Система "Спаси-Его-Сам"

Лю Цингэ шел плечом к плечу с Шэнь Цинцю, наблюдая, как ученики пика Цинцзин небольшими группами стекаются под крышу главного зала. Юные адепты оживленно болтали, предвкушая что-то захватывающее. «Я точно на Цинцзин?» — невольно усомнился Лю Цингэ, когда, зайдя внутрь помещения, увидел посредине него импровизированную арену-вольер. [Система подтверждает — ваше текущее местоположение пик Цинцзин.] Мин Фань уже выпустил туда волосяных монстров. Потихоньку они осваивались на новом месте. По залу пробежала волна восхищенного ропота. Ученики во все глаза смотрели на диковинных тварей, которых впервые видели вживую. Две недели Шэнь Цинцю ежедневно читал им лекции по демоническим существам. Ничего интереснее эти дети не слышали за всю свою короткую жизнь. Если добавить к этому его, несомненно достойный Оскара, талант к позерству, то получалось шоу готовое по своей эффектности сразиться с лучшими голливудскими блокбастерами. Ученики одобрительными возгласами встречали своего Учителя, грациозно вошедшего в вольер. Лю Цингэ остался за его пределами наблюдать за ним со стороны, донельзя заинтригованный происходящим. Взмахом веера Шэнь Цинцю призвал галдящих адептов к тишине. — Ученики пика Цинцзин, скажите мне, что за создания перед вами? — высоко подняв голову, вопрошал он. — Волосяные монстры! — послышался дружный рев. — Чем они опасны? — продолжил опрос заклинатель. — Душат младенцев по ночам! — выкрикнул один из них. — Это делает Змеевидная Шумао, дуралей! А эти любят человеческие глаза! — вторил ему другой. — Ну да, конечно! Волосяные монстры через нос и уши высасывают мозги! — насмешливо хмыкнул третий. Слушая, как дети возвышенного пика Цинцзин ведут спор на тему, достойную стать сюжетом изощренного ночного кошмара, Лю Цингэ порадовался, что его сила позволяет ему не вдаваться в такие подробности жизнедеятельности всех тех тварей, о которых они сейчас говорили. В итоге, адепты все-таки пришли к единому мнению, получив одобрение со стороны наставника, который задал им новый вопрос: — Как уничтожить это демоническое создание? — Обездвижить печатью и сжечь! — вновь послышался стройный хор нежных детских голосов, кровожадные нотки в которых заставили Лю Цингэ довольно искренне посочувствовать демоническим отродьям в вольере. — Монстров всего три, поэтому сейчас это сделают Ло Бинхэ, Мин Фань и Нин Инъин, — произнес Шэнь Цинцю, приглашая своих лучших учеников на арену. Лю Цингэ был готов поклясться, что глаза этих трех загорелись ярче, чем у головорезов, завидевших торговый караван без охраны. По залу прокатился вздох разочарования и зависти, сменившийся азартными криками, когда счастливчики принялись увлеченно гонять по вольеру несчастных волосатиков. На какую-то секунду ему показалось, что пик Цинцзин превратился в Байчжань. Покосившись на Шэнь Цинцю, взиравшего на это безобразие с таким безмятежным видом, словно любовался цветением сливового дерева, он внезапно осознал, что точно не хочет видеть этого непредсказуемого человека в рядах своих врагов. [Примите задание «Путь к сердцу». Исполните любое первое желание лорда Шэнь Цинцю. За выполнение задания вам будет начислено 300 баллов. За невыполнение задания или отказ от него с вас будет списано 900 баллов.] «А если он меня пошлет? Это считается за желание?» — не удержался от вопроса Лю Цингэ. [В интересах пользователя, чтобы Шэнь Цинцю послал вас в область расположения ягодичных мышц. Отправка пользователя «на» и «в» другие причинные места грозит вам потерей доминирующей позиции в паре или авторитета.] «А не пойти ли в область ягодичных мышц тебе?» — стиснул зубы заклинатель. [Запрос