Краска. Совершенно невыносимо воняет краской. Этой дешевой субстанцией, покрывающей свежевыкрашенные стены актового зала. Ди по запаху пытается разобрать ее химический состав, но не может. Ни то от гомона голосов вокруг, ни то от абсурдности ситуации в целом. Сглотнув вязкую слюну, парень вымученно упирается локтями в колени и, свесив кисти, чуть подается вперед. Хэви сидит рядом. Не доставая ногами до пола, он слегка болтает ими в воздухе и воодушевленно глядит вперед, на пока еще пустующую сцену.
— Нахера мы сюда притащились? — спрашивает блондин, очерчивая пальцем полукруг жирной подводки под левым глазом. — С каких пор тебя так интересует школьная... Самодеятельность?
Последнее слово парень выплевывает с искренним пренебрежением, но Хэви не обращает внимания. Поглядев на брата, он только клыкасто улыбается и пожимает плечами. Чуть виновато, из-за чего Ди сразу начинает чувствовать подвох.
— Ну, сначала я подумал, что ты заинтересуешься конкурсом... Потом узнал, что мой кореш тоже будет выступать и... Я ему обещал, что мы придем. Типа, группа поддержки.
— Мы? — с нажимом уточняет юноша, вскинув одну бровь.
Загнанный в собственную ловушку, Хэви что-то невнятно кряхтит и закатывает глаза, понимая, что с братом придется объясняться напрямую.
— Стив. Помнишь Стива? Он всегда был от тебя в восторге...
Хлопнув себя ладонью по лбу, Ди отрицательно качает головой. Конечно он помнит Стива! Когда Хэви впервые притащил этого придурка в дом, автоматически появилось новое негласное правило - ни под каким предлогом не впускать его в комнату старшего брата и, тем более, не оставлять их наедине.
— И что он тебе пообещал взамен?
Нервно хихикая, Хэви невольно замялся.
— Ты наверняка слышал, что подписки на ММО-шки в этом месяце подорожали и...
— Хочешь сказать, ты продал брата на голубые фантазии своего дружка-дебила, взамен на халявные подписки? Хэви, да ты идиот! Я мог бы вскрыть их серваки так, чтобы они остались тебе еще и должны, — устало потерев переносицу, парень резко встал. — Не-не-не, я ухожу.
В этот момент в районе сцены пронзительно зафонил микрофон. В зале воцарилась относительная тишина, разбавленная приглушенной перепалкой братьев. Вцепившись Ди в руку, Хэви старательно уговаривал его остаться, игнорируя при этом все предпринятые попытки быть сброшенным. Ничего не работало. Старший неумолимо тряс рукой, до тех пор, пока женщина на сцене характерно не закашляла, привлекая к себе внимание. Несколько человек обернулось на них, с ликами моралистов осуждающе качая головами. Под пристальным взглядом директрисы, Ди, наконец, выдернул руку из лап младшего, но сел обратно на свое место.
— Позорище, — фыркнул он едва слышно, недовольно глядя перед собой.
— Итак, раз уж теперь мы можем начать, — женский голос, тонкий и чуть визгливый, расплылся по помещению. Смешиваясь с химическим запахом, он буквально стал осязаемым. Чувство неприятного пощипывания на коже. — Наверняка вы все уже слышали о городском музыкальном конкурсе, который состоится через два с половиной месяца. Каждая школа выдвигает от себя по одному коллективу, который, хо-хо, будет защищать ее честь...
— Но Беат-гх-иса Бальтаза-гх-на, — перебил картавый девчачий голос откуда-то с первых рядов, — у нас же даже музыкального класса нету!
Госпожа директор недовольно хмыкнула в микрофон, оправила несуществующие складки на своем доисторическом синем пиджаке и продолжила:
— А вот теперь будет, дорогуша! Бу-дет! Победившая школа получит не только плюсик к, хо-хо, рейтингу, но и дополнительное финансирование. На, так сказать, музыкальное развитие современной молодежи.
За неимением иных вариантов, Ди вынужденно проглотил полученную информацию. Услышанное показалось ему полным абсурдом, в который он не стал бы ввязываться даже под страхом мучительной смерти. Скрестив руки на груди, юноша покосился на притихшего младшего брата и цокнул языком.
— Я уже говорил, что ненавижу тебя за все это?
