По эту сторону интернета

Видео закончилось, высвечивая похожие — все три старых обзора от Муви Акимбо. Их Эрл смотрел уже раз… десять? Или двадцать? Вообще-то он никогда не думал, что будет находить просмотр киноблога настолько занимательным. Большая часть его ровесников относилась к этому как к глупым играм современных детишек, но если бы они слышали Дилана Треверса… если бы им в принципе было интересно кино. Но им не было. И вот, Эрлу почти тридцать три, он серьезный финансовый консультант в партнерской фирме, и он трепещет от видов с места съемок «Амадея» Формана. Исторические неточности, обзор уголков Чехии, где все снималось, и кто бы мог подумать, что сцена встречи с императором — чистый вымысел? И куча всего интересного. Почему все лучшее снимают где-то в Европе? Эрл посмотрел на наручные часы на магнитном ремешке, оценивая, сколько времени еще можно наслаждаться жизнью. Двенадцать минут плюс четыре на то, чтобы добраться до офиса. Эрл предпочитал брать обеденный перерыв с трех до четырех — в последний час. Идеальное время, которого он ждал с самого утра. Расслабиться перед концом рабочего дня. Большой стакан горячего раф-кофе с коричным сиропом и салат с густой рыбной заправкой. Не самое сбалансированное питание, но оно держало его в форме. Форме пудинга. Эрл лениво пролистал комментарии тринадцатилетних школьниц, меньше комментирующих содержание видео и больше выказывающих желания не по возрасту, отзывы зануд, спрашивающих источники каждого пункта, разобранного в ролике, и «а он такой красивый с кругами в глазах!». Говоря откровенно, посмотреть было на что. Все-таки Эрл не просто так по десять раз гонял видео. Когда он задумывался об этом, дипломированный психолог в лице старшей сестры говорил внутри его головы, что все это от недостатка реальных отношений. Последние реальные отношения звали Дженсон. Реальные отношения пытались всячески вовлечь Эрла в ЛГБТ-деятельность, развешивали по его квартире флаги, тащили на какие-то митинги и заставляли лайкать все публикации в Фейсбуке. После того, как Эрла обвинили в социальной пассивности, связанной с отказом жертвовать квартальную зарплату на нужды транс-активистов в Эфиопии, он проявил активность физическую. Вынес чемодан радужных тряпок на лестницу и сменил замок. Все другие связи носили эпизодический характер. А Дилан Треверс выпускал видео раз в четыре-шесть недель. Самые постоянные его отношения. Эрл чувствовал себя белой вороной среди коллег и друзей, кругозор которых ограничивался «Игрой престолов» и парой-тройкой сезонных новинок в кинотеатрах. И, смотря видео этого парня, он ненадолго ощущал себя в своей компании. В очень приятной компании с синими глазами, в которых отражались светящиеся круги света от кольцевой лампы за камерой. — Дилан! — позвали от стойки. — Шоколадный латте. Эрл рассеянно обернулся на голос кассирши. Подражать «Старбаксу» здесь стали недавно, на местных стаканчиках было неудобно писать, имена стирались под пальцами, а его вообще чаще всего подписывали как Эррол. Он проводил взглядом высокого парня, который подошел к стойке за кофе, и почувствовал беспокойство. Посмотрел на экран своего планшета и вновь на парня, как будто это могло ему помочь прийти к выводу: этот Дилан и Дилан в кафе — совершенно разные люди. В конце концов, что киноблогеру, который снимает свои сюжеты в Париже, Берлине и Оттаве, делать в Шептон-Маллете, где единственное, что запечатлевают на видео — это свадьбы и дни рождения детей? Эрл поразмыслил об этом и успокоился. Феномен Баадера-Майнхоф. Он просто только что посмотрел видео, подумал о Дилане Треверсе, вот теперь первый попавшийся парень, похожий на него, ему об этом и напоминает. Эрл кивнул, еще раз приложился к стакану, как будто там мог появиться еще кофе, и не удержался, посмотрев туда, где сидел парень, вновь. Местный Дилан сидел через столик, боком. Вообще-то сбоку Муви Акимбо редко появлялся в кадре, и теперь был не очень похож. В одной руке он придерживал серый стаканчик с латте, во второй — стилус, повисший над экраном смартфона, который лежал перед ним. Еще там лежала тетрадь и несколько фломастеров. Должно быть, какой-то студент, уехавший в глушь, чтобы тихо и спокойно написать эссе на какую-нибудь дурацкую тему. «Брачные игры луговых собачек». «Геном свином и Ньютон». Эрл окончательно унял свое любопытство и спокойно доел салат, изредка поглядывая