Система "Спаси-Его-Сам"

Зал главного пика школы Цанцюн погрузился в мертвую тишину. Горные лорды, забыв, как дышать и моргать, уставились на героев этого вечера. Коленопреклонный Лю Цингэ молча ждал ответа или какой-либо иной реакции, глядя в остекленевшие глаза Шэнь Цинцю и мысленно посылая Систему во всевозможные места интимного характера. [Вам начислено 300 баллов за выполнение задания «Совет да любовь»] «Катись в ад!» — огрызнулся Лю Цингэ, нервничая от того, что молчание со стороны Шэнь Цинцю затянулось. В это время доблестный лорд Цинцзин, пытался сообразить, что сейчас происходит. Ситуация, в которой он оказался, была весьма неожиданной и донельзя пикантной. Это надо же было так неудачно выбрать день, чтобы нажраться. Трезвой частью своего ума он прекрасно понимал, что надо взять себя в руки и все разрулить, иначе половину лордов Цанцюн выкосит инфаркт, спровоцированный тяжелой степенью шока. Тех, кто выживет в первом раунде, может ненароком добить взбесившийся Юэ Цинъюань, смотреть на которого в данный момент было очень боязно. Но шиди, стоявший перед ним на коленях, был так восхитительно благороден и красив, что Шэнь Цинцю не удержался от того, чтобы не подшутить над ним. — Шиди Лю и правда хочет стать супругом этого лорда? — сверкнув глазами поверх веера, высокомерно спросил он чуть заплетающимся языком. Лю Цингэ медленно кивнул в ответ, предвкушая грядущие с этим новые беды. Он уже понял, что Шэнь Цинцю сейчас пребывает в состоянии величайшей ярости от его выходки, совершенной с подачи Системы. Для такого горделивого заклинателя, как лорд Цинцзин, происходящее не могло выглядеть иначе, как изощренное унижение. Хуже всего, если он подумает, что Лю Цингэ все это время лишь притворялся его другом, дожидаясь момента, когда сможет нанести удар побольнее. — У тебя хороший вкус, но этот лорд слишком хорош собой, чтобы жениться при первой же возможности на любом, кто предложит вступить в союз, — продолжил владелец изумрудных глаз, не видя, как от этих слов перекосило Ци Цинци. — Если хочешь получить мое согласие, то ты должен будешь утром следующего дня принести мне голову тысячелетнего морского дракона и продекламировать наизусть стихотворный трактат на сто страниц под звуки гуциня. Возможно тогда, я сочту тебя достойным кандидатом в мужья. Что на это скажет Великий и Ужасный Лю Цингэ? — Если это то, чего желает лорд Цинцзин, я все исполню, — покорно произнес заклинатель, решивший, что Шэнь Цинцю сейчас невероятно зол на него, раз потребовал что-то подобное в столь сжатые сроки. Тот же млел от вида немного растерянного, но послушного шиди. До своего перемещения он видел в одном из сериалов, как главный герой сказал нечто подобное прекрасной воительнице, возжелавшей сделать его своим мужем. Происходившее напомнило ему об этой сцене, поэтому слова сами собой слетели с его языка. И не важно, что в этом мире такого дракона днем с огнем не сыщешь, а трактат в сто страниц несчастному Богу Войны не выучить и за неделю. В порыве любования опечаленным шиди, мужчина подошел к Лю Цингэ и погладил его по голове, с удовольствием отметив, что волосы воина были мягкими и приятными на ощупь: — Шиди Лю такой замечательный, — пробормотал он, наслаждаясь шелком чужих волос. «Боги, только не это!» — взмолился Лю Цингэ, осознав, что Шэнь Цинцю сейчас не просто в гневе, а доведен им до белого каления. В таком состоянии тот становился непредсказуемым и невероятно мстительным. Эта неожиданная ласка, в сочетании с вкрадчивым голосом, совершенно преобразила лицо заклинателя. Но касавшийся его мужчина увидел все в ином свете — широко распахнутые глаза, красиво очерченный рот, слегка приоткрытый от изумления, нежный румянец на щеках… Это придавало и так бесподобным чертам особое очарование и притягательность. Шэнь Цинцю судорожно