***
Любовь к Баки он задавил в себе уже давно, как ему казалось. А вот чувства к Броку были еще слишком свежи, чтобы так просто выпустить его из своего сердца. Когда Баки вместе с Броком пришли в ЩИТ через полгода после выписки Рамлоу из больницы, не было конца счастью Стива. Оба здоровые, посвежевшие и загорелые после моря. Нежно улыбающиеся друг другу и не стесняющиеся этого показывать. Когда первая волна щемящей радости сошла на нет, Стив вспомнил, что он к этому празднику жизни отношения никакого не имеет. Ему оставалось только смотреть и хватать как воздух приветливые улыбки Рамлоу, иногда направленные на него. Брок сильно изменился — это видели все. Он стал как будто мягче и легче, на его лице больше не было снисходительных ухмылок, зло сощуренных глаз. Он часто становился зачинщиком непринужденных бесед среди коллег, с какой-то отеческой заботой относился к студентам, помогал всем, кто об этом просил и тем, кому эта помощь была нужна, но они стеснялись попросить. Еще когда он случайно подслушал разговор Баки и Брока в больнице, то понял — Рамлоу больше не такой как прежде. Честно говоря, тогда Стив не до конца всему этому верил, не верил, что Брок может любить вот так — отдавая себя всего. Не хотелось думать о том, что это всё могло быть для него, ради него. Стив понимал, что напрасно изматывает себя, но чувство, засевшее глубоко внутри и пустившее мощные корни, никак не хотело утихать и проходить. И Баки, боже мой. Баки тоже. Тоже рвал сердце на части. Стиву оставалось лишь томиться в своих чувствах, не смея влезать в чужие отношения. Как он только умудрился полюбить их обоих? Брок приехал сегодня на машине один, что немного встревожило Стива. Да, он позволял себе такую маленькую, но жутковатую в современных реалиях слабость, как сталкинг, конечно, в пределах приличия, просто «случайно» сталкивались и виделись чаще, чем это в действительности могло бы быть. Рамлоу выглядел немного подавленным, но с улыбкой поблагодарил, когда Стив помог ему выбраться из машины, как это обычно делал Баки. — Джей не приходил к тебе? — спросил Брок, пока они поднимались в лифте на нужный этаж. — Нет. Что-то случилось? — Стив отвесил себе мысленный подзатыльник: ну вот куда ты лезешь? — Да, пустяки, повздорили немного и это чучело огородное сбежало в ночи, — с теплотой в голосе проговорил Брок, — Ну ничего, милые бранятся — только тешатся, — он подмигнул и вышел на своем этаже. Когда Баки вошел в тренировочный зал мрачнее Марианской впадины, Стив понял, что то, что произошло между любовниками — это далеко не «повздорили немного». Когда друг стал с жутким остервенением выбивать грушу, Стив начал серьезно беспокоиться. — Эй, Бак, ты как? — Роджерс подошел к другу, пока тот жадно пил воду. Когда Баки посмотрел на него зло сощуренными глазами, Стив судорожно пытался вспомнить, что же сделал не так. Джеймс еще никогда на него так не смотрел, только будучи Солдатом. — Семи- контакт, пойдем, — буркнул Баки, скидывая с плеч влажное полотенце. Они переместились на ринг. Начали танец. Стив надеялся, что друг выпустит пар, и ему станет легче. Но когда точные и быстрые удары стали сменяться всё более сильными и жестокими, Роджерс понял, что друг впал в амок, и вероятнее всего это уже даже и не Баки. — Солдат, отставить! — гаркнул Рамлоу, вбегая в зал. Баки остановился ровно за секунду до того, чтобы нанести фатальный удар железной рукой в голову Роджерса. — Блять, ни на секунду нельзя вас оставить одних, — тяжело дыша, сел на скамейку Брок. — Роджерс, ну что это опять за избиение младенцев??! Почему ты, мать твою за ногу, лежишь ветошью и принимаешь удары? Почему я, черт тебя дери, узнаю, что Барнс взбесился от каких-то левых людей, а не от тебя?! — Брок… — сипло говорит Стив, поднимаясь с места медленно, чтобы не разозлить Солдата еще больше. — Просто помолчи, слушать