Меткость - сестра удачи!

Удивительным было не то, что никто не опечалился исчезновению царицы. Даже царь не мог вообще вспомнить кто такая Василиса, и был уверен, что влачил существование печального вдовца все годы после безвременной кончины первой жены. Удивляла даже не пропажа двоих сводных братьев царевича, о которых тоже все забыли. И не россказни сенной девки Просковьи, которая клялась и божилась, что своими глазами видала как из заброшенного крыла царского терема выскочили ей на встречу два рябых гуся со змеиными хвостами, и шипя вылетели в ближайшее окно. Никого не удивило даже присутствие во дворце бывших невест василисиных сыновей. Сами девицы не знали как оказались в царских хоромах, были страшно напуганы и смущены, и неожиданно нашли утешение друг в друге. Но даже их совместный побег не казался странным. Удивительно было то, что ни одна душа не воспротивилась браку царевича Ивана и заморского колдуна Кощея, и то, что на свадебном пиру, который длился три дня и три ночи, никто не обратил внимание на то, что в первый же день новоиспечённых супругов почти сразу после венчания и след простыл. Кощей весь день держался от Ивана на почтительном расстоянии, даже за столом сел за две косых сажени от него. Он старался не смотреть на возлюбленного, хотя тот был чудо как хорош в своем белом подвенечном кафтане. Потому и не смотрел, боялся не сдержать своих внутренних демонов. Тем временем, внутренние демоны Ванюши били тревогу: любимый нос от него воротит, и всё это началось после той страстной ночи в пещере. Охладел? Разочаровался? Получил всё, что хотел и уже не рад, что связался? Когда принесли первую смену блюд, нервы Ивана сдали. Он незаметно нырнул под стол, прополз поближе к жениху и положил голову ему на колени. Кощей вздрогнул, приподнял скатерть и бросил грозный взгляд на Ивана, полагая, что там, под столом, примостился один из царских псов. Однако увидав полные слез и отчаяния глаза, побледнел, быстренько опустил скатерть и заозирался по сторонам. Убедившись, что никто в его сторону не смотрит, он очень ловко смахнул со стола ложку и наклонился, якобы что бы поднять ее. - Ты что творишь? - шепнул Кощей. Руки Ивана неожиданно обвили его шею и дёрнули под стол. Попытка вырваться привела лишь к тому, что царевич сильнее вцепился в него и прижался щекой, выдохнув в ухо горячим шепотом: - Не могу больше. Хочу тебя прямо сейчас. Кощей дёрнулся и ударился головой об стол. Рядом проснулся царь, нащупал кубок, поднял его и завопил: - Горько-о-о-о! Гости подхватили, и Иван под столом недолго думая впился в губы Кощея горячим влажным поцелуем. Трунь! - звякнули струны гуслей, призывая гостей к танцам. Трунь! - лопнула выдержка Кощея. Одним лёгким движением руки он отвёл взгляды всех присутствующих в сторону, потянул жениха за собой, и прежде чем кто-то успел заметить, влюбленные скрылись за поворотом. Едва они оказались одни, Кощей подхватил Ивана на руки и потащил в опочивальню, не прекращая целовать его сахарные уста. Благо, опочивальня находилась не так далеко. Новобрачные ввалились в комнату, Кощей ногой захлопнул дверь и небрежно наложил на нее заклятие тишины и замка. Теперь никто не мог их потревожить, даже если бы захотел. - Я думал, я тебе уже не люб... - пробормотал Иван на секунду разорвав поцелуй. - Не дождешься, - отозвался Кощей, а затем, осклабившись в коварной ухмылке, добавил: - муженёк. Иван замер, осознавая это слово, а затем до его возбужденного мозга дошло значение сказанного. Отговорок больше не осталось. Как в общем-то и желания их искать. Иван затрепетал и прильнул к Кощею ещё ближе, судорожно начиная расстёгивать вычурные пуговицы на черном свадебном кафтане. Почувствовав, как у возлюбленного дрожат руки, заметив, как долго он возится и как тяжко даётся ему каждая пуговица, увидев, с каким нетерпением и остервенением он, чертыхаясь, упорно продолжает стараться, Кощей вдруг ощутил прилив такого счастья, какого и близко не было в его жизни никогда до этого момента. Он схватил Ваню в охапку и смял в объятиях, зажмурившись от удовольствия и улыбаясь до ушей. - Какой же ты у меня... - шепнул он, ласково приглаживая золотистые кудряшки, - мой любимый, мой единственный, ни на кого тебя не променяю. Царевич в его руках затих, не смея пошевелиться, боясь спугнуть. Этот момент нежности стоил всех испытаний. И тут он почувствовал что-то твердое, упирающееся в бедро, а уже в следующую секунду изящная рука Кощея скользнула по ваниной спине вниз, в штаны. Пальцы мягко прошлись по нежной коже в ложбинке меж ягодиц и уже приближались к дырочке. - Ах... - вырвалось у царевича. - Ты