про Лизу

      Одним хмурым осенним днём одинокая девочка шла домой из школы. По щекам грустной школьницы скатывались капли дождя вперемешку со слезами. Девочка думала, что причина её печали кроется в противной погоде и отсутствии зонтика, но на самом деле она также бы горько плакала, если бы на улице светило теплое весеннее солнце. Просто дело-то совсем не в погоде.       Девочка взглянула на витрину магазина, мимо которого проходила каждый будний день, и вдруг ее взгляд упал совсем не на одежду на манекене за стеклом. Она мгновенно отвернулась и ускорила шаг. Ведь девочке пришлось увидеть её, человека, которого она хотела увидеть меньше всего на свете. У неё были красные глаза и ничего не выражающий взгляд, копна черных и мокрых волос, угловатые и неуклюжие руки и ноги. Если говорить по правде, это была она сама, но девочка пыталась всеми силами забыть об этом. Она хотела быть любым другим человеком, только лишь бы не собой.       Вскоре оказавшись возле своего дома, она поднесла руку с ключами к домофону, но резко замерла. Застыв на некоторое время, девочка всё-таки опустила руку, развернулась и быстрым шагом ушла в другой двор: туда, где из окон её квартиры её не смогут заметить. Она села на старые мокрые качели, чтобы продолжить плакать и жалеть себя. Школьница, поставив локти на промокшие колени, закрыла глаза руками, чтобы прокручивать на повторе самые обидные слова, которые ей когда-либо говорили за всю её недолгую жизнь.       Девочка так долго сидела и жалела себя, что уже давно закончился дождь, школьная форма уже высохла, а день начал медленно сменяться вечером. Внезапно качели кто-то начал раскачивать. Девочка резко схватилась за железные прутья, чтобы удержать равновесие. Затем она направила удивленно распахнутые глаза на женщину, что не переставала её легонько раскачивать.       – На качелях веселее, когда ветер развивает волосы. Кажется, как будто он может сдуть все печали и невзгоды. – сказала загадочная незнакомка и стала качать сильнее.       Девочка опешила и не могла подобрать слов, чтобы ответить странной женщине, поэтому она молча окинула её взглядом, рассмотрев с головы до ног. Она была уже довольно-таки стара, но назвать её старушкой или бабушкой было сложно: стройная фигура сохранила тень красоты молодых лет, длинные седые волосы под черной шляпкой добавляли ей шарма, нежели возраста, а прямую осанку и высокий рост подчеркивала со вкусом подобранная одежда. На женщине было надето ярко-зеленое пальто. Длину ног подчеркивали черные замшевые ботфорты. В левой руке она держала зеленую сумочку в тон пальто. На земле возле ног незнакомки лежал сложенный красный зонт-трость.       – Я Вас знаю? – спросила девочка, когда к ней вернулся дар речи.       Губы незнакомки, накрашенные темно-красной помадой, тронула хитрая улыбка, а в глазах блеснуло нечто такое, что девочка смогла заметить, но не смогла понять.       – Я – это ТЫ, только более чем на полвека старше, – женщина продолжала безмятежно раскачивать качели так, словно она не сказала самую безумную вещь на свете.       Сначала девочка почувствовала себя неуютно рядом с очевидно сумасшедшим незнакомым человеком, но потом неумолимое любопытство и чувство авантюризма, присущее ей с детства, взяли верх.       – Докажите! – заявила девочка, посмотрев прямо в глаза этой чудачки.       Спустя мгновение девочка внезапно открыла рот от удивления: глаза дамы в изумрудном пальто, которые внимательно рассматривали свою собеседницу, были точно такого же янтарного оттенка, что и у девочки. А красные пухлые губы, с которых не спадала уверенная улыбка, были удивительно похожи на полные губы девочки (её ведь дразнили в школе из-за них, она не могла их не узнать). Школьница прикрыла рот рукой, незаметно проводя по своим губам пальцами.       «Это не может быть правдой, – уверяла себя девочка. – Это обычное совпадение!»       Женщина демонстративно сделала вид, что задумалась, а затем загадочно усмехнулась:       – Ты ненавидишь в себе то, что отличает тебя от других девочек, но в тоже время тебе хочется быть не такой как все. Ты пытаешься показать близким, как тебе одиноко, но от них ты получаешь еще больше боли. Ты ненавидишь утро каждого нового дня и мечтаешь, чтобы однажды тебя переехал грузовик на пешеходном переходе, но в глубине души надеешься, что завтра тебя ждёт что-то хорошее.       Девочка ахнула от удивления: незнакомка описала её жизнь так, как будто знала её с рождения. Но сомнения всё же не отступали, и школьница спросила:       – Назовите своё имя! – победно улыбнулась девочка. – Оно должно быть у нас одинаковым раз уж Вы – это я.       