*****
— Сынчоль, поздравляю тебя. Ты скоро выходишь замуж. — Без капли сочувствия к единственному сыну, сказал отец. — ЗАМУЖ?! А я, разве, не должен жениться? — Испуганным голосом сказал Чоль. — Нет, мы решили отдать тебя именно в роли жены. — Ну, пиздец, мне что, готовить белое платье с фатой? — Поинтересовался Чхве-младший. — Да, можешь готовить. Свадьба через месяц. Мужа твоего будут звать Хон Джису или Джошуа. — Ясно… Немного поплакав в подушку и в плечо своего лучшего друга Юн Джонхана, он все-таки принял свою участь и подумал: «А может не так уж это и плохо. Может, он будет красавчиком? Будем на это надеяться.» Увидеться им разрешили за два часа до церемонии. Чхве было страшно. Его лихорадочно потряхивало. Рядом с ним толпились девушки, которые приводили его в порядок. Одна укладывала его смоляные кудри, другая делала макияж, а третья отпаивала его успокоительными и подбирала наряд. Но вдруг в дверь постучали… Чоль даже побледнел. В проеме стоял парень приблизительно одного роста с Чхве и невероятно красивый. Девушки быстро куда-то убежали, оставив Сынчоля один на один с его названным, пока что, мужем. — А ты красивее, чем я думал. — Джошуа подошел к нему и аккуратно, будто боясь сломать, взял рукой за подбородок. Он смотрел прямо в глаза. Потом, увидев, как съежился Сынчоль, отпустил его и легонько улыбнулся. Улыбка была не гаденькой ухмылкой, а чем-то, что не описать словами. Сынчолю казалось, что он ее где-то уже видел. — Извини, но мы знакомы? — немного неподходящий вопрос, но все-таки сойдет. — Неужели ты не помнишь ту ночь? — Какую?! — Ту, когда я подцепил тебя в каком-то клубе. Ты тогда так громко стонал, что я думал, что мне придется выслушивать выговоры от соседей за твой громкий голосок. — Чхве густо покраснел. Это было видно даже через толстый слой тоналки. — Ладно, я пошел, готовься тут. На брачной ночи тебе не поздоровится.— Хитрое подмигивание, а Чоль чуть в обморок не упал. Итак, настал час церемонии. Оба мужа произносят заветные слова, обмениваются кольцами и целуются. Стандартный ритуал. А потом они станцевали первый танец под блюзовую песню. Дальше все было, как на обычной свадьбе в высшем обществе. Гости пили вино, шампанское, смеялись над чем-то. Половину из приглашенных не знали ни Чоль, ни Шуа. Весь вечер Сынчоль сидел как на иголках. Странное поведение сына родители объясняли волнением перед новой замужней жизнью. Когда все разошлись, Джошуа взял Сынчоля под локоть и повел в спальню. А дальше началось все самое интересное… Как только дверь за молодоженами захлопнулась, Шуа затянул Чоля в глубокий и страстный поцелуй, а второй даже не успел ничего ответить. Чхве решил покусаться, за что его больно шлепнули по жопке. Он обиделся и в отместку схватил Джоша за волосы и оттянул их назад, пытаясь оттолкнуть от себя. И Хон отошел, но через несколько минут вернулся с веревками и смазкой. В общем, все руки были забиты. Хон подошел к кровати и разложил на ней нужные вещи. А потом, подошел к ничего не понимающему Чолю и притянул его за галстук к себе. Потом он начал расстегивать пуговичку за пуговичкой на рубашке мужа и покрывать все его тело багровыми отметинами. — Собственник? — Совсем нет, просто помечаю те места, где я был. Когда он полностью раздел Чоля, он резко прекратил терзать кожу и начал связывать своего муженька. Кресты на груди, три петли на шее, связанные за спиной руки, обмотанная талия. Все это вкупе с засосами смотрелось ну просто нереально. Чхве выглядел беспомощно, и именно в этой самой беспомощности была какая-то особая изюминка. — Зачем ты связал меня? А ну-ка, быстро развязывай! — начал возмущаться Сынчоль, но было уже поздно. — Это свяжет нас с тобой в семью, дорогой. — А почему ты не связан? — Потому что я муж, и я должен связывать нас с тобой в семью. А теперь молчи и наслаждайся. Хон повалил парня на кровать и навис сверху. Он тщательно рассматривал лицо мужа и улыбался. От этого Сынчолю стало не по себе и он легонько пнул Джоша коленом в бок, призывая к действиям. Джошуа лишь хищно улыбнулся и принялся специально мучительно медленно снимать его белые брюки. Чоль метался и чуть ли не выл, от того, что ему просто банально хотелось. Хотелось почувствовать Джошуа в себе, хотелось выкрикивать и выстанывать его имя в самом бурном оргазме в жизни. Но Шуа решил иначе. Он нарочито медленно облизывал колом стоящий член Чоля и попутно растягивал его попку. Палец за пальцем входили в тугой анус