отклонен.] В это время, за тем, что Шэнь Цинцю считал эффективным образовательным процессом, со слезами на глазах наблюдал еще один человек. Верный данному самому себе слову, Юэ Цинъюань исправно навещал своего шиди, чтобы с прискорбием констатировать — тот сходит с ума. Хорошенькую головку его дорогого брата стали занимать разнообразные монстры, рисунками которых было увешано все его жилище, а описаниями завален весь пол. Главу школы посетили мысли о том, что Шэнь Цинцю может быть одержим. Сегодня он получил возможность убедиться в этом окончательно, узрев адский шабаш в святая святых добродетели школы Цанцюн. Юэ Цинъюань решил, что сегодня всеми правдами и неправдами заставит того прикоснуться к Красному Зеркалу на пике Ваньцзянь. — Шиди, — приведя мысли и чувства в порядок, обратился он к Шэнь Цинцю. — Как ты себя чувствуешь? — Как и вчера, — холодно ответил тот, продолжая следить за успехами своих учеников. — И позавчера. И завтра все будет так же. Может уже прекратишь радовать меня своими визитами каждый божий день? — Сегодня я пришел по делу, — возразил Юэ Цинъюань. — Тебе следует пройти ежегодную проверку глав пиков на одержимость. — Я так понимаю, что ежегодной она стала с этого года? — кисло улыбнулся заклинатель. — Если ты откажешься, я применю силу, — вежливо предупредил глава. — Лю Цингэ, тебя это тоже касается. — Если я соглашусь, ты сократишь количество своих посещений моего пика до минимума? — начал торговаться Шэнь Цинцю. — Обещаю это делать через день. — Раз в месяц. — Раз в три дня. — Я тебе дверь открывать перестану. — Двери сейчас такие хлипкие. — Я разговаривать с тобой не буду! — Ты и до этого не больно баловал меня задушевными беседами. — Раз в месяц! — Раз в неделю. — Нет, ты его слышал?! — возмущенно обратился Шэнь Цинцю к Лю Цингэ, еще в прошлом привыкшему к их своеобразной манере общения. — Раз в неделю. И это мое последнее слово, — отрезал Юэ Цинъюань. Придя к этому соглашению, двое мужчин отправились следом за главой школы на пик Ваньцзянь. Ло Бинхэ меланхолично смотрел им вслед, переживая собственный внутренний конфликт. Он тщетно пытался понять, как так вышло, что он, бывший и будущий властитель этого мира, только что, с подачи собственного наставника, прилюдно истязал жалкого волосяного монстра и получал от этого процесса неслыханное удовольствие. Кажется, ему было над чем серьезно подумать. Шэнь Цинцю почувствовал себя не в своей тарелке, когда застал на пике Ваньцзянь других горных лордов, глядевших на него словно голодная стая собак, заприметивших сочный кусок свежего мяса. По Цанцюн уже распространились слухи о странном поведении лордов пика Цинцзин и Байчжань. Поэтому между остальными велся ожесточенный спор о том, одержимы ли Шэнь Цинцю и Лю Цингэ, или всему виной неизвестная миру болезнь. Мнения разделились. Поэтому, поспорив на их одержимость и сделав ставки, горные лорды второй день околачивались на Ваньцзян, решив, что Юэ Цинъюань, снедаемый теми же мыслями, рано или поздно приведет своих шиди сюда. Когда Шэнь Цинцю почувствовал на себе столь заинтересованные взгляды, он в очередной раз усомнился в верности своих подозрений в сторону старшего брата. Каждый из этих девятерых сейчас вызывал у него серьезные опасения. Даже Ци Цинци не внушала ему доверия. Мало ли, что могло скрываться в голове у одинокой неудовлетворенной женщины. «Золотце, а может я все-таки могу как-нибудь узнать, кто является таинственным любителем моей пользующейся внезапной популярностью жопки?» — попытал счастья Шэнь Цинцю, автоматически прячась за спиной Лю Цингэ. {Вы можете задать Системе один вопрос о любом персонаже новеллы.