***
Сколько ещё эти голубки будут притворяться, что ничего не понимают? Что Лили не понимает, как Феликс всегда старается стоять спереди и прикрывать её, как бы говоря, что он здесь и что он защитит её? Что Феликс не понимает и не чувствует, как кое-кто незаметно поправляет его плащ, что слегка пришел в беспорядок после прогулки на ветру? Что они не понимают, что означают все эти «случайные» прикосновения? А сколько еще терпеть императору и принцессе всё это? Сколько раз Феликс будет спрашивать у Клода, хочет ли он увидеться с принцессой и стоит ли её привести, мол, может, Вы соскучились? Да, соскучились. По тем временам, когда ты был тих и ненадоедлив. И точно ли ты спрашиваешь это ради принцессы, а не её няни? Сколько раз Лилиан будет бросать взгляды на дверь в ожидании своего рыцаря в красно-синей форме? А Ати спрашивать, что же случилось?***
В один очередной летний день, за рисованием, на Ати снисходит озарение. План. Используя бумагу и карандаш под рукой, принцесса принимается «чиркать» суть плана какими-то зарисовками и детскими буквами, что не разобрать. Суть плана заключается в сведении этих двоих, чтобы они наконец-то были вместе, а не строили из себя старшеклассников-недотрог из какой-то дешёвой манги жанра сёдзе, которую можно купить в книжном и успеть пожалеть об этой покупке тысячу раз, даже не купив её. Феликс и Лилиан практически всегда рядом с Атанасией, сутками напролёт, как вместе - так и порознь. Нужно суметь заманить их по отдельности, под предлогом «сюрприза», но так, чтобы без зачинщика всего этого. «Не хотелось бы быть свидетельницей их неловких признаний», — думает Её Высочество. Простовато, но что еще остаётся делать семилетнему ребёнку? Как раз как по звоночку, в комнату заходит одна из главных целей — великолепного — плана по имени Лилиан Йорк. — Я вернулась, принцесса. Что у Вас тут? Рисунок для Его Величества? — спрашивает с этой нежно-материнской любовью няня, пытаясь разглядеть лист бумаги с розовым цветом карандаша на нём, наклоняясь к принцессе всё ближе и ближе. — Нет, Лили, это не для папочки! — невинно хлопает глазами Ати, прикрывая ладошками свой нелепый рисунок с планом. — Это для тебя! И это подарок. Но сейчас я тебе его не покажу, потому что хочу сделать сюрприз! — применяя свою фирменную улыбочку и звонкий голос, произносит девочка, пятясь назад, чуть ли не падая. — Принцесса, Вы такая добрая! — умиляясь своей милой малышке, которую растила с самого рождения, произносит Лилиан. — Когда же мне удастся лицезреть Ваш чудесный подарок, мисс? — Сегодня! Около фонтана! Подходи к нему сегодня на закате и жди меня там! — так гордо и по-детски произносит всеми любимая первая принцесса. Получив в ответ кивок и греющую душу улыбку, Атанасия возвращается к рисованию, делая важный вид занятого взрослого, в то время как рядом, Лилиан что-то вяжет в кресле своими прекрасными руками, напевая до боли знакомую мелодию.***
— Феликс! — Да, принцесса? — поинтересовавшись, что же нужно Атанасии, говорит Робейн, повернувшись к ней лицом — Что-то случилось? — Да! Приходи сегодня к фонтану на закате и жди. — улыбаясь, — и сражая наповал всех, кто видел эту улыбку,— и поправляя свою прядь волнистых волос, произносит это светлое дитя. — У меня есть сюрприз для тебя! — Правда? Это большая честь для меня, Ваше Высочество! — радуясь и умиляясь, выкладывает чуть ли не крича от счастья и смущения наш дорогой рыцарь — Я обязательно приду к фонтану! — «И когда Феликс стал кивающим болванчиком?» — промелькнуло в мыслях у семилетней. Также кивая — но не как болванчик — и неловко улыбаясь, топазоглазая продолжает прогулку в саду, собирая цветочки всех цветов под наблюдением личного временного охранника. И Клода, который смотрит за ней через окно.***
