Реквием По Мечте. Исповедь.

       Всего пару недель моей работы успели пройти до того, как Алину приняли полицейские или же «паканули» прямо под моим домом, в баре, где всегда царил легкий аромат наркотиков вперемешку с сидром. Это было легендарное место, где можно было накуриться с совершенно незнакомым человеком и залипать всю ночь в гирлянды, катаясь на качелях во внутреннем дворе бара. Только вот со временем этот бар облюбовали и полицейские.        К Алине подослали несовершеннолетнюю девочку и взяли её с десятью граммами, расфасованными по 0.5, и это был приговор. Моя соседка на тот момент успела переехать уже к Алине, ей было не впервой метаться с квартиры на квартиру, и когда отряд по задержанию прибыл к Алине домой, Валя тоже там была. Именно она дала сведения обо всех, кого только знала, кто варил и продавал.        Алина уехала в родной город, с Валей я разорвала всякое общение и понемногу начала работать в клубах. Очень часто там от невзрачных замученных типов и погоревших подруг я часто слышала фразу: «Да ну! Ты совсем не похожа на барыгу!».        Мне правда было сложно вписаться в эту тусовку потрепанных жизнью людей, которые горят неделями, месяцами, днями, вымаливая десятую дорогу в долг. Сумочка гуччи, шарф луи витон, шубка, два кошелька: с личными деньгами и с продаж — я всегда была на высоте. В клубе я всегда сидела в дальнем углу, у розетки, чтоб было удобно контактировать с клиентами вне клуба всю ночь. И работала я так 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Горела в будние дни, встречаясь утром с любителями понюхать, а вечером с любителями кинуть колесо. На выходных — ехала в клуб.        Всегда я всё делала аккуратно: никаких клиентов со стороны, никакого обмена номерами телефонов, никаких закладов. Но в кое-чём я ошиблась: я сортировала товар без перчаток.        За время работы я нашла себе троих людей, работающих на меня, и успела ввести свой бренд: все чикеты с легкими наркотиками помечены сердечком, а тяжелые и аптека — кристалликами. Да, наркоманы любят милости-приятности.        Была неделя, когда в городе пропал амфетамин, и можно было его взять только у меня. И тут чувствуешь реальную власть, я осталась на неделю монополистом в этом плане. Я работала с никому не известным поваром, который в такой нелегкий час для бара продолжал работать и не залег на дно. За сутки до дня Х я отдала Мотыльку 2 грамма фена, на следующий день он должен был отдать мне кокаин, шишки и пару колес, а я в свою очередь кетамин, марку и колеса другого вида. В день, когда мы должны были встретиться, мне позвонил Мотылёк.        — Я уже на баре, немного выпиваю, — проинформировал он меня, не зная, что его телефон уже тогда прослушивался. — Когда ты будешь?        — Пять минут, — слукавила я, — уже обуваюсь и лечу. Я вся в чёрном.        По правде говоря, я даже не собиралась выходить. Меня запаяло на внешний вид, и я решила выпрямить и без того ровные волосы. Это меня спасло. Как только через 20 минут я подошла на бар, Мотылёк мне не отвечал, а на баре не было никого. У меня в сумке лежал большой вес. Через три минуты девушка Мотылька срочно написала мне, что его приняли, и чтоб я быстро убегала домой. Добежала домой я в тумане и в слезах, наткнувшись по пути на патрульную машину.        Позднее ко мне приехала Злата и рассказала, что через пять минут, как мы поговорили с Мотыльком, он зашел с другой барыгой Настей, которая была одета во всё чёрное (как и должна была выглядеть я), в магазин, и сразу после этого из серой шевроле вылетели трое людей, которые уложили ребят лицом в пол, а потом увезли в неизвестном направлении. До следующего дня их катали по городу, запугивали, били около десяти часов подряд.        В тот день, четвёртого декабря, судьба дала мне второй шанс.