Белый олеандр

— Так-так! Становится всё интереснее и интереснее! — Сатана кровожадно улыбается. — Отец! — Только не говори, что ты влюбился в эту потаскушку. — Прошу, просто не трогай её, — голос Люцифера содрогается. Правитель ада вновь смеётся. В его глазах проглядывается какая-то ненормальная одержимость. Руки высшего демона обхватывают моё лицо и сильно поворачивают голову в сторону. Слышу хруст в области собственной шеи. Резкая боль. Наполненные болью и страхом глаза Люцифера… Затем наступает темнота. *** Чувствую, как чьи-то руки бережно обнимают меня. Сбивчивое мучительное дыхание опаляет моё лицо. Я упираюсь лицом в рубашку Люцифера. Вещь пахнет мускусом и приятно щекочет нос. Невыносимо болит шея. Растираю болезненный участок, пытаюсь приподняться, хватаясь руками за рубашку демона. Изо рта срывается тихий стон. — Ты жива! Шепфа! — Люцифер сильно сжимает меня и начинает покрывать частыми настырными поцелуями глаза, губы, нос, лицо. Только сейчас до меня доходит, что мы лежим на полу, рядом с больничной кроватью. Глаза демона блестят. «От слёз?» — Почему я не умерла? — изумлённо смотрю на брюнета. — Потому что у него не было намерения тебя убить, — Люцифер сильно сжимает моё тело, заключая в объятья. В ответ утыкаюсь носом в его небритую щеку, обвивая пальцами шею. Неземной запах демона вновь будоражит воображение. Люцифер на миг застывает, будто давая возможность насладиться ароматом его кожи. — Лучше бы ты дал ему меня убить. Я чудовище, Люцифер. — Ты опять за старое? — Я ведь и правда превращаюсь в чудовище, — поднимаюсь на ноги и отхожу в сторону. — «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит», — вновь демон цитирует мне Мастера и Маргариту и также встаёт на ноги, приближаясь ко мне. — Поэтому мы будем бороться. Вместе. Я молча мотаю головой. Его политику об участи я точно не разделяю. Люцифер ещё что-то хочет ответить, но передумывает. В этот момент я успеваю заметить, как сильно расширяются его крылья носа, и ходят желваки по лицу. Демон отходит от меня подальше. В подобные моменты, когда мы спорим, ощущаю, будто между нами неожиданно вырастает огромная пропасть. Становится как-то отчаянно пусто и одиноко. Обнимаю плечи своими руками. — Правда, что девочке ничего не угрожает и она поправится? — стараюсь сменить тему, и, похоже, получается. — Да, верно. — А Азраэль? — С ним-то уж точно ничего не случится. — глаза горят адским пламенем, руки спрятаны в карманах брюк. Чувствую, что Люцифер хочет подойти. Но не решается. — Не понимаю, как это могло случиться? — с ужасом смотрю на свои ладони. — Тебе нужно её принять. — Люцифер, нет! Я уже тебе сказала! Ты не видел всего того, что видела я в своих снах. Ты не испытывал каждодневное мучение. Скользкое чувство страха за отнятые жизни бессмертных. Всех этих несчастных, кому не посчастливилось встретить меня на своём пути. У парня выделяются скулы на лице. От непонимания он сильно сжимает челюсти. — Знаешь, что? Я хочу побыть одна. Уходи! — вырывается с губ, но я уже жалею, что это сказала. Теперь он зол. Резко разворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Наконец я остаюсь одна, не понимая, что же делать дальше. Шея всё так же безумно ноет от перелома, виски больно пульсируют, отдаваясь где-то внутри: «Я чуть не убила ребёнка». *** Вонзаю лезвие позолоченного меча в грудь Люцифера. Кровь медленно сочится из его раны в области сердца. Рукой ощущаю все внутренние ткани. «Давно нужно было тебя проучить». Вытаскиваю холодное оружие. Остатки красной жидкости льются по рукоятке, капая на мои рукава и оголенную кожу рук. Взгляд завороженно следит за этим действием. Затем приходит понимание происходящего. С отчаянием отбрасываю меч. В груди