Правдивая история Итачи: книга глубокой ночи

Завтра Кохината Мукай впервые за месяц возьмет выходной. Учиха Итачи, узнав об этом от Шимуры Данзо, укрепил свою решимость осуществить задуманное. Все приготовления были закончены, и расписания миссий Итачи и Учихи Шисуи, который должен отправиться вместе с ним, были изменены. И все благодаря Данзо. Завтра Итачи убьет шиноби, который живет с ним в одной деревне… Хотя он и был изменником, это не отменяло того факта, что они были соотечественникам и товарищами. Он бы солгал, если бы сказал, что способен без колебаний убить этого человека. Тем не менее, это был самая важная миссия из всех, что поручали Итачи за всю его жизнь шиноби. Пути назад не было. Он постоянно напоминал себе о том, что Мукай был в тайном сговоре с Деревней Скрытого Туман и передавал ей секретную информацию о Деревне Скрытого Листа. Благодаря этому ему удалось смириться с чувством вины. — Все готово! — веселый голос вырвал Итачи из потока мыслей, — Как ты и сказал, я установил ровно восемь, — сказал его младший брат, улыбаясь, и Итачи улыбнулся в ответ. Они были в лесу. Так как на завтра была назначена важная миссия, на сегодня Итачи решил взять выходной. По просьбе Саске он согласился составить ему компанию на тренировке. Среди близко растущих деревьев Саске спрятал несколько мишеней с нарисованными на них кругами. Ни одной из них не было видно с места, где стоял Итачи. — Аах, старший братик! — бодро подбадривал его Саске, не в силах скрыть своего восторга. Кивнув, Итачи сжал кунаи в обеих руках. Он держал по четыре куная в каждой. Ровно восемь железных когтей вылетели из его слегка сжатых кулаков. Он опустил голову и собрался с мыслями. Затем направил чакру, накопленную внизу живота, в глаза. Шаринган. Вдруг дыхание каждого дерева стало очень беспокойным. В его оглушительной пульсации чувствовалось что-то чужеродное. Это были те самые мишени. Ровно восемь. Итачи вдохнул и легко оттолкнулся от земли. В воздухе он перевернулся головой вниз, благодаря чему его центр тяжести сместился, расширился, а положение тела стало более устойчивым. Так Итачи мог лучше контролировать кунаи. Закрыв глаза, он мысленно представил себе восемь мишеней. Со своей позиции он не может поразить как минимум две из них. Мишень, небрежно установленная за огромным камнем перед ним, раздражала больше всего. Сначала он бросил четыре куная из левой руки. Он точно пробил четыре мишени, которые были расположены в относительно легкодоступных местах. Затем два куная из правой руки, зажатые между большим, указательным и средним пальцами. Они так же легко поразили свои цели. Осталось два. Тело Итачи все еще висело в воздухе. С момента его прыжка не прошло и секунды. Он перекинул кунай, который держал между средним и безымянным пальцами, в левую руку. Теперь в каждой находилось по одному кунаю. Он бросил их одновременно, взмахнув руками. Он рискнул изменить траекторию двух кунаев. Столкнувшись в воздухе, кунаи издали резкий металлический звук и полетели в другом направлении, как бы оттолкнувшись друг от друга. Итачи приземлился. От его глаз исходило багряное сияние шарингана. Саске, спрятавшийся за деревом, чтобы ненароком не пострадать, вышел к Итачи. Очевидно, он был поражен мастерством своего старшего брата, который попал в центр каждой мишени. С открытым ртом он смотрел на заднюю часть скалы перед собой. Именно там находилась самая труднодоступная мишень. Конечно, он попал и в нее. Как раз для этого Итачи и нужно было изменить траекторию движения кунаев с помощью их столкновения. — Здорово, старший братик! Попал прямо в центр! Даже в мишень, спрятанную за