Ещё до заветного часа, Атанасия отыскала себе местечко, где можно припрятаться и не раскрыть себя с потрохами. Это был обычный куст с лесом позади, что стоял недалеко от фонтана, который был обговоренным местом встречи. Кустик не казался надёжным, скорее бесполезным для человека с золотыми волосами, которые видно за три-девять земель в далеком царстве, в далеком государстве. Но выбирать не приходится: этот темно-зеленый кустик единственное — более-менее нормальное место, чтобы скрыться с лишних глаз. Когда яркое солнце начало садиться, а небо покрываться тёплыми оттенками розового и оранжевого, издалека показалась красноволосая, как сад роз, голова, а после уже стало видно и сине-красную форму с длинным чёрным плащом. Очевидно Робейн испугался отсутствия своей госпожи, но вовремя вспомнил, что она наказала прийти и ждать, что очень ярко отразилось на его — красивом — рыцарском лице. По всей видимости, наши голубки очень пунктуальные личности, иначе другого объяснения, почему Лили пришла ровно через минуту, - не существует. Йорк по началу тоже было видно лишь с головой, а потом и её в своём платье-форме, что по цвету было на несколько оттенков темнее глаз Феликса. Когда няня заметила рыцаря, то на лице сначала проскользнули непонимание и растерянность, но буквально через секунду её личико украшала нежная и тёплая улыбка. Красноволосый не сразу заметил Лилиан и стоял, ковыряя пол носком своего ботинка, сложив руки за спину. Он резко вздрогнул и был на готове достать свой меч и защищаться, когда брюнетка обратилась к нему: — Сэр Феликс, добрый вечер! Вас принцесса позвала? — по-доброму поинтересовалась голубоглазая, немного напрягшись из-за того, что рыцарь так и не поместил свой меч обратно, но не боясь, а-ля: «Я выжила после той передряги с Его Величеством, ты думаешь, меня теперь что-то испугает, кроме него?» — А? — растерявшись, вымолвил Феликс, всё еще держа меч в руке, но заметно расслабляясь, удостоверившись, что всё в порядке — Добрый вечер, миледи. Да, точно. Её Высочество хотела, чтобы я подошёл к фонтану и ждал её. Полагаю, у вас похожая ситуация, леди Лилиан? — ответил сероглазый, наконец положив меч обратно в ножны. Он слегка смутился, судя по румянцу на щечках и руке, что почесывала затылок. — Верно. Принцесса сказала, что она приготовила сюрприз, и видимо, вручит нам его здесь. — также смущаясь и по-нелепому мило улыбаясь, произносит Йорк, почесывая щеку указательным пальцем. — Она как всегда чудесна и добра! — своеобразно соглашается с леди всеми любимый охранник Её Высочества. Они продолжают мило вести беседу, иногда прерываясь на неловкие паузы и также стесненно, и неловко хихикая над ними. Семилетняя принцесска, наблюдая из своего супер-мега-укрытия, не понимала, почему они не приступают к действиям, вы разве не влюбленные дурачки, которые не осознают своих чувств? И некоторые движения из куста могли подтвердить состояние той, которая сейчас сидела в нём и выражала недовольство, но скорее мысленно, чем открыто напоказ всем. Но из раздумий вырывает ветка, что нагло зацепилась за платье — самой принцессы, знаете ли — и если её не отцепить, то можно остаться и без ветки, и без платья. Отвлёкшись от наблюдения за парочкой, Атанасия пыталась резкими и торопливыми движениями детских ручек отлепить эту назойливую ветку. Раз потянула, два потянула, и три — ты уже лежишь на земле, вывалившись из этого проклятого куста, порвав своё платье, в то время как на тебя вылупились две — нет, три — пары глаз. Неловко вышло, правда? Искра, буря и... Обменявшись испуганными взглядами, все резко сдвинулись со своих мест кто куда. Феликс и Лилиан уже на полпути к Её Высочеству с криками «Принцесса!», в то время как Ати пытается поскорее подняться и сбежать с места преступления в своём порванном розовом платье и с заляпанным в пыле и грязи лицом. Убежать, кстати, не получилось.***