сглотнул, алкогольный туман затмил последние отголоски разума, и он сделал то, о чем для него в любое другое время даже подумать было кощунственно. «Я всего лишь хочу убедиться в своей ориентации», — мелькнула в его голове мысль, когда резким рывком он притянул к себе шиди для поцелуя. Когда их губы встретились, волна удовольствия накрыла Шэнь Цинцю. Ему однозначно нравилось то, что он сейчас делал. Чувствуя, как Лю Цингэ дрожит под его напором, он осознал, что будь они оба сейчас не в главном зале школы Цанцюн, то он с удовольствием зашел бы чуть дальше, пока тот не стал бы сопротивляться. «Странно, — рассуждал Шэнь Цинцю, с трудом оторвавшись от соблазнительных губ шиди, чей взор помутился от действий старшего. — Что со мной не так? Может еще кого-нибудь поцеловать для чистоты эксперимента? Репутация все равно уже давно ни к черту.» Оглянувшись вокруг в поисках следующей жертвы, он увидел лишь перекошенные от шока лица остальных горных лордов, что отнюдь не располагало к потенциальному прелюбодеянию. Единственным человеком, который выглядел спокойным аки Будда, был Му Цинфан. Шэнь Цинцю развернулся к нему, оценивая его на возможность стать следующим участником незапланированной оргии. — Обещаю не сопротивляться, — меланхолично посмотрел на него целитель. Шэнь Цинцю лишь печально покачал головой, испытывая легкое чувство стыда за то, что его стандарты внешности, как оказалось, были слишком высоки. Никто из мужчин в этом зале, кроме Лю Цингэ, обладавшего неземной красотой, не вызывал у него желания поиграть во взрослые игры. Это заставило его ощутить двойственные эмоции. Неужели он, действительно, гражданин страны радужного флага? Или нет? Эксперимент был на грани срыва. И тут его осенило! Зачем целовать еще кого-то из мужчин, если можно поцеловать кого-нибудь из женщин. Повеселев, заклинатель еще раз окинул зал внимательным взглядом, но кроме Ци Цинци и Лю Минъян других представительниц прекрасной половины человечества здесь не было. Первый вариант отпадал сразу же, так как боевая сестра, смотрела на него так, словно готова была удавить его, стоило только дать ей повод. Поэтому надежда была лишь на второй вариант. Мысленно попросив прощения у Лю Цингэ, лорд Цинцзин направился к девушке, в чьем взоре мелькали озорные огоньки. Шэнь Цинцю замер перед ней в предвкушении зрелища, которое должно было ему открыться. Его волновал факт того, что он сейчас, возможно, увидит прекрасный лик этой молодой девы. — Эта ученица позволит? — спросил он ее, прежде чем коснуться вуали. Он не обратил внимания на то, как позади него, остальные лорды удерживали Ци Цинци, желавшую лишить наглеца обеих рук, а заодно и глаз. И кое-чего еще очень важного. Так сказать, с заделом на будущее. Получив согласие со стороны девушки, лорд Цинцзин предусмотрительно закрыл ее собой ото всех и, затая дыхание, осторожно снял вуаль, скрывавшую лицо красавицы. — Мастеру Шэнь не нравится то, что он видит? — поинтересовалась Лю Минъян, заметив, как исказилось от разочарования лицо мужчины. — Конечно, недурно, но… — послышался расстроенный голос заклинателя, растерянно оглянувшегося на Лю Цингэ, который с потерянным видом все еще стоял на коленях там, где он его оставил пару минут назад. Как ни крути, а брат и сестра, действительно, были поразительно похожи. И хоть девушка имела полное право именоваться Богиней, но Шэнь Цинцю чего-то не хватало в ее взгляде и улыбке, чтобы признать ее бесспорное превосходство над Лю Цингэ. Вернув Лю Минъян вуаль, он с тяжелым вздохом обратился к младшему: — Шиди Лю, поздравляю! Для меня твоя красота все еще непревзойденная. Сказав это, он направился к выходу из зала пика Цюндин, решив, что на сегодня он совершил достаточно порочащих его честь и достоинство поступков, а потому неплохо было бы провести остаток дня на своем пике. Ведь еще