больно жжёт, но это не мешает мне успеть обвить Люцифера руками и положить на свои ноги. Он еле проговаривает слова, но я почти не слышу. В голове пульсирует дребезжащее назойливое понимание происходящего. Интуитивно хватаюсь за чёрный ворот рубашки. Он не дышит. Взгляд его холоден, в глазах гаснет последний огонь. Я истошно кричу до тех пор, пока диафрагма болью не даёт о себе знать. Окровавленные руки гладят безжизненное лицо. *** Глотаю воздух, словно рыба выброшенная на сушу. Просыпаюсь в холодном поту. Тело отказывается слушаться, его колотит, будто в лихорадке. Пытаюсь подавить ужас и сжимаю крепко челюсти. «Соберись, Уокер, здесь нет Мими, которая бы поддержала тебя». Утыкаюсь в подушку и начинаю реветь. «Больше так не могу. Я всё решила…» Ночь мучительно долго не заканчивается. Я один на один в её цепких мрачных лапах. Сегодня она не мой союзник. Наконец вижу, как небо понемногу перетекает в алый утренний оттенок. Не могу больше лежать. Не могу ходить. Не могу больше находиться в больничном крыле. Как только становится достаточно светло, надеваю первый попавшийся под руку коротенький белый сарафан и выскакиваю пулей на улицу. Как хорошо, что охрану ко мне ещё не приставили и есть возможность свободно передвигаться по школе. Выхожу в сад Адама и Евы и осматриваюсь по сторонам. Удивительно, но теперь всё видится в другом свете. Приходит смиренное понимание того, что, возможно, это твоё последнее утро и последняя прогулка в небесном саду. Прохожу мимо статуи полуангела-полудемона. Бросаю на неё мимолетный взгляд. Каменное изваяние грозно смотрит, будто осуждая мои намерения. Вновь возвращаюсь ко входу в лабиринт. Про этот лабиринт по школе ходит много легенд. Но, что я знаю точно, так это что в него мало кто рисковал заходить. Дело было из-за какого-то проклятия. Все смельчаки, заходившие туда однажды, сходили с ума и оставались там навсегда. — Вики! — слышу голос Люцифера. Сердце начинает колотиться с бешеной силой. Впереди предстоит непростой разговор. — Люцифер, доброе утро, — не решаюсь сказать ему главное. — Какое, к черту, доброе, когда ты думаешь о таком?! Этими мыслями разит за милю! «Значит, ты уже знаешь… Тем лучше». Я подхожу ближе и нежно кладу руки на его грудь. Мои голубые глаза смотрят умоляя и прося о помощи. Шепчу еле слышно, с надрывами от подступающего огромного кома в горле: — Пожалуйста… Убей меня… Сегодня. Если любишь. Я больше так не могу… Люцифер отворачивается, словно от удара пощёчины. Брови сдвинуты к переносице. «Да что ты, мать его, несёшь?!» — слышу его голос у себя в голове. — Значит, нет? — Нет! — грубо отвечает наследник преисподней. Я тут же бросаюсь в мужские крепкие объятия. Обнимаю что есть сил словно я до чёртиков истосковалась по Люцию. Слёзы льются непрекращающимся потоком. Встаю на цыпочки, целую нежные мягкие губы, стараясь запечатлеть в памяти все ощущения. — Прости. Прости пожалуйста… Я люблю тебя, Люцифер!, — с этими словами высвобождаюсь из хватки демона. Но парень не хочет меня отпускать. В его взгляде читается целый букет эмоций — радость и недоверие, нежность и горечь. Он знает, что я что-то задумала, только не догадывается, что конкретно. Я закрыла от него свой разум. Рука держит мою, не желая отпускать. Я натягиваю наши руки, словно канат, и, наконец, высвобождаю свою кисть. — Прости… — шепчу одними губами и на всех скоростях отчаянно бросаюсь в объятья лабиринта.  — ВИКИ, НЕТ! Бегу быстро, не оборачиваясь. Не чувствуя ног, бегу что есть сил. Слёзы растекаются по лицу, застилая взор, но я всё равно продолжаю безоглядно убегать, только бы не услышать его голос и не передумать. Всё дальше и дальше в пасть зелёного неизведанного чудовища… Наконец силы покидают меня. Лабиринт будто сам желает, чтобы я остановилась, больно отхлестав по щекам ветками. Замедляюсь и заодно стараюсь перевести дыхание. «Вот и всё. Прости меня…» Слышу еле уловимый шорох. Останавливаюсь и напрягаю слух. Что-то совсем большое мчится в мою сторону. Забиваюсь в дальний, идеально остриженный угол кустов, и начинаю мучительно ждать затаив дыхание. Наконец, звук каким-то необъяснимым образом налаживается. Я будто выныриваю из воды. Шорохи становятся совершенно обычными. И, наконец, из-за угла выходит он. —  Люцифер! — от сумасшедшего страха, испытанного минутой ранее, я вновь даю волю эмоциям, разрыдавшись на сильном плече. Я знаю, изначально брюнет хотел обругать меня, на чём свет стоит, но, увидев меня, такую беспомощную и слабую, сдерживает свои эмоции. Он бережно кладёт свою руку на мои волнистые каштановые волосы, про себя отметив, насколько они прекрасны. Следующая мысль приходит намного быстрее. Она, словно молния, ударяет в самую голову и парализует всё тело. — Постой! Какого чёрта ты делаешь здесь, Люцифер?! — больно отталкиваю его, ударив кулаками по груди. — Ты не в том положении, что задавать сейчас мне вопросы, Уокер. Ты окончательно обезумела, решив, что я брошу тебя одну в лабиринте… И, кстати, план умереть здесь — так себе, — он присаживается на землю и облокачивает выпрямленные руки о полусогнутые колени. Начинаю обеспокоено ходить перед демоном. Гневу моему нет предела. — Ты идиот, раз решился вот так просто променять всё ради спасения меня. Теперь билет в один конец у нас обоих. — Нет, это ты идиотка, раз решила сразу умереть! Ты ведь даже и не стала бороться за нашу любовь… — на последнем слове, он разорвал травинку и нервно откинул в сторону. — Пойдём, может, ещё удастся найти дорогу назад. Он встаёт, слегка отряхивается и, властно схватив мою руку, тащит в сторону, откуда мы пришли. Молча идём достаточно долгое время, но злосчастный выход так и не появляется. Уже путаем стороны, не припоминая, за какой угол нужно поворачивать в тот или иной раз. «Как я могла так необдуманно поступить, не предусмотрев, что он пойдёт за мной?!» — мысленно корю себя. Ноги уже сильно болят от многочасовой ходьбы. Люцифер чувствует это и подводит к небольшой мраморной лавочке, расположенной недалеко от фонтана со статуей маленького ангела. Эта часть лабиринта достаточно просторная. Участок расчищен от петляющих поворотов лабиринта. Высокие стены-кусты обрамляют достаточно большую площадь зелёной лужайки. Тропинка меж статуй плавно уходит к небольшой готической капелле-часовне. Она будто сторонится всего великолепия, одиноко возвышаясь где-то у дальнего угла. Кажется, мимо этого места мы проходили уж раза три-четыре. Но тогда я не успела в полной мере оценить всей красоты этого места. Садимся на лавку. Испытываю приятное расслабление в уставших ногах. Блаженно прикрываю глаза и подставляю лицо под мягкие лучи солнца. Слышу, как приятно журчит вода в фонтане. — Послушай, ты сейчас совсем не похожа на непризнанную, которая хочет умереть. Я бросаю колкий, обозлённый взгляд на Люция. — Я всё решила. — Вики, я действительно не понимаю… — Если хочешь, то я покажу, — нерешительно говорю я, но всё ещё сомневаюсь. Люцифер слегка кивает. Я придвигаюсь ближе и, взяв его за обе руки, заглядываю в его глаза. Демону моментально передаются картинки из моих кошмаров: зал мертвых ангелов и демонов, убитые дети, мертвые Мими и Дино, убийство его отца и, наконец, убийство его самого, ночные стоны и слёзы, бесконечные страдания, которым нет конца… Моё отчаяние, когда я поняла, что теряю контроль над своей жизнью. Болезненные переживания за девочку-ангела, которую я чуть не убила… Я открываю мой мрачный мир со всей его изнаночной