— Да ладно тебе, Ди, не так все и плохо.
—...и вы спросите меня: зачем я собрала вас всех здесь, если кандидаты на участие уже отобраны? А чтобы вы знали своих героев в лицо! Потому что кроме них в прошлом месяце никто не пришел на прослушивание!
От ощущения, что женщина откровенно плюется в микрофон, Ди перекосило. Парню очень хотелось как можно скорее свалить из этого сумасшедшего дома и смыть с волос запах въевшейся краски, но теперь он был вынужден проторчать здесь до самого конца. Надо будет придумать, как наказать мелкого гавнюка за этот акт идиотизма.
—...так что теперь поприветствуйте на сцене своих, хо-хо, товарищей. А после их выступления мы распустим вас по домам. Не забудьте рассказать знакомым из других школ, какие у нас талантливые ребята, и приходите их поддержать! К концу недели мы распечатаем флаеры!
Вскинув острый подбородок, женщина почти горделиво спустилась с передней части сцены, как если бы только что представляла президента. В этот момент потрепанные жизнью и молью кулисы медленно разъехались в стороны, открывая взгляду маленькую группку ребят. Кореш Хэви, Стив, сидел за барабанной установкой и с неприкрытым любопытством рассматривал зал. Заметив братьев, он невольно подскочил на своем месте, палочками указывая на надпись на своей футболке. «System of a down». Ди потянуло блевать. Он был уверен, что этот идиот не слышал ни единого их альбома.
— И как ты только связался с ним.
— Ну, у меня со всеми хорошие отношения. Почти, — ответил Хэви, почесав затылок.
Перед горе-барабанщиком стоял басист с гитарой, подключенной на перемотанные изолентой провода. Паренек из параллели Ди, внешне больше напоминающий типичного прилизанного участника театрального клуба. Слева — долговязый старшеклассник с портативным синтезатором. Худой, с длинными русыми патлами. И никто не мог до конца понять, на самом ли деле он немой или просто не хочет ни с кем разговаривать? В любом случае, со стороны сборище смотрелось крайне несерьезно. Да даже по инструментам было видно, что очутились они здесь исключительно по личной инициативе. Если у одного он был дорогим, то другой едва наскреб деньги на самое лажовое дерьмо. Лишь бы было.
Только у микрофона, неожиданно, оказалось приятное лицо. Кассандру Праудмур, пожалуй, в школе знал каждый. Миниатюрную брюнетку в сетчатых колготках. Ее нельзя было назвать душой компании, лидером или заводилой. Скорее, девушка просто знала, как оставаться незаметной, но при этом не казаться окружающим чудилой. Она могла спокойно перекинуться парой слов с популярными в школе сучками, поддержать беседу о «Dungeons & Dragons» или вернуть в игру далеко заброшенный мяч. Однако, едва ли кто-то мог с уверенностью сказать, что у этой маленькой рокерши вообще есть друзья.
Поправив под себя микрофонную стойку, Касси откинула с лица непослушный локон, но тот почти сразу упрямо вернулся обратно. На первый взгляд можно было подумать, что девушка чувствует себя совершенно спокойно. Она не переступает с ноги на ногу, не моргает часто и нервно, и кончики ее тонких пальцев не теребят карманы шорт, силясь скрыть дрожь. Однако в почти неразличимом гуле микрофона Ди слышит, как она дышит. Тихо и жадно глотая воздух. Будто вот-вот задохнется. И как она только собралась петь?
— Она у тебя как-то покупала прошлогодние лекции по истории, помнишь? — спрашивает Хэви, косясь на брата снизу вверх.
— Ага, — отзывается блондин равнодушно, — позерша.
Следующие несколько мгновений девушка коротко представляет новоиспеченную группу с идиотским названием «Амальгама»*, после чего оборачивается на ребят и мягким жестом дает позволение начать. Постепенно, актовый зал, пропитанный краской, подростковым потом и запахом жвачки, начинает наполнять звук. Грязный, с гулом жужжащей аппаратуры и потолочных ламп, шепотками наблюдающих учеников. Но звук. Почти налаженный, почти гармоничный. Почти интересный.
