Белый олеандр

Мама стояла совсем рядом. Но обнимать не торопилась. Она лишь сложила руки на груди и смерила меня высокомерным взглядом. — Давай начистоту, — начала она. — Скажем так, я не в восторге от того, что ты снюхалась с преемником Сатаны. Но что поделаешь… Пророчество действительно не врёт. Главное — его правильно переиграть. Чувство разочарования накрыло меня с головой. «Видимо, материнских объятий я так и не дождусь». Но тут же беру себя в руки. Проблем и так было выше крыши. Не хватало переживать ещё из-за этого. — Подожди, откуда ты знаешь про пророчество? Вы заодно с адмироном Винчесто? — Это не имеет никакого отношения к нашему с тобой разговору! — строго отрезает она. — Нет, имеет. И тебе это как никому другому известно! И что значит твоё «переиграть пророчество»? Ребекка устало прикрыла глаза. Будто всем своим видом показывая, что начало разговора её уже утомило. — Виктория, послушай сейчас меня внимательно. Послушай и не перебивай. Эти сны… Это твоё будущее. ТЫ должна будешь занять трон ада. — Нет… — ужасаюсь я, вспоминая сколько трупов было во сне, среди которых были и мои друзья. — Этого не может быть! Мать подходит совсем близко и сжимает меня за плечи. — Внутри тебя затаена необыкновенная сила. Тёмная сила… Ты должна научиться с ней совладать, в противном случае она поглотит тебя и ты потеряешь над ней контроль. — Какая сила? Сила, которая досталась мне от Люцифера? — Нет, твоя собственная. К Люциферу она не имеет никакого отношения. Я отдаляюсь от матери-Серафима, складываю руки на груди и тревожно пощипываю себя за кожу. «Это какой-то ужасный сон. И я сейчас проснусь». — Значит, сон — это моё предстоящее будущее? — с ужасом переспрашиваю я. — Да. И ты должна морально быть готова к войне… Приближаюсь к маме и смотрю на неё в упор. — Да я лучше умру, чем буду убивать столько бессмертных для достижения какой-то там власти. — Да как же ты не понимаешь! Это лучший исход! Либо смерть, либо власть! Так гласит пророчество. Ты должна была это уже понять! Ноги подкашиваются. Становится дурно. Присаживаюсь на ближайший стул. Мама садится рядом, облокачивается на рядом стоящий стол локтями и обхватывает свои виски, будто они у неё сильно разболелись. Некоторое время молчим. — Это всё Люцифер! Уверена, это он заморочил тебе голову! — Люцифер здесь ни при чём, мама, — на последнем слове делаю особое неприятное ударение. Она отрицательно мотает головой, отказываясь воспринимать мои слова. — Нет. Этот щенок действительно затуманил твой разум. — Да что ты несёшь! Ты предлагаешь мне сейчас убить несколько сотен, может быть, тысяч, только бы взойти на престол?! Возможно, и у тебя есть свои корыстные цели на этот счёт? — Как говорят на Земле, нельзя приготовить яичницу без битья яиц. И нет, я не преследую никаких целей. Я просто хочу, чтобы ты жила. Ошарашенно смотрю на маму. После этого разговора она будто стала ещё более чужой и далёкой для меня. «Что же движет тобой?» — Так вот они кто для тебя! Все эти бессмертные, выходит, всего лишь яйца?! — ВИКТОРИЯ! — громко вскрикивает она, будто пытаясь поставить меня на место. Вскакивает с места и поворачивается ко мне спиной, обнимая себя за плечи. — Будет два варианта событий. Решать тебе… — Нет, мама. В этом пророчестве есть ещё что-то... Что-то, что вы с адмироном не хотите нам с Люцифером показывать… та недостающая страница! — Боже правый! Ты невыносима! — неожиданно перебивает меня. — С Люцифером вы уже слишком заигрались с вашими связями! Ну так что по итогу? Счастлива ли ты теперь? Безмолвная слеза льётся по щеке. — Так и знала. Он уже успел причинить тебе боль. А дальше что? Люцифер не из тех, кто держит слово. Взбалмошный, импульсивный, вспыльчивый. Одним словом, сын своего отца! — Нет, — отвечаю еле слышно. — Это не про него. И тут же, чуть ли не крича, добавляю: — Если выйдет так, что эта тёмная сила сожрёт меня и встанет вопрос — трон на костях или смерть, я выберу второе. И сама лично попрошу Люцифера вырвать мне сердце, — последнее предложение я сказала с особым безумным наслаждением, чтобы утереть матери её самодовольный нос. Голос дрожал, дыхание сбивалось. Но я это сделала. Я четко обозначила матери свою позицию. — Моя глупая девочка… — Откуда вообще тебе всё известно? Про меня? Про Люцифера? — У меня, как у Серафима, есть свои каналы. «Есть, но повидаться с дочерью, когда она так сильно нуждалась в тебе, ты не удосужилась!» Ребекка медленно, будто боясь, подходит ко мне и протягивает руку, чтобы погладить по голове, но затем резко сама себя пресекает. — Я чувствую, тебя гнетёт связь с ним, — уже спокойным голосом говорит она. — Ты переживаешь, что ваша связь не укрепилась и в то же время не разорвалась… Но не переживай. — Что ты хочешь этим сказать? — Ты ещё не поняла, что у вас и до обряда была с ним, как говорят люди, ментальная связь? — медленно бросает на меня свой взгляд серых глаз. Видно, она говорит это нехотя. В моём взгляде застывает безмолвный вопрос и непонимание. — Вы ведь и до обряда могли с лёгкостью читать мысли друг