На секунду лицо женщины потеряло привычное озорство, но это всего на мимолетное мгновение, что даже нельзя было сказать наверняка: не привиделось ли это девочке.       – Нашим с тобой именем была названа женщина, что сыграла немаловажную роль в истории России. Её жизнь изучают в школьных учебниках, скорее всего вы уже проходили на уроках её личность.       – А почему «скорее всего»? Раз уж Вы из будущего, разве не должны знать наверняка?       – Голубушка, когда ты доживаешь до моих лет, к сожалению, и более важные воспоминания начинают стираться, – она печально улыбнулась. – Не уж-то ты думаешь, что я помню, что именно проходили по истории в твоём классе?       Женщина прекратила раскачивать качели, когда в черных волосах школьницы заиграл ветер. И действительно она почувствовала себя намного лучше после прихода, таинственной незнакомки в зеленом пальто. Горькие слезы высохли, а вокруг воздух пахнет не осенью, а приключениями.       – И всё-таки, Вы всё ещё не назвали своё имя, – настаивала девочка.       Поправляя элегантные чёрные кожаные перчатки, женщина встала перед качелями на безопасном расстоянии, чтобы беспрепятственно смотреть на собеседницу.       – Ты фильмов не смотришь? Существует огромное количество правил, связанных с путешествиями во времени! – объясняла она, активно жестикулируя. – Кроме того, что я не могу ничего рассказать о том, как я попала сюда, как выглядит будущее, и об огромной куче других вещей, я не могу называть своему прошлому «я» своё настоящее имя. Встречать себя в прошлом – уже грубейшее нарушение. Я буквально рискую своей жизнью. Соответственно, и твоей. Единственное, что я могу тебе сказать, – это то, что наше имя заканчивается на букву «а».       Девочка ахнула, теперь совсем убедившись в правдивости слов странной женщины, оказавшейся ей самой.       – Я поняла какую историческую личность Вы имели в виду! Это Елизавета Петровна, да? Мы её действительно недавно проходили.       – Да, она была великой императрицей и оставила большой след в истории, – женщина вздохнула от облегчения, что ей наконец поверили. – И можешь обращаться ко мне на «ты», раз уж я – это ты, а ты – это я. К чему формальности?       – Как скажешь, – кивнула Лиза, теперь уже без помощи раскачиваясь на качели, – но зачем ты меня нашла? Тебя? Себя? Нас?       Женщина добродушно рассмеялась неспособности девочки подобрать слова из-за всей этой фантастической путаницы. Она заправила за ухо непослушную седую прядь и ответила:       – Я пришла, чтобы помочь тебе отпустить свои печали, – она взглянула Лизе в глаза, но теперь её улыбка была немного грустной, а в глазах светилось сочувствие.       – Но как же ты это сделаешь?       – Скажи, что именно тебя тревожит, и я попробую тебе что-нибудь посоветовать с высоты моего жизненного опыта.       Она вздохнула и продолжила говорить:       – Как говорится: «век живи – век учись». Я только сейчас смогла понять и осознать многие вещи, но времени уже почти и не осталось, чтобы применять свои знания на практике. Моя жизнь находится на своём закате. Чувствую, что ещё немного, и беспросветная тьма настигнет меня, – тут она опомнилась, и всплеснула руками. – Ой, извини, я что-то увлеклась. Такие разговоры для тебя будут актуальны ещё очень нескоро.       – Извини, конечно, но разве ты не знаешь, о том, что тебя тревожило в прошлом? – девочка прищурилась.       – Голубушка, дорогая, – женщина вздохнула и снова встала сбоку от меня, чтобы тихонько раскачивать качели, – подростковый возраст на то и подростковый возраст, чтобы переживать, плакать и страдать по поводу и без. Всего и невозможно упомнить: о чем или о ком я там проливала слёзы более полувека назад. Для тебя сейчас эти проблемы – вселенского масштаба, а с годами ты будешь удивляться, что тратила на них время и нервы, а ещё позже эти же «проблемы» не будут стоить того, чтобы быть в твоих воспоминаниях. Человеческая память в самом деле вовсе не прочный сосуд, а старое решето.       После дождя вокруг пахло приятной свежестью, а небо почти полностью очистилось от свинцовых облаков. Лиза стала задумчиво перебирать пальчиками свои черные волосы, которые на лучах закатного солнца отливали приятным шоколадным цветом. Избегая зрительного контакта, девочка тихо произнесла:       – Больше всего меня тревожит то, что обо мне думают и говорят мои одноклассники, – закрыв глаза, школьница собралась с духом и продолжила рассказ. – А ещё меня обижает, что я никогда не могу угодить своей семье. Я не могу стать такой, какой они хотят меня видеть. Они меня ругают всё время. «Лиза, делай так, а не вот так. Лиза, не говори так, а говори вот так.» Понимаешь, я устала. Я так устала.       