} «И что я за это буду тебе должен?» — осторожно уточнил мужчина, не единожды на своей шкуре испытавший, что Система никогда и ничего просто так не предлагает. {Примите задание «Нефритовый жезл». За его выполнение вы получите возможность задать Системе вопрос о любом персонаже новеллы.} «Радость моя, в последнее время у меня очень негативные ассоциации со всякими там «жезлами», — пробормотал Шэнь Цинцю, чувствуя, как заныло в пояснице. — Не могла бы ты внести немного конкретики?» {Тщательно исследуйте рукоять Красного Зеркала.} «Вот сейчас не понял, — удивился заклинатель. — Тебя глючит? Какой в этом смысл?» {Это будет способствовать продвижению сюжета.} «Не нравится мне сюжет, для продвижения которого используются "нефритовые жезлы". Мне одного такого хватило на всю жизнь. Теперь готов соблюдать целибат до конца дней своих». Немного пораскинув мозгами, Шэнь Цинцю решил, что потрогать рукоять меча не такая уж и великая цена за очень ценную информацию. «Согласен», — махнул тот рукой, принимая задание, после того как Юэ Цинъюань пригласил его пройти процедуру проверки. Неспешно шествуя к Красному Зеркалу, Шэнь Цинцю чувствовал, как его прожигают насквозь девять пар глаз. Знал бы он, сколько духовных камней они на него поставили, то нисколько бы не удивился такому повышенному вниманию к собственной персоне. Но он не знал, а потому страдал, думая о том, что теперь ни к одному из них никогда не сможет повернуться спиной. Прикрыв лицо веером, он приступил к выполнению задания, не заметив, как увлекся процессом. С легкостью бабочки, его пальцы пробежались по отшлифованной сотнями ладоней рукояти, покружили вокруг ее кончика, прежде чем заключили в свое кольцо, плавно заскользив по всей длине до самого основания. В этот момент девять горных лордов одновременно покраснели, кроме Юэ Цинъюаня, сосредоточенно следившего за малейшими изменениями в цвете Красного зеркала, и Лю Цингэ, который не понимал, что Шэнь Цинцю нашел в этом мече. — Что ты его наглаживаешь? — фыркнул он, заставив остальных смущенно отвести глаза. — Он такой гладкий и твердый! — восхищенно откликнулся заклинатель, впервые обратив внимание на эту особенность Красного Зеркала, невольно представляя, как тысячи учеников приходили сюда в надежде получить легендарный меч, но стали лишь его полировальными тряпицами. Как только лицо Лю Цингэ, осознавшего двусмысленность сказанного, против его воли залилось краской, Система возвестила: {Задание выполнено. Назовите интересующее вас имя.} «Это Юэ Цинъюань?» — спросил Шэнь Цинцю, покосившись под прикрытием веера на главного подозреваемого. {Ответ отрицательный. Система идентифицирует его как хронического броконщика.} Услышав вердикт Системы, тот с облегчением выдохнул. Все же он приобретал колоссальную боевую мощь в лице главы школы для линии обороны своей чистоты и невинности. Внутренне он пообещал себе компенсировать свое холодное отношение к брату за последние две недели. Увы, кроме Юэ Цинъюаня и Лю Цингэ он сейчас не мог доверять никому. Оглядывая зорким оком пытавшуюся отойти от увиденного толпу, он зацепился взглядом за того, о ком совершенно забыл в суматохе этих дней. Шан Цинхуа! Но не успел он двинуться в сторону своей цели, как на его пути возникло препятствие. У главы Цанцюн отлегло от сердца, когда любимый шиди коснулся рукояти Красного Зеркала, тем самым доказав, что он все еще остается самим собой. Шэнь Цинцю в свете новой информации уже сменил гнев на милость, поэтому тепло улыбнулся брату, когда тот подошел к нему поздравить с успешным прохождением испытания. — Шисюн, позволь мне откланяться, — сказал он, глядя, как светлеет лицо Юэ Цинъюаня от