скалой!!! Саске выскочил из-за дерева. В обеих руках он держал кунаи. Он пришел в восторг от того, как искусен его старший брат, и, казалось, не мог сдерживать эмоций. — Ладно, теперь я!!! — Саске, пошли домой. — ! Полный нетерпения и энергии Саске внезапно замер. Он зашагал в сторону старшего брата, и на его лице читалось недовольство. — … Саске осуждающе посмотрел на Итачи. — Ты говорил, что научишь меня новой технике с сюрикенами! Он дал обещание младшему брату. Тем не менее, Итачи считал, что своей демонстрацией метания сюрикенов это обещание было выполнено. — У нас завтра очень важная миссия и нам нужно подготовиться к ней. По большей части, ему нужно было подготовиться к ней морально. Саске отвернулся и скорчил недовольную гримасу. Его ясные глаза под нахмуренными бровями были так напряжены, что казалось, будто он вот-вот заплачет. — … Старший братик, ты лжец. Он злился не потому, что его не учили технике с сюрикенами. Он злился, потому что время, которое он проводил со своим старшим братом, подошло к концу. Если бы Итачи мог, он бы с удовольствием продолжил тренировку со своим младшим братом. Но завтрашняя миссия была слишком серьезной. Итачи тоже хотелось плакать… Несмотря на то, что Саске отвернулся и укоризненно смотрел на него, он все равно поманил младшего брата к себе. — ! Помрачневшее лицо Саске тут же просветлело от радости. По лесу разнесся шум его шагов, он бросился к старшему брату. — Прости меня, Саске… В следующий раз. Сказав это, Итачи вытянул указательный палец и ткнул им подбегающего Саске в лоб. — Ай! — резко остановившись, вскрикнул негромко Саске и закрыл глаза. Он посмотрел на своего старшего брата, уголки его рта опустились. Когда Саске делал такое выражение лица, это всегда означало, что он что-то задумал. — Старший братик, смотри! Саске, стоявший со скрещенными на груди руками, нахально улыбнулся. — Хэ-эй! Прежде чем Итачи успел остановить его, он с кунаями ринулся к мишеням. — Эй! Если будешь действовать так опрометчиво… — прокричал Итачи. И на его глазах Саске вывихнул лодыжку и полетел на землю головой вперед. Домой Итачи нес Саске, вывихнувшего лодыжку, на спине. Они шли через Коноху в сторону квартала клана Учиха. Он чувствовал спокойствие, ощущая тепло младшего брата на своей спине. Саске на его спине вздрогнул. Итачи остановился и оглянулся на него через плечо. — В чем дело? — Здесь… Здесь работает наш отец. — Это штаб-квартира Военной Полиции Конохи, — ответил Итачи, глядя на огромное бетонное здание. Услышав слова старшего брата, Саске продолжил более серьезным голосом: — Мне и раньше было это интересно, но почему в символе Военной Полиции Конохи находится герб клана Учиха? — Что?.. Ты заметил… — Ну конечно! Услышав голос потягивающегося на его спине Саске, Итачи непроизвольно улыбнулся. — Да… Говорят, именно предки клана Учиха были теми, кто основал Военную Полицию. Вот почему они добавили наш герб на ее символ. С давних времен клан Учиха защищает деревню и поддерживает в ней порядок. Герб Учих — свидетельство величия нашего клана, — сказал Итачи, изо всех сил стараясь избегать сложных выражений, удовлетворяя интерес Саске к новым знаниям. Саске молча слушал его. — Сейчас клан Учиха меньше, чем в былые времена. Но по-прежнему почти каждый Учиха вносит свой вклад в поддержание общественного порядка в деревне. Шисуи был исключением. Он слышал, что шиноби деревни, признав его бесценный талант, сами просили за него. Если бы он вступил в Военную Полицию, его взаимодействие с шиноби деревни бы резко сократилось, и он бы полностью погряз в делах клана Учиха. Шиноби деревни опасались этого, и благодаря их