за тот столик. У парня были красивые плечи, и нос, и руки. О, руки. Эрл встревожился. Руки тоже были похожи. Но Дилан Треверс в Шептон-Маллете? Это же смешно. Он думал, что это смешно, до тех пор, пока, уходя, не остановился у его стола и не понял, что это была не ошибка. Дилан Треверс. Без сомнений. Заметив тень на себе, тот поднял голову. Вытащил наушник и прищурился, смотря на Эрла. — Что? — спросил он неуверенно. Осмотрелся, будто указывая взглядом на свободные столики вокруг, если Эрл претендует на диванчик напротив. — Муви Акимбо? — сглотнув, спросил Эрл. Ему стало мучительно стыдно и неловко. Сердце колотилось, будто он повстречал какого-нибудь Чарли Ханнэма на круглосуточной автозаправке в очереди в туалет, и он не знал, что делать. Хорошо, что Эрл смотрел кинообзоры, а не реакты. Дилан откинулся назад, расправляя плечи и с не меньшим сомнением ответил: — Да? А ты?.. — О, я, — спохватился Эрл. — Извини. Я смотрю твой канал. Просто я до последнего не верил, что это действительно ты. Здесь. В Шептон-Маллете. — Смотришь мой канал, — растерянно улыбнулся Дилан. — Здорово. Эрл так бы и остался стоять истуканом над его столом, если бы Дилан, тоже смутившись этого обстоятельства, не предложил ему сесть напротив. — Я немного не так себе представлял своих поклонников, — признался Дилан, смотря на него во все глаза. — О. Понимаю. — Да. Обычно они… Он не продолжил фразу, но Эрл про себя закончил ее сам. Младше. И тут появился он. Белый воротничок за тридцать в пиджаке с планшетом под мышкой. — Другие. — Жаль, что разочаровал. — Нет, не в этом дело. — Дилан взлохматил волосы. — Обычно я стараюсь не ходить в места, где могу с ними встретиться. Люблю тишину. — О, понятно. — Эрл закусил кончик языка. — Извини. Я не хотел мешать твоему отдыху. Я просто… я думал… что… я просто думал, что ты — не он, в смысле — не ты, а просто похожий на него парень, и я спокойно подкачу, получу от ворот поворот, и пойду дальше по своим делам. Потому что… ну, это все еще Шептон-Маллет, а не Прага. — Смотрел мой последний обзор? — догадался Дилан, преодолевая формальное смущение. — Уже пересматриваю, — признался Эрл. — Очень информативный. Мне даже захотелось съездить в Чехию. Может быть, однажды я так и сделаю. — В Чехии хорошо. По-другому. — Я заметил. Так много ларьков, где продают сосиски. Кхм. Эрл замолчал, рассматривая его. Все еще немного не верилось, что теперь их не разделяла твердая поверхность экрана и алгоритмы внутри. В видео Дилан казался старше. Эрл был уверен, что ему больше двадцати пяти, но теперь эта уверенность рассыпалась в прах. Перед ним сидел почти мальчишка. Ему хоть восемнадцать-то было? Он ощутил приятное покалывание — целиком Дилана в видео было не рассмотреть, а теперь он сидел здесь в полный рост, высокий, с длинными конечностями, развитыми плечами и вздернутым носом. Живой. — У меня бабушка тут живет, — сказал Дилан немного погодя. — Мы снимаем кое-что неподалеку, и я пока гощу у нее. — Ого, бабушка. То есть ты… — Эрл спешно ухватился за продолжившийся разговор, — я думал, ты американец. У тебя такой акцент. — Я переехал с родителями в Сан-Франциско, когда мне было четыре, — кивнул он. — Не видел этого в твоей биографии. — Моей биографии? — пробормотал Дилан. — Забавно. — Просто попалась на глаза, — буркнул Эрл, — неважно. Он чувствовал себя полным дураком. Дилан, который оказался гораздо младше, чем он предполагал, теперь решит, что какой-то мужик исследует его жизнь, как все эти девочки-поклонницы. А он просто щелкнул по видео в рекомендованных. Как по тому, где кошка пять минут ходит по глубокому снегу. — Я писал сценарий, — сказал Дилан. — Нашел тихое место. В моем любимом кафе слишком шумно сейчас, отмечают чей-то день рождения. — О, я понял, понял, — Эрл подскочил, — извини, я не должен был мешать. Я просто… хочу сказать, что здорово. То, чем ты занимаешься. Очень интересно. И я люблю фильмы, а когда о них рассказываешь ты, мне хочется любить их еще больше. Все те видео об Айвори… я имею в виду, фильмы не такие известные, но ты с такой искренностью к ним подходил. Это великолепно. И спасибо за все, что ты делаешь. — Спасибо. Рад, что меня ценят. За то, что я говорю. — Ну, это тоже, — и он закашлялся. Эрл мысленно пробежался по всем своим карманам, но у него даже бумажных денег с собой не было. Он растерянно посмотрел на тетрадь перед Диланом. — Если я