По ту сторону рая

— Что-то случилось? — полные беспокойствия глаза воззрились на Ойкаву. Зрачки бегали из стороны в сторону. Тоору понимал, что секунды молчания только больше беспокоят их двоих, он думал об этом на протяжении долгого времени, отступать нельзя. — Ты же знаешь, скоро у меня начнуться соревнования... — темноволосый впервые чувствовал такую неуверенность в себе, даже признаваться в своих чувствах ему было намного легче, — мы не сможем видеться от слова совсем... — О, да, я понимаю, — парень опустил взгляд, — я хотел поговорить об этом ещё до аварии... Большие пальцы Ойкавы поглаживали тыльную сторону уже немного замерзших ладоней Сугавары. — Хотел поговорить? — опешил Тоору, он отступил из-за сильного любопытства, даже не обратив внимание, что только расстягивает этот разговор. — Да, я с самого начала, как только ты мне рассказал, куда собираешься поступать, знал, что эти соревнования настоящий билет в жизнь. Сначала ты попадаешь в резервную команду, а потом и до национальных сборных недалеко, ведь так? Темноволосый молча кивнул. — Но даже резерв означает постоянные выезды не только из города, но и из страны... — тон голоса сероволосого был слишком серьёзен. Это заставляло сильно беспокоиться Тоору. Темноволосый сглотнул ком в горле. — Да... Что ты хочешь сказать? — Ойкава боялся, боялся, что сейчас Коуши решит бросить его, сказав что-то по типу: "Нам будет сложно вдалеке друг от друга. Прости, Ойкава". Его глаза наполнились слезами, но парень изо всех сил сдерживал их. Несмотря ни на что, он не допустит такого расставания. Нет. — Что буду ждать тебя, — на лице Сугавары появилась лёгкая, слегка смущённая улыбка, студент посмотрел на их сцепленные руки, а потом перевёл взгляд на ошарашенное лицо Ойкавы. Тоору поморгал немного и из его левого глаза скатилась одинокая слезинка. Это немного напугало сероволосого, он вмиг переменился в лице и поспешно вытер слезу. — Ты чего? Что с тобой? Почему ты... — но Коуши не успел договорить, как его тут же прервали крепкими объятиями. — Давай жить вместе! — выпалил Ойкава. — Что? — глаза Сугавары расширились. — Я переезжаю от своих родителей и хочу, чтобы в моем новом доме мы жили вместе, — проговорил парень куда-то за спину Коуши. — Ты в этом уверен? Это довольно серьёзный шаг. Руки Ойкавы дрожали от волнения, но его успокаивала мысль о том, что он не услышал категоричного "нет" со стороны сероволосого. Возможно у него ещё есть шанс. — Абсолютно. Я подумал об этом в тот же момент, когда принял решение переехать. Я хочу видеть тебя хотя бы перед сном, иначе зачем мне это всё? — Тоору, — нежная ладонь коснулась волос Ойкавы и принялась осторожно поглаживать их, — сейчас ты похож на маленького мальчика, который не хочет расставаться со своей любимой игрушкой. — Но ты не любимая игрушка! — воскликнул темноволосый, отстранившись, он посмотрел прямо в глаза парня, доказывая всю серьёзность своих намерений. В груди Коуши что-то дрогнуло. Сероволосый впервые встречается с таким сильным чувством. Это немного пугает, но все же и сильно влечёт. Кто бы мог подумать, что их отношения примут настолько серьёзный характер. Кто бы мог подумать, что Ойкава полюбит его настолько сильно. До Сугавары настоящего Тоору знал только Иваизуми, но сейчас казалось, что Коуши знает его даже лучше, чувство, будто он подобрался к настоящему Ойкаве ближе всех. — Боже, боже, боже, — сероволосый зарылся носом в грудь темноволосого, — как можно быть таким милым? — и немного тише добавил, — Я согласен. — Согласен? — Тоору действтильно не мог поверить в то, что слышит это на самом деле. Он много раз готовился к наихудшим исходам, но всё оказалось более чем идеально. — Да, но я буду часто ездить к маме. Мне будет сложно так резко оставить её совсем одну. — Хорошо. — А ещё мне придётся проводить занятия с ребятами в нашем новом доме. — Хорошо, я не против, — Ойкава положил свою руку на спину Сугавары. От фразы "в нашем новом доме" внутри всё трепетало. Парень едва сдерживал эмоции, что-то очень похожее он испытал после ответного признания Коуши в любви. — А ты чего это такую мину состроил? — сероволосый с прищуром посмотрел на темноволосого, — Думал я тебя брошу? Вот так просто? Не дождёшься! Я, как минимум, пройду с тобой путь до всеобщего признания тебя, как спортсмена национального уровня. — Буду очень рад, — улыбнулся Ойкава. — Вот, вот, поэтому постарайся как... — и вновь Тоору бесцеремонно прервал Коуши, только на этот раз поцелуем. Темноволосый целовал его нежно, не переходя грань страсти и оставаясь на стороне чувств. Чувств, переполнявших их обоих уже третий год, таких трепетных и юношеских, таких молодых и порывистых, немного несдержанных, но тем не менее нежных. Одних из самых прекрасных.