прошению Шисуи был назначен на полевые миссии. Однако Итачи бы вряд ли смог объяснить это младшему брату, поэтому решил не говорить об этом. — Потому что только выдающиеся шиноби могут расследовать преступления, которые совершают другие шиноби… И… Только еще более выдающийся шиноби может положить конец войнам, которые порождают ниндзя. — Старший братик, ты тоже вступишь в Военную Полицию? Невинный вопрос Саске пронзил сердце Итачи. Он не вступит в Военную Полицию… Правда застряла в его горле. — Ну… Я не знаю… Он несмотря ни на что не должен говорить Саске, что присоединится к Анбу из-за ненависти клана к деревне. У Итачи не было выбора кроме как отвечать уклончиво. — Давай! — беззаботно воскликнул его младший брат, ничего не знающий о тьме, окутавшей его клан. От его искрящейся невинности у Итачи сжалось сердце. — Потому что когда я вырасту… Я тоже вступлю в Военную Полицию! Быть членом Военной Полиции вместе со своим старшим братом и отдавать этому долгу всего себя. Это была его мечта. Но этого никогда не случится… Потому что Итачи присоединится к Анбу. Даже если бы у него была возможность вступить в Военную Полицию, он сам не хотел этого. Его мечта состояла в том, чтобы избавить этот мир от сражений. — Папа придет на завтрашнюю церемонию вступления в Академию. Это первый шаг к моей мечте. Его брат мечтал быть шиноби Военной Полиции вместе с ним… Он был счастлив. Но… Этой мечте не суждено было сбыться. — Здорово. Итачи не мог дать ему другого ответа. Когда они подошли к воротам, отделявшим квартал клана Учиха от деревни, у стены вдруг кто-то появился. — Вы припозднились… Чем вы занимались? Мне нужно кое-что тебе сказать. Их отец, скрестив руки на груди, смотрел на Итачи. — Идемте скорее домой. — Ага. Услышав ответ Итачи, Фугаку кивнул и пошел впереди него. Идя следом за ним в сторону их дома, Итачи медленно шагал с Саске на спине. С каких это пор пересекаться с отцом стало так невыносимо? Он знал ответ. Но Итачи не хотел этого признавать. Они вошли в комнату Фугаку. Отец стоял, скрестив руки на груди, перед Итачи и сидевшим рядом с ним Саске. — Значит, уже завтра, — резко заговорил Фугаку. Итачи молчал и чувствовал, как его пульс ускорился. Он понял, о чем говорит его отец. О завтрашней миссии по убийству Мукая. Вот почему его сердце стало биться быстрее. Как много его отец знает о миссии? И от кого он о ней узнал? На последний вопрос у Итачи был неоднозначный ответ. Маловероятно, что он услышал о ней от кого-то, если только этот человек не был близок к Данзо. Почему Данзо раскрыл информацию о миссии его отцу? Сомнения порождали новые сомнения, тревожа сердце Итачи. — Что и следовало ожидать от моего сына… Ты так далеко продвинулся всего за полгода с тех пор, как тебя повысили до чунина. Итачи молча посмотрел на отца. Саске перевел беспокойный взгляд на своего старшего брата. — Завтрашняя миссия особенная, и… Я решил, что тоже отправлюсь с тобой. Никогда его сердце не билось так быстро, как в этот момент. Однако у сидящего рядом с ним младшего брата оно билось еще быстрее. Их отец, голова которого была забита делами клана, совершенно забыл, насколько значим завтрашний день для Саске. Гнев Итачи на отца усилился. — Если миссия пройдет успешно, Итачи… Можно будет считать, что тебе обеспечено вступление в Анбу. Глаза отца, смотрящего на продолжающего молчать сына, покраснели. — Ты меня понимаешь?.. Только одного человека было позволено взять в напарники на миссию по убийству Мукая. Он уже сообщил Данзо, что этим человеком будет Шисуи. Тот факт, что его отец не знал об этом, означал, что он не осведомлен о деталях миссии. Вероятно, он знал