даже не хочу твои оправдания, Стив, — Брок с трудом поднялся, подходя к рингу. — Солдат, спускайся. — Командир? — он выглядел растерянным, но больше не агрессивным, подошел и неуверенно потянулся рукой, чтобы коснуться. — Можно, — сказал Брок, а Солдат осторожно обнял, кладя тяжелую голову на плечо. — Ну что случилось, Зимний? — Это всё второй, он злится, и ему страшно, — засопел он, лизнул шею и прижался сильнее. Роджерс подпирал канаты ринга с таким удивленным и грустным лицом, что Брок уже даже начал жалеть, что начал это «долго и счастливо» для всех. — Он не выйдет? — поглаживая по голове Барнса, спросил Брок, стоять на ногах после такого марш-броска через весь ЩИТ было тяжело, но что не сделаешь ради любви. — Не знаю, сейчас не хочет. Я скучал, командир. Второй всё время за главного — так нечестно. Мне приходится только смотреть. А я тоже могу сделать приятно, правда, — пыхтел на ухо Солдат, вероятно, свою самую длинную реплику за все время, что Рамлоу с ним работал. — Хорошо, милый, я верю. — Брок, с ним точно всё в порядке? Баки вернется? — оживился Стив, до этого притворявшийся безмолвной мебелью. — Всё с ним отлично будет, Стив. Мы уже это проходили: он отдает бразды правления Солдату только в стрессовых и тяжелых для себя ситуациях. Ничего, разберется в своих мыслях и чувствах, рассадит по местам своих тараканов и вернется, как миленький. Верно я говорю, Снежинка? — Да, но второй опять спрятался из-за ерунды. — Пхаха, что верно, то верно, — рассмеялся Рамлоу, а потом посерьёзнел. — Так, отставить нежности, быстро Роджерса подмышку и марш в медотсек! Зимний неохотно отлепился и утащил Стива с собой на лечебные процедуры. Брок повздыхал о том, что всё у них не как у людей, и поковылял на рабочее место.***
Они шли в сторону медотсека, все провожали их испуганными или неодобрительными взглядами. У Стива болело всё, что могло болеть. Но сильнее всего сердце. Боже, вот за что ему это наказание? Баки, даже будучи Солдатом, тянется к Рамлоу, а тот одаривает их обоих такой нежностью и заботой. Внутри разлилась тошнота и тоска, он опять стал свидетелем чужого тепла. И Баки опять такой, хоть Брок и сказал, что переживать не стоит, но Стив не мог не волноваться. Солдат не выглядел агрессивным или напряженным, на удивление Стива он был спокоен. И тут он вдруг понял, что совершенно ничего не знает о субличности Баки. Вообще. Почему он с такой трепетностью тянется к своему командиру, учитывая их не безоблачное прошлое? Что у него вообще в голове? — Баки… Солдат, почему Баки ушел? — решился все-таки спросить Стив, надеясь на большие подробности, чем тот сказал ранее. — Из-за тебя. Второй не слепой — всё видит. Сильно ревнует командира. — Вот как… — произнес Стив, не зная даже, что на это ответить. — Второй глупый. И собственник. Не хочет делиться. Но сам тоже смотрит на тебя. — А ты? — вытаращив единственный не отекший от синяков глаз, ошарашено спросил Стив. — Ты сильный, крепкий, быстрый, управляешься с щитом. Всегда можешь защитить командира, когда меня нет. Это хорошо. Еще ты любишь командира — это тоже хорошо, — спокойным тоном поясняет Солдат, пока Стив пытается подобрать с пола свою челюсть. — Командир хотел, чтобы у нас всё наладилось втроем, потому что ты ему нравишься. Но второй упрямится и злится. Не верит, что можно любить двоих сразу. Не видит выгоды и пользы. Вдвоем лучше охранять командира, и можно сделать ему приятно в два раза больше, — продолжал рассуждать Зимний. К счастью, они добрались до медпункта, и Солдат замолчал. Стив ему был за это несказанно благодарен, потому что от правды, которую он получил, шла кругом голова. Не было даже никаких сил об этом думать.***