***

— Хироки, ты что здесь делаешь? — раздался строгий, но мягкий голос позади парня. — А! — тот от испуга подпрыгнул на месте, — Акихиро, зачем ты так пугаешь? — Зачем ты следишь за кем-то? Опять проблемы в университете, которые придётся решать твоему заботливому братцу? — парень лет 27 с чёрными, как уголь, и немного свисающими на лоб волосами потянул за ухо синеволосого студента первого курса. — Ни за кем я не слежу. Отстань! Чего прицепился то, как рак за добычу?! — Да потому что где ты, там и множество проблем. Опять преследуешь какого-то семпая из университета? Перестань уже! — старший брат говорил совсем не строго, скорее играючи. — Ладно, ладно, только отпусти! — взмолил Хироки. — Вот и замечательно, — Акихиро закинул сумку за спину и пошёл вперёд, — мама приготовила гюдон, нужно поторопиться. — Гюдон? Ну ради этого стоит идти! — радостно воскликнул младший. Акихиро кинул беглый взгляд на двух парней, стоящих возле одного из домов. Он сразу же подметил сероволосого студента, примерного с Хироки возраста. Черноволосый сделал вывод, что скорее всего именно за ним и следил младший брат, но для чего, оставалось загадкой.

***

Переезд — вещь непростая. Сначала Сугавара с трудом уговорил маму на это, он пообещал приезжать к ней как можно чаще и помогать с домашними делами, но основной аргумент Юу состоял в том, что им будет очень трудно. Справятся ли они? Коуши и Тоору поклялись сделать всё возможное, чтобы не беспокоить ни родителей Ойкавы, ни её саму. С скрипом в сердце женщина отпустила этих двоих. Она понимала, что они оба уже взрослые парни, рано или поздно это бы произошло, а её долг как матери, отпустить их во взрослую, самостоятельную жизнь. В один из дней Коуши собрал все свои вещи, их, на самом деле, было не много, и покинул дом матери. Будет немного сложно и очень непривычно, но даже если бы не Ойкава когда-нибудь Сугавара всё равно уехал бы. Это неоспоримый факт. Квартира Тоору располагалась в Токио недалеко от его университета. Учебное заведение сероволосого также оказалось ближе, по сравнению с его предыдущим местом проживания. Квартира состояла из двух комнат, кухни и санузла. Также в одной из комнат был выход в лоджию. Всё было обставлено просто и минималистично, но вовсе не дешёво. Даже не разбирающийся человек понял бы, что на ремонт в этой квартире была потрачена приличная сумма. По всей видимости, семья Ойкавы могла себе позволить даже такое. Сугавара хорошо помнит то чувство, которое посетило его, когда он впервые зашёл в эту квартиру. Страх. Беспричинный, но самый настоящий страх. Он не ощущал себя уютно, по крайней мере первое время. Единственным, кто сглаживал углы этих неприятных ощущений был Ойкава, за что Коуши был безмерно ему благодарен. С ним всё виделось действительно роднее, но когда сероволосый оставался один ему было неловко пользоваться плитой или ванной, казалось будто он у кого-то в гостях или забрался в чужой дом и вот-вот придут люди, которые выставят его за дверь. Тоору обратил внимание на эту неловкость Сугавары. Его безумно расстроило то, что Коуши никак не может свыкнуться с этим местом. Было дело он даже предложил вернуться сероволосому домой на несколько дней, но Сугавара ответил резким отказом. Он обживётся здесь, просто ему нужно дать время. Тоору проснулся от неприятного звука будильника. Парень поспешил отключить его, чтобы не разбудить Коуши, но видимо опоздал, потому что сероволосый практически сразу же после Ойкавы открыл глаза. — А? Тоору? Уже утро... — хриплым, сонным голосом проговорил Сугавара. — Поспи ещё немного, — темноволосый