Белый олеандр

Открываю глаза и я широко улыбаюсь. Воспоминания о вчерашней ночи приятно согревают сердце. Потягиваюсь в кровати, словно кошка. Сегодня я спала как младенец без единого кошмара. «Возможно, всё наладится, и мы преодолеем это…» — думаю я и, продолжая лежать, осматриваю нашу комнату. Взгляд мой останавливается на соседке. Мими чем-то расстроена. Она нервно бросает косметику и облокотившись о стол локтями, хватается за голову, словно её всё достало. — Мими, всё в порядке? — Нет! Ничего! Ничего не в порядке! — Может, расскажешь, что у тебя происходит. Брюнетка слегка всхлипывает и, глядя на меня, начинает плакать. — Мими! — подскакиваю к подруге и крепко обнимаю. — Кто тебя обидел? — Я сама… Сама виновата! Сколько себя помню, вечно вляпываюсь в самые идиотские ситуации, — она с новой силой начинает плакать, и я попытаюсь успокоить её, поглаживая волосы. — И в этот раз… Вики… я влюбилась в ангела. Что же мне делать? — Мими, но ты же как-то сама мне говорила, что всё это условности? Ведь это не проблема, так? — У нас проблема! Он очень правильный и следует всем этим дурацким чёртовым правилам! Конечно, подающий надежды ученик, командир команды по крылоборству… ой… — Мими вдруг сама прикрыла себе рот, понимая, что взболтнула лишнее. — Мими, этот парень… Дино? — стараюсь как можно тактичнее задать этот вопрос. Я была удивлена и в то же время безумно рада этой новости. — Да, — горько отвечает она и опускает глаза в пол. — И знаешь, что самое стрёмное в этой ситуации? — Что же? — Он до сих пор не может забыть тебя, — дьяволица нервно стирает слезу с лица. — О, Мими. Что же мне сделать, чтобы тебе стало легче? — Если бы он пошёл со мной на бал… — Какой ещё бал? — Бал в честь предстоящего Рождества. Ты что, забыла? — Я думала, что он ещё не скоро… В дверь неожиданно кто-то громко постучал. После нескольких наших предложений войти, никто так и не зашёл. Мы с Мими переглянулись. Я тут же вскочила и подбежала к двери. У входа на полу стояла чёрная матовая коробка, обвязанная алой лентой с бантом на крышке. Не заметить такого размера коробку было просто невозможно. Сверху на ярлычке чёрными чернилами было написано: Для Виктории Уокер. Я с трудом затащила эту коробку к нам в комнату. — Что это? — Мими тут же воспряла духом, увидя подарок. — М-м, для Виктории Уокер. Как официально! Я приоткрыла короб и в нос тут же ударил медовый сладковатый аромат олеандров. Большая охапка белоснежных цветов была перевязана бархатной алой лентой. Местами на лепестках даже сохранилась утренняя роса. Я нежно провела пальцами по свежим бутонам и наткнулась на белоснежный конверт внутри. Я тут же его распечатала и пробежала взглядом по листку бумаги. Буквы были размашисты и с трудом разбираемы, но, несмотря на это, почерк показался мне интересным. В письме было написано следующее: Знаю, как ты скучаешь по дому. Частичка из прошлой жизни, для того чтобы ты улыбнулась, девочка. Л. Я широко улыбнулась и, кажется, впервые почувствовала себя счастливой, находясь в этой школе. Мими тут же вырвала записку из рук. И стала прыгать, как сумасшедшая, с кровати на кровать, убегая от меня. Спустя несколько минут я поняла, что поймать мне её не удастся, и прекратила свои тщетные попытки. Демоница, убедившись, что я больше не буду бегать за ней, наконец, прочитала записку с наигранной страстью и интонацией. — Люцифер? — наконец спросила она, серые глаза играючи заблестели. — Да, — тихо ответила я и немного покраснела. — Ты