готов? - спросил Кощей, и добавил: - Это будет совсем не так, как с женщиной. - Я не знаю, каково это с женщиной, но в прошлый раз с тобой мне... понравилось! У Кощея закружилась голова. Подумать только! Этот мальчишка, будучи царевичем, оставался всё это время чист и невинен, до него не добралась ни одна распутная девка! Не теряя времени, Кощей одним движением сорвал с Ивана брюки. Кафтан и рубаха полетели следом, и Кощею открылось дивное зрелище: белоснежная кожа, лёгкий румянец, золотистые кудряшки и взгляд из под густых ресниц, полный томления и страсти, устремлённый прямо на него. - Только мой, - процедил сквозь зубы Кощей, восхищённо улыбаясь, и впился в губы Ивана, проталкивая язык всё глубже, вылизывая и покусывая. Руки его тем временем блуждали по обнажённому телу, поглаживая каждый миллиметр кожи. Юноша издавал совершенно очаровательные звуки, даже не пытаясь их сдерживать. Похоже, полностью отдавшись ощущениям, он вообще перестал замечать, что постанывает от удовольствия. Кощею не надо было даже спрашивать, чтобы понять, насколько царевичу приятно и в каких местах, тело возлюбленного оказалось настолько отзывчивым и честным, что реагировало на каждое малейшее прикосновение. Наконец, руки Кощея остановились на ваниных ягодицах и с силой сжали их, впиваясь в нежную кожу. - Ты, - Иван ахнул и уставился на возлюбленного с удивлением. - Ты подрезал ногти? Кощей улыбнулся и наклонился к самому уху царевича: - Если бы я этого не сделал, то кому-то было бы очень больно. Не хочу повредить твои самые нежные местечки, даже немного. Ваня растерянно заморгал, а потом звонко и нежно расхохотался. - Знаешь, с твоим размером совсем не повредить будет сложновато! - он зарделся и отвёл глаза, резко замолчав, и после паузы продолжил: - Хоть я и готовился... - Что? - вдруг разозлился Кощей. - Я сам должен был тебя подготовить! Как ты готовился? Ваня сжался в комок и безуспешно попытался закрыть разрумянившееся лицо подушкой. - Что ты там в себя засовывал, я тебя спрашиваю? - Кощей вырвал из его рук подушку, отбросил её в сторону и стальной хваткой вцепился в руки юноши. - Т... Только пальцы, - выдавил царевич. - Хочу это видеть, покажи. - Ч-что? Не давая Ивану опомниться, Кощей притянул его правую руку к себе и облизал дрожащие пальцы. Затем развёл ноги царевича в стороны, на мгновение залюбовался открывшимся видом, и наконец, приставил пальцы возлюбленного к розоватой дырочке. - Вперёд, - безапелляционно заявил он. - Показывай, тогда прощу. Иван и так уже был смущён дальше некуда, так что это стало последней каплей. В глазах парня заблестели слёзы, раздались сдавленные всхлипы, и наконец, плотину прорвало. Кощей понял, что перегнул. Он выпустил руки Ивана из своего стального захвата, и тот сразу же принялся вытирать слёзы. - Я же хотел... для тебя... - сквозь всхлипы говорил Иван, - что б тебе было легче... приятнее... что б без крови... а ты... зачем, у-у-у-у... - Ну-ну, прости, я больше не буду, виноват. Растерянный Кощей несколько секунд думал как исправить ситуацию, а затем опёрся руками о кровать по обе стороны от Ивана и склонился над ним, скрывая заплаканное лицо возлюбленного за рассыпающимся чёрным потоком волосами. - С ума сойти, даже когда ты плачешь, всё равно безумно милый. Кажется, нельзя любить тебя ещё сильнее, но каждый раз, как вижу на твоём лице новые эмоции, я будто заново влюбляюсь, - Кощей склонился над Иваном и лизнул его щёку. - Думал уж, что и слёзы твои окажутся сладкими. Иван настороженно затих. Кощей лизнул вторую щёку, перебрался к подбородку, начал облизывать шею, вобрал губами и начал посасывать порозовевшую мочку уха. Шелковистые волосы Кощея щекотали лицо, плечи и шею. Напряжение спало с Ивана, дрожь прошлась по всему его телу, даря спасительное расслабление. Пока губы Кощея скользили по лицу и щекам Ивана, рука уже поглаживала бёдра. Иван едва уловил ускользающим сознанием, как губы Кощея на секунду оторвались от ласк, чтобы облизать пальцы. - Ты готов? Потому что остановиться я уже не смогу, - шепнул он. Ивана едва хватило на лёгкий кивок и что-то отдалённо напоминающее "угу", и в тот же момент сразу два кощеевых пальца вторглись в ванину дырочку. -Мх-а-а-ах, - выдохнул Иван. Чувства в корне отличались от тех, которые он испытывал, когда делал это сам. Почувствовав мягкость и податливость, Кощей добавил третий палец, сразу толкнул все три глубже, и одновременно, поддавшись порыву, нежно прикусил ванин кадык. - Ах, там... - прохрипел Иван, подавшись вперёд, сильнее насаживаясь на пальцы, - ...