и растягивали мышцы. Парень метался по всей кровати. Он одновременно старался и насадиться на пальцы и подмахнуть бедрами, чтобы Хон брал глубже. — Ммм, я готов… пожалуйста…. — Что ты хочешь? Скажи. — Лениво поглаживая тазобедренные косточки, проговорил Хон. — Ах… Хочу тебя в себе… — То-то же. Другой разговор. И Хон с размаху вошел в подготовленное тело. Сынчоль прогнулся дугой. Ему сейчас было очень даже хорошо. Он извивался и умолял о том, чтобы его развязали. Джошуа, не слушая мольб мужа, начал набирать темп. Нет, это был не секс. Они в буквальном смысле занимались любовью. Это был такой тонкий момент единения не только тел, но и душ. От точных попаданий Джошуа прямо по простате, Чоль кончил прямо без рук. Через несколько толчков, глубоко в Сынчоля, кончил и Хон. Он повалился сверху на все еще дрожащего после оргазма Сынчоля и принялся развязывать его. — Ах, спасибо родителям, что поженили нас. — Говорит Чоль, когда его развязвают. — А зачем, собственно, ты меня связывал? — Это стандартный ритуал в моей семье. Это чтобы ты никуда от меня не убежал. — Легонько улыбнулся Хон. — Дурачок, меня, пока что все устраивает. — Чоль упал в объятия мужа и они уснули вместе. На следующее утро… — Ладно, беру свои слова насчет замужества обратно! — Начал возмущаться Чоль с утра. Джошуа лежал на нем звездочкой. В пятой точке болело очень сильно. Он не мог ни сесть ни встать, а это значит, что придется просить муженька, чтобы он донес до ванной. Но он, собака сутулая, дрыхнул и видел десятый сон, наверняка с участием Сынчоля, ведь лыбился он во все тридцать два, даже во сне. Чхве решил разбудить его и легонько (читать как: со всей дури) пнул его коленом. Реакция последовала только через некоторое время. — Ну не возмущайся, котик. — Сонно пробормотал Хон и начал покрывать шею легкими поцелуями-бабочками поверх вчерашних бордовых засосов, которые уже начали желтеть по краям. Но Чоль отпихнул его от себя, а заодно скинул с кровати. — Иди мойся сам, а потом отнесешь и меня. — Начал командовать Чхве. Джису поднялся на ноги и показал Сынчолю средний палец. Второй, оскорбленный до самой души, с ноющим задом вмиг вскочил с кровати и погнался за Хоном, а того уже и след простыл. Он скрылся где-то в дебрях квартиры. Скорее всего, в ванной. Свою тупость Сынчоль осознал только тогда, когда добежал до двери в ванную. Потому что резко вступило в копчик. Громкое «Бляяяяя» раздалось на всю квартиру. Джошуа открыл дверь и затащил ноющего от боли Чхве к себе. — Ну, что, крепись. Сейчас я потру тебе спинку, сам же просил. Вода была теплая. Она мягкими струями стекала по спине, груди, бедрам, шее. Некоторые капельки задерживались в ключицах. Джису просто не удержался и слизал несколько капель. По лицу Чхве было видно, что он засмущался, но всеми силами старался не подавать виду. Зеркало покрылось паром, и в нем не было ничего видно. Джошуа, пользуясь случаем, решил пойти по очень тонкому льду и поцеловать Сынчоля. Он целовал нежно, тепло, трепетно, следил за каждой эмоцией на лице Чхве. Отстранившись, Хон увидел, что Сынчоль густо залился краской то ли от поцелуя, то ли от жары, что стояла в ванной. Джошуа хотелось думать, что от поцелуя. — Лапуууля. — Казалось, что глаза Джошуа стали сердечками, а руки он сложил под одной щекой. Он умилялся с Чоля. Этим он вогнал бедного парня в еще более неудобное положение. Рука потянулась за гелем для душа, кажется, он был с запахом зеленого чая и вербены. Приятный запах вскружил головы обоим. А дальше, все, как в тумане. Очухался Чоль только тогда, когда Джошуа нес его в спальню, чтобы одеть, ведь на нем сейчас были только боксеры. Боль в пятой точке стала только сильнее. И что он с ним только сделал? (да да, именно это) — О, лапуля очухался. — Сынчоля в буквальном смысле швырнули на кровать, а боль усилилась еще больше. — Я в тебя сейчас тапком запущу! — Чоль уже реально злился. И уже потянулся за тапком, который лежал на полу, но внезапно вспомнил, что он с другой стороны от кровати, а задницей, хоть и в труханах, сверкать не особо хотелось. Мало ли, что может прийти в голову его мужу. — Если дотянешься. — Войди в мое положение и принеси мне, пожалуйста, футболку и треники с полки. — Войду я если только в тебя. — Он щелкнул Чоля по лбу, но просьбу все-таки выполнил. — Ну хоть на том спасибо. А пожевать у нас ничего не найдется? — Все может быть. Одевайся, а я пока холодильником погремлю. В холодильнике Джошуа нашел