***
Приятная мелодия играет настолько тихо, что ласкает слух, заставляя организм пробуждаться медленно и неторопливо. Столь хорошего и крепкого сна у Минхо давно не было, так что просыпаться было вдвойне приятно. Пару раз прокашлявшись, Ли всё же нехотя разлепляет глаза, улыбаясь новому дню. — Доброе утро, Джисон, — зевает Минхо, потягиваясь, и наконец принимает сидячее положение, чтобы размять шею. — Доброе утро, Минхо, желаете начать утро с разминки? — Оу, — замирает Ли, обдумывая такое предложение, — нет, но я был бы не против, если бы ты поставил чайник, пока я буду в душе. — Хорошо, Минхо. Я поставлю чайник, как только высчитаю время. — Мы уже говорили про стиль общения, разве нет? — одним движением Минхо как попало заправляет кровать, накрывая это недоразумение пледом. — На «ты», хорошо? — Хорошо, Минхо. Включить что-нибудь? — Может, что-нибудь спокойное? Никаких новостей с утра или шоу для домохозяек, просто музыка, — командует Ли, указывая пальцем куда-то наверх. — Хорошо, Минхо. По всей квартире раздаётся мягкая и ненавязчивая мелодия, напоминающая то ли классику, то ли традиционную музыку, что Минхо находит очень скучным и через чур дедовским, но переключать сейчас не особо хочется, ведь за этим последует настройка по жанрам и артистам, хотя непонятно, почему Джисон просто не возьмёт статистику из приложения. Или он работает совершенно с нуля? Сняв с себя домашнюю футболку, Ли тянется к кромке шорт, как вдруг раздаётся механический голос, заставляя парня вздрогнуть и запутаться в ногах, чуть не упав на холодную плитку. — Я автоматически сохраняю все видео-материалы из ванной комнаты с цензурой… — Эй, эй! — перебивает Минхо. — Не подглядывай за мной, когда я переодеваюсь и принимаю душ! — Отключить камеры в ванной комнате на время? — Да, и я попрошу включить их снова, как только оденусь обратно, — Ли ворчит, остерегаясь, что не может сейчас взять и проверить, точно ли выключены камеры. Это немного напрягает, но в то же время Минхо думает, что свыкнется с этим. В конце концов, эту систему очень трудно взломать, практически невозможно, и пусть интеллект ограничен в доступе к некоторым файлам, защита осталась такой же отличной, как и раньше. — Хорошо, Минхо. Камеры временно отключены. С механическим звуком закрываются створки, ограничивающие поле зрения камеры, и теперь, даже если съёмка всё ещё ведётся, ничего, кроме черноты, не видно. Ли кивает сам себе, спокойно раздеваясь и проходя в душевую кабинку. Музыка, которую Джисон подобрал для начала утра уже казалась не такой скучной и медленной, вместо этого Минхо полностью погрузился во времена Древней Кореи, правда, в современной обработке. Это было слегка забавно. Покончив с водными процедурами, Ли направляется на кухню, попутно прося снова включить камеры в ванной. Ещё в коридоре было слышно кипение чайника, и Минхо понимает, что Джисон просчитал точное время, когда стоит включить прибор, чтобы он сработал как раз в нужный момент. Снова кивая самому себе, он достаёт из холодильника первый попавшийся контейнер с едой, чтобы чуть позже с счастьем обнаружить в нём вкусные, но холодные блины с шоколадом и бананом. Позавтракав на скорую руку, Минхо выливает в себя горячий чай, попутно обжигая язык и горло, а после неуклюже спешит обратно в комнату, ведь снова опаздывает на работу. Какой искусственный интеллект, если он собственное время распределять не умеет. Впопыхах надев случайный чёрный костюм, Ли ещё пару раз перевязывает галстук, что в конце концов злит его и выводит из себя. Тогда Джисон выводит на телевизор инструкцию, и всё получается с первого раза. Внутри себя Минхо расхваливает ассистента, но на деле ограничивается простым «спасибо», уже смирившись, что сколько бы благодарностей ни сказал, всё будет бестолку — искусственный интеллект никогда не примет похвалу и никогда не порадуется ей в должной мере. Он вообще не порадуется, честно говоря. — Выглядишь изумительно, Минхо. — Спасибо, — пожимает плечами Ли, одёргивая края пиджака, и пулей вылетает из квартиры, бросая «вернусь в семь», пусть эта информация никому и не нужна.***
— С возвращением, Минхо. Стоило Ли только переступить порог дома, его уже встречает голосовой ассистент. Приятное чувство растекается по грудной клетке, отзываясь мыслями «меня ждали» и «теперь мне есть к кому возвращаться». Это было так, но лишь наполовину. Здравый смысл всё же присутствовал, так что вдоволь нарадовавшись, Минхо осаживает себя тем, что всё это лишь команды, запрограммированные шаблонные фразы, только и всего. Никогда в словах не будет искренности, никогда Джисон не почувствует внезапно что-то колющее в груди, никогда не ощутит ни радости, ни грусти, вообще ничего. Сплошные гайки, шестерёнки, программы, крестики, единички, скобочки, нолики вместо слёз, смеха, чувства окрылённости и нежности, чувства полёта. Было немного жалко его, хотя с другой стороны это Минхо его очеловечил. Именно Ли дал ему совершенно новый голос, новое имя, создал интеллект без эмоций с нуля. Ключевое — без эмоций. На ум приходят многочисленные сериалы про любовь человека и