только Ости не говори, что он тебе такую коробку ещё и с письмом прислал. Эта сучка голову тебе сразу отгрызёт от зависти. Я ответила ироничной улыбкой, ставя огромный букет олеандров в вазу у окна. — Дорогая, ты уверена, что всю коробку посмотрела? — Мими стояла над подарком и нетерпеливо хлопала в ладоши, в ожидании продолжения просмотра. Встав рядом с Мими, я заглянула внутрь. На дне лежал большой свёрток. Развернув золотистую хрустящую упаковочную бумагу, я увидела шикарное ослепительное вечернее платье. Я взяла за плечики и развернула его во весь рост. Оно было как произведение искусства. — О, мой. Шепфа! — изумлённо произнесла Мими. — Дорогая, я завидую тебе лютой завистью. У этого засранца явно есть вкус. Ты должна его примерить. — Только ради тебя, — продолжаю как заворожённая смотреть на это платье и улыбаться. Наконец, после долгих усилий, я повернулась к подруге, и она в восхищении замерла. Приблизившись к зеркалу, я поняла причину такой реакции подруги. Длинное чёрное платье, расшитое искрящимся стеклярусом в геометрическом зигзагообразном узоре, переплеталось и повторялось по всей поверхности дорогой ткани, идеально подчеркивая мою фигуру. Открытое декольте с соблазнительным вырезом выигрышно обрамляло мою пышную грудь и закачивалось заострёнными уголками-рожками на каждой стороне. Шикарные наплечники с широким воротом также были обшиты мерцающим стеклярусом и переходили в потрясающей красоты накидку. Она грациозно ниспадала с моих плеч, повторяя цвет и орнамент самого платья. Длина полупрозрачной накидки заканчивалась наравне с длинным подолом где-то у ног. — Вики, от вида одной твоей попки в этом облегающем демонском платье Люцифер должен будет на тебе жениться. Я покосилась на Мими так, будто всем видом говоря, что это немного неуместная шутка. Проходя мимо коробки, я заметила ещё что-то на дне. Дальше я не слышу слов Мими. Вынимаю из коробки шёлковый чёрный шарф и ещё одну записку. На белоснежном клочке бумаги уже знакомым почерком было написано следующее: Дарю тебе это платье и очень надеюсь, что в нём ты согласишься пойти со мной на бал, моя королева. Л. P.S. Шёлковый шарф прибереги на сладкое. Он пригодится нам после бала. В животе в очередной раз сладко начинает ныть. Приближаю к губам шёлковую вещь и снова загадочно улыбаюсь. Пахнет амброй, мускусом и легкими нотками апельсина. — Я верну ему платье, — расстегивая молнию на чёрном корсете, отвечаю я и напоследок бросаю довольный взгляд на шикарный подол с накидкой. Стараюсь запомнить этот образ напоследок. — Что? Ты сейчас шутишь, да? — Нет, Мими. Я не шучу! Я верну ему это платье. — Дорогая, ты явно сошла с ума. — Нет, Мими. Не сошла. Это сильно дорогой подарок. — Он вправе дарить тебе любые подарки. Даже такие дорогие… Значит, ты вдохновляешь его на это. Я ничего не отвечаю. Молча подхожу к столу и, взяв в руки блокнот с моими рисунками, начинаю хаотично листать. Наконец мой взгляд остановился. Я нашла то, что искала. На плотном листе бумаги был нарисован обнаженный по пояс Люцифер. Помню, как в ту первую ночь я запомнила каждый рисунок на его теле. Парень на изображении сидел вполоборота, одной рукой облокотившись о подушку, лицо его было задумчивым, брови напряжены, скулы очерчены. Я схватила чистый листок и быстро написала: Я принимаю твоё предложение. Только не присылай мне больше таких дорогих подарков. Твоя Нимфа. P.S. Надеюсь, тебе понравится мой рисунок. Таким я тебя видела в наше первое