«Я твое отраженье, я твоя параллельность,
Я твоя извращенная, черная, лживая тень»**
Она поет. Живым, молодым, поставленным голосом. Голосом еще не распаленного до конца, не растрескавшегося пламени. И что-то есть в этом голосе такое, что пожирает жужжание галимой аппаратуры и откровенно дерьмовую игру басиста. Что делает все это не таким уж и важным. Плевать, что не опытна, что дыхание берет слишком шумно и острые коленки чуть сгибаются на высоких нотах. Все это такая мелочь по сравнению с тем, что может делать этот голос. Может, но не делает. Потому что еще не знает, как.
«Ты мое пораженье, ты моя запредельность,
Ты такой же, как я, и мириться нам лень»
Она бледная. Среднего роста, но на фоне ребят кажется совсем маленькой. Черный чокер на тонкой шее, почти неприлично короткий топ, отчего-то совсем не кажущийся пошлым на ее теле. Покачивается в такт, будто изучая пространство. Будто не выступала раньше, делает шаги, ошибаясь и пробуя.
«Органичная вера изгибается правде,
Мы уже потеряли желанье друг друга унять»
Хэви хватает брата за край рубашки, дергает несколько раз, улыбаясь с видом «Я же говорил!», но Ди раздраженно выдергивает помятую ткань из его рук. Парню больно слышать этот корявый звук. Настолько, что виски отдают неприятной пульсацией, вены на них вздуваются. Какой там вокал, когда из колонок льется такая дрянь?
— Все равно у нее прикольно получается, — хмыкает младший, наблюдая за реакцией ребят вокруг, — всем нравится.
— Могла бы и лучше, — отмахивается Ди, вскользь пробегаясь по женскому силуэту.
Когда песня заканчивается, в зале все равно остается шумно. Народ гудит, разбрасываясь одобрительными фразочками и ожидая, пока всех отпустят домой. Сегодня толпа оценила, хоть прозвучавшая музыка и оказалась слишком жесткой для любителей танцевальной попсы, однако уже завтра все об этом забудут. Школьные группы редко имеют надежды на успех. Это сборище — не исключение.
***
Пожалуй, еще никогда Ди не был настолько рад тому, что просто оказался на улице. Было около четырех часов вечера, солнце светило высоко, но уже совсем не грело — осенний мотив ощущался даже в запахе ветра. Сунув руки в карманы кожанки, он угрюмо шел вперед, стараясь игнорировать болтовню плетущихся рядом Хэви и Стива. Получалось с трудом.
—...еле уговорил отца потом приехать и забрать эту сраную барабанную установку из школы. Он считает, что музыка, это не серьезно, — пробормотал Стив, пиная мыском белого кроссовка смятую жестяную банку.
— Если ты называешь музыкой тот кошмар, что был сегодня на сцене, то он прав, — бесцеремонно вмешивается Ди с совершенно невозмутимым лицом.
— Будто бы ты смог лучше, — отвечает парень с напускной обидой, мысленно радуясь тому, что блондин заговорил с ним первым.
На мгновение Ди задумался. В теории, он лучше большинства окружающих практически во всем. Он умнее, спокойнее и рассудительнее. Так почему нет?
— Вполне вероятно.
Гордо ухмыльнувшись за брата, Хэви слегка толкает Стива локтем в бок.
— Слушай, если я смог всякие штуки вытворять, когда впервые гитару в руки взял, то Ди тем более. Ему просто не до этого.
— Вот именно. К тому же, в процентной вероятности...
Вибрация телефона в кармане перебила блондина. Осекшись, он вытащил мобильник и безэмоционально уставился в экран.
«Хало, это Касси! Видела, ты сегодня чуть не блеванул от нашего звука. Хэви сказал, ты разбираешься в железках. Сможешь подлатать наш хлам?»
Проморгавшись, Ди мотнул головой. Какого черта? Краем глаза он покосился на мальчишек, но те уже перевели тему и принялись что-то настолько яро обсуждать, что прохожие впереди стали нервно оборачиваться.
«Во-первых, откуда у тебя мой номер.»
«Во-вторых, схуяли?»
«Хэви. Мы заплатим!!»
«Ок.»
Спустя несколько минут девчонка скинула адрес, время и место следующей репетиции. С одной стороны, ситуация злила. С другой, покопаться в пережитках музыкальной индустрии может быть полезным. Убрав телефон обратно в карман, Ди снова поймал взгляд брата и демонстративно сощурил льдисто-голубые глаза.
— Я уже говорил, что ненавижу тебя за это все?
— Че?
