Мой милый Гоголь

Карету трясло и качало от езды по неровной дороге. Один из пассажиров, тощий паренек с умными, шоколадно - медовыми глазами, укутанный во все вещи, что нашлись в доме и абсолютно не выглядящий на свои двенадцать, казалось, не замечал своего своеобразного трясущегося положения. Коля сидел и сверлил своим не детским, серьёзным и тяжёлым взглядом ручку дверцы. Первый раз в жизни он уезжает от родителей, от своих стариков, и куда? Не с бабулей на Ессентуки, а учиться к черту на куличики. Коля тяжело вздохнул. Родители отдали приличную сумму за обучение, обросли надеждами, решили, что их сын будет таким же сильным и терпеливым, как и отец. Что потащит всю семью на себе. Он – единственный ребёнок в семье – когда нибудь станет настоящей главой и лидером. По крайней мере, так думали сами родители. "— Лицей гуманитарный" Попытался мысленно подбодрить себя Николай. "— Наверняка там найдется кто-то, кто точно так же, как и я, перечитывал Пушкина до дыр. А к таким людям ты знаешь подход, ведь так?" — паренек взволновано рассуждал на эту тему. Но его это не успокоило. Он потёр глаза руками и решил, что будет лучше вообще ни о чём не думать. А в окне быстрыми кусками проносилась весна – его любимое время года. Когда мир оживает и дышит, просыпается от холодной зимы и начинает жить. На улице ещё холодно, но солнце светит ярко, мягко, игриво, заливая весь мир своими золотыми лучами. Трава ещё совсем молодая, выглядывающая из грязи и проталин, старающаяся собрать больше света. А небо! Светло - голубое, чистое, бескрайнее и бесконечно - свободное! И ручьи бегут, растапливая снег, будто это совсем и не ручьи, а обычные дворовые мальчишки, ободранные и резвые. Но и это не утешало Николая. Он усмехнулся: во многом его взгляды совпадают со взглядами Александра Сергеевича, но любимое время года кардинально отличалось. Коля любил весну. Это пробуждение всего живого и его самого ото сна, сладкой зимней дрёмы. Время, когда ему по настоящему дышалось, хотелось дышать, жить. У Пушкина же, наоборот, любимой была осень со своим золотом и медью листвы, пасмурным небом и холодными короткими днями. По правде говоря, Николай сам не очень понимал, зачем ему ехать в этот лицей. Особенно сейчас, за несколько месяцев до лета. Но матушка и батюшка были непреклонны. Напрасно он выдумывал несуществующие болезни, напрасно пытался нагнать жар и ангину, но его лишь укутали посильнее и отправили учиться. Коля вздохнул, получше намотав на худую шею шарф, и уставился в окно. Через какое - то время карета подкатила к зданию. Белые колонны возвышались на этим жалким миром атлантами, каменные, вымазанные в штукатурке стены давили на чёрную грешную землю, а сам Коля, дрожа и опуская глаза, заметил широкую мраморную лестницу, ведущую ко входу. — Волнуешься? Кратко и сухо спросил его отец. С отцом у него были не то что напряжённые отношения, нет. Достаточно хорошие, но не идеальные. Идеальных отношений в принципе не бывает. Это Николай понимал и тогда. А ещё он понимал, что вопрос этот – попытка снять напряжение, ставшая, к сожалению, неудачной. — Так. Неуверенно ответил мальчишка. Но на самом деле далеко не "так". Конечно он волнуется, смотря сейчас на мраморную лестницу, массивные колонны и дубовую тёмную дверь с позолоченными ручками, в которую вот - вот должен войти. Николай неподвижно стоял на одном месте и осознавал, что с этого дня его жизнь изменится. В худшую ли, в лучшую ли сторону. Он не знал. Никто не знал. Не дождавшись реакции отца, Николай, выйдя из кареты, сорвался с места, чтобы дойти до здания, в котором начнётся его рай. Или ад. Но неожиданно на него вихрем налетела девчонка его возраста, чуть ли не сбивая с ног. Крестьянка, в обычном деревенском платье. Как она сюда попала? Возможно она гувернантка? Хотя даже прачки выглядели куда приличнее нее. Растрепанные косы цвета сажи и обрамляли загорелое веснушчатое лицо, свойственное только крестьянам, потрепанное старое платье, в светло зеленых пятнах от травы, и одуванчики. Желтые одуванчики в руках. Желтые, как само Солнце. Девчонка резко подскочила к нему и, улыбаясь, уже собиралась что - то сказать, но потом, рассмотрев получше Колю, воскликнула: — Это точно он! Мда... Не таким я его себе представляла! И исчезла, взметнув длинной юбкой. Отец заметил её уже издалека. Он сначала не придал ей никакого значения, но, увидев ошарашенного Колю, вновь уставился ей в след, размышляя, что же только что произошло... Автор: Irsha

Бета: T-HC