яйца (не сынчолевы, а куриные), молоко, немного колбасы и помидор. Омлет и кофе с тортиком — это ведь хороший завтрак? Пока он разогревал сковороду. К нему, собирая все стены и углы, прихромал Чхве. Он сел за стол и принялся внимательно рассматривать Джису, который нарезал помидор и колбасу. На кухне повисло неловкое молчание. Шуршала сковородка с омлетом, посивистывал чайник. Парни же просто прожигали взглядами дырки друг в друге. Прервать тишину не решался никто. Да и говорить было не об чем. Первым заговорить решился Джошуа: — Прости, наверное, я слишком груб с тобой… Из меня ужасный муж… — Да и я тоже не подарок, так что ничего страшного. Ты тоже прости меня… просто… это все так необычно….Я думаю, чтобы привыкнуть, нам надо проводить чуть больше времени вместе. Я понимаю, что возможно у тебя есть много других дел помимо меня…. — Я знаю. Нам надо найти общее хобби или что-то типа того. Ты вот что любишь? — Тем временем завтрак был уже готов и подан. — Люблю рисовать и сочинять музыку. — А я — танцор. — Может нашим общим хобби будет совместный просмотр аниме и фильмов? Как раз лучше познакомимся. — Куда уж еще лучше. — Засмеялся Чоль, ковыряясь палочками в тарелке. Это было что-то вроде привычки: обязательно поковыряться, а потом начинать трапезу. Поели парни в тишине, а потом весь день, с перерывами на поцелуи, они смотрели дораму. Выбор пал на психологический триллер «Незнакомцы из ада». Когда Чолю было страшно, Джошуа целовал его. Так они положили начало их крепкому союзу. За месяц совместного проживания, парни заметно сблизились. Не было напряжения в их общении. Да, они тоже ссорились. Чоль оказался еще и ревнивым и ревновал Джошуа к каждому столбу, на что тот лишь отшучивался: «Раз ты ревнуешь меня к каждому столбу, то буду стоять рядом с людьми, хоть к людям ревновать будешь. Я же не электрик». Однажды они поссорились так, что три дня не разговаривали. Ситуацию спас Джошуа, который принес Чолю букет его любимых паучих лилий. Ну, а так, было у них все гладко. Они любили прогуливаться за ручку и целоваться на мосту через реку Хан. На них оглядывались люди, ведь однополые браки были еще в диковинку, а близкие друзья Джошуа завидовали тому, насколько эти двое втрескались друг в друга за столь короткий срок.***
— Может, потанцуем? — Предложил Джошуа. И подошел к колонке. — Нашу любимую со свадьбы? — Да. Хон включил. Биты в стиле блюза полились с колонки. Джошуа пригласил Чоля на танец. Чхве положил одну руку на плечо мужа, а вторую вложил в его. Джошуа придерживал его за талию, и они закружились в танце. Им было откровенно плевать, что через каких-то двадцать минут, их не станет. Сейчас существовали лишь они двое. И мир сошел с ума. Сынчоль забыл, что он существует вообще. Когда его разум перестает существовать, когда его телом руководит кто-то другой, указывающий, где должен быть поворот, а где необходимо прогнуться в чужих руках, чтобы почти коснуться пола головой. Чхве забыл о времени, забыл о границах себя. Он помнит его улыбку, руки и шею, в которую хотелось уткнуться носом и так замереть навечно. Он жмется к Джошуа ближе, чем только возможно. Иногда Сынчоль нашептывал ему на ушко слова песни. С ней у них было связано очень много приятных моментов. Они танцевали первый танец на свадьбе под нее. Они часто переслушивали ее, и Джошуа поставил танец. Этот танец они оба помнили если не наизусть, то близко к тексту точно. — Не руинь тишину, сладкий. — Прошептал Джошуа прямо на ушко старшему. — Это правда, что мы скоро умрем? — Да… — Ответил Шуа — Я не хочу! У нас же даже детей нет! — Не вовремя ты вспомнил. — Рассмеялся Хон. — Все, давай танцевать. — Как скажешь, родной. — Легкий поцелуй за ушком снова вывел Сынчоля из реальности. До небытия осталось около пяти минут. Четыре… Снова поцелуй. Нежный, трепетный. Их языки сплетались в танце, также, как их хозяева. Поцелуй был под стать танцу, медленный, тягучий. Они старались растянуть последние мгновения вместе. Три… Две… — Малыш, закрой глаза, и возьми меня за руку. Я рядом… — Мы ведь обязательно встретимся? — Да… Мы обязательно встретимся. Одна… Яркая вспышка. И все… Будто и не было никого никогда. Ни Хон Джису ни Хон (Чхве) Сынчоля. Будто бы не было и семи с половиной миллиардов человек, которым так не посчастливилось жить с ними на одной планете. Буквально за одну секунду закончилось все… Закончились все человеческие жизни: и стариков и детей, и мужчин и женщин.Конец настал…