робота, про подделку эмоций, но здесь было совершенно другое. Это не книга в жанре научной фантастики, тут даже нет жанра романтика, сплошное «это жизнь» и «как в сказке не будет». В прочем, всё это было, наверное, и необязательно. Джисон каждый вечер интересовался тем, как прошёл день, что нового на работе, а когда Минхо сказал, что на выходных собираемся выпить с коллегами, Джисон попросил быть осторожнее, ведь возрос уровень преступности: ограбление, изнасилование и прочие совершенно точно ужасные вещи. Пусть это было сказано ровным тоном и с запинками. С явными склейками. Без единого намёка на волнение. Это было приятно. Безумно приятно. Заперевшись у себя в квартире, Минхо надеялся, что ему больше не придётся контактировать с людьми. Он это дело не особо любил, да и в последнее время разговоров ему и на работе хватает. Со временем стало слегка скучно, но люди неудобные. Они начинают делиться своими проблемами в ответ, делиться эмоциями в ответ. Они приглашают посидеть вечером в кафе, а ты не можешь отказать из вежливости, хотя настроения совершенно нет. Хочется просто посидеть дома, попить чай, пощёлкать каналы на телевизоре в поисках чего-нибудь интересного, а потом всё-таки снова залезть в онлайн-кинотеатр. Хочется выключить свет и посидеть в тишине, чтобы ни единого звука. Хочется услышать себя, но вместо этого ты слышишь и слушаешь других. Их проблемы, переживания, радости. Порой кажется, что всем не наплевать лишь на себя. Минхо смело может назвать себя именно таким человеком. Ему чуждо сопереживание, только бы о своём рассказать, и то не особо много, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, а потом сказать «Джисон, спокойной ночи», и тишина. Родная и всегда приятная. — Ты грустишь? Вообще-то да. Последнее время дела не очень, контракты прогорают, деньги уходят куда-то со скоростью света, компания задерживает зарплату. Ли выкладывает всё на одном дыхании, и Джисон говорит, что судя по тенденциям скоро кризис пойдёт на спад, и всё вернётся на круги своя. Это помогает лучше всяких «всё будет хорошо» или «я с тобой». Да даже если бы Джисон сказал, что фирма движется в Ад, утопая в кредитах, это было бы намного полезнее идиотской поддержки. Джисон сразу нашёл бы выход, помог найти новую работу. — Нет, просто задумался, — отмахивается Минхо, отпивая ещё немного вина прямо из бутылки. — Хочешь поговорить? — Моя жизнь, она… бессмысленна, тебе так не кажется? И всё же Джисон интеллект. Минхо человек. И он хочет касаний, объятий, поцелуев, поддержки, эмоций, ответных чувств, чтобы глаза в глаза и ладонь в ладонь. Трудно действительно свыкнуться с мыслью, что таких людей, таких, как Джисон, просто не существует. Невозможно совмещать в себе искусственный интеллект с необъятным количеством информации и самые настоящие эмоции, а ещё человеческое восприятие и чутьё. — Твоя жизнь — нечто особенное для меня. «Анализ по ключевым словам…» — Спасибо, что думаешь так. Мне кажется, что обо мне все забыли, хотя я сам всех отогнал от себя, — Ли откидывается на спинку дивана. — Я не понимаю, что мне нужно. — У тебя всегда есть я. Я никогда не забуду о тебе, Минхо. «Оценка состояния…» — Правда? — так хочется услышать простое «да, ты дорог мне». — Конечно, объём моей памяти очень велик, так что все файлы с вашими данными будут храниться, пока вы не захотите их удалить. — Чёрт, — выдыхает себе под нос Минхо, кидая полупустую бутылку куда-то в стену. — Мог бы и не напоминать о том, что я никому не нужен, раз такой умный. — Ты нужен мне, Минхо. «Отправка данных…» — В моё имя заложен особый смысл? — Что? — Минхо отвлекается от своих мыслей. — Нет… Нет, нет, определённо нет. Это даже ещё хуже, знаешь. Я привязался к тому, кого никогда не существовало и не будет существовать. И не существует. — Я всегда буду существовать в этой квартире, пока установлена программа. — А без программы ты что? Ничего, — сам себе отвечает Ли, скатываясь с дивана на пол. Вытянув конечности, Минхо уставился в потолок, выжидая, что же скажет Джисон дальше. — Ты очень много для меня значишь, Минхо. — Замолчи. Слушать ничего не хочу от тебя, — Ли закрывает глаза, а потом вновь открывает, только на этот раз взгляд полон сожаления к самому себе, а слёзы так и норовят политься через край. Тишина. Родная и приятная. Это успокаивает даже лучше Джисона, который говорил с ним вечерами. Впервые за целый день Минхо остался наедине с собой. Сначала в голову лезут какие-то стыдные моменты. Потом прокручивается словно на повторе этот вечер. Следом размышления о том, что же ему нужно в свои тридцать с небольшим. А потом снова тишина. «Запрос о помощи отправлен» Тишина, но уже не такая уютная. Неприятная. Гложущая. Тоскливая. Немного напряжённая. И до одури пустая. Мысли кончились. «Бригада скорой помощи и психологическая помощь отправлены по адресу» — Знаешь, я такой идиот. Напридумывал себе всякое, а на деле сказать тебе заткнуться, и ты заткнёшься, — со злости Минхо бьёт кулаком пол. «Режим психологической поддержки активирован» — Ты нужен мне, Минхо. — Идиотизм, — усмехается Ли, закрывая глаза.