попрошу еще и автограф, это будет не слишком? Дилан окинул его заинтересованным взглядом и улыбнулся. Совсем не так, как он улыбался на видео. В этом было что-то особенное. — Где мне расписаться? — У меня ничего нет, — в панике пробормотал Эрл. — Может, на салфетке? Нет, она слишком мягкая. Или на руке?.. Он почти представил, как Дилан придерживает его за запястье, выводя красивую подпись на коже, когда тот уже дернул лист из своей тетради. — Для кого подписать? — спросил он. — Для Эрла. Меня зовут Эрл. Эрл поджал губы, наблюдая за тем, как Дилан пишет. На его руки. И лицо. И опущенные ресницы. И как продолжать работать в таком состоянии? Дилан закончил и свернул лист пополам, передавая ему. Эрл громко вздохнул, прижимая его к планшету. О, кажется, сейчас он выглядел совсем уж жалко. — Спасибо, Дилан. — Не за что. Эрл. Смотри Муви Акимбо, узнавай новое, — закончил он той же фразой, которой заканчивал видео. У Эрла коленки подкосились, и на таких перекошенных ногах он быстро поковылял из кафе, чтобы больше не докучать Дилану. Он не удержался и остановился по ту сторону от витрины, бросая на него последний взгляд. Дилан вернулся к своему кофе и сценарию как ни в чем не бывало. О. Эрл подумал, как трогательно, что он до сих пор пишет в тетрадях, пока все переходят на электронный формат. Иначе у него не было бы автографа! Эрл спрятал лист под чехол для планшета и заторопился на работу вприпрыжку.

***

Эрл пребывал в состоянии приятного отупления вплоть до вечера. Он едва ли помнил, как закончил работу, разложил дела по алфавиту, потому что не смог заниматься более умственным трудом. Все проплывало в расслабляющем тумане. Думать о Дилане… в смысле Дилане Треверсе было приятно. Ну, то есть знаете, как говорят? На экране одно, а в жизни совсем другое. Дилан и был другим. Парень, не закрывающий рот на протяжении получасовых видео, оказался довольно скромным и тихим. Это впечатление не испортило. Эрл удобно устроился с планшетом на велотренажере, пытаясь смотреть ролик и анализировать увиденное в реале. По какой-то причине ощущения после были совсем уж фантастическими. И по той же причине он не понял ни одного слова из всего, что говорил видео-Дилан, хотя тот наверняка был весьма доходчив. Эрл не преследовал Дилана, вовсе нет. Он просто ненавязчиво изучил карту района, прикинул, где еще могли быть кафе, в которых Дилан сидит на обеде и пишет свой сценарий, и вместо любимой пародии на «Старбакс» решил зайти куда-нибудь туда. К сожалению, ни в одном из них Дилана не было, и он остался в последнем, чтобы уж совсем не просадить свой обеденный перерыв на поиски. Наградой ему была пережаренная яичница и невкусный кофе. Эрл попробовал проанализировать свое поведение. Оно казалось иррациональным. То есть преследовать кого-то само по себе не очень нормально. Это перестало быть трогательным с тех пор, как в прессе появились первые обвинения в сексуальных домогательствах. А еще ненормальнее было преследовать… ну, звезду. Вероятно, три миллиона подписчиков делают человека значимой персоной. И какая же у него была причина? Поговорить об Айвори? Вот делать больше нечего. Да и к тому же Дилан Треверс не давал никакого повода думать, что хочет продолжить общение и отвечать на назойливые вопросы странного великовозрастного поклонника своего канала. Эрл уперся кулаком в щеку и посмотрел на сухой желток. Возможно, ему следует действительно озаботиться уже серьезным партнером, с которым пройдет рука об руку до самой старости, усыновит пару пекинесов и будет ездить раз в год на Корсику. Почти все его друзья уже переженились и съехали со съемного жилья на свое, он пока разобрался только с карьерой. Было плохо, что он не чувствовал себя неправильно? Оставалось тринадцать минут обеденного перерыва, а Эрл не совсем осознавал, сколько ему потребуется для обратной дороги. Пора было идти. Отодвинув яичницу, он воспользовался салфеткой и подобрал планшет, прижимая к боку. Из-за чехла торчал уголок тетрадного листа с автографом, и от этого было тепло. Было тепло вчера, тепло сегодня. Тепло вплоть до вечера, когда Эрл решил этот лист вынуть. Разгладить, заламинировать, повесить в рамочку (зачеркнуто). Он успел развернуть и зависнуть. Был уже вечер, Вискас грозным мяуканьем сообщала, что ее миска непозволительно пуста, и натирала его штанины серой шерстью. А Эрл остановился в коридоре с этим тетрадным листком