Дела масштабно разворачиваются, когда в них вмешивается Де Эльджео Обелия старший. Вы, возможно, подумаете, что наш император — непроницаемая ледышка, — и вы будете правы — но не в этом случае. Он чувствует своей спиной нетерпение Феликса, и это его достаточно раздражает. Если любишь — иди к ней, сейчас. В чем твоя проблема, дорогой мой? А, точно, он же рыцарь императора, который может казнить его в любую минуту, даже секунду. Теперь всё стало яснее, верно? По лицу императора можно понять, что его озарило на одну восхитительную вещь, такую как — план. В отличии от своей дочери, отец не собирается чертить, писать или же рисовать свой план, нет-нет. Клод — умный мальчик, поэтому вся схема действий находится в его голове, которая никогда ничего не забывает и не забудет никогда в будущем. Эта умнейшая тактика такая же, как и у Атанасии: подтолкнуть к действиям, оставив голубков наедине, при этом не раскрыть себя. «Проще некуда!» - скажете вы, и Клод согласится.***
По-важному сидя за своим рабочим столом, златовласый пил чай — во рту от которого распускались цветы —, взяв небольшой перерыв от работы. Рыцарь стоял по струнке за спиной Его Величества. Как бы сильно тот не хотел растянуть свой отдых от всей этой бумажно-императорской волокиты, разобраться с няней и охранником всё же нужно было. Сделал дело — гуляй смело. В случае Клода — работай и работай, не покладая своих мускулистых рук. — Феликс. — раздалось тихо, но одновременно и в строгом тоне посреди кабинета. — Да, Ваше Величество? — красноволосый давно привык к такому, поэтому не удивляется такому жёсткому тону, а просто слегка приподнимает уголки губ, ожидая приказа. — Сходи в Рубиновый Дворец и приведи принцессу. — отпив чая, произносит Клод, слегка поворачивая голову в сторону рыцаря и посматривая на него убивающим взглядом. Впрочем, ничего нового. — Понял, Ваше Величество. Сейчас же пойду за Её Высочеством. — говорит Робейн и, дождавшись маленького кивка от императора, направляется к большой дубовой двери. А после, тихо закрыл её, постепенно отдаляясь от рабочего кабинета. Ухмылку Клода можно было разглядеть даже за чашкой горячего чая, что прикрывала его губы розоватого оттенка.***
По плану, блондин должен последовать за рыцарем, что в принципе он сейчас и делает. У Его Величества много маны, и магия его сильна, поэтому сейчас он спокоен, как вода, идя прямо за спиной с чёрным, как перья ворон, развевающимся плащом. Следуя за Феликсом по коридорам простого, для императора, Изумрудного дворца, Клод слегка рассматривает его, будто не видел ничего этого раньше. И эти стены, что так высоко держали на себе потолок, и эти окна, что казались кристально чистыми, и даже этот плащ, оттенка тёмной ночи. Выйти из Изумрудного Дворца получилось гораздо быстрее, чем на прогулках, во время перерывов от работы и отдыха в принципе. Феликс и вправду так спешит? Прошло меньше двух минут, и рыцарь с императором за спиной уже во дворце, в котором живёт сама принцесса, дочь монарха Обелии. Спеша и сворачивая по коридорам богатого и такого прекрасного дворца, Робейн вёл себя настороженно, постоянно оглядываясь и слегка поубавив шаг — чего не было по пути сюда — что заметно заставило Клода напрячься и усилить магическое заклинание, наложенное самим на себя. И вот, комната принцессы уже всего ничего, всего лишь пара шагов, и Феликс — с Де Эльджео Обелия старшим — будет у комнаты принцессы Атанасии, как вдруг из неё выходит леди, и не просто леди, а всеми любимая леди Лилиан. Брюнетка тихонько покинула комнату и так же тихо и осторожно прикрыла дверь, сохраняя свою теплую улыбку весь этот процесс. Обернувшись, она увидела красноволосого, что дружелюбно помахал ей своей рукой, идя навстречу. Махать рукой леди — всё же немного подозрительно, поэтому — возможно, этого никто и не видел, но — Клод слегка прищурился, оставшись на достаточном для наблюдения расстоянии от влюбленной