Ночь всегда прекрасней дня

За окном царит ночь, многие парижане уже давно смотрят сны, от чего город любви наполняют уже не так много огней, как каких-то несколько часов назад, но всё же в некоторых домах ещё сверкают огни включенных ламп. Одним из таких домов было двухэтажное здание, где жила семья Куртцбергов. А в данное время в доме находился лишь один представитель этой семьи, а точнее Натаниэль. Поскольку его родители уехали на несколько недель в Англию, на одну из известных выставок, Натаниэлю пришлось остаться одному дома, ведь его учёбу никто не отменял. Хотя сидеть в одиночестве парень и не собирался. Сразу после того, как он проводил родителей на самолёт, он пригласил к себе с ночёвкой Марка, с которым у него были слишком близкие отношения. Для остальных они были хорошими друзьями, партнёрами по комиксам, одношкольниками, но уже как полгода друг для друга они являются возлюбленными. Поэтому на предложение Ната Марк с радостью согласился, и уже через несколько часов они обнимались в гостиной у Натаниэля. Чего они только не делали: смотрели фильмы, играли в игры, готовили вместе и даже успели закончить несколько страниц комикса. Парни провели этот день прекрасно, радуясь тому, что наконец-то смогли побыть вместе. И вот, сидя на кухне и болтая друг с другом, попивая чай, они и не заметили, как солнце скрылось за горизонтом, а на небе появилась луна. — Нат, ты знаешь сколько уже времени? — ошарашенно проговорил брюнет, взглянув на часы. — Ого, уже полвторого? Да, действительно, мы с тобой что-то заболтались. — Знаешь, я наверное спать пойду, мы ведь хотели завтра в кафе утром сходить? — Тогда, спокойной ночи? — Спокойной. С какой-то грустью парни разошлись по комнатам. Поскольку Натаниэль не хотел смущать Марка тем, что они будут спать в одной комнате, он предложил ему лечь в гостевой, на что парень и согласился. Зайдя к себе в комнату, рыжеволосый глянул на письменный стол, на котором были разбросаны листы с текстом, наброски героев, ручки, карандаши и ещё целая куча канцелярии, и среди всего этого беспорядка Нат заметил небольшую чёрную книжку, в которую Марк любит записывать небольшие истории или просто что-то писать когда приходит вдохновение. Вспомнив, что брюнет говорил, что он любит писать перед сном, он решил принести ему этот блокнот. Ведь наверняка он уже обыскался. Так и было — брюнет пытался найти этот самый блокнот, перерыв всю комнату. Он полез в нижний ящик стола, где блокнот находился бы маловероятно, но, а вдруг. Натаниэль, открыв дверь в комнату, где временно ночевал Марк, замер, почувствовав, что кровь приливает не только к щекам, но и в нижнюю часть пояса. Перед его глазами была очень привлекательная и сексуальная картина: Марк копошился в нижнем ящике стола на прямых ногах и выпячивал свою округлую попу, что-то бубня себе под нос, и виляя при этом своей весьма привлекательной задницей. Нат стоял в дверном проёме, наблюдая за этой картиной, и понемногу терял рассудок. Почувствовав, что за ним кто-то стоит, Марк обернулся и встретился со взглядом, который явно давал понять: «Ты жертва, загнанная в угол». Брюнет с испугом посмотрел на парня понимая свою судьбу. — Нат, т-ты чего? — сказал парень, делая шаг назад и облокачиваясь на стол. — Я просто хочу кое-что сделать, — он медленно подходит к мальчику и ставит руки по бокам, перекрывая брюнету пути побега, его лицо находиться всего в паре сантиметров от лица Марка. — Н-нат, прекрати, — отворачивая покрасневшее лицо сказал он. Парень не сильно горел желанием упираться, поэтому и попыток как таковых не делал, что для Ната означало «продолжай, я не против». Натаниэль