прижал парня к себе, а тот с огромным удовольствием вновь закрыл глаза. — В твоих объятиях так тепло. Обычно, когда я просыпался дома, в своей комнате, было так холодно. — Ошибаешься, Коу-чан, твой дом здесь, понятно? — с довольной улыбкой на лице ответил Ойкава. — Да, ты прав, прости, — он прижался к груди Тоору ещё сильнее. — На самом деле это так забавно: просыпаться и видеть тебя, это скорее похоже на мой влажный сон. — Влажный сон? Ну ты даёшь, Тоору, испортить такую милую фразу этим. — Зато я не соврал. — Так и чем же заканчивались такие твои влажные сны? — Сугавара поднял голову и посмотрел в глаза Ойкаве. Темноволосому открылась прекрасная картина: Коуши со слегка взъерошенными волосами, слипающимися, сонными глазами, укутанный в белоснежное одеяло и прижатый к его груди. Эта сцена по своей ванильности могла напомнить сцену из бульварного романа, но их не сильно волновала сентиментальность происходящего. Кому какая разница, пока у них есть возможность вот так лежать в объятиях друг друга? — Я бы рассказал тебе, будь у нас чуть больше времени. Сугавара рассмеялся, а Тоору улыбнулся, слегка по-отцовски. Этот звонкий смех пробуждал в нём что-то такое, от чего у принцев в сказках появлялось желание спасти принцессу, от чего люди решают переставать есть мясо и отправлять деньги на благотворительность. Ему хотелось защищать этот смех и его источник, чтобы он продолжал одаривать его им, вновь и вновь волновать те струнки его души, что привносили в него это приятное чувство. — Ладно, ладно пора вставать, — произнёс сероволосый, потянувшись. Парень размял шею, покрутив голову в разные стороны, встал и направился на кухню. В их небольшой семье готовил именно он не только потому что его кулинарные навыки превосходили навыки Ойкавы, но и потому, что считал себя обязанным делать это, как в знак благодарности, хотя не очень любил именно эту трактовку. Ему нравилось это делать, а делать это для Тоору ещё лучше. — Что ты сегодня будешь?! Я могу сходить в пекарню и купить молочный хлеб! — прокричал парень с кухни, шумя разной посудой. — Я бы поел молочный хлеб! — ответил ему сидящий на кровати темноволосый. — Хорошо! Ойкава потёр глаза, зевнул и поплёлся в ванную. Утренний душ действительно помогал ему проснуться намного лучше, чем кружка горячего кофе, да и кофе он не очень любил. А вот Сугавара наоборот мог проснуться только если выпьет кружечку горячего напитка. Выйдя с ванны, Тоору заметил уже стоящие на столе две тарелки тамагояки, три булочки молочного хлеба и две кружки зелёного чая. Сероволосый всё ещё стоял за плитой, готовя бенто. Ойкава осторожно подкрался и обнял парня за талию. Сугавара дёрнулся от неожиданности и тут же вспылил: — Тоору, я же мог тебя обжечь! Нельзя так пугать! — Прости, прости, просто я не смог удержаться. Ты — идеальная жёнушка. Коуши рассмеялся. — У нас не было свадьбы. — Будет, — спокойно, даже немного серьёзно произнёс темноволосый, прижавшись к спине сероволосого. — Не шути так. — А я и не шучу, приеду после соревнований и буду просить благославение у твоей мамы. — Ну для начала посмотрим, соглашусь ли я, — Сугавара выключил плиту и резко развернулся, таким образом оказавшись в ловушке под названием "руки Ойкавы". — А куда ты денешься? Каждый день буду предлагать тебе свою руку и сердце, пока не согласишься, — самоуверенная улыбка сияла на его лице. — Ага, ага, садись есть, пока ничего не остыло, — Коуши улыбался ему в ответ. Началась их взрослая совместная жизнь, которая таила в себе не только счастье, но и моменты способные разрушить любые порывы прекрасных чувств.