парочки. — Добрый день, леди Лилиан! Я пришел за принцессой, Его Величество приказал привести её к нему — мило улыбаясь, осведомляет няню Робейн, уже практически подойдя вплотную к этой большой двери. — Здравствуйте, сэр Феликс! Её Высочество только-только заснула. Она сегодня была активнее, чем обычно, поэтому и устала раньше. Что же делать? — повернувшись к сероглазому на голос, начала заметно нервничать Лили, судя по её испуганному шёпоту. На её лице был виден тот страх, что очень был схож со страхом во время «того» случая. Брюнетка прижимала свои руки к груди, смотря на часть пола, которая была около двери. — С-сэр Феликс? — вымолвила Йорк, слегка вздрогнув от неожиданного, но одновременно нежного прикосновения. Красновласый положил свои теплые ладони Лилиан на плечи, приободряюще улыбнувшись ей. Глаза Клода, стоявшего позади, знатно округлились. И неизвестно от чего. Оттого, что его действительно все так боятся или от действия Феликса? По-моему по этикету это не совсем считается позволительным? — Не волнуйтесь, леди Лилиан. Я сообщу об этом Его Величеству сам, уверен, он всё поймёт. В конце концов, он желает принцессе только хорошего, как и все мы, верно? — успокаивающим тоном заговорил Робейн, всё также улыбаясь миледи с голубыми, как небо, глазами, в ответ получая кивок и нежную улыбку. В то время как император уже жалел о том, что затеял всё это и думал о том, чтобы как-нибудь загрузить рыцаря бумажной волокитой за то, что сказал о нем то, на что он не давал своего разрешения. Все мы хотим действий, а не простых слов, и Клод — не исключение. Раз начал варить эту кашу — значит вари до конца. Подойти и толкнуть охранника — определенно не самый лучший вариант, поэтому для таких случаев и существует императорская мана и магия. Блондин немного размял свои руки, делая шаг вперёд, чтобы запустить легкое заклинание, которое бы чуть-чуть подтолкнуло красноволосого в сторону брюнетки, попав в спину облаченную в плащ цвета тёмной ночи. И он цепляется за свой белый халат носком своей странной обуви, и смачно падает, полностью раскрывая себя, а также свой план, приземлившись на пятую точку. Заклинание, по всей видимости, спало, судя по реакции и вытаращенным глазам своих подчиненных, рассудил Клод за это мгновение. Искра, буря, и все срываются со своих мест кто куда. Феликс и Лилиан с другими подоспевшими горничными бегут к императору с вопросительными криками: «Ваше Величество, вы в порядке?!», а блондин просто пытается сбежать с места преступления, на котором он был пойман с поличным. Яблоко от яблони недалеко падает, говорили они. Враньё чистого вида. Потому что Клоду, кстати, удалось убежать.***
Сколько еще эти дочь с отцом будут пытаться свести их, а они делать вид, что ничего не понимают? Что Лили не понимала почему Ати пыталась спрятать свой «рисунок», и была дружелюбнее обычного? Что Феликс не понимал эти «незаметные» ухмылки императора, и не чувствовал чужого присутствия, которое так отчаянно пытались скрыть магией? Что они не понимают, что значат все эти взгляды в их сторону, когда они взаимодействуют? А сколько еще няне и рыцарю терпеть всё это?***
Одним теплым и чудесным днём, наблюдая за прогулкой в саду Его Величества и Её Высочества, Робейн и Йорк спокойно шли за ними в своём темпе. Наслаждаясь тем, как невероятно мило ладили дочь и отец, которые познакомились друг с другом, можно сказать, недавно. Когда Атанасия снова присела на корточки, чтобы достать ещё один цветочек кораллового оттенка, а Клод присел за ней, — «помогая» ей — , Лилиан вдруг тихо заговорила своим восхитительным голосом: — Когда мы уже признаемся им? — хихикая, проговорила няня, одновременно с этим, поправляя серебряное кольцо с драгоценным камнем на своём тонком, безымянном пальце. На что Феликс ей, — так же хихикая —, поправляя своё кольцо, говорит: — Давай на третий раз?