Не сейчас

— Ты закончил? — нетерпеливо, но при этом сохраняя спокойствие в голосе, поинтересовался Честер. — Почти, — протяжно ответил Шинода, делая последний щелчок мышью, — Да, я всё. Тот с победным видом встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы. По телу разлилось приятное ощущение, вызванное хоть каким-то движением после многочасовой работы за компьютером. Майк рухнул на диван, надеясь расслабиться и освободить голову от всех мыслей. Репер услышал, как Беннингтон осторожно присел рядом, стараясь не нарушать идиллию и не потревожить друга. Около недели назад Майк принял решение, что Честеру было бы неплохо переехать ненадолго к нему, так как оба были просто завалены работой, так что проще будет решать проблемы вместе, по мере их поступления. Шинода приподнял голову и взглянул на Честера, так как он как-то притих. Тот сидел, облокотившись на спинку дивана и смотрел куда-то в потолок неподвижным, пустым и потерянным взглядом. Будто он даже не тут. Не здесь. — Чез... — прошептал Майк и осторожно дотронулся до руки друга, дабы не напугать Беннингтона резким воздействием окружающего мира на него. Тот моргнул и чуть опустил голову. По его щеке покатилась слеза. То ли от того, что он долго не моргал, то ли от каких-то внутренних переживаний. — Ты как? — Майк взял в свои руки руку Честера, стараясь его успокоить, показать, что он с ним. Рядом с ним. Он никогда его не бросит. Не оставит. Только не сейчас. — Я в порядке, — тихо ответил вокалист. Его голос дрогнул. Это был совсем не тот Чеззи, который совсем недавно в нетерпении расхаживал по комнате и закидывал Шиноду подколами и шутками. Это был другой Честер. Его тёмная, самая неизученная сторона. Казалось, что его сознание всё ещё не могло вернуться сюда, в душную домашнюю студию. Вернуться сюда. К Майку. — А если честно? — надавил Шинода, горя желанием хоть как-то помочь другу, который никчёмной точкой утопал в океане боли и отчаяния. Майк так хотел хоть как-то избавить Честера хотя бы от крошечной частички той невыносимой, давящей боли, что лежала холодным камнем в глубинах его создания. Майк просто не мог бездействовать и наблюдать за тем, как внутренние демоны Честера постепенно, так мучительно долго и безжалостно уничтожают его по кусочкам, не оставляя ни единого живого места на его потерянной душе. Ещё чуть-чуть, и от него не останется ничего. Ничего, в чём можно было узнать былой лучезарности и искренности, которой так и лучился Честер. Когда-то. Не сейчас. — Честно, — нотка бесконечного отчаяния и мольбы о помощи промелькнула в его голосе. Честер сейчас казался настолько беспомощным и одиноким, что Майк ужаснулся, как бы он полностью не утонул в собственных мыслях, не погряз навсегда в чёрной, бездонной пустоте. — Чеззи, я просто не могу смотреть на тебя такого, у меня душа кровью обливается, — голос Шиноды дрогнул, но тот подавил порыв, нельзя было сейчас разрыдаться прямо здесь. При нём. Майк взял Честера за плечи и повернул к себе, вынуждая смотреть на него, — Слышишь меня, Честер? — Со мной. Всё. Хорошо, — ледяным, серьёзным тоном, который не выдавал ни одной эмоции, проговорил по слогам Беннингтон. Тут Майк по-настоящему испугался. Честер никогда не был таким, никогда не разговаривал так с ним. Никогда. Майк отпрянул, желая поскорее исчезнуть куда-нибудь. Испариться. Пропасть навеки. Лишь бы не видеть больше этого прожигающего насквозь взгляда Чеза. — Я лишь пытаюсь помочь, понять тебя... — Шинода нашёл в себе силы заговорить, но его слова казались лишь беспомощными оправданиями. Маленькими лодочками в огромном, бушующем, вечно голодном океане. — Я в порядке, ясно?! — Честер уже сорвался на крик, его глаза метали молнии. Казалось, что он сейчас накинется на Майка и разорвёт его на части, не оставив ни единого шанса на спасение. Майк мог лишь наблюдать за разгневанным Беннингтоном. Шинода уже тысячу раз пожалел, что вообще начал давить. Сейчас он чувствовал себя, готовым к смерти, кроликом, которого хищник загнал в ловушку. — Прости... Нет... Ты не виноват... — зашептал Честер, обнимая Майка и прижимая к себе, — Ты не виноват в том, что со мной твориться... Я не хочу тебя терять, пожалуйста, нет... Майк неуверенно положил руки Честеру на спину. Он весь дрожжал, чуть ли не задыхаясь от слёз. — Я тебя не оставлю, Чез... — Шинода положил голову на плечо Беннингтона и осторожно похлопал по спине, стараясь успокоить, — Я всегда буду с тобой, слышишь? Не брошу тебя одного, никогда. Ты всегда сможешь мне довериться, только, пожалуйста, не молчи. Рассказывай мне обо всём. Вместе мы справимся, переживём весь этот сущий