Белый олеандр

Рассекаю лезвиями по льду и резко останавливаюсь перед Люцифером. Мы в Нью-Йорке, на катке в Рокфеллер парке. Месте, где было снято множество романтических рождественских фильмов и где я, будучи ещё маленькой девочкой, тысячи раз представляла своё идеальное свидание. Кажется, мне уже начинала нравиться моя новая форма существования. В ней было много преимуществ. Одной из них являлась возможность путешествовать в различные уголки Земли… с ним. Я уже не могла представить своего существования без него… Демон в чёрном пальто на фоне огромной сверкающей тысячами огнями новогодней ели, у подсвеченного небоскрёба. Люцифер безупречен: белоснежная улыбка, поднятый воротник, выглядывающие из-за рукава дорогие часы. Повсюду проносятся люди, но взгляд мой акцентируется только на нём — высоком черноволосом красивом мужчине, волосы которого слегка выбиваются из зачесанной назад челки. Смотрю и пытаюсь навсегда запечатлеть эту картину у себя в памяти. Нос мой слегка раскраснелся и руки озябли. На улице стоял легкий мороз, но зато я чувствовала себя живее всех живых. — Вики, ты совсем замёрзла. Задействуй свои способности. Опять забыла, как это работает? — Люцифер широко улыбается и притягивает к себе, пряча где-то за своим воротником в районе тёплой шеи. — Не хочу, — хохочу я и, отстранившись, тяну его за собой. — Пусть сегодня всё будет по-настоящему! Люцифер, к большому моему изумлению, катается совсем неплохо. Царапая белую гладь, он перегоняет меня, объезжает вокруг и так же громко смеётся. Его смех завлекает, он в меру жёсткий и в то же время чарующий, будто мурлыканье кота. Снова лидирую я, рассекаю морозный свежий воздух, слегка царапающий мои раскрасневшиеся щеки. Лечу, словно по воздуху, и осматриваюсь по сторонам. Ровно по середине, у края катка, находилась знаменитая статуя позолоченного греческого Титана Прометея, летящего с огнём в руках, в окружении водных брызг фонтана с подсветкой. Чуть выше располагалась пушистая, будоражащая воображение огромная ель. Своим мерцанием она невольно заставляла поверить в рождественское чудо. На заднем плане всего великолепия возвышался огромный подсвеченный небоскрёб. Словно высокая необычная корона, он обрамлял контур новогоднего зелёного дерева. Кружимся вокруг большого скопления народа, но это нас совсем не смущает. Новогодняя иллюминация вокруг и сладкий аромат душистого дерева кружат голову. Люцифер ловит меня где-то у края ограждения и, обхватив ладонью лицо, целует по-особенному нежно. После нескольких трепетных движений губ, снова возбуждается и начинает целовать более проникновенно. Я хихикаю, отдаляюсь и ускользаю от него прочь. Он снова ловит и слегка опоясывает мою талию рукой. — Спасибо, спасибо, СПАСИБО! — я верещу словно маленькая девочка и, прыгнув на Люцифера, обхватываю его ногами. Он удивительно легко поддерживает меня крепкими руками. Наследник ада доволен. — Именно такой реакции я и добивался. Заглядываю в вишневые глаза Люция. Удивительно, как в нём могут сочетаться такие разные противоречивые черты, как высокомерие и нежность, вспыльчивость и забота? Впитываю его энергию — аромат утреннего кипариса, мускус, неземное притяжение ко мне, страсть, похоть… нет, там есть что-то ещё. Что-то более тонкое, более возвышенное. Но останавливаюсь. Отчего-то страшно заглядывать дальше. — Я чувствую то же, — шепчу еле слышно. Он облегчённо вздыхает и вновь пробует на вкус мои губы. Снова разделяемся. Дурачимся, как дети. Смеёмся. Падаем и валим друг друга по очереди. Катание чем-то напоминает полёт по небу. Чувствуешь ту же свободу и прилив адреналина. Голова проясняется, будто бы нет никакой школы, нет пророчества, демонов и ангелов. Есть только он и я. Ловлю себя на мысли, как было бы здорово быть с ним обычными людьми. Проходит часа два, может быть больше. Улавливаю ход мысли Люцифера. Пора… Отходим куда-то в закоулок, в слепую зону. Напоследок окидываю взглядом переливающийся праздничными огнями каток. Демон становится рядом, кладёт подбородок на мою голову и прижимает за плечи. Но водоворота я не вижу. Хочу спросить, почему его нет, но не успеваю. Рывок… и мы уже в лифте. Я припечатана к стене. Горячие губы настырно целуют мои. Верхняя одежда беспощадно летит на пол. — Нимфа, ты настоящая дьяволица. Что ты со мной вытворяешь! — его