приятно... ещё... - Ещё глубже пальцами не получится, - усмехнулся Кощей. На лице Ивана появилось недоуменно разочарованное выражение. - Но то место, оно... оно там, надо ещё немножко продвинуть, - он смотрел на Кощея будто в трансе, кажется, не вполне понимая, насколько смущающие вещи говорит. - Что ж, сам напросился, - пробурчал Кощей, закинул стройные ванины ноги на свои плечи, приподнял его бёдра и сразу вошёл на половину длины. - Мгх, а-а-а-ах, - Ваня выгнулся всем телом, принимая любимого и зажмурился, постанывая. - Разве можно быть настолько милым и возбуждающим? - спросил Кощей. Открывшаяся его взору картина тающего от удовольствия царевича определённо нравилась ему. - Особенно если ты парень. Иван вцепился в простыни, распахнул глаза и уставился на то место, где их тела соединялись. - Ма-а-ало, - жалобно выдал он, - слишком... невыносимо нежно... хочу жёстче, сильнее, резче, глубже! - Нет, - ответил Кощей, - тебе будет больно. - Не будет! - возмутился Иван, вскинулся и одним резким движением повалил Кощея на спину, в мгновение ока оказавшись сверху, каким-то чудесным образом умудрившись не выпустить член в процессе смены позиции. Кощей сглотнул и дёрнулся, собираясь что-то сказать, но Иван приложил палец к его губам, руки его прошлись по точёным скулам Кощея, по кадыку, спустились к ключицам. Пальцы легко коснулись груди и добрались до рельефного пресса. Иван нашёл точку опоры, перенёс весь вес на руки и расслабил колени, постепенно начиная опускаться, насаживаясь на член Кощея всё глубже, пока тот не вошёл в него полностью, до самого основания. Всхлипывая и возбуждающе постанывая, он слегка приподнялся и бросил взгляд на мужа. Выражение лица Кощея оказалось настолько неожиданным, что чувства Ивана смешались и он слегка растерялся. Кощей заливался румянцем. - Н-не смотри, - выдавил он и отвёл глаза, закрывая лицо рукой. Это развеселило царевича, и он принялся двигаться активнее, даже с каким-то злорадством, наблюдая за смущением невозмутимого доселе возлюбленного. Однако, на долго этого запала не хватило. Ощущения оказались настолько яркими и приятными, что вскоре он полностью отдался им и стал двигаться так, как ему хотелось, задевая самые желанные места, доставая до самой приятной точки. Кощей под ним тоже задыхался от незнакомых чувств. Он поборол накатившее смущение и голодными глазами смотрел, как любимый златокудрый мальчишка ещё утром казавшийся таким застенчивым и скромным, скачет на нём, ни в чём себе не отказывая, и не скрывает ни грамма удовольствия от процесса. Эта искренность опьяняла и накатывала волнами, обезоруживая и заставляя полностью сдаться. Иван вдруг сильнее сжался, скользнул на всю длину, выгнулся и замер. Глаза его были прикрыты, пышные ресницы подрагивали, а рот чуть приоткрылся. - Я, кажется, сейчас... - Давай, - жадно рыкнул Кощей, и излился в царевича. Иван тоже кончил и, обессиленный, повалился на грудь мужа, не в состоянии пошевелиться. Несколько минут они лежали молча, пытаясь отдышаться и осознать, что только что произошло. Наконец, Кощей решился заговорить. - Когда ты залез под стол и оказался меж моих ног, я думал, что не сдержусь и возьму тебя прямо там, на глазах у всех этих расфуфыренных гостей. - Надо было так и сделать, - улыбнулся Иван. - Хочу, чтобы все знали, что ты только мой. - Ага, и все бы увидели, как ты прекрасен. Нет уж, пусть живут в неведении! Иван помолчал, а потом обиженно заявил: - Ты сегодня был слишком осторожен и нежен, мне хотелось пожёстче! - И это говорит мне тот, кто разрыдался, от такой невинной вещи, как демонстрация подготовки, - засмеялся Кощей. Иван хотел его ударить, но сладкая нега не отпускала, потому он просто куснул то, что было ближе всего. Это оказалось плечо. Кощей ойкнул от неожиданности, однако Ивана с себя не скинул, а хладнокровно стерпел укус, и даже как будто наслаждался происходящим. - Ладно, ладно, я понял, ты мой страстный златокудрый кренделёк и хочешь более агрессивных развлечений. Но сегодня был твой первый раз и мне хотелось быть с тобой как можно нежнее. Успеем ещё всякое попробовать, и связывание, и игрушки, и разные интересные отвары с приятными эффектами... Кстати, я тут где-то видел весьма неплохие золотые цепи, можно тоже пустить их в дело. - Ц-цепи? Как? - опешил Иван. - О, заинтересовался? - улыбнулся Кощей. - Значит, в следующий раз с них и начнём. У нас впереди масса времени! Кощей даже не подозревал, насколько он прав, потому что со временем оказалось, что бессмертие его передаётся половым путём. И жили они долго и счастливо, и не умерли. Может, и сейчас ещё живут где-то среди нас. Почаще присматривайтесь к окружающим, может встретите :)