— Ну что все карты Роджерсу раскрыл, Снежинка? — обнимаясь в постели, спросил Брок. — Да, — мурлыкнул Зимний, целуя куда попало. — Ох, и устроит нам кузькину мать Джей, когда очухается, — вздохнул Брок. — Нет, он согласится. — Да неужели? Откуда такая уверенность? — поглаживая по спине Солдата, спросил Рамлоу. — Знаю, я убедил, — с гордостью заявил он. — Не родился на Земле еще такой человек, который был бы способен переупрямить, а уж тем более убедить Джея, если он сам этого не захочет. — Захочет. Он вредный, не любит, когда я долго с тобой, — грустно пробурчал Солдат. — Иди ко мне, горе ты моё луковое, — Брок потянул его на себя, увлекая в поцелуй. Солдат целуется неумело, мокро, но очень старательно. Ему, кажется, больше нравится просто лизаться, поэтому он отрывается от рта, заглядывает в глаза, спрашивая разрешения. Получив его, влажно вылизывает шею, тычется носом за ухо, обнюхивая. «Как котенок… который может впрочем открутить голову кому угодно», — думает Брок, поглаживая сильные плечи и спину. Зимний ласкает с напором бульдозера, решив видимо довести своего командира до белого каления. И Броку остается только стонать и мять шёлковые простыни, пока Солдат растягивает его своим юрким язычком. Как и ко всему, он подходит к этому основательно и явно со знанием дела. Хотя, казалось бы, откуда разведал? С Солдатом они никогда до этого не были вместе в таком смысле. Барнс очухался, и Зимнего больше на волю не выпускал: боялся, что станет неуправляем, слетит с катушек. Но Брок-то знал, что Зимний без обнулений, без всей той химии, которой его пичкали, без кодов — просто славный малый, голодный до ласки и нежности. Когда в ход идут пальцы, Броку не приходится думать о чем-то постороннем, он находится уже в состоянии не то что желе, а киселя. Когда дело доходит до основного блюда, Зимний осторожен, как сапер, и точен, как снайпер. Другого от него Брок и не ожидал в принципе. Солдат всё так же лижется, вместо поцелуев, раскрывая мерными толчками податливое, нежное нутро любовника. Оргазм наступает неожиданно, но долгожданно. Рвущиеся наружу стоны Рамлоу затыкает поцелуем, прикусывая нижнюю губу Джея. Тот, дурея от вседозволенности, впивается болезненным укусом в плечо, бурча что-то вроде: моё. Брок уже в полусне чувствует, как Зимний протирает его влажным теплым полотенцем и прижимается сзади, не переставая легко целовать шею и плечи.***
Всю ночь Стив не мог сомкнуть глаз. Всё сказанное Баки, а точнее Солдатом, отказывалось укладываться в единую и четкую картину. Как же так? Он тоже нравится Броку? И Баки? Баки ревнует? Почему Брок предложил такую идею? Неужели у него раньше был шанс? А сейчас? С тяжелой от дум головой он отправился на работу. Даже езда на любимом мотоцикле не смогла разогнать муть на душе и в голове. В кармане раздражающе завибрировал телефон, когда он припарковался: на почту пришло письмо от Рамлоу с запросом на месячный отпуск за свой счет для себя и Барнса. Видимо, все совсем серьезно, Стив думал, что друг вернется гораздо быстрее. Погрузившись с головой в работу, он не заметил, как на улице уже стало смеркаться. Весна была ранней и очень теплой. На минуту отвлекаясь от бумаг, Стив подумал о том, как же давно он не рисовал. Если бы сейчас у него с собой была акварель, может, получилось бы выплеснуть в ночном пейзаже свою тошнотворную тревогу, свое отчаянное желание верить в слова Солдата, свой муторный страх за друга и его любовника, свои неозвученные чувства. От рефлексии отвлекло сообщение, пришедшее на мобильник: «Роджерс, хватит тухнуть на работе. Приезжай сегодня к нам на ужин» Они часто звали его к себе, и каждый раз это было пыткой и удовольствием. Стив редко соглашался, находя откровенно дурацкие отговорки, но они как будто понимали и несильно настаивали. А сегодня хотелось прийти, не быть одному. Он сможет полюбоваться Броком в домашних условиях, ведь они вряд ли будут видеться весь этот месяц. И Солдат. Нужно поговорить с Солдатом. Наладить контакт хотя бы с ним. Потому что Баки после