поцеловал своего партнёра чуть ниже линии подбородка и спускался ниже к шее, оставив на белоснежной коже багровый след, а после услышал тихий стон. — Я говорил, что ты выглядишь безумно сексуально когда смущаешься? Нат посадил парня на стол и поцеловал его в губы, проникая в его ротик юрким язычком, углубляя тем самым поцелуй. Когда воздуха стало слишком мало, они отстранились. Натаниэль разглядывал красное лицо Марка, его зелёные глаза, застеленные пеленой возбуждения и желания, его покрасневший курносый носик, его припухлые от долгого поцелуя приоткрытые губы, которые блестели от избытка влаги на них. — Нат… — проскулил он, притягивая рыжеволосого к себе и втягивая в очередной поцелуй. Натаниэль запустил руки под футболку Марка оглаживая его живот и поднимая руки всё выше. Стянув с парня футболку, он начал поглаживать розовые ареолы сосков, от чего сидящий на столе мальчик начал выгибаться и стал дышать ещё быстрее. Натаниэль припал губами к одному из них и стал несильно покусывать, вызвав этим бурную реакцию брюнета. Марк дрожащими руками стал расстёгивать маленькие пуговички на рубашке Ната, но это у него выходило очень плохо. Маленькие пуговки никак не поддавались дрожащим пальчикам, это начало выводить парня из себя. Подумав, что эта рубашка не сильно нужна Нату, он одним движение сорвал их все. Пуговки с глухим стуком рассыпались по полу. Это действие Марка ещё больше завело рыжеволосого, и не в силах больше сдерживаться, он подхватил своего партнёра и понёс к недалеко стоявшей кровати. Аккуратно положив своего парня на покрывало, он оставил очередную метку на шее Марка, а после начал проводить мокрую дорожку поцелуев спускаясь всё ниже и ниже, приближаясь к опоясывающего талию поясу. Марк приподнявшись на локтях наблюдал за каждым движением Ната. Натаниэль наконец-то снял рубашку и провёл руками по узким бёдрам заключённых в обтягивающие джинсы, он нежно оглаживал их, невзначай задевая выпирающий бугорок, получая в ответ стоны. — Натаниэль, я… Ах, — он не может произнести столь простые слова, после которых Нат слетит с катушек и уже не остановится. — Ты?.. — слегка приподняв одну бровь спросил он, попутно начав расстёгивать ремень на джинсах брюнета, — Ну же, что ты хотел сказать? — расправившись с пряжкой ремня он перешёл к железной пуговке, а затем, опустившись, зубами взял собачку молнии и потянул вниз со звонким звуком. Смотря на зеленоглазого снизу вверх, он снял с него джинсы, оставляя парня в одних боксерах. Воздуха в комнате становилось всё меньше, Марк, встретившись со взглядом горящих голубым огнём глаз, притянул лицо парня ближе и поцеловал, а вторая его рука потянулась к штанам. Боясь сделать что-то неправильно, он неуверенно начал гладить спрятанный под фиолетовыми штанами член художника. Услышанный им стон придал больше уверенности в своих действиях. Брюнет перевернул Ната, так что теперь он оказался сидящим на его бёдрах. Такое действие художник никак не ожидал от Марка, но не мог не согласиться, что ему понравилась инициатива парня. Он стал с интересом наблюдать за действиями зеленоглазого. Марк стянул штаны, что так мешали обоим, а затем на парне не оказалось и боксеров. Прикоснувшись рукой к члену парня, он начал медленно водить верх-вниз, доставляя нереальное удовольствие рыжеволосому. Наблюдать за тем, как Нат получает удовольствие Марку нравилось даже больше, чем если бы это удовольствие получал он. Слышать его глухие стоны, низкий от возбуждения хрипящий голос, произносящий его имя, но вдруг эстетическое наслаждение брюнета было прервано. Рука Ната легла на руку писателя, остановив её тем самым. Марк непонимающе посмотрел