второй раз за день и пытался понять, верно ли его глаза отображают информацию. Обычно с цифрами он общался на ты, но эти понять не мог. То есть… Автографа на листке не было. Там был номер телефона. Эрл заметался, наступил на недовольно вякнувшую Вискас, быстро задобрил ее пачкой корма с курятиной и сел на кухне, включив светильник над столом. На всякий случай отстегнул чехол от планшета и проверил, не было ли там еще каких-то бумажек. Их не было. Внутренний Эрл кричал, что это точно листок, который дал ему Дилан Треверс. Но там был номер телефона. Телефона. Номер. Эрл сложил его обратно, поставил чайник и сел на место. Помассировал виски и посмотрел на лист вновь. Так. Он закрыл глаза и восстановил подробности вчерашнего знакомства. Вспомнил, во что был Дилан одет, его пальцы, цвет ручки, как он держал ноги под столом… Вообще теперь, когда перед Эрлом лежал телефон, он во многих жестах углядел что-то превратное. Эрл поднялся, выключив чайник, переступил через неистово поглощающую еду Вискас и вернулся к полноростовому зеркалу в коридоре. Осмотрел себя. Вообще-то очень даже ничего. Представительно, никаких залысин и прочего. Зубы вон, почти ровные. О чем подумал Дилан Треверс, когда оставил ему свой номер? Он же не мог… Или мог? Последняя мысль Эрла немного обеспокоила. Он достал из холодильника упаковку замороженной брокколи, рыбные палочки и маленький кусок чеддера. Конечно, фигура у него была ничего, да и лицо довольно симпатичное, но… Вообще-то это здорово подняло его самооценку. — Вискас, а твой хозяин красавчик, а? Кошка облизывалась, широко раскрывая рот. На небе виднелось темное пятнышко пигмента. Короче, будь это любой другой парень, Эрл бы даже не удивился. Что он, зря проводил часы в спортзале и мазал корни волос кокосовым молоком? Но Дилан Треверс… тем более у него вроде была подружка. Во всяком случае на что-то такое Эрл точно натыкался, но поспешил закрыть, чтобы эта информация не мешала ему вкушать блог. Скорее всего Дилан просто удивился, что у него такой поклонник, и решил, что его можно где-нибудь использовать. О, дать сыграть эпизодическую роль в одном из видео. Или что-то такое. Или, может, ему действительно хотелось поговорить с кем-нибудь, кто ценит его не только внешне, как основной массив поклонников. Эрл снова усмехнулся. Нет, он… ему бы не хотелось разочаровывать Дилана тем, что он — всего лишь одна из фанаток, запертая в теле клерка. Не хотелось. Очнулся Эрл, когда уже набрал номер телефона. Он даже не посмотрел на время. Первым порывом было струхнуть и сбросить вызов, но всего через два гудка трубку уже сняли. — Алло, — прозвучало в телефоне. Эрл в панике посмотрел на Вискас, показывающую ему меховое пузо. Номер верный. — Привет. — При-вет? — неуверенно спросили. — Это парень из кафе, — быстро сказал Эрл. — Эрл. Ты мне свой телефон оставил. — А, парень в костюме. Ага. Эрл точно не знал, что следует говорить дальше. — Я… ну, еще раз хотел сказать, что здорово… все, что ты делаешь… и…честно говоря, я еще не придумал, зачем набрал твой номер. Ты его оставил, и я решил проверить, не прачечная ли это. — Может, увидимся? — Что? Эрл, ранее известный как серьезный финансовый консультант, забрался с ногами на стул. Даже во времена беспутной молодости он не шел так напрямик. — Увидимся где-нибудь. Поговорим. Будет здорово узнать твое мнение о моих видео. О разном. Мне понравилось, что ты говорил об Айвори. Айвори — один из моих любимых режиссеров, а популярностью в моем кругу он не пользуется. — О, я понимаю. Эрл сел обратно. Все-таки он оказался прав, это дружеский интерес. Ну что ж. Это все еще Дилан Треверс! — Может быть, встретимся тогда завтра, в субботу, — зачем-то проговорил Эрл, глядя на дату на светящихся электронных часах рядом с микроволновкой. — В том же… — Завтра я уже улетаю. — О. Как мало было времени. — Сейчас? — Сейчас? — переспросил в ответ Эрл. Он посмотрел на кастрюльку с варящейся брокколи, выложенные на тарелку рыбные палочки, на Вискас, которая определенно имела на них какие-то планы. — Хорошо, сейчас. А где мы можем встретиться? — Может, Арт-кафе на Хай-Стрит? Знаешь, где это? Не так далеко от его дома. — Да, знаю. Бывал там как-то. Эрл потер вспотевшую ладонь о брюки. Он так и не успел переодеться со всеми этими треволнениями. — Я могу быть там через пол… через час. — Хорошо. Через час. Эрл. — Хорошо, Дилан. Эрл нажал на