И тут Лиза разразилась ещё более горькими рыданиями, чем когда шла из школы. Глаза женщины наполнились печалью и сочувствию. Она стала заботливо и успокаивающе поглаживать сотрясающуюся от плача спину девочки. Через несколько минут Лизу перестали сотрясать судорожные всхлипывания, но по щекам всё еще скатывались слёзы.       – Слушай, я не смогу дать тебе рецепт счастья или правило идеальной жизни, но я постараюсь тебе дать несколько советов, которые, как мне кажется, помогли мне стать такой, какая я есть сейчас, – женщина всё ещё нежно гладила девочку по спине, плечам и голове.       – Во-первых, выкини из головы всё, что о тебе говорят озлобленные девочки и мальчики из школы. Нормальные дети из хороших семей не задирают других детей. Ребенок, обиженный жизнью, или родителями, или и то, и другое, станет причинять боль окружающим, чтобы заглушить свою боль в душе. Поэтому нет абсолютно никакого смысла принимать их слова близко к сердцу и переживать. А если ты думаешь, что они твои друзья и говорят всякое «ради твоего же блага», то ты глубоко ошибаешься. Настоящие друзья не замечают недостатков того, с кем дружат, а даже если и замечают, то последнее, что они станут делать, – это унижать и причинять боль.       От сказанных слов Лизе стало заметно легче: соленые дорожки на её щеках высохли, в карих глазах светилось внимание, ведь она жадно ловила каждое слово, пытаясь записать всё на подкорку.       – Так что, пожалуйста, перестань слушать то, что говорят о тебе злые языки. Единственное мнение о себе, к которому ты должна прислушиваться, – это твоё собственное. Только ты знаешь, что тебе необходимо сделать, а что не нужно, как поступить в той или иной ситуации. И самое главное, глубоко внутри ты знаешь ответ на то, что тебя делает счастливой. Все ответы ты уже знаешь, просто нужно прислушиваться прежде всего к себе, а не к какому-нибудь Васе Пупкину.       Краем глаза школьница увидела, как зашевелилось зелёное пальто: женщина стала переминаться с ноги на ногу. Девочка, что-то осознав, встала с качелей и подняла красный зонт возле ног женщины. Лиза смущенно улыбнулась и взяла под руку своего нового друга: себя.       – Ты уже так долго стоишь. Наверняка твои древние ноги уже устали. Пойдём сядем на скамейку и дадим твоим бедным конечностям отдохнуть, – насмешливо улыбаясь, предложила Лиза.       – Мои «древние» ноги в полном порядке. Скорее твой тощий зад уже стерся о железные прутья качелей, – и они пошли в другой конец двора, хихикая как две закадычные подруги.       «Вау, вот мы сидим рядом друг с другом на скамейке и вроде ничего необычного для любого незнакомого человека, кто будет выходить из подъезда. Просто бабушка с внучкой. Ну да, возможно, очень похожие друг на друга. Но ведь в семье такие сходства не редкость. Семья.» – задумалась Лиза, скрестив руки на груди.       – Одноклассники – это одно. А вот родители – это совсем другое. Я думаю, что смогу «забить» на то, что мне говорят псевдодрузья из школы. Но как мне не принимать близко к сердцу то, что говорит семья? – с грустью в голосе спросила девочка.       Подул холодный осенний ветер и девочка, одетая в юбку и синюю рубашку в клетку, поежилась от холода. Она удивилась, когда внезапно почувствовала, что на её плечах оказалось тёплое пальто. А женщина поправляла слегка съехавшую шляпку и задравшееся платье в горох. Девочка благодарно улыбнулась.       – А вот с семьей сложнее. Я уверена, что они тебя любят и желают тебе всего самого хорошего. Просто понимаешь, родители такие же люди, как и все: со своими тараканами и недостатками. К тому же их никто не учил, как быть родителями. По большей части всё их воспитание является плодом воспитаниях их родителей – твоих бабушек и дедушек – ну и плюс импровизация. Иногда они справлялись, и у тебя появлялись хорошие качества, счастливые воспоминания, а иногда, сами того не замечая, они зарождали в тебе детские травмы и создавали комплексы. Всё что ты можешь сделать – это учиться быть сильной, независимой от чьих-либо слов, чтобы стать счастливой и в последствии подарить это счастье своим детям (если, конечно, когда-нибудь захочешь стать мамой). Лиза, своих родителей ты уже не сможешь изменить, но вот каким человеком ты хочешь быть в будущем, ты можешь выбрать. Это будет очень трудно, ведь намного проще стать закрытым, депрессивным и озлобленным человеком. К сожалению, многие дети, становясь взрослыми, превращаются в копии своих же родителей.       