друга, так? Воспоминания на некоторое время переносят меня в библиотеку. Тогда я впервые услышала мысли Люцифера. — Думаю, он был осведомлён, — продолжала мама. — Зачем было устраивать эту игру с обрядом, я до сих пор не могу понять. — Он хотел защитить меня. От пророчества и Сатаны, связав наши жизни воедино. — Очередной промах. В итоге ваша связь недостаточно сильно укреплена, для того чтобы связать жизни, но достаточно, чтобы после расставания мучить друг друга своими чувствами и мыслями… Очень глупо. — Постой, так значит мы до сих пор эмоционально связаны между собой? — Да, Вики. Очередная проблема на пути к нашей цели. — К нашей? Я не ослышалась? Это ты сейчас про захват власти в аду? — Ты к этому придёшь сама. Осталось не так много времени. Сила в тебе уже достаточно дозрела. И она готова. — Но… — Мне нужно идти, — мама поспешно открывает дверь, напоследок оборачивается и говорит: — Прими свою силу. Когда ты примешь её, всё встанет на свои места. Она исчезает так же быстро, как и появилась, оставляя меня с ещё большими вопросами и страхами за будущее. Выскакиваю из кабинета, чтобы догнать её в школьном коридоре. Но натыкаюсь на директора Кроули, приятно беседующим с мамой. Глаза её посылают мне гневные импульсы, чтобы я не смела подходить. Со стороны доходят несколько фраз старика: — Как славно, что вы нашли для нас пару свободных минут, чтобы решить несколько важных школьных вопросов… Делаю пару шагов назад, чтобы не попасться на глаза Кроули, и ухожу в противоположном направлении. Заворачиваю за угол и бегу на занятия к Геральду, очень надеясь на то, что учитель не будет ругать меня из-за долгого отсутствия. Врезаюсь во что-то твёрдое. Школьная книга падает из рук на пол. — Простите, я… — но уже чувствую энергию. Её я узнаю из тысячи других — она брызжет вишневым оттенком и сексом, пахнет виноградной лозой и мускусом. Поднимаю глаза и вижу его. Чёрная рубашка, проникновенный взгляд, легкая щетина, татуировки на шее. Он, как всегда, выглядит безупречно. — Вики… «Привет». — Прости, я… «Привет». Оба сжимаем руками мой учебник, неотрывно смотрим друг другу в глаза. Не шевелимся. Мир вокруг перестаёт существовать. Я словно купаюсь в солнечном тепле после хмурых зимних дней. Каждой клеточкой ощущаю, как мне его не хватало. Сильно. Панически. До одури. — Я опаздываю на урок… «Как ты?» «Бывало и лучше», — мысленно отвечает демон и, слегка касаясь, проводит указательным пальцем по моей руке, есть в этом прикосновении что-то личное, откровенное. Продолжает смотреть мне в глаза. Резко одергиваю руку вместе с учебником, будто шарахаясь, как от удара тока. Опускаю глаза и обхожу Люцифера. Быстрым шагом, чуть ли не бегом, я направляюсь в сторону нужного мне кабинета. *** Прошёл месяц. Как и планировала, я полностью погрузилась в учёбу. Записывалась на всевозможные дополнительные занятия после школы, дабы полностью не оставлять свободной минуты в течение дня. Люцифера я избегала. Приходилось даже прогуливать уроки, на которых был он. Азраэля также я почти не встречала. За исключением пары-тройки раз в школьном коридоре. Не знаю, повлиял ли на него разговор с Люцифером или что-либо ещё, но он больше не искал встречи со мной. Вечером старалась не оставаться одна. Со мной всегда были мои друзья. Возможно, моя бессмертная жизнь могла бы понемногу наладиться, если бы не ужасающие липкие кошмары по ночам. Они безумно изматывали и пугали. Содержание снов не менялось. Всё было как и прежде. Дошло до того, что иногда я и вовсе старалась не спать. Я не хотела вновь и вновь видеть во сне мёртвые глаза друзей и ощущать этот тошнотворный запах крови. Ночная вереница кошмаров понемногу затягивала меня в свою воронку. Что-то внутри менялось, душа чернела. Я больше не ждала помощи. Я понемногу утопала в этом ужасе с головой, словно в трясине, выхода из которой не видела. *** Открываю глаза. Я сижу на полу и часто дышу. Вижу знакомую молочную шёлковую кровать, изломанный шкаф, книжные полки. Мои руки разбиты в кровь. Они с силой обхватывают рукоять ножа. Испуганно выбрасываю нож из рук и стараюсь успокоиться. Чувствую небывалый подъём адреналина в крови. Слышу шорох где-то под разбитым шкафом. Двери его поломаны и вдавлены внутрь, будто в мебель зашвырнули что-то тяжёлое. Тут же устремляю свой взор к источнику шума и вижу избитого Люцифера внизу на деревянных щепках. Он откашливается кровью и вытирает разбитую губу. — Люцифер! — испуганно зову его. — Вики? — Что случилось? — еле выговариваю слова. Руки безумно дрожат. — Как я оказалась у тебя в спальне? — Ты хотела меня убить. Разве не помнишь? — подозрительно всматривается в мои черты. Закрываю ладонями лицо и начинаю плакать. Самое страшное, что я действительно ничего из этого не помню. Люцифер бросается ко мне и крепко заключает в объятия. Обессилено хватаюсь своими хрупкими пальцами за ворот его рубахи, словно за спасательный круг. — Тише, девочка, не плачь. Мы разберёмся. Немного отстраняюсь от Люция и заглядываю в вишнёвые глаза. Шепфа, как же я давно нуждалась в его глазах!