Рисуя тебя

      Люси сидела на заднем дворе за столом с разбросанными по нему карандашами, придирчиво разглядывая рисунок. Изображение было довольно простым: их задний двор с уже давно не стриженной травой, старая яблоня и Локвуд, отдыхающий под деревом. Он всегда был где-то рядом. Или в буквальном смысле, или просто в мыслях, или как сейчас на рисунке.       Люси сама не понимала, почему вдруг привычка рисовать маленькие каракули во время подготовок к расследованиям превратилась в полномасштабное увлечение. Но в один прекрасный день она осознала, что ей мало обыкновенной шариковой ручки и уголка на скатерти для размышлений. Поняла, что хочет делать не только скетчи недавно встреченных ею призраков, но и домов, в которых они встречались. И дома, в котором она живёт сама. Она хотела рисовать пейзажи Лондона и портреты дорогих ей людей, в число которых конечно же входил и Локвуд. На самом деле, у неё был целый альбом, в котором она пыталась изображать его с самых разных ракурсов.       Да, только пыталась. Хотя некоторый талант у Люси имелся, а желания творить было хоть отбавляй, сказывался недостаток практики. Её первая попытка набросать вид из своего окна на чердаке закончилась такой катастрофой, что Люси ещё неделю не могла себя заставить вновь взять в руки карандаш.       С этого момента и начались долгие и упорные тренировки, точно такие же как и в начале её становления агентом. Каждый день Люси делала десятки набросков. Она впервые добровольно пошла в библиотеку за чем-то, что совершенно никак не связано с расследованиями. Хотя даже тогда она предпочитала, чтобы туда ходил один Джордж. Люси внимательно изучала пособия для начинающих художников, теорию перспективы, цвета, света и тени, делала краткие конспекты прочитанного, а иногда и рисовала прям там, в библиотеке, чтобы сразу на практике закрепить полученные знания.       И на каждом этапе этого непростого пути рядом с ней был Локвуд. Он как-то особенно чутко ощущал, когда стоит пошутить над неудачами, а когда отметить успехи. Локвуд часто составлял Люси компанию в походах по художественным магазинам. Он дотошно, но со свойственным только ему обаянием выспрашивал продавцов, какой товар самый лучший и подходящий для Люси. И не то что бы она сама не могла узнать всё это у продавцов, но Локвуд всегда первым начинал разговор, а умение ладить с людьми совмещённое с искренним желанием помочь подруге давало необыкновенные результаты, так что Люси и не думала жаловаться. Ведь именно благодаря таким совместным походам у неё появлялись первоклассные принадлежности за очень даже приемлемые деньги. А некоторые и вовсе доставались ей бесплатно. Потому что они были подарками.       Локвуд любил делать ей сюрпризы и покупать, может и не очень нужные, но такие желанные материалы и инструменты. А не так давно он подарил ей огромный набор цветных карандашей. Люси была так рада, что поблагодарила его довольно-таки продолжительным и нежным поцелуем в губы. Подобные проявления чувств для них всё ещё были в новинку, ведь их первый поцелуй случился всего лишь пару месяцев назад. Так что до конца дня Локвуд проходил с таким ошалевшим от счастья видом, будто это ему кто-то сделал невероятно ценный подарок. А у Люси появился ещё один повод наслаждаться подарком.       А тем временем Люси всё не могла решить: нравится ли ей, что у неё получилось? Может стоит подправить ветки у яблони? Или добавить изумрудные переливы цвета в траве? А может вообще лучше отложить этот рисунок в сторону и начать новый? Вдруг, она уловила какое-то движение. Локвуд, похоже, заметил, как она уже несколько минут разглядывала лист, будто это был какой-то особенно противный Рейз, а не её собственное творение, и решил разобраться, что же не так. Он подошёл ближе и сел рядом с ней, положив голову ей на плечо, и принялся разглядывать рисунок.       Люси ощутила радостное покалывание. Она всё никак не могла привыкнуть, что теперь они вот так вот запросто касались друг друга. Иногда это были лишь мимолётные прикосновения, когда они проходили друг мимо друга. Или что-то более продолжительное во время редких совместных походов до лавки Арифа, когда они на протяжении всей прогулки могли держаться за руки. Они могли по-дружески обхватить друг друга после удачно выполненного задания. Или застыть в долгих, ласковых объятиях, призванных сказать: «Я здесь, рядом». И хотя прошло уже почти полгода с той их памятной совместной прогулки, Люси всё ещё не уставала поражаться тому сладкому теплу, которое охватывало её каждый раз, когда они с Локвудом были настолько близки.       – Знаешь, я точно вижу прогресс. Ветки определённо больше не напоминают засохшую пиратскую руку из подвала, – задумчиво проговорил Локвуд. – Хотя я как всегда неотразим.       Люси, усмехнувшись, толкнула его в бок локтём. Она знала, что Локвуд безбожно врёт. Казалось бы, раз она привыкла рисовать Гостей, то и с живыми людьми всё должно быть проще. Но не тут-то было. Всё-таки люди были плотнее и устойчивее призраков, так что многие условности и недосказанности, к которым она привыкла, портили любое изображение. Но Люси старалась изо всех сил. Даже подумывала изучить учебник по анатомии.       – Конечно, дерево больше не напоминает этот древний костлявый источник. Я же тренируюсь. А это почётное сходство перешло тебе, – сказала Люси, пытаясь скрыть за насмешливыми словами расстройство от своих неудач. Иногда она просто рисовала и получала от этого наслаждение. А бывали моменты как сейчас, когда, несмотря на все свои усилия и достижения, могла видеть только ошибки, хотя в работе объективно можно было найти множество достоинств.       – Эй, не оскорбляй мои прекрасные формы. Я ведь и обидеться могу. Буду позировать тебе только со спины. А лица будешь учиться рисовать по Черепу, – после этих слов Локвуд посмотрел прямо Люси в глаза и настолько крепко её обнял, что она поняла: он никогда не отвернётся от неё. И какими бы иногда странными у неё не получались его черты, он всегда будет восторгаться полученным результатом.       В этот момент все самые прекрасные и светлые чувства, которые она испытывала к Локвуду, переполнили Люси. Она наклонилась к нему и впилась в его губы. Он тут же с энтузиазмом ответил ей.       Поначалу он пугался подобных внезапных порывов, но вскоре понял, что как раз в такие моменты Люси переполняют особенно сильные чувства. После всех тех лет, которые он провёл, пытаясь держаться с ней холодно и не подпускать к себе, Локвуд чувствовал особенный голод. Он хотел брать всё, что Люси ему давала, каждое мгновение. И хотя чаще первый шаг делала именно она, он научился быстро перехватывать инициативу.       Люси нравилось, какими уверенными были его губы напротив её. Вот и сейчас с каждым напористым прикосновением она всё больше таяла в его руках, но старалась отвечать ему с не уступающим жаром. Каждый раз их поцелуи были разными: краткими, игривыми, нежными, чувственными. В этот поцелуй они вкладывали столько всего: поддержку «я здесь, я рядом», обещание «и буду всегда» и ещё не совсем понятное для них обоих чувство, которое зрело в них уже давным-давно. И каждый из них знал, что они сделают всё, чтобы они могли наслаждаться такими поцелуями всю свою долгую счастливую совместную жизнь.