отбой и аккуратно упал на пол. Сердце колотилось. Кажется, Дилан Треверс пригласил его на личную встречу. В кафе. Этот факт его взволновал. — Я в шоке, Вискас, — сказал он, глядя на пушистую задницу, свисающую со стола в опасной близости от рыбных палочек. — Дилан Треверс. И я. И он. И все. Осознав, что валяться на полу как-то несолидно, Эрл собрался и пополз в сторону комнаты. Надо принять душ и переодеться. И, может, помыть голову? Стоит обновить знания обзоров Муви Акимбо? Вдруг Дилан что-нибудь спросит, а он не сможет ответить. Эрл на всякий случай надеялся, что речь пойдет не обо всей фильмографии Айвори. Он мог внятно говорить где-то о половине его фильмов. Будет ужасно упасть в грязь лицом. — Эрли, это не собеседование, зачем ты бреешь яйца? — спросил он сам у себя, задирая ногу на стенку кабины. — Тебе не надо быть уверенным в себе до последнего дюйма. Было странно подумать об этом, как о свидании. Во-первых, у Дилана Треверса все еще была девушка, вряд ли за последние пару дней что-то изменилось. Во-вторых, Эрл при желании мог бы сгодиться ему в папаши. В очень ранние папаши. Но симпатичные. В-третьих, думать о чем-то большем просто не было повода. Вискас забралась на раковину и с тревогой мяукала, готовая спасать хозяина из мокрой ловушки воды. Купаться она любила чуть меньше, чем прививки. Эрл побрил одно яйцо, а второе бросил как есть. Смыл с себя пену и заторопился. До магазина часов он мог добраться за пятнадцать минут пешком. Прелесть небольших городов. Эрл старался выглядеть элегантно и в то же время небрежно, чтобы Дилан Треверс не подумал, что он тут все это время выбирал, что бы такое надеть. Но на самом деле он выбирал. К вечеру стало совсем прохладно: стоило накинуть куртку поверх свитера. Арт-кафе, открывавшееся после перерыва в половину седьмого, уже было заполнено таким же разномастным народом, как и оно само. Слепленный из кусочков разных стилей интерьер, навеянный грезами Кэррола, поначалу всегда пугал и завлекал. Буквы из блесток, стимпанковое сердце на стене рядом с барной стойкой, увешанной фонариками, огромные панно в виде цветов и грибов. На постаменте из старых дисков и обшарпанных палетт высился сверкающий белый медведь. Эрл наклонился, чтобы не сбить пестрые флажки, протянутые через зал, и прошел дальше, выглядывая Дилана. Он успел осмотреть почти все и уже решил, что придумал себе и эту встречу, и Дилана, когда тот помахал ему от столика рядом с окном. Ого. Вероятно, он пришел достаточно рано, успев его занять. Тут было не так шумно, да и столешница в отличие от соседней не представляла собой еще один из кошмаров Уорхола. Вместо табуреток и стульев стояли высокие кресла. — А я представлял, что ты придешь в костюме, — первым заговорил Дилан. — Я же не страховой агент, чтобы все время быть при параде, — отшутился Эрл, садясь напротив. Он опять начал нервничать. Все люди в кафе внезапно исчезли, стали мутными пятнами где-то на периферии зрения. Сердце сделало курлык. — Я редко тут бываю, — сразу сказал Эрл и бросил взгляд на стойку, где на меловой доске был оглашен ассортимент сегодняшнего вечера. — Что-нибудь посоветуешь? — Я здесь в первый раз. — Дилан откинулся на спинку кресла, внимательно на него смотря. — Мне понравилось название. Тут забавно. Напоминает мне о чем-то. Эрл огляделся, будто было недостаточно того, что он осмотрел здесь все, пока искал Дилана. И ему тоже пришло в голову. — «Рабы Нью-Йорка». — «Рабы Нью-Йорка», — повторил за ним Дилан. — Ты потрясающий. — Да ладно, — смутился Эрл. — Всего лишь вспомнилось. Недавно его пересматривал. — Все мои знакомые знают только «Зови меня своим именем». — Это не считается, от него лишь сценарий. Режиссерские работы середины восьмидесятых с этим не идут ни в какое сравнение. Айвори создал поствикторианскую эпоху в кино. Все, что было до, это пафос и жижа. Эрл не заметил, как разошелся, и нахмурился, поджимая губы. Дилан же напротив выглядел довольным. — Ты забавный, Эрл, — сказал он. — Что будем пить? — Мне нравится идея вишневого сидра. Люблю сладкое. — И по веганскому брауни? — продолжил тот, глядя на меню. — Читаешь мои мысли. Эрл отправился за напитками к бару, чтобы дать себе еще немного времени. Он посмотрел на голову Дилана сзади, стоя за парой шумных девушек. Пока все шло хорошо, прилично. Не так страшно, как он представлял. — Я бы сказал, что в раннем Айвори тоже есть