем просто дрочить. Йен замедлил толчки, когда задница Микки плотно сжалась, доводя его до оргазма под звуки того, как Микки хнычет и задыхается под ним. Все его тело болело, измученное и покрытое потом. Он положил голову между лопаток брюнета, тяжело дыша, медленно выпуская свое освобождение глубоко внутри обволакивающего жара любовника. Тело Микки обмякло, упав плашмя на живот, прямо в мокрое пятно — Йен последовал за ним, прижимаясь к его спине. Он чувствовал себя слишком хорошо, чтобы беспокоиться о том, что не может дышать. — Охуеть, малыш, — прошептал Йен, его горло саднило от столь интенсивного рычания. Он медленно вышел из теплой задницы, заставив их обоих ахнуть, и откатился в сторону, будучи не в состоянии контролировать свои руки и ноги. — Ты был само совершенство. Микки усмехнулся, покраснел от комплимента и повернул голову, чтобы посмотреть на Йена. Он был чертовски невероятен. Рыжие волосы в маниакальном беспорядке, грудь покрыта потом, а лицо слегка порозовело. Его дыхание было глубоким и прерывистым, а губы растянулись в усмешке. — Боже, это было охуительно, — он повернулся и улегся наполовину на Йене под странным углом. — Мне было пиздец как хорошо, кончить вот так. Улыбнувшись, Йен перекатился на него, закрывая большую часть его тела своим собственным, и прижимаясь лицом к шее Микки. — Я знал, что ты справишься, малыш. — Да? Потому что я, блядь, был уверен, что нет. Пиздец как больно, когда долго не кончаешь, — усмехнулся Микки. Йен не знал этого по собственному опыту, но он мог слышать правду в голосе Микки. — Думаешь, ты захочешь сделать это снова? — Да, черт возьми, только не слишком часто. Усмехнувшись, рыжий поцеловал его горячую и потную кожу чуть выше ключицы. — В следующий раз я хочу видеть твое лицо. — Следующий раз будет не так скоро, Галлагер, думаю, у меня только что случился инсульт, — он повернул голову в сторону, когда Йен отлип от его шеи. — Люблю тебя. Йен почувствовал, как его сердце тает, как и всегда, когда Микки говорил это первым. — Я тоже люблю тебя, малыш, — он нежно прижался к нему губами, но с не меньшей страстью, чем прежде, а затем отстранился, удерживая нижнюю губу Микки между зубами, пока тот не стал возмущенно мычать. — Теперь время для сна, а потом мы снова продолжим. Микки усмехнулся и позволил Йену перевернуть его, чтобы улечься ложкой, прижимаясь к его заднице пахом, словно и не собирался засыпать. — Время для очень долгого, глубокого сна.