стороной, со всеми её красками. Лицо демона мученически искажается в ужасе. Голова опущена вниз. Он что-то серьёзно обдумывает. Медленно отдаляюсь. Люцифер ещё какое-то время сидит не шелохнувшись. Возможно, я поступила слишком жестоко, показав всё это, но по-другому я просто бы не могла объяснить… Слишком долгое время я многое скрывала от него. Возможно, это и стало причиной нашего с ним непонимания. — Хорошо, — вымученно отвечает он, смотря невидящим взглядом куда-то в сторону. Его пальцы, мёртвой хваткой, цепляют край садовой скамьи. Ответ дался ему очень нелегко. Во взгляде всё ещё отражались все те ужасы, которые я ему показала… — Но при одном условии, — тут же добавляет он, встаёт с лавки, берёт меня за руку и тащит куда-то. Приближаемся к часовне. Внешне она очень напоминает готический собор только в миниатюре: в центре расположены стрельчатые двери, над ними круглые окна-розы с витражами. Тонкие шпили капеллы гордо устремляются вверх. Здание богато декорировано различными кружевными мотивами и статуями в виде демонов и ангелов. Люцифер открывает дубовую дверь и заводит меня внутрь. Идём по проходу и останавливаемся почти у самого алтаря. Смущенно отмечаю про себя, что это было даже интересно — пройтись за руку с мужчиной, которого люблю, прямиком к алтарю. Глаза Люцифера блестят, как у довольного кота. Удивительно, но в забытой Богом церквушке до сих пор пахнет свечами и ладаном. Брюнет сжимает крепче мои пальцы, мысли его от меня сокрыты. Чувствую, что он начинает безумно волноваться. Неожиданно Люцифер становится на одно колено и взирает на меня с каким-то необычайным благоговением. Из кармана демон достаёт чёрную бархатную коробочку. — Шепфа, не люблю эту банальщину, — грустно улыбается демон. — Не при таких обстоятельствах я хотел сделать тебе предложение. Вспыхиваю от накатившего наслаждения, счастья и… печали. Сердце болезненно щемит внутри. Руки волнительно дрожат. И, кажется, я на время забываю, как дышать. — Я сделаю то, о чем ты просишь… Но при условии, что перед этим, ты должна стать мне законной женой. Прости, не умею говорить красиво. Скажу только, что ты свела меня с ума ещё при первой встрече, тогда, в фонтане, — Люцифер смотрит на меня не отрываясь, следя за каждым моим движением. — Тогда я сразу решил для себя: она обязательно станет моей. Просто ответь мне, Вики Уокер, готова ли ты стать моей женой и втайне повенчаться в этой церкви? Его прекрасные длинные пальцы открывают коробочку. В ней находится кольцо просто удивительной красоты. Овальной формы белый бриллиант, по бокам обрамлённый ещё двумя прямоугольными тонкими бриллиантиками с каждой стороны. Большой камень искрится. словно чистейшая слеза, сверкая в солнечных ярких лучах. Сажусь так же на колени, для того чтобы наши лица поравнялись. Бережно обхватываю ладонями его лицо. — Люцифер, если бы только сделал мне предложение при других обстоятельствах, я бы не раздумывая тут же согласилась. Но сейчас, когда мы оба заблудились в лабиринте… Я не говорю уже о том, что ты должен убить меня, если выберемся… ты всё ещё хочешь, чтобы я стала твоей женой?.. Мой родной, — целую с нежностью его губы. — Мой любимый. Не доставляй себе ещё большего мучения. Всматриваюсь в его вишнёвого оттенка глаза, они сейчас почти как карие. Он будто ожидал этих слов. — Вики, я так хочу. Пойми же наконец: у нас никогда не было, и не будет «других обстоятельств». Любовь наследника ада и непризнанной уже обречена, разве нет? Просто сделай сейчас меня самым счастливым демоном — здесь, на небесах, и там, в аду. Просто выйди за меня замуж, девочка. О другом не прошу… Плачу впервые смешанными слезами. Они от радости и горя одновременно. «Мы определённо сошли с ума».