пафос, — заявил Дилан, как только Эрл сел на место. — Но это та изюминка, с которой принято ассоциировать целую веху истории. — Это искусственно. — А еще романы. Эти воодушевленные страдания Форстера и метания между телом и духом, разве англичане не такие? — Холодные снобы? — Эрл отпил немного сладкого сидра. — Я не жил в начале двадцатого века, но времена определенно меняются. Теперь у нас есть глобализация, МакДональдс и мобильные знакомства. Все, чтобы растворить остатки напыщенности. — В Америке все еще считают, что здесь пьют чай по часам и носят лакированные туфли. — Я пью чай по часам и ношу лакированные туфли, — с возмущением заметил Эрл. Усмехнувшись, Дилан заглянул под стол. — Ты себя чувствуешь больше американцем? — спросил у него Эрл. — Я живу там. И Англия для меня вроде бабули, родственницы где-то там, которая… не на самом деле семья. — Не любишь возвращаться? — Не очень. Не знаю. Здесь иначе. Немного… м-м-м, свободнее. Я могу быть тем, кто я есть. А не тем, каким меня представляют, — разоткровенничался Дилан. — В основном мои… ну, поклонники из Америки. Последнее он прибавил так поспешно, как будто боялся, что Эрл начнет задумываться о том, какой он. — Я всегда думал, что Америка — страна свободы. — О, вовсе нет, — со смехом выпалил Дилан. — Америка во многом куда более консервативна. Иногда мне кажется, что американские режиссеры воспевают английскую чопорность, чтобы выделиться на контрасте. Но… все далеко не так. — Я никогда не был в Америке, — поделился Эрл. — Только по Европе катался. Когда был моложе. Дилан ничего не ответил, потягивая сидр и внимательно следя за ним. Когда он наконец заговорил, Эрл встрепенулся. — Я, правда, еще не встречал таких, как ты, среди моих… ну, моих ребят. — Он избежал слова «поклонников». — Как я говорил, чаще я встречаю девушек, которые… не очень похожи на киноманов. Или иногда странных типов. — Так я тоже странный тип. — Нет, не странный. Ты прикольный. — Меня прикольным лет пять уже не называли, наверное. Эрл отщипнул немного брауни. Это было не так вкусно, как пироги в его кофейне, но еда его интересовала в последнюю очередь. Когда он поднял глаза, Дилан все еще смотрел на него. Эрлу могло показаться, что он смотрел… он же смотрел… это была заинтересованность? Или он убеждал себя в том, чего не было? Эрл моргнул, и Дилан занялся своим брауни, громко стуча маленькой вилочкой по тарелке и нетерпеливо ерзая. — Форстер — необычный писатель, — внезапно сказал Дилан, не отрывая взгляда от пирожного. — Когда я его читал, я пытался проанализировать события в его жизни и связь с происходящим в книгах. Мне нравится, как тонко он проводит эти линии, и как взмах крыла бабочки в жизни обращается в шторм эмоций на страницах книг. Мне кажется, даже Айвори не удалось полностью передать всю гамму… чувств главных героев. — «Комнаты с видом»? — уточнил Эрл. Раньше они говорили о ней. Дилан неопределенно кивнул. — И другое. Несколько его книг читал еще в школе. Искал себя. — И нашел? — Не знаю. Все еще ищу. — Я тоже. Дилан взглянул на Эрла с любопытством. — А выглядит, как будто ты себя нашел, — поделился он. — Думаю, у тебя хорошая работа, семья. А еще ты разбираешься в кино. Отличное хобби. — Когда ты так говоришь, это действительно впечатляет, — засмеялся Эрл, потирая затылок. — Я люблю свою работу. Но семьи у меня нет. Я имею в виду своей. Чтобы партнер и прочее. — О, понятно. Ну, у меня тоже нет. Эрл поковырял брауни. — А разве Рамона с… не помню, как называется ее канал… вы разве не встречаетесь? — Ты слишком много про меня знаешь. — Дилан приподнял бровь. — Выпадало в рекомендованном. Дилан рассмеялся. — Мы сняли с ней несколько коллабов. Она моя подруга. Это поклонники шипперят. — Что делают поклонники? Не всем тут семнадцать, — поддел его Эрл. — Мне двадцать один. — Дилан смешливо наморщил нос. — Совершеннолетний в любой точке земного шара. Выглядел он младше. Эрл вновь видел намеки?.. — Как ты пришел к тому, что решил снимать видео про кино? Увлекаться кинематографом? — спросил он, кашлянув. — У меня, — Дилан провел горлышком бутылки по нижней губе, задумавшись, — были не самые простые отношения с матерью. После развода она работала, а оставить меня было не с кем. И она оставляла меня с соседом и ДВД-проигрывателем. В основном с ДВД-проигрывателем. Каждую неделю приносила новые диски. И я все смотрел. Там редко были мультики. Эрл