лишь на какой день она назначена. Пускай Фугаку и ненавидел деревню, ему приходилось довольствоваться тем малым количеством информации, что ему поступала. От этого его отец казался ему невыносимо жалким. Для исполнения этой миссии нужно быть готовым умереть. Он не взял с собой никого, кроме Шисуи. Он ни за что не допустит, чтобы его отец вмешивался. — Тебе не стоит беспокоиться об этом. Кроме того… Он посмотрел на Саске. Несмотря на то, что он, вероятно, был готов вот-вот разрыдаться, его мудрый младший брат лишь улыбнулся, подавляя свои эмоции. Итачи сердцем чувствовал, словно его младший брат говорит: 'Все в порядке, старший братик'. Итачи улыбнулся и взглядом намекнул ему: 'Скажи ему… Ведь завтра для тебя важный, да?' — Папа… Завтра у меня… — Завтрашняя миссия — важный шаг для клана Учиха! Все мужество Саске было растоптано жесткими словами отца, который не думал ни о чем, кроме дел клана. Саске склонил голову с окаменевшим выражением лица, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Гнев Итачи на отца перешел все границы. Клан был настолько важен ему? Ему совершенно нет дела до Саске? Единственное, что его волновало — это будущее клана. Его не волновало, что его сына ждет миссия, на кону которой стоит его жизни. Ему было все равно на это, не говоря уж о Саске. Как он собирается одолеть Коноху с таким узким умом? Итачи был сыт этим по горло. — Я откажусь от завтрашней миссии. — Что за чушь ты несешь?! Даже ты должен понимать, насколько важен завтрашний день! О чем, черт возьми, ты говоришь?! Фугаку резко замолчал. И только сейчас он вспомнил, что за день завтра у его младшего сына. Это вызвало в душе Итачи еще один невыносимый приступ гнева на отца. — Обычно на церемонию вступления в Академию приходят родственники. Ты должен был получить уведомление… Отец. Он был серьезен в своем намерении отказаться от миссии. В его словах не было ни капли лжи, они исходили от чистого сердца. Очевидно, отец понял, что Итачи говорил серьезно. После недолгого молчания, повисшего в комнате, Фугаку ошеломленно вздохнул. — Я уже понял… Я пойду на церемонию в Академию… — сказал Фугаку, вставая, и пошел в столовую, где их ждала мать. Итачи тоже покинули комнату и последовали за ним. Бамбуковая трубка в саду издала глухой стук. Итачи знал, что теперь их отец обязательно пойдет на церемонию поступления Саске в Академию. Вступление Итачи в Анбу было крайне важно для осуществления заветных желаний клана. Он бы не допустил, чтобы поступление Саске в Академию все испортило. Поскольку он ни в коем случае не собирался позволить отцу вмешаться в его миссию, он всерьез собирался пойти на церемонию Саске. Хотя он был сыт всем по горло и действительно хотел пойти на церемонию поступления в Академию, он не мог отказаться от выполнения миссии с Шисуи. Вступление в Анбу не было началом для осуществления самого заветного желания клана. Это был маленький шаг навстречу осуществления мечты Итачи стать самым первоклассным шиноби в мире, чтобы избавить этот самый мир от сражений. Он не собирался сдаваться. Для этого ему пришлось использовать своего младшего брата… Итачи разочаровался в самом себе. Саске, который чувствовал себя виноватым в напряжении, возникшем между его братом и отцом, хотя отец и пойдет на его церемонию поступления в Академию, тихо последовал за Итачи. Итачи оглянулся на своего младшего брата через плечо, скрывая чувство вины перед ним. — Твоя левая нога… Отдохни как следует. Итачи казалось, что хотя он говорил это с улыбкой, его выражение лица было мрачным. — Да… — ответил Саске. Итачи не находил слов, чтобы сказать своему младшему брату что-то еще.