на рыжеволосого, которого так и хотелось назвать лисёнком, но через мгновение оказавшись под парнем он понял, что голубоглазый не желал заканчивать эту «игру» так быстро. Припав губами к шее, Нат оставил ещё несколько красноватых пятен, которые на утро станут фиолетовыми, и Марку придётся замазывать их невесть откуда взявшимся тональным кремом. Руки «лисёнка» сняли последний элемент одежды с брюнета, спускаясь всё ниже, попутно целуя каждый сантиметр столь хрупкого и нежного тела, что пробивало мелкой дрожью под ним. Натаниэль спустился на линию чуть ниже пояса и поцеловал головку небольшого члена, а Марк положил руку на макушку голубоглазого и зарылся тонкими пальчиками в рыжие волосы, притягивая его ближе. Натаниэль медленно провёл языком по всей длине, а затем вобрал в рот нежную головку и опустился почти на всю длину. Хрупкие пальчики с силой сжали рыжие космы, пытаясь получить ещё большее наслаждение. Через несколько минут столь сладкой пытки, Марк сдался, получив неземное удовольствие — всё его тело захватили судороги, а глаза закрылись, отдавая мозг во власть оргазма. В голове пустота, ни одной мысли, тело немного подрагивает от пережитого, но этого для мальчика оказалось мало, он хотел большего, он хотел, чтобы Нат сделал его своим. Натаниэль, наблюдая за оргазмом парня, не переставал целовать его тело где только можно и нельзя, чувствуя, как колотиться его сердце, заключённое под рёбрами. Когда Марк немного отошёл он вновь взглянул на Ната умоляя его продолжить эту игру. Натаниэль, словно прочитав по взгляду желание мальчика, приблизился к его лицу. Устроившись между ножек брюнета и посмотрев в глаза цвета свежескошенной травы, он утянул парня в долгий и страстный поцелуй. Рыжеволосый раздвинул его ножки, негласно спрашивая разрешения. Получив его в виде нетерпеливого стона, он вошёл сначала одним пальцем, а как понял, что Марку этого мало, добавил сразу два. Целовать Марка было уже невозможно, ведь хотелось наслаждаться этими несдержанными стонами, чем Нат и занимался, подготавливая парня к более серьёзной части тела, чем пальцы. Марк больше не мог терпеть столь сладкие мучения, он хотел ещё больше Ната. Притянув рыжеволосого к себе, он прошептал ему на ухо молящим голосом: — Нат, прошу, сделай меня своим, — слова столь простые, но какую же силу они приобретают в определённом контексте. Последние здравые мысли Ната улетучились, как только брюнет произнёс эти слова. Парень стремительно убрал пальцы и, притянув парня ближе, шире расставил его ноги. Натаниэль приставил ко входу свой давно ждущий своей очереди член. Бросив взгляд на столь желанного им брюнета, он начал медленно входить, заставляя мальчика под ним стонать так громко, что казалось, он вот-вот сорвёт голос. Хриплые стоны Натаниэля смешивались с яркими стонами Марка, их тела сплетались воедино под холодным светом луны и тёплым светом настольной лампы. И вот, спустя минут двадцать столь приятного процесса, парни одновременно его закончили. Натаниэль лежал на Марке не в силах пошевелиться, они оба пытались хоть немного выровнять дыхание, а также привести мысли и чувства в норму. Накопив достаточно сил, чтобы слезть с парня, Натаниэль лёг рядом с ним, всё так же тяжело дыша. — Я люблю тебя, — повернувшись к своему лисёнку сказал Марк. — И я тебя люблю, — произнёс Нат, обняв брюнета и укрыв их одеялом, после чего они заснули, наслаждаясь присутствием друг друга. И пусть весь мир этого не примет и пусть они теперь другие, им всё равно, поскольку для истинной любви нет предписаний поведения, нет заготовленных фраз, нет одинаковых эмоций, каждый любит как, когда и кого он хочет.