ужас. Честер стал потихоньку успокаиваться и приходить в себя, всё ещё крепко держа Майка в объятиях, будто боялся, что если тот его отпустит, то он уйдёт, навсегда бросит его погибать в этой безжалостной пучине страданий. Через несколько минут Беннингтон неуверенно отпустил Шиноду. — Всё хорошо? — Майк поймал его взгляд, в котором всё ещё плескалось бесконечное одиночество и отчаяние. Но теперь эти чувства поутихли, оставляя лишь пустоту в обессиленном Честере. — Теперь да, — всё ещё немного неуверенным голосом ответил вокалист. Тот моргнул и мотнул головой, возвращая разум оттуда, где ему быть не положено. — Может фильм? — сейчас Честера нужно хоть как-то отвлечь, вернуть его сюда, забрать из того страшного места в самых затаённых местах чертог его разума. — Давай, — согласился Беннингтон, к которому постепенно возвращалась былая живучесть. Но Шинода знал, что это лишь маска. Лишь игра, желание казаться нормальным человеком. Хотя, скорее всего Чез пытался обмануть сам себя, поверить в то, что всё хорошо. Всё в порядке. Далее лишь совместный просмотр какой-то глупой и странной комедии, но нужно было как-то успокоиться и не забивать ничем мозг. — Я спать, — Честер зевнул, когда по экрану пошли титры, — Завтра очередной рабочий день. — Спокойной ночи, Чез, — Майка тоже сразил зевок. Шинода выключил свет в гостиной и направился вниз по лестнице в свою комнату, полагаясь на осязание и память, так как свет всюду был погашен. Громкий стук падающего предмета на кухне, судя по звуку, эта была табуретка. Майк сразу же пробудился, ото сна не осталось и следа. Наверняка на Чеза напал ночной жор, вот и решил сходить перекусить. Почти сразу Майк встал с постели, решив составить другу компанию, всё равно им обоим сейчас не уснуть. Шинода прошёл на кухню, которая находилась прямо напротив его комнаты. Яркий жёлтый луч бил через приоткрытую дверь, бросая полосу света на ламинат. Майк переступил порог кухни, уже открыл рот, собираясь выкинуть какую-нибудь шутку, но слова мигом испарились из его головы, как только он поднял глаза. Да что там слова, способность нормально соображать в этот момент просто исчезла, будто её никогда и не было. Его лучшего друга, товарища, коллегу, человека, которому он доверял больше всего на свете, сегодня ночью добили собственные страхи. Майк и представить не мог, что Честер провернёт такое, примет самостоятельное решение покончить с собой, оставить всё в этом мире. Оставить семью, фанатов, друзей... Оставить его. Майка. Совсем одного в этом чудовищном и злом мире. Но сейчас все эти мысли отвлекали от главного — спасти друга. Майку понадобилось всего мгновение, чтобы очнуться от ступора и стремительно подбежал к столешнице, схватив кухонный нож. Придерживая бьющееся в судорогах тело Честера одной рукой, Майк разрезал петлю, высвобождая вокалиста. Шинода опустился на пол, осторожно кладя голову Беннингтона себе на колени. Майк, полными ужаса глазами, заглянул в стеклянные, лишённые жизни зрачки. Нет. Нет. Он не мог опоздать. Просто не мог. Из горла вырвался немой крик, молящий о пощаде. Но тут Беннингтон зашёлся в приступе слабого кашля, судорожно хватая ртом воздух, будто не дышал целую вечность. Он весь дрожал, его тело было до жути холодным. — Твою мать, Честер, — прохрипел Майк, беря того за руку. Голос Майка мгновенно вернул Честера в реальный мир. Сознание было как никогда ясным, не смотря на дикую физическую боль. Получается не зря говорят, что через боль можно очистить разум? В глазах всё плыло, тело как будто сначала переломали во всех местах, а затем окунули в ледяную воду. Голова отяжелела раз в сто, было невероятно больно, хоть Честер и чувствовал, что его придерживает Майк. Это его последняя надежда. Надежда выбраться отсюда. Из этого тёмного, бесконечно длинного туннеля, из которого нет выхода. Сквозь огромное усилие Беннингтон постарался абстрагироваться от боли, и, наконец, найти в беспредельном хаосе перед глазами силуэт Майка. Единственного человека, который его понимал. Человека, которому не плевать. Не плевать на его никчёмную жизнь, которая только что чуть не оборвалась. — Прости... — еле слышно просипел Честер, к глазам подступили слёзы, — Я не должен был оставлять тебя. Я не подумал о тебе, что будет с тобой и как... — Чез, помолчи, — перебил его Майк, потерянным взглядом глядя на Беннингтона, до сих пор не веря в происходящее. Он даже представить не мог, что ему настолько плохо. Хотя нет. Он представлял. Думал об этом. Когда-то. Не сегодня. Честер зашёлся в новом приступе кашля, но руки уже не были такими чертовски холодными, и глаза начали обретать былой огонёк.