не знал, что сказать. Звучало ужасно. С другой стороны, Дилан бы не стал, кем он есть, будь его мама чуть заботливее. — А потом, когда она вышла замуж во второй раз, я уже у папы, в смысле, отчима сам просил покупать. У меня была гора, гора дисков. Из них можно было стол сложить. Сейчас со стриминговыми сервисами попроще. Хотя бы в плане хранения. Ты знаешь, что такое стриминговые сервисы? — Ха-ха-ха. — Эрл показал ему язык. — Да я топ-пользователь НВО. Взаимные подколы расслабили его. И он почти не вспоминал, что наблюдал Дилана до этого только на канале. Это был просто забавный парень. К восьми разыгрались музыканты, и приходилось склоняться близко-близко, чтобы продолжить разговор. Они вновь говорили об Айвори, затеяли жаркий спор о лучшей экранизации Фитцджеральда — Дилан был за Гэтсби с ДиКаприо, Эрл — за Бенджамина Баттона с Питтом, а когда шум вокруг начал улегаться, время подходило к одиннадцати. — Я все равно не согласен, — отчеканил Дилан, качая головой. — Оскар за это? Ему бы одних маньяков играть, а актеры одной роли — это накатанная дорожка к временной славе и скорому забвению. — Но сыграл он достойно, разве нет? — Абсолютно нет. — Я имею в виду, представь, что ты забыл книгу? Представь, что ее нет. — Сейчас, минутку, это сложно. Нет, не могу, тогда бы неоткуда было брать идеи. — А-а-а, ты невыносим, — сдался Эрл. — Я знаю. Но еще я милый. — Ага. Но меня, откровенно говоря, — он наклонился, делая вид, что сообщит какой-то секрет, — всегда больше интересовали твои мозги. Такой молодой парень и так разбирается в кино. — Просто быть умным на видео, — усмехнулся Дилан, — когда есть сценарий, дни подготовки и все энциклопедии мира. — Ты и без видео умный. — Да? Эрл не ответил, глядя на напряженно всматривающийся в них персонал. Кроме них двоих осталась всего парочка посетителей. — Кажется, они закрываются, — поделился мнением Эрл. — Нам стоит… м-м-м, тоже собираться. — Черт, а сколько времени? — Лицо Дилана подсветилось снизу — он включил смартфон под столом. — Как оно так быстро пролетело? — Думаю, это хорошая компания. Жаль, что мы только познакомились, а ты завтра уже уезжаешь и… Эрл не знал, что еще добавить. Он хотел бы сказать, что они здорово провели время. И несмотря на разницу в возрасте, ему было весело. Как ни с кем из ровесников. Но даже одна такая встреча подарила ему незабываемые впечатления. Что там автограф, он практически поужинал с Диланом Треверсом! Пару дней назад он бы и мечтать о таком не смел. — Я не очень тороплюсь, — сказал Дилан уже на улице, запахивая куртку. — Мой рейс только в четыре дня. — О, не говори, что у тебя еще какие-то планы. Дай угадаю, посетить вечерний кинотеатр, где идет французский фильм с субтитрами? Дилан сунул руки в карманы и посмотрел на него. — Думаю, они уже закрыты. — Да, наверное. Эрл с тревогой ощущал, что их время очень ограничено. — Мы все еще можем куда-нибудь пройтись, — предложил Дилан, вторгаясь в его мысли. Он нетерпеливо перекатывался с пяток на носки, ожидая ответа. Усталость, которая обуревала Эрла внутри душного зала кафе, при столкновении с прохладным ночным воздухом ретировалась. — Не хочу заканчивать эту встречу так, — доверительно признался Дилан. — Как думаешь, Чиабаттино еще открыта? — О, нет, зачем ты об этом сказал, — с улыбкой покачал головой Эрл. Кажется, он тоже проголодался. Веганский брауни не дал ни радости, ни утоления чувства голода. Эрл вспоминал о брокколи и рыбных палочках, которые остались ждать своего часа в кастрюльке и холодильнике. — По маленькому кусочку, — убедительно сказал Дилан. — Звучит как план. Они успели за минуту до закрытия. Эрлу было неловко от вида усталого пекаря, который в ответ на вопрос, открыты ли они, пробормотал, что работают до последнего клиента. Но это все того стоило. Холодный ветер, дующий в спину, и теплые куски пиццы с большими ломтиками шампиньонов, согревающие руки даже через толстый картон. Эрл облизнулся, на пальцах скользил жир, пропитавший подложку, кусочки грибов плавали в огромном количестве сыра, и это было неприлично хорошо. — Лучший фильм о пицце? — спросил Дилан с набитым ртом. — «Доставщик пиццы», — ответил Эрл. — Согласен. Если не считать «Черепашек ниндзя». — Надеюсь, ты говоришь о мультсериале. — Конечно. Они отходили от неспящего центра, где и в первом часу ночи слонялись прохожие. Начались мелкие домики, почти везде был