оставался Ло Бинхэ, который пока пребывал в состоянии белого невинного лотоса. Да и вообще, у него было множество идей, которые он считал совершенно непедагогичными будучи трезвым, но мнение о которых у него разительно менялось, стоило ему впасть в состояние алкогольного опьянения. А о том, что он поцеловал Лю Цингэ и ему это пришлось по вкусу, как и том, как спастись от гнева Бога Войны, он подумает завтра утром, когда проснется. Проводив взглядом энергичного, но немного пьяненького Шэнь Цинцю, лорды, наконец-то отпустили Ци Цинци, которая от возмущения сорвалась на крик: — Я убью этого извращенца! Как он посмел тронуть Лю Минъян на моих глазах! — Учитель, если бы эта ученица заметила, что Мастер Шэнь хочет нанести ей оскорбление, то не позволила бы ему сделать это, — вежливо возразила та. — К тому же вы слышали, что он счел мою внешность несколько… заурядной. — Я убью этого зазнайку! Что он о себе возомнил?! Или он думает, что если Лю Цингэ сделал ему предложение, то он теперь может никого ни в грош не ставить? Эти слова заставили вспомнить о первоначальной причине всего произошедшего. Взоры всех присутствующих вернулись к Лю Цингэ, который уже пришел в себя и встал с колен. Ему казалось, что на губах все еще остался след от поцелуя Шэнь Цинцю. Даже мысль о том, что причиной этого были не любовные чувства, а слепая ярость и желание унизить обидчика, не могли затмить блаженство, разлившееся по его телу от осознания самого факта свершившегося. Заметив вопросительные взгляды, обращенные к нему, мужчина попытался внести ясность в сложившуюся ситуацию: — У нас с Шэнь Цинцю уговор. Мы станем спутниками на тропе самосовершенствования, чтобы через святые места, предназначенные для бессмертных супругов, компенсировать его позднее формирование золотого ядра. Союз будет носить формальный характер и не понесет за собой иных обязательств. — Лю Цингэ, этот мерзавец тебя не достоин, — пробормотала Ци Цинци, потрясенная благородством и чистотой намерений стоявшего перед ней человека. Как и говорил Шэнь Цинцю, женщины, действительно, были в восторге от этой затеи. Мужчины же неловко переглядывались, пока один из них все же не задал мучивший всех вопрос. — Это, конечно, многое объясняет, — переминался с ноги на ногу Вэй Цинвэй. — Но зачем ты сделал ему предложение? — Требование родителей, — кисло улыбнулся лорд Байчжань. — А они в курсе, что Шэнь Цинцю не женщина? Может они думают, что ты женишься на Ци Цинци? — осторожно уточнил Шан Цинхуа. — Они в курсе, — мрачно зыркнул на него Лю Цингэ. — Но считают, что традиции необходимо соблюсти в любом случае. — Значит не в курсе пожелания твоих родителей был Шэнь Цинцю? — расплылся в злорадной лыбе лорд Андин, сочувственно посмотрев на Бога Войны, невольно оказавшегося меж двух огней. — Именно, — процедил сквозь зубы тот, чем вызвал еще большую радость со стороны Шан Цинхуа, ликовавшего от осознания того, что в этом мире есть некто более неудачливый, чем он сам. — И что теперь? — спросил Му Цинфан. — Его слова насчет утреннего подношения были продиктованы алкоголем, а не разумом. Ты ведь уже понял, что Шэнь Цинцю был пьян? — Еще бы он не понял! — закатил глаза Шан Цинхуа, намекая всем на поцелуй, во время которого грешно было бы не заметить интересное состояние лорда Цинцзин. — Это ничего не меняет, — заявил Лю Цингэ. — Я обидел его, поэтому сделаю то, о чем он просил. У меня теперь каждая минута на счету. Я должен идти. — Никто. Никуда. Не пойдет, — раздался хриплый голос человека, о котором все забыли, в силу того, что с самого начала тот перестал подавать даже малейшие признаки жизни, пребывая в состоянии близком к предсмертному. — Глава школы Юэ, — отозвался Лю Цингэ, до последнего искренне надеявшийся, что успеет покинуть Цюндин раньше, чем старший брат Шэнь Цинцю придет в себя. Не вышло…