хриплый возбужденный голос вызывает во мне бурю эмоций. Кое-как доезжаем до нужного этажа. У Люцифера уже припасена карта от номера. Он проводит ей по двери, продолжая играть своим языком у меня во рту. Дверь, наконец, поддаётся. Заходим внутрь, номер просто пышет богатством и внутренним лоском. Я возбуждена до предела. Решаю немного пошалить. Отодвигаю его руки, и начинаю медленно раздеваться сама. Сначала свитер, затем джинсы. Демон снова порывается мне помочь. Притормаживаю его рукой, соблазнительно прикусываю губу и выгибаю бровь. Подхожу к столу, игриво снимаю лифчик и кидаю в брюнета. Он нервно сглатывает и пожирает меня довольными глазами. Розовые трусики сползают по бёдрам. Приседаю на край стола. Отшвыриваю бельё кончиком ноги в направлении Люцифера. Сажусь на стол и широко раздвигаю ноги. Хочется зайти ещё дальше. Поддаюсь своему порыву и начинаю ласкать себя, эротично постанываю. Демон не в силах больше терпеть, он бросается ко мне. Перенимает инициативу и касается моего возбужденного места. Затем вводит два пальца внутрь и шепотом произносит: — Нравится так, да? Резкий толчок и пальцы изощрённо изгибаются и проходятся внутри по самым волшебным точкам. Изгибаюсь и ещё громче издаю стон. — А так? Внутри демон творит своими пальцами что-то невероятное, делая серию из нескольких движений. Живот и бёдра дрожат от наслаждения. Он наклоняется и сексуально целует меня там. — Любишь играть? Дьявольские глаза блестят. Язык и пальцы продолжают делать свои умопомрачительные комбинации. Извиваюсь от желания, как ненормальная. Такое со мной впервые. — Тогда поиграем. Снова целует меня внизу. Рука увеличивает темп с невероятной скоростью, язык ласкает, губы сладко вкушают меня. Раздаются ритмичные шлепки. Резко вдыхаю воздух губами, напрягаюсь и с громкими стонами, которые, возможно, слышала вся улица, лечу в экстазе где-то в параллельной реальности. Чувствую влагу между ног. — Вот так, девочка, — эротично и с наслаждением облизывает свои влажные губы Люцифер, резко переворачивает меня на живот и направляет свой возбужденный большой орган в меня. Толчок, ещё один. Мне приятно чувствовать его внутри. Обхватывает талию обоими руками и продолжает характерные движения. Затем резко дёргается последний раз и заполняет меня горячей жидкостью. Медленно отдаляется и падает рядом на стол. Мурлыча, возвращаюсь на спину. От невероятного ощущения сжимаю в наслаждении ноги. Молча лежим на столе и улыбаемся друг другу. — Ты сумасшедшая, Уокер, — целует в губы и вновь обессилено откидывается на столешницу, стараясь восстановить учащённое дыхание. *** В номер закатывают тележку с ужином. — Спасибо! Дальше мы сами, — говорит Люцифер вкладывает в руку официанта щедрые чаевые. Хлопает дверь, и мы остаёмся снова одни. После получасового секса в душе приятно побаливают мышцы во всем теле. Но я-то знаю, что всё это скоро пройдёт из-за моей способности к регенерации. «Интересно, это безудержное желание без конца заниматься с ним сексом когда-нибудь закончится?» По хитрому взгляду демона понимаю, что он прочёл мои мысли. — Нет, Уокер, есть ещё множество разных мест, где я бы хотел тебя трахнуть. Поэтому не переживай. Я не дам тебе расслабиться. Закатываю глаза и больно бью Люцифера по плечу. Присаживаюсь на диван. Белый махровый халат приятно касается тела и уютно согревает. Люцифер разворачивается ко мне и в руках держит охапку белых олеандров. — Но как? Сейчас же зима? — подхожу и изумленно смотрю сначала на цветы, затем на демона. — Скажем так, у меня есть связи в более тёплых районах. Вдыхаю запах. Пахнет медовыми нотами. Сразу же вспоминаю дом и летние беззаботные деньки. Поднимаю глаза и радостно улыбаюсь. Думаю, мой горящий взгляд говорит сам за себя. Рука Люцифера аккуратно отламывает один цветок, заправляет мне за ухо и очерчивает контур моего лица пальцем. Беспокойство сочится через его энергию. Я чувствую его каждой клеточкой своего тела. Хочу узнать, но боюсь испортить момент. — Знаешь, я однажды был свидетелем, как солдаты Наполеона готовили себе ужин на костре, в котором были ветки олеандра, — демон начинает говорить первым. Он берёт с тележки запотевшее шампанское, лежащее в ведерке со льдом. Разливает по бокалам игристый напиток и протягивает один из них мне. …На утро никто из солдат не проснулся, — парень