всего утратил свою открытость, стал очень замкнутым, они мало говорили теперь и очень редко вспоминали то, что было раньше. Только рядом с Броком Баки как будто оживал, оттаивал и излучал тепло. Стив стоял у двери, не решаясь позвонить, теперь ему казалось глупой идеей согласиться на этот ужин. Хотя он даже купил торт по просьбе Брока. Для Солдата. Это было удивительно, Баки был равнодушен к сладостям. — Долго будешь так стоять? — спросил Брок, открывая перед его носом дверь. Он был в легкой хлопковой футболке приятного оливкового цвета и немного растянутых штанах. На шее были заметны засосы и укусы. — Да… То есть нет. Привет, я принес торт, — покрываясь пятнами от смущения, ответил Стив. — Проходи скорее, чего ты как не родной, — Рамлоу хлопнул по плечу и ушел в глубь квартиры. Баки… Солдат вышел из комнаты с кошкой на руках, когда Стив снимал обувь. — Привет, это мне? — он взглядом указал на шоколадный торт. — Привет, Солдат. Да, Брок сказал, ты любишь сладкое, — улыбнулся Стив, поражаясь его прямолинейности. — Смотри, это Белка. Она немного странная кошка, — подходя ближе, Баки показал черную как смоль кошку на вытянутых руках, та флегматично повисла, вытянувшись в полный рост, выражая полное безразличие к происходящему. — Это точно, — усмехнулся Стив. Они прошли на кухню, которая уже полнилась невероятно вкусными ароматами итальянской кухни. Брок обьявил, что сегодня порадует их фирменной пиццей. Мягкое толстое тесто таяло во рту, начинка была сочной и сытной, сыр тянулся длинными нитями. — Спасибо. Прямо как раньше, — сыто пробормотал Зимний. — Да я же вроде на той неделе ее готовил, — почесывая щетину, утомленно зевнул Брок. — Нет. Как тогда, командир. Не помнишь? — спросил Солдат, поглаживая запрыгнувшую к нему на колени Белку. — Была простая миссия, мы быстро закончили. Ты привез меня на старую квартиру и тоже сделал пиццу, — мечтательно продолжил он, прикрыв глаза. — А, ты об этом? Конечно, помню. Повисло странное молчание. Стив не знал, что и сказать. Он любил Брока, но простить ему то, что было с Баки — было для него настоящим испытанием. Наверное, только мнимая смерть Рамлоу смогла примирить Стива со всем этим. Он знал, что сам друг уже давно простил своего хендлера. Сначала Стив думал, что друг просто зависим, что их связь построена лишь на импринтинге. Но с каждым днем, что видел их вместе, убеждался в обратном. Точнее, это была не только зависимость, которую испытывал Солдат, здесь были и чувства самого Баки, которые нельзя было откинуть. — Ладно, карапузы, уже поздно, давайте в люльку и спать. Стив, возражения не принимаются, выглядишь — краше в гроб кладут, — Рамлоу еще раз зевнул, потирая глаза. — Снежинка, расстели Стиву гостевую постель и покажи ему тут всё, а я пойду, умаялся что-то сегодня. Брок убрал посуду в мойку, поцеловал Джеймса в макушку и вышел из кухни, прихрамывая на левую ногу. Гостевая спальня была смежной с хозяйской, и Стиву оставалось только молить богов, чтобы они не начали заниматься любовью, да, именно любовью, иначе его сердце не выдержит. Пока Солдат расстилал свежее, пахнущее хвоей и мятой белье, Роджерс думал о том, с какой же стороны подступиться к разговору. — Баки, мы можем поговорить? — забывшись, спросил Стив, нервно оглядывая светлую просторную комнату. — Я не Баки. Можно поговорить, но сначала душ. Я подожду тут. — Да, прости. Как мне лучше тебя называть? — Просто Солдат. По-другому можно только командиру. — Хорошо, спасибо, я скоро. Стив неловко смылся в ванную комнату. Всё внутри смешалось. Он до сих пор с трудом принимал тот факт, что Солдат практически самостоятельная личность, что он совершенно другой. Прямой, как шпала, со своей только ему понятной логикой, нежный к своему командиру, стремящийся его защитить. Последнее успокаивало — хоть в чем-то они были схожи. Потому что тогда, когда Баки