потушен свет. Редкие желтоватые квадраты мелькали за кружевными занавесками. — Ты говорил, что живешь неподалеку, — вспомнил Дилан, приземляясь на лавочку по ходу их маршрута. Эрл пожал плечами, осторожно садясь рядом. Холодно. — Не совсем. В полумиле, м-м-м, восточнее. — Вот почему ты так быстро согласился на встречу, тебе только за двор стоило выйти! — Я не такой лентяй, я качаю бицепсы, а мой зал в другом районе! — Я заметил. Дилан забросил колено на лавку, разворачиваясь к нему. Эрл тяжело сглотнул прожевываемое тесто. Когда их не разделял столик, общение становилось куда более личным. — Я могу быть с тобой откровенным, Эрл? — спросил Дилан внезапно. — Если ты сейчас скажешь, что смотреть мелодрамы — твой грешный порок, я попробую тебя простить. — Ах-ах, нет, не это. Дилан помотал головой, отчего его темные волосы взметнулись. Он стал приятно небрежным. — На следующий день я опять пошел в то кафе, где мы встретились, — сказал он. — Но тебя там не было. — Да, я… — Эрл покраснел, благодаря сумрак за то, что этого не видно, — был в другом месте. Он не стал говорить, что тоже искал Дилана. Это было бы странно. — В общем, — Дилан куснул губу, — когда я увидел тебя в костюме, я подумал, что ты похож на Харви Спектера. — О. — Всегда хотел с ним переспать. Эрл тяжело сглотнул, обдумывая то, что он сказал. Это уже было не намеком. — Сейчас я без костюма, — тихо пробормотал он, опуская взгляд. — Но я могу сходить переодеться. Дилан рассмеялся. — Не стоит, — сказал он, прежде чем потянуться к Эрлу и поцеловать его. Эрл обратился в сыр, что остался на его картонке, жидкий, теплый и безвольный. Твердая рука Дилана касалась его груди над застежкой свитера. Горячая. Чуть сжимала, и от этого ощущался каждый палец. Каждая подушечка. Эрл откинул голову назад, стоило поцелую прекратиться, и выдохнул сложенными трубочкой губами: — Воу. Это было… было… вот какой ты, Дилан Треверс. — Да, я такой, — усмехнулся Дилан и тоже отстранился, вновь опираясь о спинку лавки локтем. — Разочарован? — Нет, я никогда об этом не думал. Думал в своих странных ночных фантазиях, но об этом рассказывать не стоит. — Мне нравится разное, — пожал плечами Дилан. — Ты нравишься. Я думал, это было очевидно, когда я оставил свой номер. — То есть ты изначально звал меня не просто поболтать о кино. — Почему это не может быть тем и тем? Эрл посмотрел в темное небо и несколько раз двинул плечами, показывая, что не знает, как ответить. Это было так быстро. И неожиданно. И здорово. Когда он опустил глаза, Дилан все еще внимательно смотрел на него. — Я думал, ты гетеро, — сказал он. — Рамона и… — Я же уже говорил, она подруга. — Да, я понимаю. Но… просто никогда об этом не слышал. Даже слухов. — Потому что это моя личная жизнь. И касается она только меня. — Наверное. — И тебя. Если ты захочешь. Дилан неуверенно улыбнулся. Ему будто стало стыдно и неловко за то, что он не делал официального камин-аута, в чем Эрл его уличил. А должен ли он был делать? Эрл не мог сказать. Он знал одно — он хочет этого парня, его умную красивую головку и тело. — К черту, — выпалил Эрл и потянул его на себя, хватаясь за полы куртки. Ноги Дилана поверх его бедер, острые локотки на плечах. Дилан запрокинул ему голову, как в фильмах, приникая с новыми поцелуями. Сначала осторожно, а потом все смелее исследуя языком рот. Что-то забормотал. — Кажется, я вляпался коленом в твою пиццу. — Это тебя сейчас беспокоит? — Нет. Эрл обнял его худое гибкое тело, прижимая к себе. Дилан сидел прямо на его пахе, хищно потираясь о него. А мальчишка знал, в какую игру играет. Уличный холод уступил жару, вырвавшемуся из тел. Кровь Эрла начала закипать, он очень здорово возбудился от этих поцелуев и как же хотел большего. Ведь Дилану двадцать один? Он может делать все, что хочет?.. — Только не на лавке, — все же запротестовал Эрл. — Тут неудобно. — Я готов ко всему. — И грязно. И могут мимо проходить. Кто-то увидит. И ему уже не восемнадцать, чтобы было плевать на прохожих. То время прошло. — Ладно, это приглашение к тебе домой? — Меня дома ждет женщина. Дилан отсел назад, но не убрал руки с его плеч. На лице появилось подозрительное выражение — прищуренный глаз, приподнятая бровь. — Эрл? — Не бойся, она вся покрыта мехом и отзывается на кличку Вискас. Дилан засмеялся и громко чмокнул его в губы. — Это было в каком-то фильме… никак не могу вспомнить… — Заткнись!