сделал несколько глотков. — Олеандр очень коварное растение. Оно может лечить, а может убивать. Сок растений в определённых пропорциях положительно влияет на сердце, а может и остановить его… От этого же сока можно ослепнуть… Но несмотря на это, некоторые верят, что цветок способен вбирать плохую энергию и даже устранять злобу, агрессию. Олеандр очищает воздух. Его выращивают в домах, а бенгальцы даже вплетают цветы в гирлянды, почитая своих богинь. Я сижу на диване и внимательно слушаю его рассказ. Люцифер приближается и, слегка прихватив меня за подбородок, внимательно смотрит в глаза. — Есть что-то в тебе такое… Не могу понять до конца. Олеандр — это ты, Виктория. — Хочешь сказать, что во мне столько же яда? — Нет, в тебе сокрыто что-то, — демон вальяжно садится рядом и устало откидывает голову, прикрывая глаза. Я тут же пристраиваюсь рядом, положив свою голову ему на колени. — Что-то, сокрытое даже от моих глаз. Я пытаюсь разгадать эту загадку, но это постоянно ускользает от меня. — Люци, с нас хватит неразрешëнных задач о пророчестве… — пытаюсь прочувствовать, что же он такого во мне высмотрел, но не могу. — Да, ты права. Продолжу поиски с завтрашнего дня. Попробую опросить всех тех, кто был в день церемонии наречения моего пророчества. Начну после праздников. Но нужно стараться делать это ненавязчиво, чтобы никто ничего не заподозрил. — Ты хотел сказать «начнём»? — Нет, Уокер, этим буду заниматься только я. Ты всё правильно услышала. — Люцифер, нет! — Да хоть раз послушай меня! Это рисковое занятие! Нужно быть предельно осторожным! Ваш отряд любителей книг будет только привлекать лишнее внимание. — Это пророчество не только про тебя! — громко говорю я и привстаю с дивана. — Да послушай же ты меня, моя глупая… Глупая и упрямая девочка, — он заключает в ладони моё лицо. И смотрит так проникновенно, будто умоляя. — Я не смогу, если с тобой что-то случится! Не справлюсь, если, мать его, Сатана свернёт тебе шею или чего хуже! Я открываю рот, но лишь глотаю воздух. Люцифер вновь решил меня дара речи. Наконец, беру себя в руки и отвечаю: — Люцифер, когда? — дальше продолжаю мысленно: «Когда ты понял, что не сможешь без меня?» Он встаёт с дивана, становится спиной, отворачивая от меня лицо, и выпивает залпом остатки шампанского. Ответом служит пронзающая тишина. Мне начинают порядком надоедать наши игры в неопределённость. — Люцифер! — чуть ли не крича, злобно запускаю в него диванную подушку. Вскакиваю с дивана, в порыве раскрываю настежь балконную дверь и выхожу на улицу. Морозный свежий воздух слегка бьёт в нос, постепенно остужая мой горячий пыл. Слегка прогреваю себя изнутри, чтобы совсем не замерзнуть. С балкона открывается потрясающий вид на скопления небоскрёбов с желтыми огоньками-окошками. Вдали ярко блистает мост, празднично искрясь, он отражается в ночной реке Ист-Ривер. Внизу пробегают маленькие, похожие на насекомых люди. Чувствую его со спины. Демон стоит совсем близко, но не решается притронуться ко мне. Наконец, подбородок ложится на моё плечо, руки оплетают тело. Губы приближаются к уху и нежно шепчут в ухо: —  Станешь моим соулмейтом? Я резко разворачиваюсь. И изумлённо вглядываюсь в глаза цвета вишни. Про соулмейтов я слышала немного, но имела общее представление об этом понятии благодаря рассказам Мими. Быть чьим-то соулмейтом — это связать себя неразрывными пожизненными связями, разделять его боль, судьбу, болезни, раны, счастье. И, наконец, умереть в один день, так как ни один соулмейт не может прожить без другого. Настолько сильна связь у обоих… Что же ожидало меня с Люцифером, стань я его соулмейтом? Счастливое существование, длиною в вечность? Не слишком ли это для Люцифера? А что если он однажды перенасытится нашими встречами? Что если я стану обузой для него? Стану девочкой-прилипалой, в прошлом непризнанной, в жалостливые глаза которой даже будет противно смотреть, потому что «просто раздражает»? А я… кем стану я в своих глазах — ничтожной, жалкой, слабой, зависимой? А зависимость — это всегда боль. Люцифер в своей манере подходит критически близко и прижимается щекой к моей щеке. Берёт за руки. — Будь. Моим. Соулмейтом. Вики, — слышу, как соблазнительно касается кончик языка его нёба на последних словах. «Ты прав, Люцифер, вот теперь мы точно катимся в преисподнюю».