сказал, что хотел убить Рамлоу, Стив думал, что у него разорвется сердце от ужаса, ведь если бы друг по-настоящему этого хотел, то довел бы дело до конца. Стив вошел в спальню, ощущая себя после душа немного посвежевшим. Солдат, сидя на кровати, пытался играть с кошкой, но та была абсолютно индифферентна к его попыткам с ней поиграть. Она лениво лежала на полу рядом с его ногами и следила за шуршащим фантиком на веревке, но даже не думала приложить хоть толику усилия, чтобы его поймать. — Ты такая лентяйка, — Зимний поднял кошку на руки, лег на кровать и стал гладить эту зверюгу, тут же начавшую довольно мурчать. У Стива на глаза навернулись слезы нерастраченной нежности и любви. Как бы ему хотелось, чтобы его чувство не осталось безответным. Как бы хотелось верить, что Солдат прав. — Как думаешь, Джеймс скоро вернется? — ложась рядом, спросил Стив. — Сложно сказать. Наверное, скоро. Второй скучает по командиру, ревнует даже ко мне. Но это глупо. — А Брока он всё еще ревнует ко мне? — прощупывает почву Стив. — Немного. Второй трус, боится признаться, что тебя тоже любит, — экспертно заявляет Зимний. — Ясно… Почему именно Брок? Ведь было много других? — Командир особенный, добрый. Никогда не наказывал просто так, а сейчас вообще не наказывает и не ругает. Он всегда заботится, вкусно готовит, разрешает спать рядом, правильно пахнет. Он любит нас: меня и второго, — смотря в потолок, перечисляет неоспоримые достоинства своего командира Солдат. — Другие в основном боятся, злятся и не понимают, а командир нет. Ты тоже, — он поворачивает голову, заглядывая Стиву в глаза. — Солдат… — Стив медлит, он так отчаянно боится и хочет знать, — это правда, то, что ты говорил тогда у медблока? — Да, я никогда не вру, — он спускает кошку на пол и забирается под одеяло. — Всё, спать, — закрывает глаза, гася ночник со своей стороны. — Ты остаёшься? — осторожно спрашивает Роджерс, укрываясь тем же одеялом. — Да. Спи, — безапелляционно приказывает он. — Но как же Брок? — уточняет Стив, все еще пытаясь вникнуть в то, что происходит. — Он уже давно спит. А тебе грустно одному. Спи. — Доброй ночи. Солдат ничего не отвечает. Но когда Стив выключает свет, подгребает его ближе к себе в объятьях, прижимаясь полуголым телом. Роджерс было побрыкался, но остался полностью проигнорирован и расслабился в родных крепких руках. Проваливаясь в долгожданный сон, он думал о том, как было бы хорошо, если бы рядом был еще Брок, тогда это был бы самый счастливый день в его жизни.***
Стив просыпается от аромата пряного кофе. Джеймс сзади сопит в шею, что-то бубня на грани слышимости. Роджерс нехотя открывает глаза, услышав шаги, Брок стоял в дверях с чашечкой кофе в руках и тепло улыбался, глядя на них. На них! Не только на Баки! — Доброе утро, сони, — Брок садится на кровать и протягивает кофе Стиву, — Ну что, Стив, эта чупакабра не задавила тебя ночью? — Ничего я не чупакабра! — пробурчал в живот Роджерсу Джей. — Стиви, ну скажи ему! А Стива закоротило. Он переводил взгляд с солнечно улыбающегося Брока на хитро ухмыляющегося Баки. Баки, черт возьми! — Баки? — осторожно спрашивает Стив. — Так точно, капитан! — он притирается к животу и осторожно целует. — Брок? — еще более растерянно произносит Роджерс. — Ну-ну, всё в порядке, Стив. Да, Джейми? — уловив кивок последнего, Брок продолжил. — Стив, оставайся с нами. — Навсегда? — неверяще говорит он, все еще держа нетронутую чашку кофе. — Насовсем, Стиви, — Баки приподнялся и провел теплыми мягкими пальцами по щеке любимого. — Я люблю вас, — роняя соленую влагу в горький кофе, шепчет Стив. — Иди сюда, сладкий. Рамлоу тянет Роджерса на себя, утыкая в теплую нежную кожу шеи, сзади к нему прижимается Баки. Они гладят мелко дрожащего Стива, целуют, дарят уверенность в своих чувствах. Взаимно! Всё было взаимно! Нужно было просто раскрыть глаза.***