этих слов. — Хоть в последнее время мое настроение оставляло желать лучшего, ты всегда желанный гость на пике Цинцзин. — Тогда я завтра зайду тебя проведать, — тут же воспользовался открывшейся перед ним возможностью Цинъюань. — Жду тебя через неделю. — Тогда послезавтра. — Через неделю! — Приду через два дня, — завершил разговор заклинатель, быстро покинув брата, чтобы не дать ему открыть рот для возражений. Шэнь Цинцю молча наблюдал, как его старший превращается из милого и заботливого братца в величественного главу школы Цанцюн. С ласковой улыбкой, от одного вида которой хотелось бежать в ближайшие кусты, он обратился к остальным лордам: — Уважаемые, вы здесь весьма кстати, — указал он на Красное Зеркало, давая тем понять, что нечего просто так шататься по всяким пикам Ваньцзян, следя за его дорогим младшеньким. — Теперь ваш черед. Слегка бранясь друг с другом, лорды выстроились в порядке очереди, снова разделившись на две группы — счастливых от осознания своей победы в споре и раздосадованных от проигрыша значительной суммы духовных камней. Первым в очереди стоял Му Цинфан, задумчиво смотря на гладкую рукоять меча, он то краснел, то бледнел, воспроизводя в памяти незамысловатые действия Шэнь Цинцю. Подняв глаза, он увидел, как парочка, которая в последние две недели часто посещала его во снах, насчет которых он никак не мог определиться — кошмары это были или нет, стояла неприлично близко друг к другу. Этого было достаточно, чтобы Му Цинфан решительно достал из рукава маленькую бутылку со спиртным и тщательно протер его содержимым свои руки и рукоять меча. — Хмм, действительно, гладкий и твердый, — неожиданно для себя произнес лекарь. С грустью приняв тот факт, что болезнь, подхваченная от его коллег по школе, прогрессирует, он выпил остатки жидкости из бутылки, осушив ее до дна. Шэнь Цинцю, ничего не знавший о терзаниях Му Цинфана, смотрел на второе возникшее перед ним препятствие, гадая, почему его путь до Шан Цинхуа наполнен столькими сложностями. — Шиди Лю? — спросил он заклинателя, с хмурым видом перегородившего ему дорогу. — И куда ты пошел? — приподнял бровь Лю Цингэ, складывая руки на груди. — У нас с тобой есть незавершенные дела. — У меня тут наметилось одно очень важное дельце, — пробормотал тот, стараясь не выпускать из виду жизнерадостно улыбавшегося лорда пика Андин. — Иди пока, приготовь что-нибудь. Встретимся дома за ужином. Шэнь Цинцю сам не заметил, как применил типичную отмазку, которую он использовал в те дни, когда Ло Бинхэ был особенно прилипчив. Даже не осознав сказанного, мужчина покинул своего неподвижно замершего шиди. — Дома? За ужином? — глядя в пустоту медленно повторил Лю Цингэ, уровень кулинарных способностей которого оставался загадкой даже для него самого. [Элемент задания «Первое желание лорда Шэнь Цинцю» получен. Система просит вас приступить к выполнению задания «Путь к сердцу».] «Я обязательно должен сделать это сам?» — заранее зная ответ, понадеялся на чудо заклинатель. [Да. Система желает вам удачи.] На какое-то мгновение в безжизненном голосе Системы Лю Цингэ послышалось сочувствие. Но было непонятно, кому оно в итоге предназначалось: самому Богу Войны, Шэнь Цинцю, который будет вынужден есть его стряпню, или невольным жертвам, которые могли возникнуть в процессе приготовления этого ужина. Думая о том, какой из пиков отдать на заклание его зарождающемуся кулинарному гению, Лю Цингэ остановился на пике Сяньшу. Направляясь к младшей сестре, он наивно полагал, что там, где одновременно находится столько талантливых и прекрасных женщин, должна была найтись хоть одна, умеющая сносно готовить. Так вот, он ошибался.