утро. — Мими, нужна твоя помощь. Поможешь вернуть платье и передать ему это письмо, — в руках я держала запечатанный конверт с письмом и рисунком. *** Полдень. Сидим на истории сотворения мира. Геральд что-то монотонно рассказывает про новую ветвь развития. Сижу у окна, прикусываю карандаш и чувствую, как ветер нежно играет с подолом моего коротенького белого платья. На секунду ощущаю пристальный взгляд на себе. Поворачиваю голову и натыкаюсь на бессовестно пялящиеся красные глаза. Смущаюсь, убираю от губ карандаш, поправляю платье и стараюсь сделать вид, что слушаю учителя. Вижу, как маленький бумажный шарик летит через класс и ударяется о мою ногу. Медленно нагибаюсь, стараясь быть незамеченной, и разворачиваю записку. Уокер, хватит облизывать так соблазнительно этот чёртов карандаш. И это шифоновое платье… люблю, когда ты носишь короткое. Щеки заливает алая краска, но стараюсь выглядеть непоколебимой. Вижу, как Люцифера забавляет моя реакция. Чёрная бровь взмывает ввысь, и взгляд с примесью нежности и дикого желания пронизывает до самого сердца. Опускаю глаза и дочитываю записку. И, кстати, спасибо за рисунок. Откуда ты знаешь все мои татуировки на теле? Я приятно удивлён. Л. P.S. Почему не приняла платье? Тебе оно не понравилось??? Тут же пишу ответ. Люцифер, пожалуйста, не отвлекай меня от урока своими непристойными записками. Рада, что тебе понравился мой рисунок. Тебе явно нужно завязывать с алкоголем, чтобы чужие девушки не знали наизусть твои татуировки. Или просто не стоило тебе связываться с выпускницей художественной школы. Платье шикарное. Мне оно очень понравилось! Но я не могу принять такой дорогой подарок. В. Бросаю свою записку. И тут же получаю новую. Нарушать правило - это так весело, Уокер. Потом прочтёшь всё в книге. Чужие девушки не успевают изучить мои татуировки. Обычно я с ними не церемонюсь. Кроме тебя, конечно. Рада, наверно, что имеешь надо мной такую власть? Про платье: не могу понять в чём проблема? Одно из твоих дурацких правил, которым ты так верна? Л. Улыбка демона с соседнего ряда будоражит мою кровь. Я будто с расстояния среди десятка других запахов улавливаю его неповторимый аромат. Демонстративно касаюсь карандашом своих пухлых губ и позволяю ветру чуть больше обычного оголить моё бедро. Вижу, адские глаза сощуриваются. Люцифер прикусывает слегка губу, потом улыбается и качает головой. «Поделом тебе», — торжествую от реакции Люцифера и пишу новую записку. Про платье — я так решила! И прошу уважать моё мнение и не называть его «дурацким»! Перестань давить на меня, Люцифер. В. Отправляю… Но очередная записка от Люцифера так не долетает до меня. Её успевает перехватить Геральд. Учитель разворачивает клочок бумаги и громко, на весь класс, читает: Нимфа, что ты делаешь? Аккуратней, ты играешь с огнём. Скоро я накажу твой дерзкий ротик. Л. Демоны в группе ликуют и подсвистывают, по дружески хлопая брюнета по плечу. Ангелы осуждающе косятся. А Люциферу всё равно, он вальяжно развален на стуле, руки его скрещены на груди, и фирменная улыбка сияет во все тридцать два. — Люцифер, брачные игры со своей Нимфой будешь устраивать за пределами кабинета. Всё ясно? Люцифер ничего не отвечает, а лишь улыбается шире своей дьявольской улыбкой и незаметно подмигивает мне. Я краснею с новой силой. Среди всего коллективного шума, я замечаю только один недовольный взгляд, направленный на меня. Это были зелёные глаза Ости, и, похоже, её взгляд не сулил ничего хорошего.