Затем наступила тишина: каждая утонула в своих мыслях. Затянувшееся молчание не угнетало, а скорее давало им обеим передышку для размышлений, словно взошло солнце после длительного проливного дождя. Перед ними проносились картины прошлого и будущего. Одна из них думала о том, что ей нужно будет совершить, а другая – о том, чего смогла достичь за свою жизнь.       – В общем, Золото моё, – она погладила Лизу по голове, – тебе предстоит нелегкая работа и длинный путь к уверенности в себе. Но это единственный способ получить шанс быть счастливой. Понимаешь, уверенный в себе человек ставит свои мысли и желания на первый план, к мнению друзей и семьи прислушивается, а слова незнакомых людей игнорирует. В глубине души ты уже знаешь, что делать, просто рискни поступать так, как хочешь ты, а не кто-то ещё. Ведь это твоя жизнь. Пожалуйста, ради нас обеих, не дай другим сломать тебя. Ты сильная, ты умная, ты красивая! И даже если кто-то посмеет сказать обратное, смело шли их к черту. Вот, например, посмотри на мои волосы. Они седые, ведь так?       – Ну да, – робко ответила девочка.       – Я знаю, что они седые, я люблю их и не буду красить в другой цвет, только чтобы скрыть, что я старая. И даже если кто-нибудь скажет, что скучает по цвету волос, который у меня был в молодости, – женщина пропустила между пальцев черные пряди волос школьницы, – я скажу, что я себе нравлюсь такой, какая я есть сейчас. И мне – как там сейчас говорит молодёжь? – «по кайфу» быть старой, седой и морщинистой, как чернослив. Ведь морщинки возле глаз и губ говорят, что я весёлая натура, и что в жизни у меня было немало поводов для улыбки, а складочки между бровей говорят, что я весьма задумчива. Каждый седой волос заявляет: «Эта старушка выиграла ещё один год у Смерти. И собирается жить так, словно сегодня её последний день на этой планете. Скучать она уж точно не будет!»       В глазах старой женщины светилась уверенность, озорство и радость жизни – всё то, что она хотела передать себе из прошлого. Она сняла кожаные перчатки и заставила девочку взглянуть ей в глаза, подняв её лицо за подбородок, а затем уменьшила расстояние между ними, приблизив своё лицо.       – Голубушка, никакие советы не помогут, если ты сама не станешь бороться за себя и своё счастье. Помни, что главное – это то, что ты думаешь о себе, а не то, что думают о тебе другие. – Женщина выпрямилась, аккуратно забрала своё пальто, встала со скамейки и начала удаляться. – Прощай, малютка Лиза.       – Прощай, Лиза из будущего! Спасибо за все твои слова. Я правда обдумаю всё, что ты мне сегодня сказала.       Девочку одолевал соблазн проследить за женщиной, но решила, что это будет грубое нарушение правил будущего, и она заденет чувства путешественницы во времени.       «Женщина пыталась помочь изо всех сил, а она будет шпионить! Вот уж нет,» – хоть Лиза и была сегодня в полном отчаянии, совесть она ещё не потеряла.       «Главное – это то, что ты думаешь о себе, а не то, что думают о тебе другие..»       На улице давно стемнело и зажглись фонари, а Лиза всё сидела в одиночестве и думала, размышляла и рассуждала. Затем вдруг встала и побежала домой чуть ли не вприпрыжку. Она загорелась решимостью шаг за шагом изменить то, как она живет и смотрит на мир. Ведь она уверена, что всё у неё получится. Девочке сегодня довелось испытать то, чего никому никогда не удавалось: она уже увидела результат своей работы над собой, которая ей только предстоит. Лиза уже увидела себя уверенной и счастливой в будущем. Осталось только сделать всё необходимое в своём времени.       Только вот Лиза не знала, что почти все русские женские имена заканчиваются на букву «а». Не знала, что огромное количество женщин сделало свой вклад в историю России: от императрицы Екатерины II до первой женщины-космонавта Валентины Терешковой. Не знала, что подростки по всему миру чувствуют примерно одно и тоже, хотя и уверены, что они переживают определенные трудности одни в целой вселенной. Не знала, что у её новой знакомой в молодости были волосы не черные, а цвета пшена. Не знала, что она приехала из другой части России на юбилей своей старой подруги, которая живёт в соседнем от Лизы доме. И не знала девочка того, что эта женщина – писательница, которая обладает живым умом и богатым воображением. Но зато Лиза знала одну важную вещь: она уже встала на путь к своему счастью и никто уже не сможет столкнуть её с него.